Исследовательская работа «Сергей Есенин и алкоголь. Мифы и домыслы»
Сергей Есенин и алкоголь. Мифы и домыслы.
Имя русского поэта Сергея Александровича Есенина (1895–1925) у абсолютного большинства читателей прочно связано с алкогольной зависимостью. И хотя патологическая структура его личности представляется более сложной, но повсеместно упор делается именно на это заболевание.
Патографический подход к анализу поэтического творчества Есенина начался сразу после его смерти, пока ещё в Советской России оставались не запрещёнными психоаналитические исследования. Автор одной из первых таких работ В. С. Гриневич (1927) считал, что «патографическое изучение личности поэта представляет единственно правильный метод подхода к анализу его творчества. К алкоголизму Гриневич прибавляет паранойю и влечение к женщинам старшего возраста. Но читатели хорошо знакомые с творчеством Есенина позднего периода знают, что эта тема не является чем-то самодовлеющим (за исключением лишь нескольких чисто алкогольных стихотворений). Алкоголизм лишь обнажает основные конституциональные корни его поэзии.
Существует целый ряд причин, способствующих развитию алкоголизма у писателей. Называют, во-первых, исповедальный характер литературного творчества: растормаживающее действие алкоголя облегчает этот процесс. Во-вторых, писатель по своей сути одинок, а спиртное смягчает ощущение одиночества. В-третьих, труд писателя требует концентрации всех духовных сил, и поэтому ему периодически нужна релаксация; алкоголь, как вещество, изменяющее настроение, успешно исполняет роль релаксанта. Эту функцию успешно выполняли кафешантаны Монмартра, футуристическая «Бродячая собака» и, конечно, имажинистское кафе «Стойло Пегаса». В этих заведениях поэты не только читали свои стихи, рекламировали новые сборники, спорили на литературно-теоретические темы, но и весело проводили время за бокалом вина в женском обществе. Такая богемная атмосфера не всегда положительно сказывалась на физическом и психическом здоровье литераторов и Есенина в том числе. В 1922 году Сергей Александрович жаловался в письме своему наставнику Клюеву на сильную усталость и расшатанные нервы из-за частых алкогольных запоев.
Литератор и критик Д.Быков с своей книге «Пьяный Есенин» утверждает, что сама поэзия Есенина последних лет – это наглядная и осознанная демонстрация разрушения личности поэта и угасания его дарования. Хотя Быков считает, что алкоголизм Есенина был своеобразным гражданским актом, реакцией на деградацию революционных идей, честной позицией, но он сгубил поэтический талант. Признаки алкоголизма Быков находит в «изломанной грамматике», точном описании состояния опьянения и похмелья, а также в агрессии, переходящей в слезливость. Даже чувство любви и сострадания к животным объясняется слюнявой любвеобильностью пьяницы.
Но взгляды литературоведов напрямую и косвенно оспариваются утверждениями психиатров. Как полагает Психиатр В. Я. Евтушенко (2005 г.), «нет никаких оснований для обывательских суждений о том, что С. А. Есенин страдал хроническим алкоголизмом. Факты анамнеза противоречат этому. Да, было пьянство, но оно носило бытовой и явно эпатажный характер. Только последние два-три года жизни злоупотребление спиртным стало системой. Но при этом алкоголизация была явно симптоматической. Обратите внимание: пить вдруг стал много, очень много, искал любой повод, чтобы крепко напиться. И при этом никакой анозогнозии: ясно сознавал пагубность пьянства («мозг мой съедает алкоголь»). В этот же период — тяжёлые переживания, меланхолия и огромная работоспособность. Разве такое бывает при алкоголизме даже у гениальных поэтов? Это явно не алкоголизм, а тяжелое стрессовое расстройство. Страхи за себя, свою жизнь, по-видимому, не случайны, если даже такой клиницист, как П. Б. Ганнушкин, ни слова не говорит о паранойе. Что же касается белой горячки, то такой диагноз не зафиксирован ни в одном медицинском документе Есенина. Психиатры также указывают, что после ухода из клиники и до дня гибели у Есенина не было признаков суицидального поведения. Стрессовое напряжение с постоянным ощущением опасности для себя и суицидальность поведения — вещи, как правило, несовместимые. Он боялся смерти и очень цеплялся за жизнь» (Евтушенко, 2005: 5).
О том, что Сергей Есенин начал систематически употреблять алкоголь писало множество газет, сообщая о постоянных пьянках, алкогольных дебошах и драках, а также обвиняя поэта в антисоциальных поступках. В конце 1923 года товарищеский суд в Доме печати заставил Есенина пройти курс лечения в санатории для нервнобольных на Большой полянке, но в качестве причины называется не алкоголизм , а нервное расстройство и мания преследования. Поэт и в самом деле своим поведением часто давал повод так говорить о нем. Некоторые литературоведы утверждают, что источником слухов об алкоголизме поэта и о его душевной болезни является Айседора Дункан. По её словам, когда Есенин жил в Америке, он допивался до эпилептических припадков и совершенно не контролировал свои действия. А она, чтобы хоть как-то оправдать пьяные дебоши мужа, ссылалась на приступы безумия, слух о котором подхватила и русская публика. Этот диагноз косвенно должны бы подтвердить несколько пребываний Есенина в психоневрологической клинике. В свою очередь, муж сестры Есенина поэт Наседкин, говорил, что Есенин стал регулярно употреблять алкоголь именно в браке с Дункан, страдавшей алкоголизмом.
Есенин далеко не всегда стремился опровергать слухи о себе, потому что зачастую они были ему на руку. Сама атмосфера клинки и правила пребывания в ней пациентов и посетителей, как ни странно способствовали повышению работоспособности Есенина. Только в 1925 году Сергей Есенин трижды прошел лечение в психо-неврологическом отделении больницы Московского университета и клинике Ганушкина. Точно известно, что из последней поэт вышел с целым чемоданом неизданных еще рукописей. По словам его жены, Софьи Толстой нахождение поэта здесь связано с попытками избежать уголовного преследования и спрятаться от милицейского наблюдения, нечаянных допросов.
Хотя друзья поэта, например, А. Мариенгоф, утверждали, что последний год жизни Есенин «бывал человеком не больше одного часа в сутки», хочется возразить, что с 1923 года отношения между поэтами почти прекратились, значит и Мариенгоф говорит о Есенине, опираясь на слухи. Так же, послухам он рассказывает о попытке самоубийства, когда якобы Есенин пытался перерезать вены стеклом, хотя на самом деле порезы стали следствием падения поэта на стекло подвального помещения, чему было несколько свидетелей, в том числе сестра поэта.
Родственники поэта, сестры, утверждали, что Сергей вина выпивал мало, он очень быстро хмелел, а захмелев, становился раздражительным, неспокойным. Один же Сергей никогда не пил. Лишь изредка, по какому-либо случаю в доме у нас появлялась бутылка кахетинского или цинандали, которую распивали все вместе. Оберегая Сергея от встреч с "друзьями" родные старались по возможности его одного не выпускать из дома.
Сестра поэта Шура всегда утверждала, что в быту Есенин не любил беспорядка и лишних вещей, а на письменном столе должна была быть чистая скатерть и его рукопись, карандаш и пепельница. Поэтому невозможно представить, что Есенин писал стихи не отходя от барной стойки и тут же читал их пьяным товарищам.
Идеологические основания душевного кризиса поэта подчеркивает в своих воспоминаниях критик В.С. Чернявский: « Когда я попытался попросить его во имя разных "хороших вещей" не так пьянствовать и поберечь себя, он вдруг пришел в страшное, особенное волнение. "Не могу я, ну как ты не понимаешь, не могу я не пить... Не одного Есенина постигло разочарование в революции, но как будто он один не мог его физически выдержать, приспособиться к лживой коммунистической патетике и смириться с невозможностью воплотить идеал крестьянской революционной утопии.
Было бы неверным представлять Есенина оторванной от реальной жизни личностью, существующей только в мире своих фантазий. До последних дней он весьма расчётливо ведёт литературную борьбу, отстаивая свои журналы, гонорары и свою линию «крестьянской купницы». За свою материальную независимость, не забывая интересы близких родных, он борется весьма настойчиво. При всей внешней безалаберности поведения житейской хватки ему было не занимать.
Насколько горьким был пропойцей был Есенин красноречивого говорят его фотографии 1925 года. Человек систематически пьющий выглядит по-другому и работает не так. Удивительно, что последние два года оказались у Есенина самыми насыщенными творчески. Испытываемое им напряжение как бы прорывалось то и дело яркими поэтическими творениями, многие из которых признаются теперь шедеврами», писал А. Мирошниченко, исследователь творчества поэта.
