После работы с дедом по полю

После работы с дедом по полю.

Мы отработали свою смену с раннего утра и по темному уже приехали в «гараж». Это место состояло из многих боксов , где ставились колхозные машины на ночь и собирались механизаторы, водители и просто рабочие.

В зимнее время отсюда рано утром, но позже по времени чем летом, развозили людей на свои рабочие места. По привычке мы с дедом зашли в теплую каптерку. Обогревателем в тесной комнате служила теплая труба, проходящая по середине комнаты и любому человеку можно было обогреться сразу не смотря на мороз и ветер.

Вечер после смены гораздо отличался разговорами рабочих и интонациями выражений, нежели утром. Разговоры вечером носили домашний и семейный смысл, на лицах читалось умиротворение. Утром среди жарких споров все говорили о деле и как заставить себя сделать это дело…

С рассветом, но тоже по темному, в каптерку люди заходили редко. Была суета и все торопились получить разнаряд. Водители бегали с путевыми листами, слесаря сетовали на нехватку времени и невообразимую сложность предстоящего ремонта…Но стоило бригадиру или зоотехнику поднажать громким басом, слесаря переходили на громких смех и закадычную дружбу со всеми кто непосредственно  должен контролировать намеченную работу.

Ура! Дед принес путевой лист, в котором стояла отметка рейса на свино комплекс и мы целый день будем вывозить жижу с баз. Трактор деда был приспособлен для такой работы. Сзади он цеплял большую бочку со шлангом, через которую наполнялась отходами наша емкость и мы ехали по полю с быстрой скоростью нежели между базами, через которые мы плелись еле- еле.

Как только мы выезжали на наезженную колею, я с нетерпением ждал когда дед нажмет рычаг повышенной скорости. Однажды мы уже давно катились по проезжей части, но все на пониженной передачи. Я не выдержал и самовольно нажал рычаг скорости вниз. Кировец  подзвыл, уухнул и рванул вперед безудержно.

Впереди на дороге лежал небольшой пуч соломы вперемешку со снегом. С виду вроде бы  ничего кроме  желтых соломинок и пушистого снега, но как показал случай, это был обман. Трактор что есть силы от внезапного прибавления скорости вырывал колеса из под снега и понесся точно на лежащий маленький снопок. Дед внезапно успел отдернуть рычаг вниз, чтобы уменьшить ход. Но мы уже неизбежно наскакивали на впереди лежащую преграду.

Бац, и мы зависли на двух колесах под большим наклоном к низу.

Ба-Бам, послышался скрип из под ног. Трактор с грохотом приземлился опять на свои все четыре колеса. Дед посмотрел на меня очень широкими глазами и  горячо стал вспоминать мою маму, т.е. свою дочь. И не раз желая ей доброго пути в «далекую даль»… (так он высказывал свое негодование). Как  оказалось, безобидный бугорок вовсе оказался не мягкой подстилкой. Это был замаскирован кусок глыбы изо льда ,а  застывшая солома сверху всего лишь оказалось ловушкой. Точно  как в русской пословице (мягко стелет ,да жестко спать).

Я покраснел от страха, но знал, что с рук сойдет. Внук я был любимым.

И вот мы благополучно заехали на дальние поля и опустили шланг на землю. Жидкость начала стекать и трактор прямо полю стал ехать зигзагами, чтобы нужное удобрение нанести на всю почву.

До обеда нам удавалось сделать максимум по три рейса.

Наступала зима и большое заснежье на полях отпускала короткий промежуток времени проезда сквозь них и мы старались максимальное количество рейсов делать именно на дальние поля, где скоро проходы закроются глубоким настом из снега.

Время близилось к обеду. Не доехав до места стоянки, я привычно спрыгнул с порожка трактора и пошел на баз. Мне удалось завести знакомство с бойкими и сильными женщинами животноводами. Они непременно задавали много вопросов, тут же на них отвечали и выносили свой приговор: Ты наш, мы тебя не отпустим…

Помимо поголовья свиней и жидких отходов на комплексе располагалась шикарная столовая и место для торжеств и чествования добросовестных рабочих.  Все это построено с большим размахом и вместило бы в себя два, а то и три сельских клуба.

Внутри административной части комплекса стены были увешаны редкими картинами, была отведена площадь под зимний сад, где стояли огромные клумбы с зелеными растениями и проходя мимо них человек непременно забывал о своей работе и мысленно переносился в прекрасные уголки природы.

Первый раз проходя по коридорам такой столовой, я не поверил, что это здание принадлежит свинокомплексу, но как только поварихи закричали: Обед готов, навались…. Я понял, да все это действительно сделано на радость селянам.

И все же так и чудилось, здесь непременно заседают несколько глав районов где-то на высоких этажах.

И вот передо мной распахнулся обеденный зал. Столовая тянула на звание «самого уютного кафе». Все было чисто и блестело, за столами стояли кожаные стулья, немного похожие на кресла. Обязательно много чистых салфеток и на каждом столе имелись столовые приборы и солонки.

От разнообразия меню рябило в глазах и я окончательно потерялся. Мне потребовалась бы дня три, чтобы попробовать и насладиться всеми дарами замечательной кухни. А самое главное, запах был абсолютно домашней вкусной еды.

Взяв поднос, я стал продвигаться в порядке очереди, накладывая все больше тарелок, бокалов, салатниц, булочных изделий и т.д. И вот  поднос уже не вмещал того, что еще хотелось положить и все же жаль, подумал я . На кассе слышались громкие щелчки кнопок и рабочие, после паузы кассира, отдавали ей какие-то бумажки. –Бумажки это не деньги-подумал я и так пройду. Что?- Деда не знают что ли, обязательно бумажку что ли надо?- подумал я. Кассирша, глядя на поднос, долго шлепала кнопками, бросая взгляд то на меня, то на тарелки. Потом она уставилась прямо мне в глаза, и все во мне заговорило, что с места мне не сойти.

Вдруг неожиданно она спросила: «Ты чей?»-в мои планы совсем не входило общение со строгой тетей и содержимое подноса  уносило мои руки и меня самого быстрее сесть за стол .И все же взгляд кассирши меня держал на месте .Я почувствовал какую то неуверенность и опасность ,что пища еще не совсем моя и очень резко выпалил –Чей- чей ! Деда Фролова! Грянул грохот смеха концертного зала ,как мне показалось. Моя расстановка  ролей кто здесь чей? не оставила шансов у кассира для повторных каких либо вопросов и  претензий. Рядом стоящие граждане замахали руками провожая меня и еще раз ответили кассиру -чей чей?-деда Фролова –что ? невидно что ли? Я неожиданно повеселел и понял окончательно –пища моя и граждане мне помогут ее отстоять.(спустя много лет я приехал с девушкой в эту замечательную столовую .И вот мы с подносами стояли у кассы . Я приготовился к расчету ,как вдруг к нам подошла пожилая повариха и с улыбкой бросила кассирше –что ты не видишь ? Деда Фролова они…)

Распределив тарелки на вкуснее и еще вкуснее я бросал взгляд на медленно тающую очередь у кассы. Дед долго о чем то хлопотал с кассиршей  и немного на веселе сел за мой стол. Насытиться досыта было почти делом невозможным. После каждой порции было достаточно перевести дух на пару минут и снова руки тянулись к тарелкам. Но после съеденных булок, которые мне достались  еще и от от деда, я решил-стоп. Физически мое тело могло вместить только кислород.

После обеда время тянулось долго. Сделав очередной рейс я уже смотрел на место, где по вечерам нас ждала поездная машина, которая развозила всех по домам. И вот трактор взвизгнул тормозами и мы стали на ночную стоянку. Дед забрал сигареты и спички с приборов, какие-то железяки положил в карман и я приготовился открыть дверь, как вдруг подбежала женщина и с тревогой тоненьким голоском стала о чем то просить деда. Он приободрился.-Валя, о чем речь? Сейчас круг сделаем и все, дело решим. Надо, значит сделаем-добавил еще раз дед.

Но сначала мы  пошли на баз, внутри  было тепло и дед из дали крикнул : -Эй, внучки, что там у вас? В ответ послушался звонкий голос от молоденькой блондинке в косынке, с острым носом:-Транспортер сломался, не откачаем жижу, затечет на молодняк, тогда беды не оберемся…

Сумерки приятно падали, оставляя за собой большой труд и радость решенных дел. Все кто трудились на свино комплексе словно воодушевились под конец дня вторым дыханием . На лицах почти у всех виднелась улыбка. Люди друг друга задабривали шутками и смехом ,размашистыми шагами двигались к месту отъезда домой.

Меня уже притомили однообразные поездки в безмолвные поля, тем более зимние  сумерки скрыли все, и небо и с ними всю видность полей. Деревья казались одинокими и жаждущими света и теплых дней. Я решительно сказал деду, что не поеду с ним, а буду ждать его в комнате для отдыха. Одному сидеть не хотелось, но это лучше чем считать минуты, когда мы объедем поля. Но в одиночестве мне не суждено было скоротать время, как только я открыл дверь, меня оглушил звонкий женский смех. В комнате находилось более десятка женщин, они налили мне чай и дали конфет. Я быстро устал от большого внимания и немного стеснялся . Вот- вот должен был подъехать дед. Мне захотелось выйти на улицу. Напоследок меня спросили:-Ну ты чей? Деда Фролова! Я ответил-Да.

Походная машина двигатель не глушила в такой мороз. Было очень темно и от былого красоты места осталась только тьма, мне захотелось домой, к бабушке.

Дед вышел неожиданно из-за поворота и хрустящими шагами от мороза быстро шагал к машине.

-Нам в кабине сегодня с тобой  место.

-Почему?-спросил я.

-Мы сделали лишний рейс, -лучшие места для нас.

Машина медленно тронулась. Мы горячо обсуждали поломку транспортера и как здорово, что сумели помочь маленьким поросятам. Хруст снега под колесами только усиливался. Казалось зимняя тьма даже забирает шум от двигателя, оставляя только одинокий подвывающий шум мостов.

Мы прибыли в боксы. Несмотря на стужу было тихо, месяц приятно освещал небо, как будто оно зажглось заново . Мы взяли путь  к дому и свет фонарей добавил веселости и радости нашего пути.

Шагали мы бойким шагом, воротники и манжеты на рукавах были вытянуты до придела. Вот показались первые огни зернохранилища и нашей улицы. Я как будто начал согреваться   и раскутал лицо и начал дышать свободно.

-Давай ,давай- слегка подгонял меня дед.

-Холод идет, замедлишься и он тебя за спину схватит.

Я посмеялся.

Месяц накрыла небольшая тучка и поле потемнело. Но фонари зернохранилища светлым маяком манили к себе.

Звезды в морозном воздухе застыли и желтыми глазками освещали нашу тропинку. Вдруг загорелся фонарь, где среди дорог было небольшое распутье.

-Теперь точно не ошибемся-сказал я.

Дед посмеялся и добавил: Да, да.

Свою улицу мы прошли словно одним шагом.

Заходя на крыльцо послышалось: «Ой пришли работнички, пришли».

Бабушка целовала мои щеки и обнимала меня. Велела растереть руки и лицо, а то вроде как белые пятна, не отморозил бы. Я два раза потер руки и мой взгляд упал на духовку. Там томилась золотистая мелкая картошка, которая казалась была покрыта сплошной румяной коркой.

-Я тебе за кислушкой сходила к соседке-сказала бабушка. Кислушка напоминала собой молочный тянучий коктейль. Только непременного ее надо было кушать охлажденной.

Поджаристая картошка и кислушка прекрасно дополняли друг друга. Сладкие  кругляшки непременно требовали кисло тянучего молочного соуса. Горячий чай ждал меня с ломтиком батона намазанный шоколадным маслом.- А дома вкуснее и заботы больше, - подумал я. И  свет от лампочки на кухне ,как будто играл огнями освещая в окне упавший иней от сильного мороза .

 Перед глазами стояло поле в жгучей стуже и месяц ,который взял на себя главную роль освещения ночного театрального неба .И наша тропинка под светом звезд уверенно вела меня ,с дедом по полю после работы домой…

***

Трудом завоевания даны,

Они мудры, они светлы.

И вечер он не может весь бесследно деться

На кухне лампочка, она горит

И там всегда, можно будет мне согреться.

Уже минуло все давно,

Но милы те воспоминанья, в них светло…

И в буднях и за партой юных лет

Я вижу тот далекий свет…