(1)Как-то в начале июня зашёл к Поликарповне человек и попросил сдать комнату на лето. (2)Он, не торгуясь, заплатил тридцать рублей.

(3)Звали его Трифоном Петровичем. (4)Он был какой-то уютный, весёлый и простой человек, и хозяйка с первого же дня привыкла к нему, как к своему.

(5)Один раз, походив около бревенчатого домика, Трифон Петрович сказал, потирая руки:

– (6)Дай-ка я поправлю тебе, бабушка, крыльцо.

(1)Меня ждали шестнадцать лет... (2)Ужасно быть поздним ребёнком! (3)Я стал драгоценным подарком, как чашка, которая, нарядная и чистая, стоит за стеклом, но из которой никогда не пьют чай. (4)Позднего ребёнка ждут не дождутся и, когда наконец дожидаются, начинают проявлять к нему такую любовь, такое внимание, что ему хочется сбежать на край света.

 (1)В командировки мама и отец ездили очень часто: они вместе проектировали заводы, которые строились где-то очень далеко от нашего города. (2)Я оставался с бабушкой – маминой мамой.

(1)В дверь позвонили. (2)Из прихожей донеслись оживлённые голоса и смех. (3)Появились гости. (4)Солидные, хорошо одетые люди здоровались с хозяевами, подходили к столу, накладывали в тарелки закуску. (5)Дамы располагались в удобных мягких креслах; мужчины, образовав группки, беседовали друг с другом.

Подготовка к ОГЭ

(1)Началась эта мука в далёкие годы, в классе пятом или шестом.

(2)Глебов жил в своём двухэтажном подворье рядом с серым, громадным, наподобие целого города или даже целой страны, домом в тысячу окон. (3)Серая громада висла над переулочком, по утрам застила солнце, а вечерами сверху летели звуки музыки. (4)Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу. (5)И у Глебова с малолетства появилось жженье в душе: то ли зависть, то ли ещё что.

Готовые сжатые изложения.

Текст 1: «Меня предал родной человек…»

«Меня предал родной человек, меня предал лучший друг». Такие высказывания мы, к сожалению, слышим довольно часто. Чаще всего предают те, в кого мы вложили душу. Закономерность здесь такова: чем больше благодеяния, тем сильнее предательство. В таких ситуациях вспоминается высказывание Гюго: " Я безразлично отношусь к ножевым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга».