УЖИН В ХОЛОДИЛЬНИКЕ, ИЛИ ЗАЧЕТ АВТОМАТОМ
Ежедневно на моих глазах разворачивались поистине грандиозные действия, а перемены становились своеобразным антрактом: менялись декорации, уставшие «актеры» уходили курить, им на смену приходили новые. Нередко и мне приходилось играть неожиданные роли. Об одной из них нельзя не рассказать. Но обо всем по порядку.
Сценарий был блестящей импровизацией Ромки-первокурсника, по нелепой случайности оказавшегося в рядах будущих судомехаников. Парень всей душой рвался к прекрасному, к искусству: мог с воодушевлением продекламировать стихи среди пары, в пылу негодования прочесть монолог, изобразить великое отчаяние в ответ на вопрос «Ром, тетрадь твоя где?». Дурачился, конечно. Но знал действительно много… а если не знал, то придумывал. Среди «прозы» технических дисциплин, пожалуй, только моя литература открывала простор Ромкиной фантазии. Он точно отмечал художественные детали, разбирался в образной системе, убедительно доказывал видение идейного замысла произведения. Не поставить такому студенту зачет автоматом ‒ грех, и Рома, конечно, знал, что «отл.» в зачетке напротив моей фамилии ему гарантировано, но ему, как и любому прирожденному артисту, нужна была сцена. Спектакль состоялся во время зимней сессии…
К концу второй пары от толпы неуправляемых первокурсников, жаждущих побыстрее получить зачет, меня слегка потряхивало. Все смешалось в доме Облонских: на моем столе возвышалась гора зачеток, разгильдяи и тунеядцы переписывали лекции, кто-то сновал в поисках правильных ответов, кто-то самозабвенно что-то списывал из интернета, кто-то хлопал дверями, кто-то куда-то звонил, кто-то клятвенно обещал «ходить на все пары» в следующем семестре. Не успела уйти одна группа, как на меня обрушилась другая… Словом, в такой обстановке трудно сохранять самообладание. И вот тут-то и явился Рома…
С озабоченным видом он прошел в аудиторию, огромную дорожную сумку, которую притащил с собой, бросил за последнюю парту.
– Любимая, ставь быстрее зачет, и я побежал. Некогда, детей надо забирать. – Рома положил передо мной раскрытую зачетку.
К подобным его фокусам я уже давно привыкла, но в этот раз он был особенно убедителен. Я не нашла ничего лучшего, как выпалить: «Откуда?». Наверное, не самая ожидаемая реакция в данной ситуации.
‒ Как откуда? – изумился «любимый». ‒ Старшенького со школы, младшенького – из садика. Ты ведь все время на работе, всё на мне.
Гоголевская немая сцена. Ромкины одногруппники с интересом ждут продолжения, а парни из другой группы, не ведающие о его тяге к чудачествам, ошарашено смотрят на происходящее. Я решила подыграть.
‒ Хорошо, давай зачетку, ‒ выводя оценку, добавила. – Только, как в прошлый раз, не перепутай детей в садике!
Сказала и пожалела: взгляд заботливого отца семейства заставил меня устыдиться. Мало того, что я ‒ никудышная мать, постоянно пропадающая на работе, так еще и шутки у меня дурацкие. Ромка обиженно собирал вещи.
– Извини, я пошутила. Сегодня постараюсь раньше освободиться. Если что ‒ борщ и котлеты в холодильнике, – оправдывалась я. Меня великодушно простили.
‒ Хорошо. Только не задерживайся, любимая! Мы тебя ждем, – Ромка проникновенно смотрит мне в глаза, и я почти представляю круглолицых зеленоглазых мальчишек, которые ждут меня дома.
Более семейная сцена продолжаться не могла («старшенького – со школы, младшенького – из садика!»), любимый умчался, прихватив свой баул.
…Наверное, если бы Ромка не торопился на электричку, в конце бы мы вышли на поклон. Публика находилась под впечатлением. Больше никто не списывал и дверями не хлопал.
Рылова Татьяна Юрьевна
Ким Игорь Васильевич