Внеклассное мероприятие «Дети и блокада»

Тема: « Дети и блокада»

Выполнила: учитель начальных классов Менщикова Елена Валерьевна

Пояснительная записка

Данная разработка направлена на воспитание патриотизма у подрастающего поколения, ответственного понимания своего гражданского долга, на осмысление ребёнком себя как части своей Родины.

Область применения: для проведения внеклассных и внеурочных занятий.

Возраст: 9 – 10 лет.

Цель.

·        Формировать патриотические чувства подрастающего поколения, интерес к истории города - героя, страны.

·        Установить связь между поколениями.

·        Вызвать гордость за героическое прошлое близких родственников и всего советского народа.

Задачи.

·        Пополнить исторические знания школьников о бессмертном подвиге  советского народа  во время блокады Ленинграда фашистскими захватчиками.

·        Сформировать представление, о том за какие заслуги  город   Ленинград получил звание  города-героя.

·        Дать знания детям о том, что мы, потомки героев-освободителей, помним о них и чтим память о великом подвиге.

·        Побудить формирование чувства сострадания и гордости за стойкость и мужество детей, оказавшихся в осажденном городе.

·         Воспитать у детей уважительное отношение к истории своей Родины, к людям старшего поколения.

Оборудование: фото и видеоматериалы, представленные в виде презентации, музыкальное сопровождение на усмотрение педагога.

Ведущий: Столько лет прошло, забывается все…

Но ничто не забыто. Да, не забыто – разве может человек такое забыть, даже если бы и хотел, имел право?! Они блокаду выдержали, они переносили ее изо дня в день, сохраняя человеческое достоинство.

Но мы, мы, не пережившие этого, имеем ли мы право не стараться узнать обо всем, что вынесли, пережили, перестрадали, сделали и ради нас, они, ленинградцы?!

8 сентября 1941 года немецко-фашистские войска овладели Шлиссельбургом (Петрокрепость) и полностью отрезали Ленинград от всей страны с суши. Этот день считается началом блокады, которая длилась долгие 900 дней.

Чтец 1.

Спит малыш, обняв игрушку -
Длинноухого щенка.
В мягком облаке – подушек
Сны спустились свысока.
Не буди его, не надо,-
Пусть продлится счастья миг.
О войне и о блокаде
Он узнает не из книг… 
Спит ребёнок. Над Невою
Птицы белые кружат:
В путь далёкий за собою
Собирают журавлят… 

Ведущий: Пламя страшной войны не пощадило ни одну ленинградскую семью. Для всех поколений горожан в слове «блокада» запечатлена память о тех, кто погиб во время блокады.

Давайте  мысленно, на время, вернемся в те военные годы и узнаем, сколько пришлось пережить ленинградцам, какие муки вынести, чтобы выжить и одержать великую победу в те трудные, блокадные дни.

 И что же пришлось  пережить  ленинградским детям во время блокады? Что смогут рассказать  нам о том страшном времени военные фотографии, видео и воспоминания детей военной поры?

Чтец 2: Слова "дети" и "блокада" трудно поставить рядом. Но война соединила их вместе. Более четырехсот тысяч детей (от младенцев до школьников и подростков) оказалось в блокадном Ленинграде. И далеко не всех удалось вывезти по Дороге Жизни. Малышей блокадного Ленинграда можно назвать  «ангелами осажденного города».

За свой недолгий путь земной,
Узнал малыш из Ленинграда
Разрывы бомб, сирены вой
И слово страшное — блокада.
Его застывшая слеза 
В промёрзшем сумраке квартиры -
Та боль, что высказать нельзя
В последний миг прощанья с миром…( Е. Коковкина)

Ведущий: Александр Фадеев в путевых заметках «В дни блокады» писал: «Дети школьного возраста могут гордиться тем, что они отстояли Ленинград вместе со своими отцами, матерями, старшими братьями и сестрами. Великий труд охраны и спасения города, обслуживания и спасения семьи выпал на долю ленинградских мальчиков и девочек. Они потушили десятки тысяч зажигалок, сброшенных с самолетов, они потушили не один пожар в городе, они дежурили морозными ночами на вышках, они носили воду из проруби на Неве, стояли в очередях за хлебом… И они были равными в том поединке благородства, когда старшие старались незаметно отдать свою долю младшим, а младшие делали то же самое по отношению к старшим. И трудно понять, кого погибло больше в этом поединке».
Чтец 3. Немецко-фашистские войска предпринимали многочисленные попытки овладеть городом. Создались крайне тяжелые условия для жителей. Запасы продовольствия были ограниченны: по данным на 12 сентября 1941 года, хлеба, крупы и мяса могло хватить на 30–35 суток, жиров на 45 суток, сахара и кондитерских изделий на 60 суток. Каменного угля при строжайшей экономии могло хватить лишь до ноября, жидкого топлива — до конца сентября.

Чтец 4. Введенные по карточной системе нормы продовольствия стали быстро снижаться. 1 октября 1941 года хлебный паек для рабочих и инженерно-технических работников был снижен до 400 г в день, для служащих, иждивенцев и детей — до 200 г. Карточки на другие продукты почти не отоваривались. Хлеб стал практически единственной пищей. С 20 ноября по 25 декабря (пятое снижение) рабочие получали по 250 г хлеба в день, все остальные — по 125 г. При этом «блокадный» хлеб состоял на 2/3 из примесей (в него добавляли целлюлозу и опилки), был сырой. Это значит, что 125-граммовый или 250-граммовый кусок был совсем маленьким и низкопитательным. За этим жалким кусочком нужно было отстоять многочасовую очередь на морозе, которую занимали еще затемно. Бывали дни, когда бомбежки срывали работу хлебозаводов, булочные так и не открывались. И матери возвращались домой с пустыми руками, где их ждали голодные дети. В такие дни люди не ели ничего. Ни-че-го… В качестве пищевых заменителей использовались целлюлоза, хлопковый и льняной жмых, технический альбумин; было налажено производство пищевых дрожжей из древесины, витамина С из лапок хвои. Варили и ели древесный клей. Разрезали на куски и варили «суп» из кожаных сапог и туфель. Начались цинга и дистрофия.

Ведущий: Из воспоминаний жителя блокадного Ленинграда: «…Помню, как мама, когда она еще ходила, положив на стол три кусочка хлеба, резала каждый из них на три части и говорила: «Это — завтрак, это — обед, это — ужин». Кусочки были маленькие, а когда их делили на три части, становились совсем крошечными. Мама учила меня, что хлеб нельзя откусывать, его надо отщипывать по крошке, класть в рот и не глотать сразу, а сосать. Теперь я думаю, что ей казалось, будто так наступает ощущение сытости. Завтрак, обед и ужин происходили в строго определенное время, ожидание которого, наверное, и составляло смысл всей моей детской жизни. От этой привычки — отщипывать кусочки и класть их в рот, а не откусывать хлеб — я не мог отвыкнуть очень долго, многие годы. Да и сейчас, по-моему, не избавился до конца. Иногда, когда у меня в руках хлеб и я вдруг о чем-то глубоко задумаюсь, ловлю себя на том, что я отщипываю махонькие кусочки, механически кладу их в рот и сосу…»

Чтец 1. «…Помню, как однажды я почему-то зашел в одну из квартир нашего дома, дверь в которую оказалась открытой. Как потом сказала мама, там жил очень добрый человек, врач по профессии. В первой комнате было очень холодно и пусто. В следующей комнате на кровати лежали два старых человека — мужчина и женщина. Я подошел и потрогал их. Они не шевелились и не дышали. Мертвые.
…Помню, как человек, который жил в смежной с нами квартире, однажды начал стучать нам в стенку и страшным голосом кричать: «Дайте хлеба! Дайте хлеба! Дайте хлеба!..» Я и Ирина громко плакали. Мама тихим голосом пыталась успокоить нас и плакала сама. Человек кричал долго. Сначала громко, потом все тише, тише… На следующий день я зашел в эту комнату. Человек был мертв.»

Чтец 2. Главное мое ощущение, которое я вынес из блокады, — не проходящее ни на минуту острое чувство голода. Как бы там ни было, но крайне истощенный до отправки в «очаг», я стал поправляться. Мама видела это, радовалась и, как потом говорила мне, очень боялась, что во время побегов из «очага» или на обратном пути меня могут выкрасть, убить и съесть.

Чтец 3. Город не мог уберечь детей от недоедания, от истощения, но тем не менее для них делалось все, что возможно.

Одна из учениц писала об этой новогодней елке: «6 января. Сегодня была елка, и какая великолепная! Правда, я почти не слушала пьесы: все думала об обеде. Обед был замечательный. Дети ели медленно и сосредоточенно, не теряя ни крошки. Они знали цену хлебу, на обед дали суп-лапшу, кашу, хлеб и желе, все были очень довольны. Эта елка надолго останется в памяти». Были и новогодние подарки, о них так вспоминал участник блокады П.П. Данилов: «Из содержимого подарка мне запомнились конфеты из льняного жмыха, пряник и 2 мандарина. По тому времени это было очень хорошее угощение».

Чтец 4. У них было особое, опаленное войной, блокадное детство. Они росли в условиях голода и холода, под свист и разрывы снарядов и бомб. Это был свой мир, с особыми трудностями и радостями, с собственной шкалой ценностей. Откройте сегодня монографию «Рисуют дети блокады». Шурик Игнатьев, трех с половиной лет от роду, 23 мая 1942 года в детском саду покрыл свой листок беспорядочными карандашными каракульками с небольшим овалом в центре. «Что ты нарисовал!» – спросила воспитательница. Он ответил: «Это война, вот и все, а посередине булка. Больше не знаю ничего».

Чтец 2.

Вместо супа - бурда из столярного клея, 
Вместо чая - заварка сосновой хвои. 
Это б всё ничего, только руки немеют, 
Только ноги становятся вдруг не твои. 

Только сердце внезапно сожмётся, как ёжик, 
И глухие удары пойдут невпопад... 
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь. 
Не смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград. 

Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость, 
Слышишь: город клянётся, что враг не пройдёт! 
...Сотый день догорал. Как потом оказалось, 
Впереди оставалось ещё восемьсот. (Ю. Воронов)
Чтец 3. Они были такими же блокадниками, как взрослые. И погибали так же. Единственной транспортной магистралью, связывающей город с тыловыми районами страны, стала «Дорога жизни», проложенная через Ладожское озеро. За дни блокады по этой дороге с сентября 1941 года по ноябрь 1943 года удалось эвакуировать 1 миллион 376 тысяч ленинградцев, в основном женщин, детей и стариков. Война разбросала их по разным уголкам Союза, по-разному сложились их судьбы, многие не вернулись обратно.

Ведущий: Существование в осажденном городе было немыслимо без упорного, повседневного труда. Тружениками были и дети. Они ухитрялись так распределять силы, что их хватало не только на семейные, но и на общественные дела. Пионеры разносили почту по домам. Когда во дворе звучал горн, надо было спускаться за письмом. Они пилили дрова и носили воду семьям красноармейцев. Чинили белье для раненых и выступали перед ранеными.

Чтец 1. А весной у школьников началась «огородная жизнь». Весной 1942 года в опустевшие, обезлюдевшие цехи предприятий пришли тысячи детей и подростков. В 12-15 лет они становились станочниками и сборщиками, выпускали автоматы и пулеметы, артиллерийские и реактивные снаряды. Чтобы они могли работать за станками и сборочными верстаками, для них изготовляли деревянные подставки. Когда в канун прорыва блокады на предприятия стали приезжать делегации из фронтовых частей, бывалые солдаты глотали слезы, глядя на плакатики над рабочими местами мальчишек и девчонок. Там было написано их руками: «Не уйду, пока не выполню норму!»

Чтец 4. Сотни юных ленинградцев были награждены орденами, тысячи – медалями «За оборону Ленинграда». Через всю многомесячную эпопею героической обороны города они прошли как достойные соратники взрослых. Не было таких событий, кампаний и дел, в которых они не участвовали. Расчистка чердаков, борьба с «зажигалками», тушение пожаров, разборка завалов, очистка города от снега, уход за ранеными, выращивание овощей и картофеля, работа по выпуску оружия и боеприпасов – всюду действовали детские руки. На равных, с чувством исполненного долга встречались ленинградские мальчики и девочки со своими сверстниками – «сыновьями полков», получившими награды на полях сражений.

Ведущий: «Так, вопреки попыткам врага посредством страшных испытаний разобщить нас, поссорить, бросить друг на друга, мы, наоборот, сплотились. Враг стремился пробудить в нас зверей, разжечь в нас животную жадность к существованию, и в то же самое время хотел убить в нас любовь к жизни, волю к ней.
Враг думал, что у нас опустятся руки, что мы перестанем трудиться – и все развалится и рухнет. Но у нас появилась какая-то невиданная неутомимость в труде. Ведь это же факт, что почти каждый ленинградец, кроме основной своей профессии, освоил еще и ряд других – не только на производстве, но и в быту. Тысячи и тысячи из нас стали квалифицированными огородниками, печниками, стекольщиками, лесорубами, водопроводчиками, трубочистами – не гнушаясь никаким трудом, раз это нужно для жизни.» Город выжил и выстоял, потому что его жители думали не только о себе, но и своих ближних, а порой и совсем незнакомых людях.

Чтец 3.
Ленинграду.

Да, он мне снится, этот город и видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах, что он красивей, чем Москва!

И в стороне сибирской дальней, мне помнится родимый дом
И то, что факелы Ростральных.... А впрочем нет, я о другом.
Я вижу городок на Волге в полукольце плешивых гор
В тот очень тяжкий, очень долгий 42-ой военный год.
Линялые шатрами крыши, стада бредущие в пыли
Сюда блокадных ребятишек из Ленинграда привезли.
Ведь больше года голодали, им дали мяса, масло дали.
Они ж, шатаясь как в бреду за завтраком недоедали,
В обед опять недоедали, за ужином недоедали, на завтра прятали еду.
Они не оставляли крошек, тихи, глазасты и худы,
Они рассматривали кошек лишь как запас живой еды.
И падали при каждом шаге. И молча плакали в тиши.
Но кто-то детям дал бумагу и заточил карандаши.
И вот на четвертушках мятых, стал робко возникать на свет
Не точный, памятный, крылатый, неповторимый силуэт - 
Бессмертный шпиль Адмиралтейства, его нагую простоту
Чертило раненое детство, мусоля грифели во рту....

Да, он мне снится этот город и видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах, что он красивей, чем Москва!
И вновь и вновь при трудном шаге я вспомню это, 
Тишь палат, детей, и на листках бумаги, рисунок, 
Точно текст присяги, тебе на верность ЛЕНИНГРАД. (Майя Борисова.)

Ведущий: Бывая сегодня в Санкт – Петербурге вы непременно найдете напоминания о блокаде на улицах города, прочитаете немало памятных досок на обычных домах, магазинах и мостовых. Но есть и много памятных мест:

в Яблоневом саду на Наличной улице Санкт-Петербурга установили небольшой, но очень значимый для города памятник детям блокадного Ленинграда. Символом этих страшных страниц истории города стала маленькая девочка в валенках с куском блокадного хлеба в руках.

Чтец 3. Мемориал «Цветок жизни». Этот цветок – памятник детям, погибшим в блокаду. С лепестка всем, кто приезжает сюда, улыбается лицо мальчугана, а рядом дорогие каждому человеку слова: “Пусть всегда будет солнце!” Это вечный цветок жизни.

Чтец 1.

Рядом  с «Цветком жизни» находится плита, на которой высечена надпись: "Во имя жизни и против войны. Детям - юным героям Ленинграда 1941 - 1944 годов». «Вокруг памятника высажено 900 берез, по одной березе за каждый день блокады.  Существует традиция повязывать на деревья галстуки в память о юных защитниках Ленинграда.

 Чтец 2.

Аллея Дружбы. На стелах, расположенных вдоль аллеи, рассказывается о героизме юных защитников Ленинграда.  Здесь перечислены имена пионеров - Героев Советского Союза и кавалеров высоких государственных наград и подвиги, которые они совершили. 

Чтец 4.

На невысоком холме в конце аллеи Дружбы установлены гранитные "страницы" знаменитого дневника Тани Савичевой, одиннадцатилетней ленинградской школьницы.  Семья Савичевых погибла, а Танин дневник стал символом ленинградской блокады. Эта маленькая записная книжка была представлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа обвиняющего фашизм.  

Ведущий: И хотелось бы закончить наш разговор словами Ольги Берггольц, пережившей и писавшей об этой страшной странице войны.

Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
не поколеблет грохот канонад,
и если завтра будут баррикады- 
мы не покинем наших баррикад…
И женщины с бойцами встанут рядом,
и дети нам патроны поднесут,
и надо всеми нами зацветут
старинные знамена Петрограда.
(О. Берггольц)