Презентация «Памятник детям-донорам в г.Макеевке»

Памятник детям-донорам в г. Макеевке Подготовили ученики 11-А класса МОШ I-III ступеней №59 Косенко Анастасия и Шевченко Александр

Концлагеря для детей – это особая, очень сложная и тяжелая тема, которая на сегодняшний день не изучена в достаточной мере. Во время Великой Отечественной войны на территории бывшего Советского Союза, помимо концлагерей для военнопленных и евреев, были организованы также лагеря для детей, предназначением которых было отдавать свою кровь немецким раненым солдатам. Из маленьких заключенных выкачивали кровь, над ними ставили опыты, пускали на органы. Выживать в этом ужасе удалось не многим. Концлагеря для детей – это особая, очень сложная и тяжелая тема, которая на сегодняшний день не изучена в достаточной мере. Во время Великой Отечественной войны на территории бывшего Советского Союза, помимо концлагерей для военнопленных и евреев, были организованы также лагеря для детей, предназначением которых было отдавать свою кровь немецким раненым солдатам. Из маленьких заключенных выкачивали кровь, над ними ставили опыты, пускали на органы. Выживать в этом ужасе удалось не многим.

Не так давно в г. Макеевке Донецкой области был установлен Не так давно в г. Макеевке Донецкой области был установлен памятник детям, которых немцы использовали как доноров. Официально этот детский концлагерь считался приютом для сирот. На самом же деле здесь у детей забирали кровь. Зачастую это происходило так, что у ребенка выкачивали сразу всю кровь, после чего он погибал. Самому старшему узнику лагеря в Макеевке было 12 лет, младшему – всего 6 месяцев. Одна из бывших узниц лагеря, которой на тот момент было 8 лет, вспоминала, как дети спасались от голода цветками акации, в ее памяти сохранился стол со стеклянными колбами, доктор, после процедуры выполненной которым она потеряла сознание. В акте о фашистских злодеяниях, составленном после освобождения Донбасса, сказано, что из шестисот детей, прошедших через приют "Призрение", выжили меньше половины. По словам оставшихся в живых свидетелей, кто-то сдавал кровь по нескольку раз, некоторые малыши уходили из жизни после первой процедуры. Точное количество жертв неизвестно.

В акте о фашистских злодеяниях, составленном после освобождения Донбасса, сказано, что из шестисот детей, прошедших через приют "Призрение", выжили меньше половины. По словам оставшихся в живых свидетелей, кто-то сдавал кровь по нескольку раз, некоторые малыши уходили из жизни после первой процедуры. Точное количество жертв неизвестно.

К сожалению, детей-доноров в Украине пока не считают жертвами нацизма, соответственно, не платят и компенсаций. Но есть люди, которые понимают, что довелось пережить беззащитным детям во время войны. Именно на пожертвования таких людей на окраине Макеевки и установлен памятник детям-донорам. Он единственный в мире. К сожалению, детей-доноров в Украине пока не считают жертвами нацизма, соответственно, не платят и компенсаций. Но есть люди, которые понимают, что довелось пережить беззащитным детям во время войны. Именно на пожертвования таких людей на окраине Макеевки и установлен памятник детям-донорам. Он единственный в мире. Открытие памятника произошло 7 сентября 2005 года.

Монумент в канун дня освобождения Донбасса появился в Макеевке (Донецкая обл.). Он установлен в память о малоизвестном сегодня событии из истории Донбасса и Украины. В свое время, оно еще во времена Великой Отечественной войны, в 1942—1943 гг. просто потрясло весь шахтерский край невиданным размахом жестокости оккупантов. Монумент в канун дня освобождения Донбасса появился в Макеевке (Донецкая обл.). Он установлен в память о малоизвестном сегодня событии из истории Донбасса и Украины. В свое время, оно еще во времена Великой Отечественной войны, в 1942—1943 гг. просто потрясло весь шахтерский край невиданным размахом жестокости оккупантов. Сегодня этих фактов нет в учебниках, и о них не рассказывают донецким школьникам, изучающим военную историю родного края, а в самой Макеевке осталось только три очевидца тех событий, которые чудом выжили и смогли поведать потомкам подробности происходящего в те страшные годы.

Как рассказала «Дню» очевидица тех событий Галина Кузьменко, побывавшая в «Призрении» и чудом оставшаяся в живых, немцы начали отбирать всех женщин города на некие работы (например, на восстановление шахт, которое в те года развернулось в Макеевке с особенной силой). Их детей обещали поместить в детский сад, пока мать будет занята на работе. Самой Галине Федоровне тогда было около трех лет, и она так же, как и многие другие дети ее возраста попала в приют, когда ее мама вместе с другими женщинами была арестована во время облавы и направлена на работу. Тогда и выяснилось, что дети, попавшие в «Призрение», оттуда больше не выходят. А вокруг самого «садика» стоят часовые, которые никого — даже родителей — не пускают внутрь. Как рассказала «Дню» очевидица тех событий Галина Кузьменко, побывавшая в «Призрении» и чудом оставшаяся в живых, немцы начали отбирать всех женщин города на некие работы (например, на восстановление шахт, которое в те года развернулось в Макеевке с особенной силой). Их детей обещали поместить в детский сад, пока мать будет занята на работе. Самой Галине Федоровне тогда было около трех лет, и она так же, как и многие другие дети ее возраста попала в приют, когда ее мама вместе с другими женщинами была арестована во время облавы и направлена на работу. Тогда и выяснилось, что дети, попавшие в «Призрение», оттуда больше не выходят. А вокруг самого «садика» стоят часовые, которые никого — даже родителей — не пускают внутрь.

Галине Федоровне повезло: воспитательницей в садике работала их соседка, которая и рассказала ее маме, что дети содержатся в ужасных условиях, без еды и без воды, а на следующий день их вообще собираются отравить. Она-то и уговорила маму Галины Федоровны забрать дочь из приюта как можно скорее. Однако выяснилось, что просто так ребенка забрать нельзя, нужно было только на что-то его «выменять». «У нас нашлось только одно золотое колечко, которое мама отдала часовому, и только так смогла меня забрать. Единственное, что я помню из того, что было потом, — это вареники с вишнями, когда я пришла домой и после долгого голода впервые поела», — рассказывает Галина Кузьменко. Она и сейчас не может вспоминать о тех днях без слез, хотя ей, по словам исследователей, еще повезло! Детей, которые остались в приюте, не только морили голодом, но и использовали в качестве доноров крови для раненых немецких солдат. Галине Федоровне повезло: воспитательницей в садике работала их соседка, которая и рассказала ее маме, что дети содержатся в ужасных условиях, без еды и без воды, а на следующий день их вообще собираются отравить. Она-то и уговорила маму Галины Федоровны забрать дочь из приюта как можно скорее. Однако выяснилось, что просто так ребенка забрать нельзя, нужно было только на что-то его «выменять». «У нас нашлось только одно золотое колечко, которое мама отдала часовому, и только так смогла меня забрать. Единственное, что я помню из того, что было потом, — это вареники с вишнями, когда я пришла домой и после долгого голода впервые поела», — рассказывает Галина Кузьменко. Она и сейчас не может вспоминать о тех днях без слез, хотя ей, по словам исследователей, еще повезло! Детей, которые остались в приюте, не только морили голодом, но и использовали в качестве доноров крови для раненых немецких солдат.

На протяжении почти двух лет существования приюта в его стенах побывало более 600 маленьких макеевчан, среди которых было очень много малышей 2-3 лет. Все эти данные сегодня известны лишь потому, что новые хозяева здания, в котором когда-то был приют, сохранили тетради с именами маленьких обитателей «Призрения». На протяжении почти двух лет существования приюта в его стенах побывало более 600 маленьких макеевчан, среди которых было очень много малышей 2-3 лет. Все эти данные сегодня известны лишь потому, что новые хозяева здания, в котором когда-то был приют, сохранили тетради с именами маленьких обитателей «Призрения». Более того, согласно архивным документам, которые были найдены в донецком областном архиве совсем недавно, известно, что большинство детей, содержавшихся в приюте, не выдержали тяжелых условий и погибли. Как рассказала «Дню» председатель макеевской городской организации узников-жертв нацизма Лариса Симонова, лично занимавшаяся поисками архивных документов и их исследованием, многие дети умирали уже после одной-единственной процедуры забора крови, которая бралась у них в неограниченном количестве. По официальным данным, только за одну неделю фашистами таким образом было умерщвлено более 200 детей.

При этом, по словам Симоновой, масштаб истребления малышей в Макеевке превышает даже уровень смертности детей в концлагерях, где из десяти детей в живых оставался только один: в случае с «Призрением» шансов выжить не было почти ни у кого. Фактически Галина Кузьменко — чуть ли не единственная, кто после приюта смог вернуться домой. При этом, по словам Симоновой, масштаб истребления малышей в Макеевке превышает даже уровень смертности детей в концлагерях, где из десяти детей в живых оставался только один: в случае с «Призрением» шансов выжить не было почти ни у кого. Фактически Галина Кузьменко — чуть ли не единственная, кто после приюта смог вернуться домой. По словам Ларисы Симоновой, возле каждой фамилии в списках были указаны год и месяц поступления ребенка в приют, а также места, куда отправили детей, которые остались в живых: «Если в списке значится, что ребенок куда-то перенаправлен, значит есть вероятность, что он выжил, а если он остался в приюте, значит точно погиб», — делает вывод Л.Симонова. Например, один из очевидцев тех событий Виктор Декалюк остался жив именно потому, что его направили в Германию, где, конечно, тоже содержали в жесточайших условиях, но все же оставили в живых. Как рассказал «Дню» сам Виктор Декалюк, который сегодня является главой Донецкого областного отделения организации жертв фашизма, условия жизни в Германии были все же лучше, чем на родине: «Я не был в этом приюте, но я попал в Германию, где с нами тоже было тяжелое обращение. Нас было всего 10 человек. В Мюнхенском госпитале нас подкармливали, а потом брали кровь. И все же у нас был шанс выжить, а в этом приюте в Макеевке детей вообще не кормили. Брали кровь, а трупы потом выбрасывали», — вспоминает он.

Как вспоминают немногие очевидцы, тела малышей свозились на так называемое немецкое кладбище, где и были захоронены. «Мне тогда было 6 лет. Мы с моими сверстниками часто видели, как хоронили этих детей-доноров, видели, как их трупики сбрасывают в ямы на немецком кладбище. Но нельзя сказать, что это была какая-то братская могила. Здесь было кладбище, на месте которого были просто вырыты три ямы. В них и сбрасывали тела детей», — рассказывает еще одна очевидица тех событий Лидия Гришанова. Она до сих пор вспоминает, как родители прятали детей, чтобы их не забрали в этот «детский сад». Как вспоминают немногие очевидцы, тела малышей свозились на так называемое немецкое кладбище, где и были захоронены. «Мне тогда было 6 лет. Мы с моими сверстниками часто видели, как хоронили этих детей-доноров, видели, как их трупики сбрасывают в ямы на немецком кладбище. Но нельзя сказать, что это была какая-то братская могила. Здесь было кладбище, на месте которого были просто вырыты три ямы. В них и сбрасывали тела детей», — рассказывает еще одна очевидица тех событий Лидия Гришанова. Она до сих пор вспоминает, как родители прятали детей, чтобы их не забрали в этот «детский сад».

Оккупационный режим в Макеевке, сопровождавшийся массовым насилием и истреблением мирных жителей, длился 22 месяца и 13 дней… Оккупационный режим в Макеевке, сопровождавшийся массовым насилием и истреблением мирных жителей, длился 22 месяца и 13 дней… Сегодня все немногочисленные очевидцы той трагедии не могут вспоминать о ней без слез. Даже на самом открытии памятника детям-донорам некоторые из них не присутствовали, потому что не могли вынести даже этого момента. Лидии Тихоновне Гришановой, например, стало плохо еще в самом начале — не выдержало сердце. Памятник открыт как раз на месте захоронения детей-доноров, и каждая минута на этом месте напоминает о страшных днях 1942 года. Этот день был вообще очень волнительным: старики-ветераны, все в орденах и медалях, склонили головы в знак памяти перед маленькими мучениками, которых до сих пор оплакивают в этом городе.

Как рассказывает Лариса Симонова, жители Макеевки единодушно поддержали идею создания этого памятника. По ее словам, макеевчане не просто морально поддерживали инициаторов этого события, но и вносили деньги в общую копилку на создание будущей плиты на месте захоронения детей-доноров. По словам Л.Симоновой, еще до официального открытия памятника у его подножия уже лежали цветы, которые приносили простые жители города. Как рассказывает Лариса Симонова, жители Макеевки единодушно поддержали идею создания этого памятника. По ее словам, макеевчане не просто морально поддерживали инициаторов этого события, но и вносили деньги в общую копилку на создание будущей плиты на месте захоронения детей-доноров. По словам Л.Симоновой, еще до официального открытия памятника у его подножия уже лежали цветы, которые приносили простые жители города. А вот у сохранившегося до сей поры здания бывшего приюта цветов не бывает. Люди вообще стараются обходить это место стороной. И даже несмотря на то, что здание до сих пор продолжает эксплуатироваться (ранее там был специнтернат, теперь туда намерено переселиться какое-то предприятие), это место до сих пор пользуется нехорошей славой. Зарешеченные старые окна и мрачные стены постоянно напоминают макеевчанам о судьбах сотен безвинно погибших детей.