После Бородинского боя русская армия отходила к Москве. По мере приближения к Москве стало ясным, что обещанные резервы оказались мифом. Ростопчин с ведома и согласия царя не рискнул вооружить московское население и ополчение, и, следовательно, Кутузов не мог иметь никаких новых войск под Москвой. Кутузов собрал военный совет в Филях и предложил на его решение вопрос: «Выгодно ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сражение, или отдать Москву без сражения?» После этого Кутузов молча выслушивал мнения.Голоса разделились. За бой высказались Дохтуров, Уваров, Коновницын и Ермолов. К ним присоединился Беннигсен, ратовавший за бой под Москвой из-за своих целей. Он намерен был в случае успеха боя приписать инициативу себе, а при неудаче – возложить ответственность на Кутузова и добиться снятия его с поста главнокомандующего. Против боя высказались Барклай де Толли, Раевский, Толь и Остерман. Кутузов, выслушав мнение военного совета, принял всю ответственность на себя и приказал отступать, заявив при этом: «Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор сохраним надежду благополучно довершить войну, но когда уничтожится армия, погибнут Москва и Россия. Приказываю отступать».