ВНУК ГЕРОЯ

Мокроусова Дарья

Внук героя

20 лет он является настоятелем храма Архангела Михаила, старейшего храма Белгородской области. А параллельно – занимается исследованием темы изучения роли русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны. Его путь к вере начинался с ощущения бессмысленности жизни без Бога. Его церковная жизнь – служение Богу и… работа в школе.

Наш собеседник – отец Вадим Остапенко, настоятель храма Архангела Михаила села Чураево Шебекинского района Белгородской области

- Отец Вадим, сегодня некоторые знаковые события времен Великой Отечественной войны – например, ежедневные облеты вокруг Москвы в ноябре 1941 года самолета, на борту которого находилась чудотворная икона - многим историкам кажутся мифами, красивыми выдумками. Вы много лет занимались исследованием темы «Война и Церковь в1941-1945 гг.». К каким выводам пришли Вы?

-Я исследовал множество документов и могу с уверенностью сказать, что у нас нет никаких оснований оценивать эти факты как мифы. События, о которых Вы упомянули, подтверждаются документами. Ежедневный облет вокруг Москвы с чудотворной иконой Божией Матери Тихвинская был инициирован маршалом Шапошниковым, который и не скрывал своих религиозных убеждений. В ноябре 1941 года фашисты вплотную подошли к Москве, и уже после первого облета ударили такие сильные морозы, что вышла из строя вся немецкая техника. Общеизвестен и тот факт, что немецкое наступление на Ленинград было остановлено на границе круга, который очертил на карте митрополит Ленинградский Алексий, облетевший потом по этому кругу на самолете и окропивший его святой водой. Жизнь самих иерархов в годы войны знаменательна и удивительна. Будущий патриарх Алексий I – в годы войны митрополит Ленинградский – все 900 дней находился в блокадном Ленинграде. Жить ему было негде – он ютился на хорах Николо-Морского собора. Служил практически ежедневно. Сам причащал и совершал чин поминовения погибших и умерших. Не доедал, но смог собрать пожертвования для фронта. А делился с ним пайком военный врач Лев Львович Поляков, впоследствии ставший священнослужителем и возглавивший Курско-Белгородскую епархию. А святейший патриарх Пимен был, оказывается, участником Курской битвы. Он во время войны уже был монахом, но отличился особыми способностями - и его назначили помощником начальника штаба 519 Стрелкового полка. Весной 1942 года 519 Стрелковый полк в составе Южного фронта уже сражался с фашистами. И известен вот такой рассказ: «Полк попал в окружение. В полку знали, что среди солдат есть иеромонах, и, не боясь уже ничего кроме смерти, бухнулись в ноги: «Батя, молись. Куда идти?» Иеромонах достал иконочку. Под огнем он стал молиться перед нею. Внезапно перед гибнущим войском появилась женщина, которая указала им путь. Это был путь на прорыв. Полк спасся…». Действительно ли так было – патриарх уклонялся от разговоров об этом. Однако, по словам очевидцев, патриарх совершал благодарное акафистное пение перед образом иконы Божией Матери «Нечаянная радость». И очень горько слышать сейчас от историков – а я свидетель подобных разговоров – что это мистификация.

- Вот вы сказали, что ряд светских историков с недоверием и скепсисом относятся к той информации о роли РПЦ в годы войны, которая нашла широкое отражение в СМИ. По какой причине сложилось такое мнение?

- Это попытка разумно объяснить не поддающееся логическому объяснению. То есть, чудо. Естественно, в официальных документах чуду места нет. На мой взгляд, это дух времени – умалить влияние Церкви на жизнь людей. Идет процесс версификации русской истории, в том числе и военной. Переставляются акценты, даются новые оценки, публикуются материалы сомнительной степени достоверности, предпринимаются попытки общего переосмысления роли Советского Союза. Выдвигается даже новый критерий победы – по количеству убитых. И по этому критерию – мы «проиграли» войну: число погибших у нас больше. Но мы чудом отстояли свою землю! Однако и в XXI веке воспоминания очевидцев о явных чудесах подаются как предельно некорректные: якобы, они оставлены малообразованными очевидцами. Эти очевидцы приукрашали действительность, теряя при этом чувство меры. Поэтому и подобные рассказы трактуются как примитивные народные предания.

- Отец Вадим, а в Вашей семье есть герои?

- Да, есть. Это мой дед – Остапенко Егор Никитович. Он прошел всю войну – с 1941 по 1945 год. Был командиром взвода. Форсировал Днепр. Вот что он рассказывал о форсировании Днепра. Был получен приказ: взводу, которым командовал мой дед, с наступлением темноты, переправиться на правый берег, поддержать своим огнем находившуюся там пехоту, помочь ей удержаться до подхода главных сил на занятый плацдарм. Переплавляться нужно было на понтонных лодках. Вместе с артиллеристами должны были пойти и саперы. Именно саперы должны были перегнать лодки назад.

Глубокой ночью вытащили бойцы пушки к воде. С правого берега доносилась автоматная и пулеметная стрельба. В лесу, откуда только притащили солдаты свои орудия, начали рваться снаряды и мины противника: по-видимому, немецкая «рама» засекла все-таки скопление наших войск. Открыла огонь и советская дальнобойная артиллерия.

Артиллеристы, привыкшие к боям, не обращали внимания на эту перестрелку. Они дружно устанавливали на понтоны пушки, грузили снаряды и другое снаряжение. Бойцы быстро располагаются по своим местам и, ожидая команды, сидят молча. Вот, наконец, тронулись. Вражеские снаряды и мины, все чаще и чаще шурша, проносились над взводом и с грохотом рвались на левом берегу Днепра. Заметно было, как с каждой минутой разрастается бой на плацдарме. Дед говорил, что цепочки трассирующих пуль скрещивались над рекой, усиливался минометный обстрел: но пока недолетающие пули не приносили бойцам вреда – они стали чаще рваться в воде.

Вдруг в один момент темнота над рекой внезапно исчезла: вверх взвились десятки ракет, по воде зашарили лучи-щупальцы прожекторов. Понтоны, только что казавшиеся черными пятнами, стали видны словно в ясную лунную ночь. Мой дед – командир взвода – видел бледные лица солдат, автоматы в их руках. Даже тень от пушек появилась от мерцающей, светлой, словно ожившей воде. Дед приказал «нажать на весла» и увеличить дистанцию. Все понтоны увеличили скоростью. Но все же немецкие батареи тоже засекли цель и ударили по ней залпами.

Дед вспоминает огромное напряжение, которое охватило всех, когда все ближе и ближе становился берег. Но и враг усилил огонь. Вот один из них разорвался возле дедовой лодки. На нее накатилась крутая волна. Грузно сорвался в воду ящик со снарядами. Но вот лодка выровнялась, вновь набрала скорость и вошла в пространство, не обстреливаемое фашистами.

Вскоре взвод деда пристал к берегу. Этот плацдарм был «как кость в горле» у фашистов. И немцы, по словам командира стрелкового батальона, просто «взбесились», все нажимают и нажимают, несмотря на огромные потери.

К утру пушки были установлены. Едва только забрезжил рассвет, как немцы опять пошли в атаку. По одежде можно было судить, что наступали эсэсовцы. Черными, изгибающимися на флангах цепями, они тремя волнами накатывались на боевые порядки советских воинов. Тишину осеннего утра, еще не устоявшуюся после немецкой артподготовки, оборвала резкая очередь «максима». И сразу же ожила наша оборона: по наступающим гитлеровцам ударили в упор автоматы и станковые пулеметы. Вступили в бой и пушки моего деда. Метким огнем они выводили из строя пулеметы врага, поддерживая тем самым атаку своей пехоты. Ожила и фашистская минометная батарея. Вначале огонь ее был не меток, но вот, пристрелявшись немцы начали «ложить» мины в траншеи советских стрелков. Дед рассказывал, что его попросили «накрыть минометом», иначе немцы всех людей выведут из строя. Остапенко Егор Никитович уже заметил, где стояла эта фашистская батарея, произвел необходимые расчеты и приказал открыть огонь по минометам врага. В течение нескольких минут все было закончено- сначала минометный огонь ослаб, а затем и прекратился совсем.

Дед рассказывал, что бой за плацдарм на правом берегу седого Днепра продолжался целый день. Наши потеряли много людей, но удержали его до прибытия главных сил советских войск. За форсирование Днепра и оборону плацдарма мой дед – Остапенко Егор Никитович – был награжден орденом Отечественной войны.

- Отец Вадим, а какова история храма Архангела Михаила в годы войны? Есть ли сведения?

- К сожалению, сведений мало. Есть информация о духовенстве и храме до 1940-го года, А вот с 1941 по 1944 – информации мало. Однако уже с 1942 года и по сей день в архиве существуют документы, по которым можно узнать, как жил Приход. Село было оккупировано. Местные жители говорят, что в 1941 –м году перед войной храм закрыли, а открыли его немцы. Но уже и после освобождения села от немецких захватчиков (в 1943-м году) богослужения не прекращались. Интерес вызывает информация из областного государственного архива Белгородской области о том, что за 1944 год прихожанами Михайловского храма были собраны пожертвования на патриотические нужды ( на помощь раненым бойцам и на помощь вдовам и сиротам) в размере 12000 рублей. Но к сожалению, эти деньги были расхищены. Следует отметить, что в те годы священник не допускался к финансовой деятельности. Всеми суммами заведовал церковный староста. Священник Дмитрий Васильевич Спасский собрал Приходское собрание и поставил вопрос о переизбрании церковного старосты Клевцова А.Н. Было принято решение: «Церковного старосту – Клевцова А.Н. – с должности снять, произвести ревизию и возбудить уголовное преследование перед соответствующими органами прокуратуры о привлечении его ответственности».Развязка этой истории оказалась неожиданной для всех –наказали священника - (арестовали), а этого старосту в 1946 –м году по настоянию уполномоченного по делам религии снова назначили на должность. Это тоже дух того времени. Подобное было с будущим патриархом Пименом. Контуженный, весь израненный капитан Извеков С.М. (будущий патриарх) проходил длительное излечение в одном из московских госпиталей, был комиссован из армии по состоянию здоровья. И в это время Берия направил письмо Сталину о том, что работники госпиталей выдают справки об освобождении от военной службы без достаточных оснований. В ноябре 1944 года будущего патриарха арестовали – кого же наказывать как не священника- офицера, который комиссован без достаточных оснований?!

- Отец Вадим, благодарю Вас за интересный материал

Беседовала Мокроусова Д.