Материалы к уроку «Анна Ахматова - русская Сапфо»

Анна Ахматова – русская Сапфо Стригачева Т.Н. МБОУ «Тюшинская СШ» 2017г

Сапфо́ (около 630 года до н. э. — 572/570 до н. э.) — древнегреческая поэтесса и музыкант, автор песенной лирики. Включена в канонический список Девяти лириков.

Рафаэль. Сапфо (фрагмент фрески «Парнас», 1510—1511). Ватикан.

Лоуренс Альма-Тадема «Сапфо и Алкей» (1881)

Джон Уильям Годвард, «Во времена Сапфо», 1904

Десять мифов об Ахматовой По материалам сайта «Арzамас» http://arzamas.academy/materials/999

Миф первый: Ахматова — потомок татарского хана Ахматовы — старинный дворянский род, происходивший, по всей видимости, от служилых татар, но давным-давно обрусевший». Никаких данных о происхождении рода Ахматовых от хана Ахмата или вообще от ханского рода Чингизидов не имеется.

Миф второй: Ахматова была признанной красавицей Критик Георгий Адамович вспоминал:  «Теперь, в воспоминаниях о ней, ее иногда называют красавицей: нет, красавицей она не была. Но она была больше, чем красавица, лучше, чем красавица. Никогда не приходилось мне видеть женщину, лицо и весь облик которой всюду, среди любых красавиц, выделялся бы своей выразительностью, неподдельной одухотворенностью, чем-то сразу приковывавшим внимание».

Миф третий: Ахматова довела поклонника до самоубийства, что потом описала в стихах Обычно это подтверждают цитатой из ахматовского стихотворения «Высокие своды костела…»: «Высокие своды костела / Синей, чем небесная твердь… / Прости меня, мальчик веселый, / Что я принесла тебе смерть…» Все это и правда, и неправда одновременно. Как показала исследователь Наталия Крайнева, у Ахматовой действительно был «свой» самоубийца — Михаил Линдеберг, покончивший с жизнью из-за несчастной любви к поэтессе 22 декабря 1911 года. Но стихотворение «Высокие своды костела…» написано в 1913 году под впечатлением от самоубийства другого юноши, Всеволода Князева, несчастно влюбленного в подругу Ахматовой, танцовщицу Ольгу Глебову-Судейкину.

Миф четвертый: Ахматову преследовала несчастная любовь Подобный вывод напрашивается после прочтения почти любой книги стихов поэтессы. Наряду с лирической героиней, оставляющей своих возлюбленных по собственной воле, в стихотворениях есть и лирическая маска женщины, страдающей от неразделенной любви. Однако лирическая канва книг стихов далеко не всегда отражает биографию автора: возлюбленные поэтессы Борис Анреп, Артур Лурье, Николай Пунин, Владимир Гаршин и другие отвечали ей взаимностью.

Миф пятый: Гумилев — единственная любовь Ахматовой Брак Ахматовой с поэтом Николаем Гумилевым длился с 1910 по 1918 год. С 1918-го по 1921-й она была замужем за ученым-ассириологом Владимиром Шилейко (официально они развелись в 1926 году),а с 1922 по 1938 год  состояла в гражданском браке с искусствоведом Николаем Пуниным. Гумилев также повторно женился в 1918 году — на Анне Энгельгардт. интерес к запрещенному в СССР Гумилеву стал пробуждаться, Ахматова взяла на себя «миссию» вдовы поэта (Энгельгардт к тому времени также уже не было в живых).

Миф шестой: Гумилев бил Ахматову Поэтесса Ирина Одоевцева в мемуарах «На берегах Невы» вспоминает негодование Гумилева по этому поводу:      Господи, какой вздор! Когда я понял, насколько она талантлива, я даже в ущерб себе самому постоянно выдвигал ее на первое место.      Сколько лет прошло, а я и сейчас чувствую обиду и боль. До чего это несправедливо и подло! Да, конечно, были стихи, которые я не хотел, чтобы она печатала, и довольно много. Хотя бы вот:               Муж хлестал меня узорчатым,               Вдвое сложенным ремнем.      Ведь я, подумайте, из-за этих строк прослыл садистом.

Недавно найденные и опубликованные два письма поэтессы заставляют подвергнуть этот миф серьезной корректировке. «Думаю, могу не описывать, как мне мучительно хочется приехать к тебе. Прошу тебя — устрой это, докажи, что ты мне друг… Как странно мне вспоминать, что зимой 1907 года ты в каждом письме звал меня в Париж, а теперь я совсем не знаю, хочешь ли ты меня видеть.» Анна Ахматова — Николаю Гумилеву. 15 августа 1917 года  Миф седьмой: Ахматова была принципиальной противницей эмиграции

Миф восьмой: Сталин завидовал Ахматовой По слухам, Сталин был разгневан пылким приемом, который оказывали Ахматовой слушатели. Согласно одной из версий, Сталин спросил после какого-то вечера: „Кто организовал вставание?“», — вспоминает Ника Глен. Лидия Чуковская дополняет: «Ахматова полагала, что… Сталин приревновал ее к овациям… Аплодисменты стоя причитались, по убеждению Сталина, ему одному — и вдруг толпа устроила овацию какой-то поэтессе».

Миф девятый: Ахматова не любила своего сына В ранней лирике поэтесса создавала образ нерадивой матери, в чем была доля биографизма: детство и юность Лев Гумилев провел не с родителями, а с бабушкой, Анной Гумилевой. Серьезная размолвка произошла после возвращения в 1956 году Льва Гумилева из лагеря. Он не мог простить матери, как ему казалось, ее легкомысленного поведения в 1946 году (см. миф восьмой). Однако именно ради него Ахматова не только «стояла триста часов» в тюремных очередях. Вероятно, переживания от размолвки с сыном во многом ускорили смерть поэтессы. Ахматова умерла, так и не помирившись с сыном.

Миф десятый: Ахматова — поэт, ее нельзя называть поэтессой Поэзия, написанная женщинами, только начинала появляться в России, и к ней редко относились всерьез. Творчество Ахматовой (и во многом Цветаевой) полностью изменило отношение к поэзии, создаваемой женщинами, как к «неполноценному» направлению. Еще в 1914 году в рецензии на «Четки» Гумилев делает символический жест. Назвав несколько раз Ахматову поэтессой, в конце отзыва он дает ей имя поэта: «Та связь с миром, о которой я говорил выше и которая является уделом каждого подлинного поэта, Ахматовой почти достигнута».

Модная Ахматова Шляпы, шали и платья, ставшие узнаваемыми элементами стиля поэтессы По материалам сайта «Арzамас» http://arzamas.academy/materials/999

«Я всю жизнь делала с собой все, что было модно», — заявляла Ахматова. В 1900-е годы в моду вошли шляпы причудливых форм, которые подчас напоминали блюда с царского стола. Они украшались искусственными цветами, страусовыми перьями и даже чучелами птиц: ястребов, куропаток, пестрых фазанов и декадентских воронов. Анна Горенко в Евпатории. 1906 год

Костюм-тайер, или костюм-портной  — это городской костюм, состоящий из шерстяных юбки и жакета. Тайер стал популярен в начале XX века в качестве деловой одежды для женщин. Именно он надет на Ахматовой на фотографии с семьей, причем ее тайер выделяется более изысканным кроем жакета светлого цвета. Анна Горенко с семьей в Киеве. 1909 год

Ахматова вспоминала: «В 1911 году я приехала в Слепнево прямо из Парижа, и горбатая прислужница в дамской комнате на вокзале в Бежецке, которая веками знала всех в Слепневе, отказалась признать меня барыней и сказала кому-то: „К слепневским господам хранцужанка приехала“» Элегантное парижское платье Ахматовой на снимке 1912 года «является последней новинкой моды» Анна Ахматова (справа) с Ольгой Кузьминой-Караваевой в Италии. 1912 год

Вера Неведомская, соседка Гумилевых по поместью, вспоминала: «Ходит … в экстравагантных парижских туалетах (тогда носили узкие юбки с разрезом)». Эти «хромающие» юбки от Поля Пуаре, передвигаться в которых можно было только маленькими шажками, находились в начале 1910-х годов на пике моды. Анна Ахматова. Рисунок Анны Зельмановой. 1913 год

Ахматова была большой поклонницей шляп и говорила о 1910-х годах: «Это было тогда, когда я заказывала себе шляпы», — назначая один из любимых аксессуаров символом эпохи. Анна Ахматова в шляпке ток, украшенной цветами. 1915 год

Ахматова была большой поклонницей шляп и говорила о 1910-х годах: «Это было тогда, когда я заказывала себе шляпы», — назначая один из любимых аксессуаров символом эпохи. Анна Ахматова в шляпке клош. 1924 год

После революции парижские туалеты исчезли с советских улиц. В 1920-м Ахматова задумывалась: «А вдруг в Европе за это время юбки длинные или носят воланы. Мы ведь остановились в 1916 году — на моде 1916 года». И хотя поэтесса писала, что в эти годы ходила «в каких-то своих лохмотьях», на фотографиях она появляется в платье в цветочек модного фасона и современных лаконичных туфлях. Анна Ахматова. 1924 год

Как и «парижская» челка, туго натянутая на плечи шаль стала частью узнаваемого стиля поэтессы: «Вот это в самом деле моя вещь», — говорила Ахматова. Этот аксессуар поэтесса выбирала под наряд: кружевную шаль надевала с модным платьем в цветочек, желтую по-бакстовски смело сочетала с синим, как на знаменитой картине Альтмана. Портрет Анны Ахматовой. Картина Натана Альтмана. 1914 год

Анна Ахматова и Ольга Глебова-Судейкина. 1920-е годы

Фарфоровая статуэтка Анны Ахматовой. Скульптор Наталья Данько

Анна Ахматова. 1930-е годы

Темное (далеко не всегда черное, иногда темно-синее, глубоко лиловое) платье простого кроя стало главным символом стиля Ахматовой, как «маленькое черное платье» — символом стиля Коко Шанель. Анна Ахматова. Фотография Льва Горнунга. 1936 год

Пародии на Ахматову По материалам сайта «Арzамас» http://arzamas.academy/materials/999

Нередко юмористически обыгрывался псевдоним поэтессы, зачастую за счет комической рифменной пары, как, например, в экспромте Максимилиана Волошина: «Анна Андреевна Ахматова, / Полюби меня, черта косматого». Именно по такому принципу строил пародийный образ поэтессы другой фельетонист — В. Платонов, скрывавшийся в газете «Петербургский листок» за подписью «Нервный поэт». В одной из сцен его фельетона «В подвале» (1914) появляется поэтесса Лохматова, произносящая весьма узнаваемые строки ……

Известный критик, автор рецензий и работ об Ахматовой Константин Мочульский в 1920-е годы посвятил поэтессе не только мадригал, но и дружескую пародию. В ее основе лежит стихотворение «Гость», но автор не подражает его композиции (как и композиции любого другого стихотворения), а достаточно тонко обыгрывает стиль Ахматовой в целом: детализацию, конкретику, «острую простоту», введение бытовых диалогов, резкую смену эмоциональной окраски и т. д.

С 1920-х годов юмор начинает все больше преобладать над сатирой в пародиях на Ахматову. Так, сотрудник «Руля» и «Крокодила» Александр Архангельский создает вариацию известного стихотворения Некрасова, обыгрывая его в ахматовской манере ….

В 1925 году молодые поэты Эстер Паперная, Александр Финкель и Александр Розенберг издали сборник литературных пародий «Парнас дыбом», где сюжеты детских стихов «Жил-был у бабушки серенький козлик» и других знакомых текстов были изложены от лица известных поэтов (от Гомера и Данте до Маяковского и Северянина).

«„Подахматовками“ Гумилев называл всех неудачных подражательниц Ахматовой. — Это особый сорт грибов-поганок, растущих под „Четками“, — объяснял он, — подахматовки. Вроде мухоморов», — вспоминает в книге «На берегах Невы» мнение своего учителя поэтесса Ирина Одоевцева.

На лекциях Гумилеву пришлось быть свидетелем безудержного потока подражаний Ахматовой. Одна слушательница самоуверенно продекламировала однажды:       Я туфлю с левой ноги       На правую ногу надела.      — Ну и как? — прервал ее Гумилев. — Так и доковыляли домой? Или переобулись в ближайшей подворотне?

Ахматовой не была чужда самоирония. Поэтесса практически предсказала дальнейшую судьбу своих известных строк, сама сочинив на них первую пародию: «Когда в „Вечере“ появилось двустишие: „Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки“, Анна Андреевна сказала смеясь: „Вот увидите, завтра одна напишет в своих стихах: ‚Я на правую ногу надела / Калошу с левой ноги‘“.