Завуч

—

—

—

—

—

—

—

Эпилог

Введение

Жизнь учителей не всегда складывается из одних уроков математики или русского языка. Их линия судьбы проложена суровыми уроками жизни. Как говорила мне моя учительница:

«Все свои семейныепроблемы оставляй дома». Вы думаете это относится только ко мне?

Если бы я смог нести эту тяжёлую, непосильную для меня ношу и при этом оживить жизнь остальных людей причастных к миру школы -

я бы был рад. Да и душа моя бы успокоилась и с чистой совестью отправилась на покой. Но все мы приходим в этот мир с какими-то своими задачами и направлениями.

Я постараюсь описать вклад моих любимых учителей в наш мир, ибо для меня это не просто одиннадцать лет их упорного труда и идеализма, но и открытия, эволюция

и перестройки всего мировоззрения.

Глава I

«Уроки жизни»

Годы идут. Сменяются уже завядшие, полусорванные листы старого календаря, оставшегося только у надцатых поколений. Перемены коснулись не только никчёмных ли- стов, но и градусов потрескавшегося термометра. Темпера- тура значительно упала. Вместе с ней погода преподнесла ещё один подарок - магнитные бури. От всего этого калам- бура болит голова. А это значит, что пора собирать старый портфель с заржавевшими застёжками и идти на работу в школу.

Наша героиня - Александра Валентиновна. Она уже не та- кая как прежде. В годы Великой Отечественной войны её мама вела уроки в концлагере, хотя сама была заключенной. Именно там Александра получилапервый урок жизни. Это нужно, даже когда тебе самой кажется, что всем не до задач по физики или биологии. Нужно было уметь считать хотя бы до ста двадцати пяти - именно столько граммов хлеба давали людям в день во время Блокады Ленинграда. А кто-нибудь обсчитывал их? Боже упаси! Во время войны были рады и самому маленькому ку- сочку хлеба. Даже корочке. «Вам ли знать об этом сейчас?» - всегда хотела спросить Александра Валентиновна, рассказывая нынеш- ним детям на уроке, посвящённом этой страшной войне. Что могут дать им эти сорок минут? Краткое послевкусие или же мелочное юношеское соболезнование. Да что там соболезновать?! Помнить надо!

Уже пришла новая война. Вчерашние дети со второй пар- ты слева - Коля и Костя, Паша и Наташа - уже не здесь, и даже уже не там. Они решили эту задачу и, возможно, правильно. Я часто задумывалась: «Как должны повлияет эти сорок ми- нут на людей, и должны ли вовсе?» Ища среди своих заблуд- ших мыслей о том времени «может это того и не стоило?»

Их урок жизни пройден. Они нравственно прямолинейны во всех потенциальных отношениях! Кто-то раздумывает над задачей всю жизнь, а кому-то надо на это всего неделю. «Совпадут ли решения?» - на все эти вопросы нет ответа. Если есть жизненно важный вопрос, так сказать, главный в жизни педагога, то нужен ли ответ? Люди пере- стали задумываться об этом. Они кивают головой в знак со- гласия. Или мотают ею в знак несогласия. О, Люди! До чего же всё просто и в то же время опасно. Жестами мы отвечаем на глобальные вопросы! Толькои всёго...

Итак, о моей личной жизни можно писать мемуары. Но в общем, моё пристанище и очаг - этошкола. Супруга у меня нет и, наверное, уже не будет. А вот дочь останется. Эта де- вочка ещё не прошла урок жизни. А когда-то была спокой- ным, мирным ребёнком. Конечно, жить без отца трудно.

Да и я грешна этим - я вечно занята тетрадями и составле- нием уроков. В наше время не было никаких технологиче- ских карт. От точки - до точки, мы писали, составляли пла- ны уроков. В общем: всё делали сами! И вот моя Поля (так я называла дочурку) вела не самый лучший образ жизни. Она пошла по простому пути. У неё сейчас нелегкое время! Всё-таки уже как-никак четырнадцать лет! Такая большая.

Помню первую тройку по литературе. Я могла тогда и не влеплять эту тройку. Я же не знала, как этапервая плохая оценка круто повернёт её лицом к лицус жизнью. Перед та- кими людьми конкретно затрагивается вопрос о дальней- шем прогрессе учёбы в принципе! Но что тут поделаешь...

«Может, быть дочкой Завуча не так-то и просто или хоро- шо?». Но, ведь, не сделанное задание (тем более по литера- туре) - это прочерк в образовательном процессе. А потом всё это к одиннадцатому классу накапливается и выметается на авансцену в виде снежного кома. А еще сдавать ОГЭ и ЕГЭ! Многие мои коллеги считают это самым важным. «Больная, обратная сторона медали или похвального листа!» - думаю я. Конечно, это тоже не просто. Но, ведь, не это ли ещё один урок жизни? Может, это и хорошо, что у нас так много этих уроков...

Стала реже общаться с дочерью. Кажется, я постепенно теряю с ней контакт. Разве должна она дома воспринимать меня как строгого Завуча? Я же её мать. Каждый раз, когда вижу в школе её в плохом настроении, сидящей на белом по- доконнике, пытаюсь узнать и помочь ей хотя бы моральной поддержкой. Но она только отворачивается. Уходя, за спи- ной слышу только, что вновь пришедших девочек из седьмо- го «В» класса (её подружек). Они судорожно начинают рас- спрашивать Полину о нашей с ней встрече. Ах, эти сплетницы! Никогда не любила их! Да, в общем, и Поле не советовала с ними общаться. Чему они её научат? Нынче всё по-другому. Их классная руководительница Анна Семёнов- на - свежий выпуск ПТУ подкинули. «Господи, пошли нам в

школу разумных людей!» - надеюсь, он услышит. Ведь, дети страдают!

Новое поколение страдает. Живет в виртуальном мире. Им не интересно слушать и запоминать эпиграфы, если читать это весь урок и оставлять на дом ещё один час конспектирования. По моему мнению, главная задача всех учителей - это уметь донести информацию до учеников не просто че- рез прочтение материала, а его разбор. Ведь, «если не мы, то кто же?!»

Как раз-таки всё это идёт на призовое домашнее здание родителям. Уже, как правило, уставшим и замученным за целый рабочий день! И главное, за это им не выпишут премии и не дадут денег. Возможно, зачтётся свыше. С другой стороны - это же святая обязанность родителей - помогать

детям. У меня в классе был ребёнок, которому не помога- ли родители. Вот, просто не интересовались им. И каждый день он приходил то с несделанной домашней работой, то сделанной наполовину. И куда они смотрели?! Он рано стал самостоятельным. Это был его урок жизни!

Глава II

«Саша, Сашенька»

Ой, мама. Мама! Как мне тебя сейчас не хватает. Твоей сильной, но нежной руки. Мне, как и твоей внучке - нужна поддержка. Я могу жалеть себя хоть всю жизнь. Рвать на себе тельняшку и... а в прочем, когда мне? Любить? Себя?! Побой- тесь Блока! Итак, каждый день уходя на работу я провожу аутотренинг: «Саша, ты - сильная. Ты всё сможешь. Твои ученики тебя любят! (Ты только потерпи. Сгладится, пере- терпится. А без этого - никак) Так что, Саша, вставай и неси себя и своё барахло на работу. (Шагом марш!)». И так изо дня в день. Из года в год. И так далее, и так далее, и так далее. Господи, это же Поленька с каким-то парнем!

-Отойдите немедленно от моей дочери! - говорю я ему

-Мама, ещё тебя здесь не хватало. Я сколько раз тебе говорила: «НЕ ВЛЕЗАЙ В МОЮ ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ!»

-Полиночка, да как же я тебя одну оставлю? Ты ж мне дочь всё-таки!

-А зря! Понимаешь, я не хочу идти по стопам предков и разводиться. А про ту чушь, которую ты мне втирала: «Мол, серьёзные отношения с восемнадцати лет» - да это совсем не нормально! У меня своя жизнь, у тебя своя. И я тебя умо- ляю: «НЕ ПЫТАЙСЯ СОМКНУТЬ НАШИ ЖИЗНЕННЫЕ ТРО- ПЫ. НАМ ПОРОЗНЬ!»

Я плачу в подушку, вспоминая её слова. Когда это она успе- ла стать столь жестокой?! Наверняка надо было уделять ей внимание не только в школе, но и дома. Заниматься её вос- питанием. Как гласит русская пословица: «на Бога надейся, а сам не плошай!» Господи, я ль так уязвима и недоброжела- тельна к ней? Что же делать?

Плачь, Саша. Сашенька. Как мне тебя жалко...

Глава III

«Кем вы хотите быть»

Как сейчас помню, проводила я в классе у Поли урок, по- свящённый теме: «Кем я хочу быть, когда выросту». Тема се- рьёзная. Но обычно её проводят лишь в первом и в одиннад- цатом классах. И когда моя Поленька сказала на весь класс:

«Я хочу быть учительницей!» - я чуть не упала от неожиданности. Вышла за стаканом воды, перекрестилась три раза и вошла в класс. Мои коллеги надо мной потом смеялись. Осо- бенно сейчас. Ну скажите: «Какой преподаватель пожелает, чтобы его ребёнок стал учителем?!» Легче уж повеситься. Да конечно, Учитель - это прекрасно, но одновременно это и самая неблагодарная профессия! С классом, конечно, может повести. Я всё понимаю. Но вот Вам, мой дорогой читатель, пример: Анна Семёновна. Ну ведь же дочка приличного че- ловека. Моей хорошей знакомой - Алевтины Борисовны. Мы ещё с ней в восемьдесят седьмом году под Йошкар-Олу ез- дили. На межгородской Педсовет. Обсуждали успеваемость и стандарт обучения в СССР. В Поволжье. А дочь кто у неё? Нет, я, конечно, всё понимаю. Как-никак уже сорок три года прошло. Но, ведь, факт остаётся фактом! Анна Семёновна сильно понизила многолетний высокий рейтинг нашей школы. Так что, упаси Боже, и не дай моей дочурке стать

учительницей!

Глава IV

«Материнское чувство»

Каждая учительница по-своему, МАТЬ. Школа - это второй дом. На протяжении двенадцати лет. И соответственно у ученика о ней должны складываться лучшие воспомина- ния детства и юности. Я тоже стараюсь вложить свой вклад в жизнь МОИХ детей. Я сближаюсь с ними и очень их лю- блю. На мне их будущее (конечно, после родителей). Я выпу- скаю новое поколение в жестокий, самоотверженный мир. Каким будет их путь - неизвестно. Но я к ним не равнодуш- на. У каждой матери есть свой жизненный компас, ориен- тир. Его вложил нам САМ ГОСПОДЬ БОГ! Как писал Максим Горький: «мы все сёстры, когда нашим детям грозит опас- ность*» Может быть, по отношению к дочке это равнодушие. А что в этот момент чувствует она? Может быть, ревность. Она училась в моём классе четыре года подряд. И закончи- ла начальную школу уже пять лет назад. Подумать только! Ещё когда-то она не умела писать, но не кто-то там научил её учебному ремеслу, а я. Её МАТЬ! Как гордо быть МАМОЙ! И почерк у нее прекрасный. Сейчас многие психологи на- чали заниматься графологией. Это раздел психологии, изу- чающий почерк. «Каков человек - таков и его почерк» - вот их вердикт. И эта гипотеза оправдалась! Интересно, гово- ря о почерке учителя можно сказать, что он ведёт двойную жизнь? Ведь, например, вот даже взять меня - в школе при- ходиться вырисовывать каждую буковку. Каждую цифорку. А дома быстрый, непонятный почерк. Как у врача! Объеди- няет ли матерей что-то? Есть ли у нас общее, родственное? Моё, наше, общее чувство. Так, наверное, точно. Материн- ское Чувство. Я расскажу Вам по этому случаю историю...

*«Последние» - Максим Горький. Реплика Г- жи Соколовой

Глава V

«Завуч»

Я была завучем. Происшествие это произошло очень дав- но. Но такие вещи никогда не забудешь! Это я знаю уже по своему большому опыту. Конечно, тот мальчик уже давно взрослый. Самостоятельный и работающий. Тогда-то он был очень уязвим. Ему было так плохо.

Итак, это было второе октября. Уже был вечер. Я как обычно сидела за тетрадями и проверяла работы. Как ни странно, я никого не ждала. Но из головы моей не вылетала мысль. По- завчера проверяя оценки десятого класса «А», я, похоже, по- теряла их классный журнал. Прекрасно помню, что относи- ла его в учительскую. Куда же он мог подеваться? Ведь, было необходимо посмотреть, сравнив оценки, готовы ли они к главной контрольной. Раньше все оценки, да в общем и вся информация, были в классных журналах. Потерять его – всё равно, что остаться без информации об оценках. Если это правда так – то я ПЛОХОЙ УЧИТЕЛЬ! Нет, я заслужила этого. Мой урок жизни был получен. Но на больших стандартах. Чем больше стаж, тем больше спрос. Кто-то звонит. Кто же должен быть за дверью...

-Кто там? – спрашиваю я

-Александра Валентиновна, откройте! Это я!!!

-Кисляков?! Ты?!

-Я, я! Простите нас, пожалуйста. И меня тоже простите пожалуйста!

-Кисляков, за что? Подожди, мой дорогой. Я ничего не по- нимаю!

Ну я и открыла ему дверь...

-Послушайте, Александра Валентиновна. Вы же уже заметили, что у Вас пропал журнал с итоговыми оценками, так вот это они!

-Кисляков, кто «они»?! Выражайся точнее, пожалуйста. Я, ведь, ничего не понимаю.

Он разговаривал на одном дыхание. Весь был покрасневший. Тогда-то я не знала, в чём всё дело. И, конечно, хотелось бы узнать про журнал.

-Они сожгли наш классный журнал. И всё свалили на меня. Якобы затея была моя. А потом дополнили, что идея была Ваша. Одним словом, Вас хотят уволить из школы. И отправить Вас на пенсию. ---Что с Вами, Александра Валентиновна?!

А по щеке моя потекла слеза. Стыдно, ой как стыдно. Сколько же в оболтусов этих труда вложено. Сколько же крови пролито.

-Ничего, мой дорогой.

А, ведь, они тоже учились у меня. Шесть лет назад закончи- ли начальную школу. Я у них заменяла иногда Марфу Нико- лаевну.

-Так что будем делать, Александра Валентиновна?! Вы простите, что я Вам раньше боялся сказать. Меня же теперь тоже в МГИМО не возьмут.

-А! Московский Институт Международных Отношений. Сильно... 

-Мой, дорогой! Я не знаю, что мы будем делать. Но я же всё-таки ЗАВУЧ! Я что-нибудь обязательно придумаю, слышишь? И всё будет хорошо!

-Спасибо Вам за поддержку, Александра Валентиновна!

-Да стоит ли, Кисляков. Мы с тобой оба пострадавшие. Как говорится – друзья по несчастью.

-И всё-таки я намерен сделать для Вас что-то благое!

-Что за шум, а драки нет?! Это пришла Ирина!

-О! а хотите я Вашу дочь поцелую.

-Чего? Я сейчас? У меня вообще-то сегодня день рождения!

-Тем более!

И тогда Кисляков поцеловал её. А она всё сопротивлялась.

Хорошая бы пара получилась...

Вот так как-то и было дело-то в те времена.

Глава VI

«Раскаяние»

А в понедельник, четвёртого октября я пришла в школу с Кисляковым вместе. И уж поверьте: это был не самый луч- ший понедельник в моей жизни. Но одновременно в нём было и много хорошего. Для него это был тоже не простой день. Тем более, что в школу я прихожу в семь пятнадцать. Слава БОГУ, что ещё никого не было. И нам с Кисляковым не пришлось смотреть всем в глаза. После таких сплетен сто- ило ожидать неприятных последствий. Разговор же с Юри- ем Павловичем был для меня морально непростой. Ведь он приходился мне не только директором, но и бывшим мужем. В нём окончательно пропала совесть. Он хоть и бывший, но за двадцать два года совместной жизни я изучила его с ног – до головы. И знаю, что ему нельзя волноваться. Мы проходим по длинному коридору, и я вижу, что в его кабинете горит свет. А дверь будто сама отрыта. Как специально: мол, проходите распо-

лагайтесь! Будьте как дома! А я уже не дома. И с ним мне дома нет. Под одной крышей не поместимся... вот мы заходим к нему. А он сидит на стуле. Глазами всё мечется: то на Кислякова, то на меня. То на меня, то на Кислякова.

-Здравствуйте, Юрий Павлович! – говорит Кисляков

-Начнём, пожалуй, – отвечает Юрий Павлович

-Юра, не томи ребёнка! Он ещё маленький.

-Она не виновата! – кричит Кисляков сквозь слезы

-Видишь?! Он не виноват. Ты видишь до чего они довели ребён- ка?!

-Саша, пожалуйста, здесь я задаю вопросы. А ты отвечаешь!

-Хорошо, Юрий Павлович. Кисляков, выйди на минутку!

-Хорошо

-Ответьте мне для начала. Ведь женщинам надо уступать! Зачем Вы ушли от нас с дочерью?!

-Саша, не томи меня. Я уже всё сказал. А по личным вопросам для сотрудников – отведены отдельные дни и часы.

-Значит, вот как..! Ну ладно, Юрий Павлович.

Да забыла сказать Вам, мой дорогой читатель. У меня есть дочь Ирина. Тогда-то она была в образовательном плане чуть-чуть лучше Полины.

-Ну ладно. Об этом потом – на этом личный допрос закончился. И мы перешли обратно к работе – Заходи, Кисляков.

-Хорошо

-Итак, Кисляков. Значит, ты отпираешься от факта, что ты сжёг классный журнал? – опять начал Юрий Павлович

-Именно, Юрий Павлович.

-А почему же твои одноклассники, Кисляков, утверждают иное?

-Я же Вам уже объяснял!

-А алиби? Где алиби?!

-Алиби – нет! Я был с ними, но не был соучастником!

-Он просто был свидетелем, – пыталась объяснить я

-Как это сказано! Гражданочка... Вы бы молчали! «Он про- сто был свидетелем». А что же, спрашивается, он сидел и смотрел, как сжигают классный журнал? А может быть, ему это тоже пошло на пользу... Мы же теперь тоже не узнаём, какая у него была оценка!

-Да я в МГИМО поступать хочу!!! – заорал Кисляков ГОСПОДИ, ну вот ведь же, дуб – дубиной. Сидит и глазками моргает. И мне пе- ред этим человеком раскаиваться?! Да никогда! А вот перед Ириной

придётся. Конечно, её МАТЬ. Завуча! Хотят в сорок лет на пенсию отправить! Я чувствую, как ей тогда было тяжко. Но пока я остаюсь на посту.

Кисляков, конечно, в МГИМО сразу не поступил. А все, кто были причастны к этой затее – получили пропуск в аттестате. И соответственно – все те, кому для профессии нужно было сдать математику – попрощались с ней. Надеюсь, в моей жизни такого случая не повторится. А Полине это сойдёт за её урок жизни. Вот я и нашла его для неё.