Исторические знания татар Среднего Прииртышья и их отражение в устном народном творчестве (по записям В. В. Радлова)

Р. Ф. Уразалеев

Исторические знания татар Среднего Прииртышья и их отражение в устном народном творчестве (по записям В. В. Радлова)

В статье рассматриваются материалы об исторических событиях, бытовавшие в устном народном творчестве татар Среднего Прииртышья в прошлом и записанные в XIX в. востоковедом В.В. Радловым.

Ключевые слова: исторические предания, генеалогические легенды, героические песни, эпос, бытовые рассказы.

Духовная жизнь татар Среднего Прииртышья хорошо представлена их богатейшим фольклорным наследием. Особое место в этом ряду занимают жанры, содержащие информацию об исторических событиях. К ним, прежде всего, относятся различные предания и легенды, героические песни и дастаны. Большую научную ценность для исследователей в связи с этим представляет том IV «Образцов народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи», посвященный наречиям «барабинцев, тарских, тобольских и тюменских татар» В.В. Радлова, опубликованный в 1872 г. В том вошли такие эпические сказания и легенды татар, бытовавшие у них в прошлом, как «Кучум хан», «Токтамыш хан», «Ермак», «Мырза Тус», «Законы казахского народа», «Кырамша», «Ак буга», «Саит», «Купланды», «О том, что Ильяс мулла слышал от своего отца», «Родословная сеида», «Муж Саит Мерген», «Тилай Бирди», «Аксак Тимур» [8]. Как отмечали С.М. Исхакова и Ф.Т. Валеев, эти материалы были «…приведены с сохранением фонетических, лексических и других особенностей разговорного языка коренных сибирских татар» [4, с. 173].

Драматические события конца XIV - начала XV вв. на территории Западной Сибири, которая входила тогда в орбиту влияния Золотой Орды, прослеживаются в двух исторического преданиях о хане Токтамыше, записанных В.В. Радловым у сибирских татар, проживавших на севере современной Омской области.

Откладывая в сторону мифологическое обрамление первого предания о хане Токтамыше, можно увидеть по сюжету обычную борьбу за власть феодальных владетелей: Токтамыша и Идегея, последнего и его сына Мурадыма. Примечательно, что в сказании кроме имен Токтамыша, Идегея, Мурадыма, Аксак Тимура упоминаются и другие, вполне реальные герои с указанием, чьих славных отцов они сыновья: бек Янбай, сын Камала; Супра, сын Сургантая; Булат, сына Аки; Карагуча, сына Аргыла; Кудай-Бирди, сына Изана. Также необычно в первых строках предания описан момент появления эпического героя Идегея: «Тоkтамыш Хан бiр хан булҕан, мǟчiткä бāрып ултырҕанда jулда iтiк iчiндäн бiр бāла тапты / Токтамыш хан был одним из ханов, когда шел в мечеть по дороге в сапоге нашел мальчика» [8, с. 127]. Превосходство Идегея над Токтамышем, выражено в эпосе словами последнего на совете беков: «Iдäгä кiрсä мiн турāдым, нiк турāдым ӳзĭм бiлмäн / Когда Идегей заходит я встаю, почему встаю, сам не знаю» [8, с. 127]. И.Г. Закирова разбирая сходный сюжет в дастане «Идегей», отметила, что: «главной особенностью, отличающей Идегея от окружающих, является его харизма.<...> Хан Тохтамыш, <...> (харизма) которого гораздо слабее, чем у Идегея, неосознанно встает при виде последнего. Сильная харизма, <...> Идегея подтверждает его превосходство над Тохтамышем. Поэтому Тохтамыш пытается уничтожить Идегея. Хан принимает свой страх как предзнаменование того, что ему грозит смерть от Идегея <…>» [3, с. 38-39].

Во втором предании о Токтамыше сибирские татары на наш взгляд демонстрируют неплохую осведомленность о политических событиях, сложившихся в Орде в период ее угасания. Так в строках говорится о Большой Орде («Башлы урда»), татарском государстве, образовавшемся на берегах Волги к середине XV века после отделения от Золотой Орды ряда ханств: Казанского, Крымского и др. Большая Орда упоминается и как: «Волжская страна»(«Iдil jурт»). Через все сказание красной нитью проходит идея единения страны. Создатель второго предания о хане Токтамыше, явно ему симпатизируя, Идегея называет черным врагом («kара тушман Итäгä») [8, с. 197].

Влияние казахских и ногайских устных традиций на фольклор татар Среднего Прииртышья можно проследить в отрывках исторического сказания «Купланды», бытовавшего на берегах р. Ишим. В строках эпоса сказано, что родным племенем героя Купланды, было Кара-Кыпчак. Кара - кыпчаки, как подразделение рода кыпчак в XV в. входили в состав казахов (каз. қара қыпшақ) и ногайцев. Н.А. Томилов, ссылаясь на историка XIX в. П.И. Небольсина предположил, что ногаи «...вероятно, вошли в качестве компонента в состав всех иртышских татар, живущих вплоть до Тобольска и ниже» [5, с. 256; 9, с. 45]. Этим на наш взгляд можно объяснить факт упоминания в предании Крыма («Кырым») и Астрахани («Ăштарkан тiгäн улу шǟр / Этот главный город Аштархан») [8, с. 193-195], мест традиционного проживания ногайцев в период средневековья и в более позднее время. А в исторической песне «Мырза Тус» есть прямое упоминание имени Ногай, чьим старшим братом был якобы муж Мамай («āкäм iдĭ iр Мамаi») [8, с. 168-170].

Как нам кажется, в среде сибирских татар в старину бытовали песни, имевшие хождение среди профессиональных воинов, как воспоминания о далеких походах и ратных подвигах. Так в песне «Сäiт» лейтмотивом звучат слова: «Бiс соҕышkан jiрläрдä...арҕымаkныӊ ӳстӳндä kылыч чабын оk атkан / В тех землях, где мы бились...верхом на аргамаке рубя саблей, стрелы пуская...» [8, с. 192].

Интересная трактовка происхождения названий племен кордак (курдак), туралы, аялы и бараба, дается в предании «Куцум хан», бытовавшем в среде тарских татар. По сюжету Кучум собрался уходить и обратился к людям указанных племен, с призывом следовать за ним. Первыми отказались уходить со своей земли до наступления первого снега люди, прозванные за это ханом кордаками (от тат. «kор» - «снег»). Вторые воины просили немного подождать - туралы (от тат. «тура» - «ждать»), третьи говорили, что жилище будут делать, аялы (от тат. «аjал» – «нора, жилище»), четвертые сказали, что уходите, потом догоним - бараба (от тат. «баратырың» - «уходите») [8, с. 107-108]. По мнению И.В. Белича, «трактуемое в предании «происхождение» названий родоплеменных подразделений сибирских татар: курдак, аялы, туралы, бараба, приписываемых «вещему слову» Кучум-хана, на самом деле является интересным, но довольно поздним народным переосмыслением, или этимологизацией, данных этнонимов» [2, с. 67].

В народных сказаниях о хане Кучуме и Ермаке выделяется целый комплекс интересных сюжетов. Например, говорится о том, что Ермак вначале служил у хана Кучума и получил от него землю величиной «с бычью шкуру» для новорожденного сына. Нарезав шкуру на ремни, Ермак взял земли больше, чем полагалось [8, с. 107, 141]. «Бродячий сюжет» с бычьей шкурой присутствует во всех преданиях сибирских татар, так или иначе связанных с Ермаком [1], или приходом русских в Сибирь [6; 7].

Большой блок исторических преданий татар Среднего Прииртышья посвящен войнам с казахами и калмыками в эпоху хана Кучума и более поздний период. Народная память донесла до нас имена таких батыров среди татар, отражавших набеги кочевников, как Саит Мерген, Касмак, Изанмат, Айта Булум. По сюжету исторического предания «Муж Саит Мерген», обнаруженного В.В. Радловым в селении Карагай, казахи во главе с Ишим ханом приходят для взятия полона. Местный 18-летний мерген Саит решил их встретить. Но вначале спрашивает совета у своего отца: в самого хана стрелять, или в его коня. Отец отвечает: «Коi балам! Хан карҕышы jаман. / Не надо, мое дитя! Проклятие хана очень плохое» [8, с. 226]. В итоге мерген послушав отца, сбивает только шапку с головы хана и тем самым заставляет противника вернуться восвояси. Народ, через строки сказания так понимал цель прихода казахского хана со своим народом: «...бы мында турҕан jурт iцĭндä jакшы jiгiт jакшы kыс болса туҕум болсын тiп алып кiттĭ /...в этом месте живущих хороших парней и хороших девушек взял для продолжения рода» [8, с. 226].

В генеалогическом, по сути, предании «О том, что Ильяс мулла слышал от своего отца», записанном В.В. Радловым в районе современного села Усть-Ишим Омской области, упоминается Касмак, сын Салар Софи, современник Ермака и Кучума. Сложная обстановка того времени, связанная с падением Сибирского ханства, а также непрекращающиеся набеги казахов и калмык привели Касмака, вероятно главу влиятельного местного рода принять подданство московского царя. По преданию Касмак смог организовать оборону в родовом ауле и ближайших селениях из крепких батыров. Это позволило прогнать незваных гостей, пришедших в набег за девушками татарских аулов. По сюжету царь дарит Касмаку саблю, коня и выдает жалование [8, с. 212-215]. Здесь, как нам кажется, налицо факт привлечения местного населения, особенно представителей татарской знати на службу Русскому государству.

Далее повествуя, Ильяс мулла указал и маршрут, по которому приходили калмыцкие тысячи со своими знатными людьми, вдоль берега р. Ишим. Касмак встречал их со своими 350 воинами и русской помощью. Указана и одна из крупных стычек, имевшая по преданию место в районе современного с. Викулово («Вiкiлäӳ ыслабуда») Тюменской области, где калмыки были наголо разбиты, а в плен, среди прочих, попала 18-летняя дочь калмыцкого предводителя. Автор предания отметил обычай права на военную добычу Касмака положением его платка на шею и стрелы на голову калмыцкой девушки. В сражениях с калмыками прославился и старший брат Касмака, Изанмат. Батыр Айта Булум из Эбаргуля («Ыjык Сыӊыр») за помощь, оказанную Изанмату в одном из сражений, удостоился чести стать его зятем [8, с. 212-215].

Историческое предание «О том, что Ильяс мулла слышал от своего отца» можно отнести к жанру документальных хроник, так как указанные в предании события, факты, имена реальных персонажей можно проверить через архивные материалы позднего Средневековья.

Подводя итоги можно сделать следующие выводы. В фольклоре татар Среднего Прииртышья особое место в прошлом занимали жанры, где откладывались в той или иной форме материалы об исторических событиях. Ценным в этом плане является труд В.В. Радлова, так как в собранных и опубликованных им текстах масса бесценной информации для историко-этнографической реконструкции далекого прошлого всех сибирских татар в целом.

________________________________

Архив МАЭ ОмГУ – Архив Музея археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского: Ф. I. Папки 4-1, 11-4.

Белич И.В. «Всемирная сказка» в фольклоре сибирских татар (опыт историко-этнографического анализа) // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. – Новосибирск, 2004. - Т. 8. - С. 63-96.

Закирова И.Г. Народное творчество периода Золотой Орды: мифологические и исторические основы: автореф. дис. ... докт. фил. наук. - Казань, 2011. - 61 с.

Исхакова С.М., Валеев Ф.Т. К вопросу о роли фольклора в историко-этнографическом изучении сибирских татар // Этнокультурные явления в Западной Сибири. – Томск, 1978. С. 172-182.

Небольсин П.И. Покорение Сибири // Отеч. зап. СПб., 1848. Т.60. С. 225-266.

Полевые материалы автора: зап. в с. Карагай Вагайского района Тюменской области от Сафаралиева Хакимчана Зайнулловича, 1958 г.р.

Полевые материалы автора: зап. в с. Тайчи Тевризского района Омской области от Рычапова Асхата Худжатовича, 1961 г.р.

Радлов В.В. Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Джунгарской степи. Наречия барабинцев, тарских, тобольских и тюменских татар Сибири. – 1872. Т.IV.

Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины конца XVI - начала ХХ в. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1992.