"Жизненный и творческий путь Гончарова".Конспект урока по литературе для студентов первых курсов Московского колледжа Геодезии и Картографии.

Министерство образования и науки Российской федерации

КОЛЛЕДЖ ГЕОДЕЗИИ И КАРТОГРАФИИ

федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования

«МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ГЕОДЕЗИИ И КАРТОГРАФИИ»

Методическая разработка

Конспект урока «Жизненный и творческий путь

И.С.Гончарова» (Для студентов первых курсов).

Разработчик: Демина С.В.

2023, март.

Конспект урока.

Жизненный и творческий путь И.А. Гончарова.

Цель урока:

Дать обзор жизненного и творческого пути И.А.Гончарова;

определить жанровые особенности и идейное содержание романов И.А.Гончарова «Обломов» и «Обыкновенная история».

Задачи урока:

- пробудить интерес студентов к творчеству писателя, выявить актуальность и значимость поднятых автором проблем;

- раскрыть писательский талант Гончарова.

Оборудование: портрет писателя, романы Гончарова, фрагменты из художественного фильма Никиты Михалкова «Несколько дней из жизни И.И.Обломова».

Методические приёмы: доклад студента о биографии писателя;

сообщения студентов; постановка вопросов преподавателем; беседа.

Тип урока: урок ознакомления с новым материалом.

Время: 90 минут (одна пара).

I. Слово преподавателя.

-Сегодня на уроке мы будем говорить о жизни и творчестве

Ивана Александровича Гончарова, русского писателя и литературного критика. Его замечательные произведения позволяют считать его в первом ряду русских классиков. Для этого достаточно было бы одного романа «Обломов», представившего миру классический тип русского национального характера. Значительной художественной силой обладают также романы «Обыкновенная история» и «Обрыв». Каждый из них становился событием при своём появлении; все они читаются до сих пор. А это основной признак классического произведения – неувядаемая жизнестойкость. Творчество И.А. Гончарова представляет собой одну из вершин русского реалистического романа.

Великий русский критик В. Г. Белинский называл Гончарова «лицом совершенно новым в нашей литературе».

Исторической эпохой, в которую творил писатель, были 40–60-е годы

XIX века, время отмены крепостного права, подъема демократического движения в России. Центральной темой его творчества была судьба Родины.

Иван Александрович прожил долгую и прекрасную жизнь.

Доклад студента:

В своём сообщении я использовал материал книги Надежды Сергеевны Шер «Рассказы о русских писателях».

Небольшой, тихий городок Симбирск, окруженный фруктовыми садами, стоял высоко над Волгой. Издали он казался нарядным и праздничным, особенно весной, когда зеленели деревья и бело-розовым цветом зацветали яблони.
Ближе к центру города, в большом каменном доме, жила семья Гончаровых. Отец Александр Иванович вел торговлю хлебом. Семья была зажиточная, окруженная родственниками, домочадцами, прислугой.
Ванечка, или Ванюша, как ласково называли маленького Гончарова в семье, родился 6 июня 1812 года. Россия переживала трудное время: шла война с иноземными захватчиками.
«Россиянам, народу единственному сильному и храброму, выпадает на долю бессмертная слава сражаться за свободу и честь всей Европы», — писали тогда в журналах и повсюду славили русский народ — простых солдат, воинов-поселян, партизан. А когда русские воины с победой вернулись домой, их снова ждали рабские цепи. Народ волновался, во многих местах России начались крестьянские восстания.
А семья Гончаровых, казалось, не замечала того, что творится вокруг. Жизнь в доме шла тихая, неторопливая. Дети росли, не зная нужды, никогда не задумываясь о том, что где-то рядом живут такие же дети, как они, которых разлучают с родными, продают и покупают, как щенят и лошадей, засекают часто насмерть.
Ванюше было семь лет, когда умер отец.

Мать Авдотья Матвеевна — «славная, чудесная женщина», как о ней говорили, — сама занималась воспитанием детей, была взыскательна, но справедлива. Как и в семье Пушкиных, была у Гончаровых умная, добрая и ласковая няня Аннушка, которая знала множество сказок и очень хорошо их рассказывала.
Воспитывать детей после смерти отца помогал матери замечательный человек — отставной моряк Николай Николаевич Трегубов. Как-то, еще при жизни отца, он снял у Гончаровых флигель во дворе, поселился в нем, да так и прожил у них всю жизнь. Он был одинок, очень привязался к детям, особенно к Ванюше, которого полюбил за любознательность и живость. Человек честный, прямой, с добрым, горячим сердцем, Трегубов был образован, много читал, выписывал из Москвы и Петербурга книги, журналы, газеты. Он любил вспоминать прошлое и часто рассказывал Ванюше о своих морских путешествиях.
«Бывало, как начнешь рассказывать что-нибудь из моих скитаний по белу свету, — вспоминал позднее Трегубов, — так он, кажется, в глаза готов впрыгнуть, так внимательно все слушает... Лет шести, верно, я выучил его грамоте, а уж и не рад, как он начал читать! Вообразите... такой-то клопик заползет ко мне в библиотеку и торчит там до тех пор, пока насильно вытащат его есть и пить... Заглянешь в книжку к нему... точит какое-нибудь путешествие».
Эти первые прочитанные книги заронили в мальчике любовь к чтению, которая осталась у него на всю жизнь. Вместе с рассказами Трегубова они будили в нем пока еще неясные мечты о далеких странах, о море, о кораблях.
По совету Трегубова, мать отдала Ванюшу в симбирский пансион. Он выучился в пансионе французскому и немецкому языкам и, так же как дома, у Трегубова, любил забираться в библиотеку и читать. Но читал он теперь не только исторические книги и путешествия, а сочинения Жуковского, Державина, Фонвизина, книги иностранных писателей и, как все дети, очень любил русские народные сказки о Бове, о Еруслане Лазаревиче.
В пансионе Гончаров пробыл два года. Мать решила взять его из пансиона и отправить в Московское коммерческое училище - она хотела, чтобы он, как и его отец, занимался торговлей.
Летом 1822 года десятилетнего Гончарова отвезли в Москву. О коммерческом училище Гончаров всю жизнь вспоминал с тяжелым чувством. Училище было скверное, директор и учителя мало заботились об образовании детей, а больше хлопотали о том, чтобы было тихо в классах, чтобы ученики не читали вредных книг. А ученики, подрастая, часто читали как раз то, что запрещалось начальством, — переписанные стихи Пушкина, Рылеева, отрывки из «Горя от ума» Грибоедова, отдельные главы «Евгения Онегина», которые тогда печатались.
«Я узнал его с «Онегина»... Какой свет, какая волшебная даль открылась вдруг и какие правды — и поэзии, и вообще жизни, притом современной, понятной, — хлынули из этого источника, и с каким блеском, в каких звуках!..» — так много лет спустя писал Гончаров о своем первом знакомстве с произведениями Пушкина.
Гончарову было в то время лет пятнадцать-шестнадцать, он и сам уже пробовал сочинять.
«Писать — это призвание, оно обращается в страсть. И у меня была эта страсть — почти с детства, еще в школе! Писал к ученикам из одной комнаты в другую — ко всем». 0 чем он писал? До нас не дошли эти первые его сочинения, но писал он, должно быть, обо всем, что видел, что занимало его, что хотелось рассказать товарищам.
На лето Гончаров уезжал домой, и по-прежнему рассказывал ему старый моряк о море и кораблях, о дальних плаваниях, занимался с ним математикой, географией, знакомил его с картой звездного неба.

Восемь лет пробыл Гончаров в коммерческом училище, но коммерсантом быть не хотел и училища так и не окончил. Ему было девятнадцать лет. Хотелось учиться живописи — у Гончарова были хорошие способности к рисованию, — но он решил поступить на филологическое, или, как тогда называли, на словесное отделение Московского университета.

Осенью 1831 года он держал экзамен и был принят в университет.
После восстания декабристов прошло всего несколько лет. Царское правительство, напуганное восстанием, продолжало всюду искать измену, предательство. Особенно ненавидело оно «питомник декабризма» — Московский университет, где часто с кафедры произносились смелые речи русских ученых-профессоров.
Среди студентов университета в эти годы были Белинский и Лермонтов, Герцен и Огарев и другие молодые люди, съехавшиеся из разных мест России.
Жизнь в университете была бурной, неспокойной; студенты объединялись в кружки, спорили, читали запрещенную литературу, говорили о революции. Одного за другим исключали из университета неугодных начальству студентов. Так, предложено было уйти в конце второго года ученья Лермонтову, в том же году был исключен Белинский.
А вскоре после окончания университета был арестован Герцен. «Мы были уверены, что из этой аудитории выйдет та фаланга, которая пойдет вслед за Пестелем и Рылеевым, и что мы будем в ней», — писал Гончаров.
Иначе, по-другому, чем Рылеев и Пестель, вошли многие тогдашние студенты университета в жизнь русского общества. Но каждый из них старался честно служить Родине, отдать ей все свои силы, все «прекрасные порывы» своей души.
Гончаров исправно посещал университет. Он много учился, читал, занимался иностранными языками. Годы, проведенные в Московском университете, многому его научили. Они укрепили в нем любовь к родной литературе, а главное, помогли ему правильнее понять назначение и роль русской литературы и русского писателя в жизни России.
В 1834 году Гончаров окончил университет и решил ехать домой. От Москвы до Симбирска надо было проехать больше семисот верст. Можно было ехать на почтовых — переменных лошадях, но это стоило дорого, а из присланных на дорогу денег Гончаров заказал платье у лучшего портного — ему хотелось приехать в провинцию столичным франтом. Около недели он ехал в большой, неуклюжей бричке без рессор.
И дома, и в городе все было по-старому: тихо, сонно, лениво. Первое время Гончарова радовала тихая домашняя жизнь, но очень скоро, глядя на это затишье, он понял, что жизнь в родном городе не дает никакой пищи уму.
Гончаров уехал в Петербург и поступил на службу переводчиком в министерство финансов; к этому времени он хорошо знал три иностранных языка: французский, немецкий и английский.
Вскоре после приезда в Петербург он познакомился с семьей Майковых — его пригласили давать уроки русской литературы сыну, будущему поэту Аполлону Майкову. В этой семье все интересовались литературой, искусством. Мать была известной в то время детской писательницей, отец — художником. Гончаров иногда проводил у них вечера, на которых бывали музыканты, живописцы, литераторы.
У Майковых издавались рукописные журналы «Подснежник» и «Лунные ночи», в которых сотрудничали и гости, и хозяева.

Гончаров много писал в эти годы. Он говорил, что такое постоянное писание было для него хорошей школой. Но печатать долго ничего не решался. Только случайно в рукописных майковских журналах сохранилось несколько его стихотворений.
Как обычно, Гончаров много времени проводил за чтением, изучал языки, переводил. В его скромной комнате на первом месте стояли сочинения Пушкина, любимого поэта, где «все было изучено... всякая строчка была прочувствована, продумана».
29 января 1837 года погиб Пушкин. Великое народное горе — гибель Пушкина — Гончаров пережил очень трудно. Он узнал об этом на службе. Всегда очень сдержанный, Гончаров не выдержал, вышел в коридор и, как вспоминал позднее, «горько-горько, не владея собой, отвернувшись к стенке и закрывая лицо руками, заплакал».
Проходили годы. Каждый день Гончаров исправно ходил на службу, продолжал писать, бывал у Майковых, познакомился с писателями: Гоголем, Некрасовым, Григоровичем, но он трудно сходился с людьми, был замкнут, любил внешнее однообразие жизни, диван, книги. Многие считали его ленивым, у Майковых даже прозвище ему дали: «принц де Лень».
Но за этой кажущейся ленью скрывалась постоянная, упорная и глубокая работа мысли. Он задумал в эти годы свой первый большой роман — «Обыкновенная история». В нём показал он историю жизни молодого дворянина — романтика, мечтателя и поэта, который постепенно превращается в практического дельца и расчетливого чиновника. Отрывки, отдельные главы романа он читал у Майковых и с большой тревогой еще не совсем законченный роман отдал на суд Белинскому. Белинский очень хвалил роман, говорил, что, «читая его, думаешь, что не читаешь, а слушаешь мастерской изустный рассказ», что язык у Гончарова «чистый, правильный, легкий, свободный».
В 1847 году роман «Обыкновенная история» был напечатан в журнале «Современник». Гончарову тогда было тридцать пять лет. О романе много говорили, писали; книга всем нравилась.
А Гончаров думал уже о новом романе, записывал на клочках бумаги то отдельные фразы, то какое-нибудь удачное сравнение, иногда даже целые сцены. Постепенно вырисовывался план романа, намечалась его главная мысль.
Своими новыми планами и замыслами Гончаров делился в кружке Майковых, возможно, беседовал о романе с Белинским, который, как говорил Гончаров, помог ему понять, какое страшное зло — крепостное право.
В 1849 году Гончаров напечатал в «Иллюстрированном альманахе», разосланном в виде премии подписчикам журнала «Современник», небольшой отрывок ещё не законченного нового романа «Обломов». Он назвал этот отрывок «Сон Обломова».
Обломов — молодой помещик — видит во сне свое детство, прошедшее в захолустной усадьбе Обломовке. Вот он, семилетний мальчик, проснулся в своей постельке. Ему легко, весело. Он бойкий, живой, любознательный мальчик. С жадным любопытством смотрит он на мир — ему все интересно, все хочется знать. Но ему никуда не позволяют ходить одному, ничего самому для себя не позволяют сделать. Его балуют, ласкают, закармливают булочками, сливками, потом с опаской, неохотой отдают учиться в пансион и смотрят на это ученье как на неизбежное зло. Илюша подрастает. У него уже есть свой крепостной слуга — мальчик Захарка.
«Захар, как, бывало, нянька, натягивает ему чулки, надевает башмаки, а Илюша, уже четырнадцатилетний мальчик, только и знает, что подставляет ему лежа то ту, то другую ногу; а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке в нос. Если недовольный Захарка вздумает пожаловаться, то получит еще от старших колотушку.
Потом Захарка чешет голову, натягивает куртку, осторожно продевая руки Ильи Ильича в рукава, чтоб не слишком беспокоить его, и напоминает Илье Ильичу, что надо сделать то, другое: вставши поутру, умыться и т. п.
Захочет ли чего-нибудь Илья Ильич, ему стоит только мигнуть - уж трое-четверо слуг кидаются исполнять его желание; уронит ли он что-нибудь, достать ли ему нужно вещь, да не достанет; принести ли что, сбегать ли за чем: ему иногда как резвому мальчику так и хочется броситься и переделать все самому, а тут вдруг отец и мать, да и три тетки в пять голосов и закричат:
— Зачем? Куда? А Васька, а Ванька, а Захарка на что? Эй! Васька! Ванька! Захарка! Чего вы смотрите, разини? Вот я вас!..
И не удастся никак Илье Ильичу сделать что-нибудь самому для себя. После он нашел, что оно и покойнее гораздо, и сам выучился покрикивать:
— Эй! Васька! Ванька! Подай то, дай другое! Не хочу того, хочу этого! Сбегай, принеси!»
Умный, живой мальчик постепенно превращался в ленивого подростка, потом в барина — лентяя и байбака, который «выгнал труд» из своей жизни и, «начав с неуменья одевать чулки, кончил неумением жить».
В этом отрывке так правдиво, тонко показан был уголок захолустной помещичьей усадьбы с неподвижным, затхлым бытом праздных людей, так мастерски был нарисован портрет маленького Илюши Обломова, что об этом отрывке сразу все заговорили. В подзаголовке к нему Гончаров писал, что это эпизод неоконченного романа.

Ребята, а сейчас мы посмотрим с вами небольшой фрагмент из фильма

Никиты Михалкова «Несколько дней из жизни И.И.Обломова».

После просмотра фрагментов фильма преподаватель задаёт вопросы студентам:

-К какому сословию принадлежал Илья Обломов?

-Назовите три любимые вещи Обломова, характеризующие его образ жизни.

-К чему приводит обломовщина?

Добролюбов в статье «Что такое обломовщина?» говорит об отражении в романе кризиса и распада старой крепостнической Руси. Илья Ильич — «коренной народный наш тип», символизирующий лень, бездействие и застой всей крепостнической системы отношений. Он — последний в ряду «лишних людей» — Онегиных, Печориных, Бельтовых и Рудиных. «Подобно своим старшим предшественникам, Обломов заражён коренным противоречием между словом и делом, мечтательностью и практической никчёмностью. Но в Обломове типичный комплекс «лишнего человека» доведен до логического конца, за которым — распад и гибель». По мнению критика, Гончаров показал «обломовщину» как социальное зло. Почти одновременно с «Обломовым» Гончаров писал роман «Обрыв», писал его трудно, медленно. «Обрыв» вышел в 1869 году, через десять лет после выхода «Обломова».

Сообщение студента.
А Гончаров вскоре после того, как был напечатан «Сон Обломова», уехал в Симбирск. Он не был дома четырнадцать лет. В городе уже знали о его приезде — всем хотелось видеть знаменитого земляка, все бросились читать «Обыкновенную историю», «Сон Обломова». Мать встретила его радостно, собралась родня, знакомые. Еще жив был Трегубов, который не переставал огорчаться, что воспитанник его ни разу не был в море и что он «в чернилах купается, вместо того чтобы купаться в море».
Гончаров и на этот раз недолго пробыл дома. Он вернулся в Петербург и совершенно неожиданно узнал, что ему представляется возможность отправиться в кругосветное плавание на военном корабле.
В нем пробудились заветные и, казалось, давно забытые мечты. Еще в детстве, «может быть, с той минуты, когда учитель сказал мне, — вспоминал позднее Гончаров, — что если ехать от какой-нибудь точки безостановочно, то воротишься к ней с другой стороны, мне захотелось поехать с правого берега Волги, на котором я родился, и воротиться с левого; хотелось самому туда, где учитель указывает пальцем быть экватору, полюсам, тропикам».
Экспедиция уходила в кругосветное плавание с целью обследовать российские колонии в Северной Америке и заключить торговый договор с Японией. Корабль направлялся на запад, должен был обогнуть мыс Горн и пересечь Атлантический и Тихий океаны.

Начальником экспедиции назначался адмирал Путятин, а командиром корабля — капитан-лейтенант Унковский. Гончаров ехал секретарём экспедиции. Адмирал сказал ему, что главной его обязанностью будет записывать все, что он увидит, услышит, встретит.
Фрегат «Паллада», на котором предстояло совершить свой путь экспедиции, был в своё время одним из самых хороших и красивых кораблей военно-морского флота. Первым его командиром был адмирал Нахимов. Теперь это был старый, много повидавший на своем веку корабль. Друзья и знакомые отговаривали Гончарова ехать — плавание предстояло трудное и опасное, путь далекий. Гончарову было сорок лет, он часто болел, боялся простуды, любил жизнь спокойную, уединенную. И все-таки, несмотря ни на что, он решил ехать.
Наконец настал долгожданный день — 7 октября 1852 года. Фрегат «Паллада» снялся с якоря. Море было бурное, шел дождь и снег, в небе стояли серые, непроницаемые облака. Для Гончарова началась жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление его были совершенно не похожи ни на какие прежние.
Вот угощают его первым обедом; за обедом все холодное.
«Извините, горячего у нас ничего нет, все огни потушены. Порох принимаем».
«Порох? А много его здесь?» — осведомился я с большим участием.
«Пудов пятьсот приняли: остается еще принять пудов триста».
«А где он у вас лежит?» — еще с большим участием спросил я.
«Да вот здесь... под вами».
Я немного приостановился жевать при мысли, что подо мною уже лежит пятьсот пудов пороху и что в эту минуту вся «авральная работа» сосредоточена на том, чтобы подложить еще пудов триста.
«Это хорошо, что огни потушены», — похвалил я за предусмотрительность».
Действительно, прошел какой-нибудь месяц, и страхов как не бывало. Гончаров понемногу привыкал к жизни на корабле; он полюбил свою маленькую каюту вверху на палубе, где устроился как дома, разложил на письменном столе бумагу, книги, поставил на свое место чернильницу. Правда, очень скоро, как только началась качка, все у него в каюте перевернулось вверх дном, а сам он не пытался даже ходить — ноги не повиновались ему, он сидел в каюте.
«Крепкий ветер! Жестокий ветер! -говорил по временам капитан, входя в каюту и танцуя в ней. - А вы все сидите? Еще не приобрели морских ног?» — «Я и свои потерял», - вспоминает Гончаров.

«Да вы встаньте, ну, попробуйте»,- угoваривал он меня. Но меня потянуло по совершенно отвесной покатости пола, и я побежал в угол, как давно не бегал. Там я кулаком попал в зеркало, а другой рукой в стенку. Капитану было смешно».
Капитан-лейтенант Иван Семенович Унковский, был одним из лучших командиров русского парусного флота. Всегда подтянутый, бодрый, справедливо строгий, он всем своим поведением подавал пример команде корабля. Постепенно Гончаров приобрел «морские ноги», выучился понимать и морской язык: знал, что мебель на корабле надо не расставить, а «принайтовить», что окна надо не закрыть ставнями, а «задраить», что моряку нельзя сказать, что он приехал на корабле, а надо сказать: «пришел на корабле».

Первоначальный маршрут фрегата «Паллада» был вскоре после отплытия изменен: фрегат должен был теперь плыть через мыс Доброй Надежды, потом через Зондский пролив, оттуда — к Филиппинским островам и, наконец, в Китай и Японию.
С первых же дней путешествия Гончаров начал вести подробный путевой журнал (материалы которого легли в основу будущей книги «Фрегат Паллада»). Экспедиция продолжалась почти два с половиной года. Гончаров побывал в Англии, Южной Африке, Индонезии, Японии, Китае, на Филиппинах и на множестве небольших островов и архипелагов Атлантического, Индийского и Тихого океанов.

Высадившись в 1854 году на берегу Охотского моря, в Аяне, Гончаров проехал сухим путём через всю Россию и вернулся в Петербург 13 февраля 1855 года.

Уже в апрельской книжке «Отечественных записок» за 1855 год появился первый очерк о путешествии. Последующие фрагменты публиковались в «Морском сборнике» и различных журналах на протяжении трёх лет, а в 1858 году всё сочинение вышло отдельным изданием Цикл путевых очерков «Фрегат Паллада» (1855—1857)- своеобразный «дневник писателя». Книга сразу же стала крупным литературным событием.

Друзей у книги «Фрегат «Паллада» было очень много: дети, юноши, взрослые -все читали эту замечательную книгу. Перелистываешь страницу за страницей, и, кажется, вместе с автором плывешь на фрегате, ходишь по палубе, сидишь в капитанской каюте, вместе с ним переживаешь бури и штормы, видишь жаркое африканское солнце, волны, море, звезды — все чудеса прекрасного мира. Видишь тот «уголок России» на фрегате, тех хороших, смелых русских людей, которыми так гордился Гончаров и с которыми так не хотелось ему расставаться.
Книга написана простым, неторопливым языком, в ней много остроумного, свежего, неожиданного. Будто сам Гончаров в кругу друзей рассказывает о своем путешествии — ведь он был блестящим рассказчиком.
Через год после того, как вышла книга «Фрегат «Паллада», в «Отечественных записках» за 1859 год был напечатан роман «Обломов». Прошло около десяти лет, как появился «Сон Обломова», и с тех пор, как говорил Гончаров, роман постепенно «созревал в голове». В экспедиции писать было некогда, Гончаров был весь поглощен новыми впечатлениями, но, вернувшись домой, в два месяца закончил роман. Он говорил, что роман у него настолько был обработан, что писал он его как под диктовку.
«Обломов» появился в свет, когда только что так тяжело и неудачно для России закончилась Крымская война. Все понимали, что надо изменить жизнь и что крепостное право — основное зло России. Своим романом Гончаров тоже сказал об этом, показал, как гибнет человек при крепостном строе. «Я старался, — говорит он, — показать в «Обломове», как и отчего у нас люди превращаются прежде времени в кисель».

Слово преподавателя.

-Спасибо за интересное сообщение.

Почти одновременно с «Обломовым» Гончаров писал роман «Обрыв», писал его трудно, медленно. «Обрыв» вышел в 1869 году, через десять лет после выхода «Обломова».

Сообщение студента «Мой любимый герой в романе «Обрыв»

В романе «Обрыв» Гончаров проводит глубокий анализ характеров людей и их убеждений.Мой любимый герой-Борис Павлович Райский-дворянин из богатого аристократического рода. «У Бориса Павловича была живая, чрезвычайно подвижная физиономия. С первого взгляда он казался моложе своих лет: большой белый лоб блистал свежестью, глаза менялись, то загорались мыслию, чувством, веселостью, то задумывались мечтательно, и тогда казались молодыми, почти юношескими. Иногда же смотрели они зрело, устало, скучно и обличали возраст своего хозяина. Около глаз собирались даже три легкие морщины, эти неизгладимые знаки времени и опыта. Гладкие черные волосы падали на затылок и на уши, а в висках серебрилось несколько белых волос. Щеки, так же, как и лоб, около глаз и рта сохранили еще молодые цвета, но у висков и около подбородка цвет был изжелта-смугловатый».Райский живет в Петербурге, тогда как его имением управляет Бережкова Татьяна Марковна (дальняя родственница). Молодой человек окончил университет, попробовал себя на военной и статской службе, но везде встретил разочарование. В самом начале романа Гончарова «Обрыв» Райскому немного за тридцать. Несмотря на приличный возраст, он «еще ничего не посеял, не пожал». Борис Павлович ведет беззаботную жизнь, не выполняя никаких обязанностей. Однако он от природы наделен «божьей искрой». У него незаурядный талант художника. Райский вопреки советам родственников решает полностью посвятить себя искусству. Однако банальная лень мешает ему самореализоваться. Обладая натурой живой, подвижной и впечатлительной, Борис Павлович стремится разжечь вокруг себя нешуточные страсти. Например, мечтает «пробудить жизнь» в своей дальней родственнице, светской красавице Софье Беловодовой. Этому занятию он посвящает весь свой досуг в Петербурге. Как цельная натура, Райский анализирует себя довольно часто на протяжении всей книги, и вот тут-то и звучит голос автора, говорящий, что «священный огнь» есть у Райского, но отобразить и показать его другим людям он не может. Именно поэтому Марк Волохов называет его неудачником. Автор любит Райского и сочувствует ему, он пытается его спасти, проводя через сложные жизненные препятствия, но и это не помогает. Райского уже нельзя изменить. Его неправильно воспитывали в детстве, не приучили к труду. Этот герой вызывает у меня сочувствие. В некоторых моментах повести можно увидеть и авторский совет. Когда герой размышляет, что он делает неправильно, ему кто-то шепчет: «Не внеси искусства в жизнь, а внеси жизнь в искусство»

«Этот роман, -говорил Гончаров, -был моя жизнь, я вложил в него часть самого себя, близких мне лиц, Родину, Волгу, родные места, всю, можно сказать, родную и близкую мне жизнь». «Обрыв» был последним большим романом Гончарова.

Слово преподавателя.
-Проходили годы, менялась жизнь, уходили из жизни один за другим современники Гончарова — Пушкин, у которого он учился писать, Лермонтов, Гоголь, Белинский, Некрасов, Тургенев... Все меньше оставалось вокруг него друзей.
В 1865 году Гончаров стал членом Совета по делам печати; а в 1867 году он вышел на пенсию в чине генерала. Гончаров умер на восьмидесятом году жизни, в сентябре 1891 года.
Он оставил нам три больших романа: «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв»; замечательное описание путешествия на фрегате «Паллада»; несколько очерков, статей, воспоминаний.

Сообщение студента.
Интересные факты из жизни А. И. Гончарова.

Любовью всей его жизни была Елизавета Васильевна Толстая, которую он впервые увидел еще шестнадцатилетней девушкой в доме Майковых, их общих друзей. Елизавета тоже относилась к Гончарову как к некоему «Обломову». Она принимала его ухаживания, письма, но отношения дальше дружбы никогда не заходили. А писатель буквально сгорал в костре своей страсти. Увы, сгорал один… Судя по письмам Ивана Александровича, в ответ на которые он лишь иногда получал редкие и скупые слова, характер Елизаветы Толстой, привыкшей к поклонению, был не самым гармоничным. С одной стороны, она была младше Гончарова на пятнадцать дет. С другой стороны, ей очень нравилось, что получивший известность в России писатель, словно юноша, весь поглощен чувством к ней.

Бурная переписка между ними началась гораздо позже знакомства, уже во вполне зрелом возрасте. Гончаров потом написал о Елизавете Васильевне: «Я часто благословляю судьбу, что встретил ее: я стал лучше, кажется, по крайней мере с тех пор, как знаю ее, я не уличал себя ни в одном промахе против совести, даже ни в одном нечистом чувстве: мне все чудится, что ее кроткий карий взгляд везде следит за мной, я чувствую над своей совестью и волей постоянный невидимый контроль».

19 сентября 1855 г. Петербург.

Иван Гончаров – Елизавете Толстой

Как благодарить Вас, изящнейший, нежнейший друг, за торопливую, милую весть о себе? Кинуться Вам в ноги и в умилении поцеловать одну из них, а буде можно, то и обе – Вы не велите, находите это унижением, а я вижу тут только понижение, взять одну из Ваших рук и почтительно-страстно приложиться к ней: пальцы закованы в броню колец, которые охлаждают пыл поцелуя. Заплакал бы от радости, да кругом все чиновники, я на службе был (когда пришло письмо), подумают, не рехнулся ли я. Но Вы поймете и без всего этого, как я рад <…> Но не думайте, однако ж, что Вы первая вспомнили обо мне, а не я о Вас, что Вы первая написали ко мне, а не я первый к Вам: доказательство должно быть давно в Ваших руках – это мое письмо, другое доказательство на Ваших плечах – это салоп, третье – в Ваших глазах: это книги. Вы не подозревали, конечно, что навстречу Вашему письму неслось уже мое, не чувствовали, что за Вами помчалась моя неотступная мысль, летала, как докучливая муха, около поезда, врывалась нескромно в семейный вагон, тревожно отыскивала Вас среди узлов, мешков, ребят, старых и молодых княгинь, успокоивалась подле Вас час, два, потом, усталая, измученная, летела в столь любимый Вами Петербург и теперь ревниво допытывается, к кому направлены Ваши наиболее горькие сожаления, о ком были Ваши слезы?.. Нет, не догнать, не предупредить и не опередить Вашей дружбе мою, не переспорить меня в этом. Ваша дружба – как легкий, прохладный ветерок в летний день, нежит, щекочет нервы, приятно шевелит их, как струны, и производит музыку во всем организме. Моя – как воздух, проникает всюду, всего касается, заходит в легкие: надо уйти на дно морское, чтоб защититься от него. Хорошо, если б она сделалась такою же необходимостью для Вас, как воздух, чтоб Вы не пожелали, в защиту от него, обратиться в рыбу. Вы плакали, – пишете Вы, а о чем? <…> Знаете, как мне жаль, что я не видал Ваших слез никогда: мне недостает их для полноты очерка всей Вашей физиономии. Если б Вы были здесь, я готов бы был разобидеть Вас, чтоб Вы заплакали, чтоб поглядеть, как из Ваших глаз «сыплются эти перлы», сказал бы поэт, и то восточный. Особенно хотелось бы видеть эти слезы, о которых Вы пишете, сосчитать, сколько их пролито вообще, досталось ли на мою долю, и если досталось, то сколько именно. Смекните на досуге и уведомьте об итоге поаккуратнее. Вы отвечаете на это всегда, что «слезы портят лицо, глаза красны». Да боже мой: разве только хороши сухие и ясные глаза? Рисовать – так, но чтоб не забывать никогда таких глаз, как Ваши, нужно изредка видеть их плачущими.

Сообщение студента. Роман А.И. Гончарова «Обыкновенная история».

Роман «Обыкновенная история» был задуман Гончаровым в 1844 году,

писался в 1845-1846 годах, опубликован в журнале «Современник» в 1847 году. В «Обыкновенной истории» Гончаров дает объективное описание картины русской жизни в небольшой деревенской усадьбе и в Петербурге 40-х годов XIX века, а также повествует о разочаровании в собственных идеалах провинциального романтика — Александра Адуева.

Роман состоит из двух частей с эпилогом.

Проблематика романа.

Проблема неизбежности перемен в человеке под влиянием перемен в обществе – главная в романе, но отношение к ней отнюдь не однозначно: в самом названии есть доля горькой иронии, сожаление о наивных, но чистых идеалах юности. И отсюда вторая немаловажная проблема, состоящая в том, что индивид, прекрасно адаптированный социально, отнюдь не способен гарантировать простых общечеловеческих ценностей (физического здоровья, морального удовлетворения, семейного счастья) ни самому себе, ни своим близким.

Главный герой романа молодой Александр Адуев -«трижды романтик:по натуре, по воспитанию и по обстоятельствам жизни» (В. Г. Белинский). Александр живёт счастливо и беспечно под крылом своей матушки Анны Павловны: «люди ходили на цыпочках, чтобы не разбудить молодого барина». Далее читаем: « Александр был избалован, но не испорчен домашнею жизнью». Но вот герой приехал в Петербург, в город своей мечты.В душе у Александра появилось противоречие. Он ожидал от дяди поддержки и помощи в своих начинаниях, а тот сначала говорит, что Александру лучше вернуться в деревню, а затем безжалостно критикует его произведения. Прошло два года. Юноша превратился в мужчину, возмужал, стал более уверенным в себе и, что самое главное, «стал понемногу допускать мысль, что в жизни, видно, не все одни розы, а есть и шипы», дядюшка не мог нарадоваться на успехи своего племянника.Теперь тот уже не бросался всем подряд на шею, остепенился, но основной причиной его перемены был не столько дядя, сколько опыт. Но вот Александр влюбился, и ведет он себя, как правильно заметил его дядя, словно в горячке. Адуев-младший не может разумно мыслить, все свои решения принимает в спешке. И все так удачно складывается в его жизни, что Александр теряет приобретенную было им осторожность и трезвую голову и начинает делать всякие глупости: он пугает Наденьку своим поведением, чуть не вызывает на дуэль графа Новинского. Потом в душе у Александра наступает пора гнева, он бранит Наденьку, графа, дядюшку, да и всех людей вместе взятых. Но время — великий лекарь: уже год спустя он лишь клеймил графа и Наденьку глубоким презрением, - и, наконец, страсть в нем выдохлась. Однако молодому человеку не хотелось расставаться с этим чувством, ему нравилось играть роль страдальца, и Александр искусственно продлевал свои мучения.Только теперь виноватыми стали не так коварно обманувшие его граф и Наденька, а все люди — такие низкие, слабодушные, мелочные. Столкновение героя с жёстким и циничным Петербургом только в самом конце романа убеждает его, что надо быть таким же жёстким и циничным и делать «карьеру и фортуну». Как поэт он не состоялся — в Петербурге оказалось немало таких же посредственных поэтов, как и он сам, а как писатель, так и вовсе оказался бездарным — писал то, что уже давно написано другими. Александр Адуев разочаровался и в любви, и в дружбе. В эпилоге мы узнаем, что почти через 15 лет он превратился в преуспевающего дельца, ограниченного карьериста и вовремя женился на богатой.

Пётр Иванович Адуев — дядя Александра и его абсолютный антипод: «один восторжен до сумасбродства, другой — ледян до ожесточения» (цитата из романа). Богатый и известный в Петербурге человек. Жизнь удалась ему — «он сам нашёл себе дорогу». Он презрительно относится к людям, не приспособленным к жизненной борьбе, не умеющим владеть собою: «Восторги, экзальтация — тут человек всего менее похож на человека и хвастаться нечем. Надо спросить, умеет ли он управлять чувствами; если умеет, то и человек». Пройдя большой жизненный опыт, он считает, что дружба, любовь, поэзия, слава — лишь красивые слова, не существующие в жизни и даже не должны существовать, ибо все это глупость, блажь и слабость, и ничего в них возвышенного для человека нет. А также в силу своего жизненного опыта, все время давал Александру нехорошие (для Александра) предсказания, которые всегда сбывались: предсказал, что он не прославится ни как поэт, ни как писатель, потому что таланта нет; предсказал ему измену Наденьки за год до того, как она изменила. По сути, почти все, что произошло с Александром в этой истории, произошло по сценарию его опытного дяди Петра Ивановича. В конце романа Гончаров показывает, что главные герои изменились не только внешне, но и в душе произошли изменения: ушел в прошлое мечтатель юноша Александр, теперь он преуспевающий человек, а Петру Ивановичу чтобы спасти жену, потребовалось больше сердца и чувства, чем рассудительности.

Преподаватель:

-Кто из героев романа «Обыкновенная история» у вас вызывает сочувствие и почему?

-Как вы думаете, почему в эпилоге романа И.А. Гончаров изобразил Адуева – старшего несчастным, страдающим?

-Для вас последняя сцена объятий героев – это символ примирения поколений, эпох?

-Почему роман назван «Обыкновенная история»?

-Я считаю, что Гончаров не взывает к правосудию. Он грустит по поводу рассказанной истории, и просит, как когда-то Гоголь, не забывать прекрасных движений души, которые особенно свойственны человеку в его юности. «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!»

Слово преподавателя:

Домашняя работа:

Написать сочинение – рассуждение на тему: «Как жить – чувством или разумом?»