Снежница

Снежница.

Такой свирепой волчицы –метели, не могли припомнить даже самые бывалые охотники или опытные проводники, которым приходилось трудиться в таежном крае.  Каждая зима отличалась своим упорством, проверяя на прочность каждого, для кого природа была очагом жизнедеятельности и всем смыслом, что было заложено в человеке.

 . Еще совсем недавно на алом закате морозного вечера с неба посыпались белые хлопья снега. Все вроде бы как всегда, но величина снежных лепех, удивила лесника Фадея. И он обычно свое восхищение высказывал вслух  «Э!...так  и мой последний ручей ляжет в спячку, под такие лепешки…» Лесник всегда под вечер проверял ручей у большой реки, который долго не поддавался морозу, и  стараясь под толщей снега  куда то спешить в глубь берега. Но Фадей знал, где в лесной чаще есть протоки чудесного ручья и по вкусу вода напоминала березовый сок с еловым запахом еловой смолы.

Фонарь бился светом в полночной тьме, и казалось метель, была недовольна тусклым светом, что выдавал  вихри снега, которые бросались с неба стараясь огрызнуться на каждого, кто попадет ей под руку. Фадей сегодня лег у окна в своей избе и следил за жаром в печи. Туда тоже воем и с легким ветерком заскакивала метелица и казалось труба от печки вот вот  расшириться и завоет еще сильнее. Через окно удавалось подсмотреть, как тусклый свет от уличного фонаря еще сигналит о малой переправе на другом берегу большой реки. И Фадею не раз среди ночи приходилось идти к фонарю и налаживать плот, чтобы помочь охотникам перебраться на другой берег. В основном только добытчики зверя пользовались маленькой переправой и тогда Фадею перепадало, как правило целый мешок гостинцев. Но больше всего он любил ученый народ и если кто из «достойных наук», как он их величал,  по ошибке заплутал темной ночью и попадал на малую переправу, а это означало, что как минимум  одна ночь  пройдет в беседе. И лесник будет  стараться запомнить для себя все самое важное…

Под ветер дрова в печи словно боролись с вьюгой и отстреливали щелчки искр. Некоторые из них бились в дверку, как словно гость, какой настойчиво  хотел попасть в избу. Фадей уже изредка прослеживал свет фонаря.  Глаза все сужались, и дрем перемешивался с отражением на улице белой пурги, и тенью от языков огня в избе. И вот  сон шапкой навалился где то сверху, как кто вдруг запрыгал перед глазами и в тоже мгновение в печи щелкнуло сучковатое полено. Фадей открыл глаза и присмотрелся внимательно на ту сторону реки, где фонарь веселился пуще пурги, разбрасывая шарики света. «Так вроде, кто мешает ему…вьюга порой как ведьма, толи кличет кого, то ли сама тьмой свирепой набрасывается». Действительно тень от света, вроде как бросалась в разные стороны, и лесник на миг увидел волчий оклад широкой грудины. «Ах псы!- точно зверя какого загнали!»…Фадей встал и стал всматриваться в окно. Глаза точно не верили, но происходящее уже защемило в груди, и Фадей быстрыми шагами настиг двери, где стояло ружье. Драма за окном точно была под стать метели, а может и злая пурга тоже хотела помочь отбиться от стаи волков небольшой повозке с лошаденкой, и маленькому человеку, стоявшей на ней верхом.

Однажды- совсем давно, почти точь в такую же метель, но все более похожую на снегопад ему случилось вести уже немолодого мерина по реке вниз до ближайшего поселка как стая волков выследила и шла по следу такого богатого ужина. Так на беду и переправа уже стояла на приколе несколько дней на другом берегу. И некому было сплавить плот, чтобы мальчонка мог быстрее оказаться в таежном поселке, со своим мерином. Так тот конь дал такой бой волкам, что у тогда еще подростка Фадея от восхищения глаза на лоб полезли. Но и сам он не дал маху.  В одно  мгновение мальчуган распряг лошадь и взяв оглоблю в руки, тоже готов был дать отпор. Но первым удар сразу и наповал нанес ретивый мерин! Встав на дыбы, он обрушил всю мощь передних копыт на вожака стаи. И дальше сделав шаг назад,  настиг его еще двумя ударами. Мальчику оставалось только наблюдать, как картина боя превращалась в викторию! И вот финал- враг разбит!

Как обстояли дела на сегодняшний момент, Фадею было неведомо. Сила снежного бурана была такой, что и от натиска ветра нельзя было удержаться стоя на снегу. А тут, как раз, есть кому подхватить уставших путников. «Так сколько же там людей и хватит ли двух патронов?...ну ничего глядишь и как тогда, сам конь или путники придут на помощь»…

Фадей, что есть силы, быстрым шагом прорывался через замершую реку на другой берег. Ветер чуть ослабевал, и белая поземка снега  плавно и волнами старалась лечь на воздух. Происходящее на берегу все понятнее открывалось взору, и Фадей заметил, как конь припал на одну ног, а две визжавшие головы старались втиснуться в гриву уставшего мерина. Руки лесника сами поднялись вверх и прозвучал выстрел. Стаю словно отбросило вместе с ветром прямо к кромке берега и первая крупная особь длинными прыжками, как словно птица, подлетающая за добычей старалась настигнуть былого охотника. Бац! Выстрел точно в грудину. Волк сделал два кувырка на бок и замер. Вторая особь двинулась по тому же маршруту. Фадей приготовился ударить прикладом, да прямо снизу, чтобы зверь не заприметил затвора. Фадей отвел ружье назад и стал ждать, когда волк вот вот, сделает контрольный прыжок, чтобы нанести смертельную рану. Вдруг, стоящего на телеге особь- похожего при такой погоде на пугало заприметил Фадей. И тот стал кричать каким то животным криком «а…у…а!» Даже показалось, что это вроде как была попытка выговорить «а-у». Фадей даже улыбнулся-«Да чего же писклявый голосок! Или доктор или ученый народ»…Улыбка сама пришла и раздвинула углы щек в сторону. Меж тем, вторая особь остановилась и тут же бросилась к подстреленной тушке .Фадей решил подхватить те звуки которые раздавались с телеги стоящим человеком с чемоданчиком в руках  и держащим его возле груди. Остальные волки отступили само собой. Фадей стал спешно лазить по карманам в поисках патрона и вот удача! Еще один окатыш выкатился на ладонь из внутреннего нижнего кармашка, который как правило извлекался из патронтажа про запас. Вот и пришел черед заготовленного патрона. Лесник взвел курок и взглянул в прицел. Снег уже все больше валил хлопьями. И как после полудня  с неба начали падать белые лепехи пушистой снежницы. Было видно, как зверь спустившейся над подстреленной тушкой, хватал зубами падающею  снежницу, и  тут же зализывал рану своему вожаку.  Подраныш не сдавался и живо ворочился сбоку на бок. Фадей наблюдая такую картину, как живое существо пытается помочь своему собрату тут же опустил ружье и все оставил на волю божью…

У печи лесник старался как мог отогреть молодого ветеринара, который почему то под вечер решил осмотреть все свои угодья и к тому же добрать до лес промхоза, где стояла конюшня с десятками лошадей.

-Ты пей!...Больше пей!

Фадей наливал очередную кружку горячего зверобоя, и не забыл туда плеснуть немного спирта. Таким образом выпив третью дозу настоя Фадея «пациент» почти свалился почти   за мертво, при этом что то бормоча себе поднос и иногда вздергивал руками кверху. «Вот и ладушки и сон хворь всю снимет и беспамятство тоже иногда полезно»…Фадей немного расстроился, что не удастся поговорить с таким гостем и к тому же еще молодым ветеринарам, который наверняка все последние новости мог бы ему рассказать…  И тем не мене подождать до утра было полезнее…

Лесник лег опять у окна, подбавив дров в свою печь. Пришлось постелить еще одну волчью шкуру себе на широкую скамью, так как вьюга закрутила с новой силой. И уже фонарь у переправы не мог пробиться своим светом через свирепую пургу и ночной вой вьюги, словно гасил свет в небе. И Фадей уже не в силах был бороться со сном, который тоже в эту ночь был как явь. Ему снилось, что вьюга успокоилась и снежница с неба ложилась прямо на израненую  лошаденку, которую чуть не растерзали волки,  которую он спас от верной гибели, и  от этого сон был только крепче.