Рассказ «Начало»

Начало

... Северные баронства Лотрейна (Lothrein), маленький деревянный домик в лесу, в паре километров от окраиной деревеньки....

Жизнь в лесу трудна и опасна. Особенно тяжко приходится глубокой холодной зимой, когда твои основные источники питания впадают в спячку, зарываются глубоко в свои норы, прячутся в берлогах и буреломах, а то и вовсе мигрируют за Саарготские (Saargoth mountains) горы.

День "лесных жителей" начинается на рассвете. Как только тонкие лучи восходящего солнца начинают пронизывать густую хвою вековых сосен, и случайный путник уже может услышать гулкие, разносящие эхо удары топорика. Это старый Хирмвен (Hirmven) заготавливает дрова для растопки печи. Зимой это входит в ежедневную обязанность каждого, кто не хочет замерзнуть насмерть. Но пожилой охотник, возраст которого можно определить разве что по седым волосам в его бороде и веселым морщинкам под глазами, привычен к этой нелегкой работе. Вот последний чурбак раскололся под могучим ударом мужчины, и он со старческим хеканьем закинул вязку к себе на плечо.

В доме тоже во всю кипит работа. Кирея (Kirea), невысокая, в грубых штанах и рубахе девушка, с ярко рыжими волосами, носится между все еще холодной печью и небольшим погребом, раскладывая их с отцом будущий нехитрый завтрак. Заготовленные впрок лесные коренья, немного крупы, купленной в городе осенью на деньги, полученные от продаж шкур мелкого пушного зверя, и немного вяленого мяса. Отдельно лежит небольшой деревянный коробок, явно сделанный вручную. В нем лежит соль – крайне редкая вещь для такой глуши.

Проходит всего несколько минут, а изба уже неузнаваемо преобразилась. Был выставлен в центр большой стол, подтащены лавки, ярко горящая печь с весело трещащими чурками внутри и приятными запахами от чугунных котелков неузнаваемо преобразило нехитрое жилище.

Плотно поев, семья начала свой ежедневный сбор в лес. В пригорных лесах крайне опасно, так как никогда не знаешь, что может вылезти из темных и глубоких проходов, а то и вовсе спуститься с неприступных вершин. Поэтому помимо теплой одежды, силков и приманки, приходится тащить с собой топорик и рогатину. Но даже они не гарантируют безопасность.

Сегодня помимо обычного набора, отец взял еще шесть крепких заточенных шестов. В глазах вышедшей на свежий воздух Киреи сверкали искры, и по её переступаниям с места на место было заметно волнение от предвкушения чего-то важного. Метания прекратились сразу после выхода отца. Он, в отличии от девушки, был спокоен и сосредоточен, ведь сегодня их поход будет опаснее обычного, — поход на медведя.

Каждый опытный охотник знает — зимой не всегда получится добыть пищу одними силками. Пуганый зверь не даст подойти к себе с луком, а снег не позволит ступать бесшумно. Поэтому еще за несколько месяцев до выпадения снега, охотник находит зимние лежки и запоминает их расположение, чтобы потом прийти и с большой долей вероятности получить себе запас свежего мяса на пару недель. Так как шел уже второй месяц (из четырех) необычайно холодной, даже по местным меркам, зимы, некоторые лежки уже были "вскрыты" и съедены.

Хирмвен до последнего не хотел идти на этот откровенный риск, но выхода уже не оставалось. Приказав дочери тащить небольшие деревянные сани, он сам пошел по проверенной годами тропке проверить силки. Последняя надежда оттянуть неизбежный поход была утрачена. Наживка на некоторых силках была даже не тронута, а на остальных порвана, видимо, зверь был крупным или не один. Снег надежно замел все следы ночных гостей.

Вернувшись к дому и застав откровенно скучающую дочь за лепкой нечто из снега, охотник скомандовал начало похода.

Кирее откровенно надоело почти ежедневно выслушивать одинаково очевидные предостережения отца, но перечить ему она не смела, и постоянно внимательно прослушивала их целиком. Сегодня он был откровенно не в духе, поэтому большую часть дороги они прошли в тишине. Лишь негромкое похрустывание снега раздавалось в утреннем лесу. Прошло всего лишь около четырех часов, а они уже бодро шагали в сторону гор.

Внезапно Хирмвен остановился с резко поднятой рукой. От неожиданности Кирея, стараясь не врезаться в отца, что было бы позором для опытной, по ее мнению, охотницы, резко подскользнулась и неуклюже плюхнулась с тропы в толщу снега. В ту же секунду сильная рука выдернула ее оттуда за ворот и прижала руку к лицу. Через мгновенье она увидела взволнованное лицо отца. Он, прислонив палец к губам, указал куда-то в сторону. Там девушка увидела группу людей, идущих с кучей скарба в больших мешках за плечами. И все бы ничего, но они явно не были жителями деревни и шли они в сторону гор. Никто, будучи в своем уме, не пойдет в неизученные горы: это равносильно самоубийству. И уж тем более никто не пойдет туда зимой, когда взамен спящих зверей просыпаются горные твари.

Дождавшись ухода странных путников, охотники сменили маршрут. Решив сделать крюк, минимизировав риски встречи с неизвестными, которое могли оказаться как глупыми странниками, так и бандитами, несущими награбленное добро, они наконец-то прибыли к месту. Берлога, а именно она и была их целью, совершенно не выделялась на фоне зимнего пейзажа. Просто в корнях старого, засохшего дуба находился небольшой холмик, из которого торчали тонкие свернутые веточки. Наказав дочери не двигаться, оставив ее на расстоянии, охотник начал подготовку. Расчистив участок возле входа в берлогу, он рогатиной вырыл небольшие, но довольно глубокие ямки в замерзшей земле. Туда были вогнаны колья. После началась самая ответственная часть. Расчистив выход в идущую вниз нору, высотой около полутора метров, Хирмвен разложил костер. После того, как он разгорелся, охотник кинул в него пучок травы, создающей огромные клубы дыма, и сразу же отошел, закрыв вход "дверью" из ветвей. Отойдя на несколько метров, он приготовил рогатину и стал ждать.

Однако старый, матерый зверь не оправдал ожидания охотника. Вероятно, переживший не одну облаву медведь вместо того, чтобы лезть на колья и с разбегу нанизаться на них, вышел и замер, как вкопанный, не доходя до простейшей ловушки. По спине охотника протек ручеек холодного пота. Если сейчас зверь решит напасть, то шансов выжить у человека будет крайне мало.

Раздался резкий свист ветра. В плечо медведя, не причинив тому вреда и застряв в густой шерсти, вонзилась стрела. Но зверю этого хватило. Знакомый с луками и знающий исходящую от них опасность, медведь рванул к Кирее, напрочь забыв о кольях. Треск разрываемой плоти, обагрившийся кровью снег и ужасающий рев раненого зверя заполнили собой пространство около дуба. Еще один рывок, и обломив колья, огромная туша, ослепленная болью, понеслась прямо на стоящего перед ней Хирмвена.

Время замедлилось, ведь в такие моменты ты начинаешь работать на пределе своих возможностей, улавливать мельчайшие детали, и даже кажется, что при желании можешь сосчитать шерстинки на оскаленной и окровавленной морде чудовища. Упав на колено и выставив рогатину под углом, Хирмвен готовился к опасному трюку. Убежать от хищника не выйдет — он движется в разы быстрее человека. Поэтому опытный охотник должен прибегнуть к иному способу выжить. В момент, когда медведь коснулся своим огромным телом рогатины, охотник резко упал на живот. Он изначально, готовясь к худшему, выбрал для своей позиции место с небольшим, но достаточным для человека углублением. Если бы не оно — туша медведя просто похоронила бы его под своим весом. Однако сейчас хрипящий в предсмертной агонии медведь лежал прямо над мужчиной, забрызгивая охотника кровью из пробитой груди. Через несколько минут хрипы затихли, зато вместо них раздался громкий хруст снега.

Позабыв об осторожности, Кирея подбежала к туше зверя, который мог ещё быть живым, и при помощи железного колышка начала сноровисто пробивать замерзшую землю, дабы после, сделав небольшое углубление, охотник смог выбраться и своего укрытия. Безоговорочная вера в силы отца даже не допускала мысли о его неудаче или, тем более, смерти. Через полчаса они уже грузили медведя на сани. Так как он оказался гораздо больше, чем планировал Хермвену, пришлось наскоро нарубить толстых ветвей с одинокого в этом полном хвои лесу дуба. Связав их, и сделав примитивные волокуши, закрепив их к саням, они с дочерью потащили тушу в сторону дома. Накатывала моральная усталость. Так было всегда после очередной пробежки по "лезвию ножа".

Сильный мужчина вполне мог тащить волокуши с таким грузом (взрослый медведь весит примерно полтонны) по промерзшей и заледеневшей тропе, но сказывались годы и общая усталость. Периодически приходилось делать привалы, которые с каждым разом становились все дольше и чаще.

Когда до заветного отдыха оставалось всего пара километров, над безмолвной чащей раздался хриплый яростный вопль. Кирея испуганно пригнулась, а Хирмвен, напротив, начал настороженно оглядываться по сторонам. Осознание пришло в последний миг, и, сильным рывком швырнув дочь в сторону, охотник постарался отпрыгнуть с линии атаки. Но не в этот раз. Огромные когти пронзили податливую плоть, защищенную только меховиком.

Подняв глаза Кирея, начала выкарабкиваться из овражка, в который отец ее закинул. Сильная рука зашвырнула девочку на добрый десяток метров, так еще и при падении она довольно сильно ударилась плечом о какой-то корень. Шкуры смягчили удар, но синяк точно появится. С этими мыслями она поднялась в полный рост и подтянулась наверх из углубления. И замерла...

Снежно белая, с блестящей металлом чешуей, высотой в три человеческих роста и с ярко горящими ледяными глазами, на нее смотрела горная виверна.

Однако Кирея смотрела не на Чудовище, а на то, что было под ним. Она смотрела в открытые пустые глаза отца, застывшие вместе с выражением ужаса на его лице. Струйка крови изо рта , и невнятное красное месиво ниже груди — это все, что осталось от единственного дорогого ей человека. Чудовище издало предупреждающий клекот, и это послужило сигналом.

Мгновенно скатившись обратно в овраг, девочка рванула прочь, не обращая внимания на замерзающие слезы, усталость и холодный свист в ушах — шапка была утеряна при падении.

Животный ужас поглотил все остальные эмоции, а инстинкт самосохранения нес ее через лес. Однако кто она такая, чтобы соревноваться в скорости с опаснейшим хищником гор.

Позади уже был слышен топот тяжелых лап, громадными прыжками настигавшими жертву. В отчаянии Кирея сделала последнюю попытку на спасение: закатившись под пару поваленных ветром старых елей, она замерла и стала ждать, затаив дыхание.

В голове начали проноситься мысли, не способные собраться в осмысленный ряд. Откуда разъяренное чудовище в их лесу??? Виверны крайне редко покидают свои территории — для этого им нужна крайне веская причина, которой может быть более сильный соперник или голод. Или желание убивать…

Перед глазами на секунду всплыли силуэты странных путников, встреченных утром. Неужели они спугнули ее. Нет, вряд ли. Скорее всего, вся группа уже мертва. А вот ранить чудовище они могли, или разрушить ее гнездо. Являясь предками драконов, виверны не были глупыми животными, живущими лишь инстинктами. Ходили слухи, что особо древние даже умели разговаривать. Поэтому они не были лишены и вполне человеческих чувств, таких, например, как жажда мести. Это объясняло, как "горный владыка" оказался в безлюдном лесу. Она вовсе не пыталась охотиться, а вполне осмысленно двигалась к находящейся вблизи гор деревне с целью устроить там резню. Охотникам просто не повезло оказаться в пределах видимости монстра, который, учуяв их, решил начать с малого и напал.

Из-за ветвей показалась голова монстра на длинной шее. Она очень внимательно осматривала местность и периодически останавливалась, принюхиваясь. Виверны обладали отличным чутьем, так что Кирее оставалось надеяться лишь на чудо. Спустя мгновенье девушка с ужасом выдохнула: кристально синий глаз смотрел прямо на нее, а ноги уже отказались слушаться свою владелицу, и беззащитная жертва стояла, словно кролик перед удавом, ожидая неминуемую кончину. Виверна сделала несколько шагов вперед, но вдруг резко остановилась, принюхиваясь.

Ее кончик хвоста начал нервно подергиваться, и всматриваясь вглубь леса, монстр, видя что-то опасное, для себя начал пятиться.

Кирея поняла, что, возможно, это ее последний шанс и рванула прочь. Но и монстр, увидев беззащитную жертву, все же решился закончить начатое. Как назло, подвернувшийся под ноги промерзший корень завершил нелегкую пробежку девушки. Судя по острой боли в ноге, там было как минимум растяжение, что означало конец "игры". Даже если откуда-то идет подкрепление —люди не смогут быстро дойти до опасного места и спасти её. К тому же они, скорее всего, идут искать виверну в горах. Эти мысли пробежали в голове Киреи всего за мгновение, и не успела юная охотница приготовиться к ужасной смерти, как её дыхание сбила какофония ярких ароматов цветов. Девушка не знала и сотой части их, но подсознательно понимала: запах — растительный. Но кто же мог так расточать ароматы?!? А запах все усиливался. Виверна же снова начала настороженно пятиться назад. Однако это было, скорее всего, для того, чтобы занять удобную позицию, чем отступить с поля битвы.

Секунды тянулись как минуты. Время как будто бы остановилось. Со странным скрипом из- за ближайшего сугроба "выплыл" странный человек, зябко кутающийся в кристально чистый белый балахон. И он действительно не шел, а как будто бы парил над снегом. Вокруг него, мерцая всеми оттенками зеленого, летала огромная куча листвы.

"Духи!" — была единственная пришедшая в голову удивленной Киреи мысль. Незнакомец "вышел" на поляну, мельком взглянул на распластавшуюся на снегу девушку и полностью сосредоточил свое внимание на монстре. Виверна же, согнув лапы, с угрожающим грудным клекотом, медленно подбиралась к странному незнакомцу. Кирея проглядела момент прыжка, однако продолжения не последовало. С ужасным скрипом, из-под земли начали вырываться толстые корни. Их было так много, что они, переплетаясь между собой, полностью опутали тело чудовища, решившего сразиться с еще более опасным монстром — друидом. Скрытно живущие старцы, защитники леса, одни из сильнейших магов этого мира. Практически всемогущие в своих скрытых рощах и никогда не выбирающиеся наружу. Достоверно о них знали лишь сильнейшие волшебники, которым эти мудрецы не отказывали в возможности посещения их лесных владений. Возможно, еще лесные эльфы могли поладить с ужасными и жестокими колдунами. Ведь любой вошедший в лес, защищенный таким вроде бы "добрым" старцем, вероятнее всего, скончался бы в мучениях, став природным кормом для обитателей рощи.

Однако этот колдун не выглядел стариком. После атаки, его капюшон слетел, открыв взору Киреи вполне молодое человеческое лицо. Вроде бы симпатичное, оно отличалось странной невзрачностью. Как будто бы стоит отвести взгляд, и ты сразу его забудешь. Длинные белые волосы, наскоро собранные в подобие хвоста, доходили аж до бедер этого странного мужчины. Подобные "причёски" носили разве что самые древние эльфы, ведомые традициями, но ведь он был человеком. По крайней мере, внешне. Помимо веревочки для волос, на его голове была вплетена небольшая цепочка с каким-то кулоном на конце. В левом ухе висела небольшая сережка в виде лапы, явно не животного происхождения, из серебристого, отдающего синевой металла.

Теперь девушке стало понятно, как он мог так свободно передвигаться по лесу в таком наряде. Под его ногами находился длинный толстый корень, на котором друид и стоял.

Со скрежетом начали рваться связавшие виверну корни. Благодаря своей невообразимой силе чудовище освобождалось из плена, и неумолимо двигалось в сторону обидчика. Устало вздохнув, друид призвал силу. "Листья" начали мерцать сильнее, а его глаза утонули в водовороте зеленого свечения. Протянув руки в сторону обреченной жертвы, он что-то громко пробормотал.

Раздался треск и запахло озоном. С рук колдуна сорвалась молния, и через мгновенье все затихло. Вместо головы ужасного монстра, на снегу лежало красное месиво, которое всего пару минут назад угрожало сожрать девушку.

Кирея попыталась встать, но со стоном повалилась обратно на снег. Нога все же повредилась сильнее, чем девушка предполагала. И тут на глаза навернулись слезы. После отхлынувшего адреналина, пред взором охотницы предстал мертвый отец. Не пытаясь больше встать, Кирея просто лежа зарыдала.

Друид, бормоча проклятья, осматривал разорванное тело виверны, когда услышал рыдания. Недоуменно обернувшись, он заметил девушку, не спешащую радоваться чудесному спасению, а, напротив, бессильно распластавшуюся на снегу. Глаза его снова засветились, и, пробежавшись взглядом по телу Киреи, он заметил поврежденную ногу. Тяжко вздохнув, незнакомец подошел к ней и положил свою руку на больную ногу. Девушка с ужасом взглянув на спасителя, попыталась отползти назад. Он же разочарованно хмыкнул, просто щелкнул пальцами и спокойно залечил парализованную простейшим заговором Кирею. Она недоуменно посмотрела на свою ногу, и после повторного щелчка, за которым последовало снятие паралича, резко вскочила и отпрыгнула назад.

— Ты же из деревни при Керне? — спокойно и вроде бы вполне добродушно спросил друид. — Я проездом тут, и вот местный охотник попросил помочь. Он увидел, как виверна кружила над лесом и сообщил об этом мне. Да и в любом случае, бродить по лесу одной — гиблое дело. Мало ли тварей тут водится? Ну, чего молчишь?

Кирея же просто замерла, не в силах ответить. Все события за этот день перемешались в ее голове, и накатившее моральное истощение уже не позволяло открыть рот. Охотница никогда не падала в обморок, как принцессы из книг, которые в раннем детстве покупал ей отец, но сейчас девушка с радостью уподобилась бы тем принцессам.

Переступив через себя и набравшись смелости, Кирея громко ответила:

— Я не одна! Я была с отцом, но он... — и снова речь прервалась всхлипом. Упавшая на колени девушка вновь зарыдала.

—Вот оно как... — с сочувствием пробормотал колдун, с пониманием глядя на девушку.

Понимая, что слова тут не помогут, он просто и без усилий закинул легкую ношу себе на плечо и снова встав на свой корень, заскользил обратно в сторону деревни.

Магические корни двигались гораздо быстрее человека, им были не помехой овраги, сугробы и поваленные деревья. Меньше чем через час, друид со своей ношей уже прибыл в деревню "Зарская", и уже на своих ногах вошел в небольшие ворота.

Тут же к нему довольно быстро подошел невысокий, но энергичный старичок, которому на вид было уже лет шестьдесят.

— Господин маг! Вернулся, живехонький! Как оно там? Нашли дракона? — из уст старика непрерывно сыпались вопросы, и хоть голос его и был полон уважения, страха в нем не было.

— Не дракон, а виверна, но да не суть. Кто-то ее сильно ранил — задняя лапа была сильно повреждена, не хватало двух пальцев. Через вас не проходили ли какие-нибудь странные личности? — по виду мага было видно: он уже устал от разговоров и явно хочет уйти, но статус не позволял и приходилось терпеть.

— А как же, проходили! Около дюжины иродов, все в железе, с тюками большими. Но они не останавливались у нас, только провианта докупили, и двинули вдоль леса. Я даже и думать не мог, что такие в горы сунутся. Мало ли, разбойники какие. Ну вот, стало быть, мы им продали, что просили, пока они добрые, и с миром отпустили.

Глаза мага полыхнули зеленым, и вот теперь в голосе старосты появились ростки страха:

— Вы тоже поймите, мы же люди маленькие, а они вояки. Не станем же мы выспрашивать, куда они идут, — староста передернул плечами в своем меховом тулупе.

— А это кто у вас, господин маг? Среди проходивших девок не было, — дед наконец-таки заметил тихо лежащую на плече мага девушку.

— А она разве не из вашей деревни? — теперь удивиться пришла очередь мага. — У нее виверна отца загрызла, вот и думал, может хоть кто-то у неё остался.

— Ааа... — староста задумчиво почесал бороду. — Это наверное бирюка нашего дочка. Он лет двадцать назад появился, приехал с военными трофеями, молоденькой женой, северянкой, судя по говору, и сразу же уехал в лес. Мужик он был нелюдимый, выезжал только к торговым караванам, меха продавал. Раз в год проездом на городскую ярмарку ездил. Он всегда у нас телегу арендовал — в лесу-то ему она без надобности. А жена-то его померла лет 17 назад где-то. Он ее в наш храм привозил, чтобы похоронили хорошо, даже денег дал на это дело.

Кирея тихо лежа на плече страшного спасителя, особо не прислушивалась к разговору, так как она уже все это знала. Отец недолго держал ее в неведении о тяжелой беременности и смерти при родах, которая настигла ее молодую мать. Но и сильно скорбеть она не могла, ведь Кирея не знала материнской любви и ласки, и, будучи воспитанной суровой мужской рукой, девушка смогла перебороть свою горечь. Теперь она спешно обдумывала свое будущее.

В лесу оставаться она не могла, ей не хватит сил для полноценной охоты, особенно в самый разгар зимы. В деревне ее не примут, ведь их с отцом считали чуть ли не прокаженными. Когда они с отцом проезжали мимо деревни, постоянно приходилось натыкаться на полные неприязни, а порой и отвращения взгляды. Для крестьян было дикостью жить в опасном предгорном лесу, и тем более вдвоем. Их винили в черной магии, сговоре с тварями и возможно в чем-то похуже.

Сейчас, пока рядом маг, староста весьма вежлив, и старается не упоминать о девушке и ее отце, но как только не станет колдуна, ее тут же вышвырнут из деревни с обещанием забить до смерти по возвращении.

Устроиться в городе она вряд ли сможет, так как все ее навыки не подойдут для городской жизни. Единственное, что она хорошо умеет — это охотиться и заниматься бытом, и если первое не актуально, то всевозможной прислуги в городах и так хватает, да и не то это. Оставалось только постараться найти какой-то отряд наемников, который согласится взять хорошо стреляющую из лука девчонку.

Словно прочитав ее мысли, колдун спросил:

— Что ты собираешься делать теперь? В лесу ты одна не протянешь, тем более зимой. Есть какие то планы? — в голосе его проскальзывало любопытство и создавалось впечатление, что он смотрит не на молодую охотницу, а скорее на забавную зверушку.

— Стану наемницей! — уверенно ответила Кирея, наконец-то спущенная на землю. — Хороший стрелок и охотник для любой команды — хорошее приобретение!

— Невероятно, — с усмешкой хмыкнул он. — А ты уверена, что потянешь? Ты ведь смотришь на наемников, как на благородных воинов, готовых отдать свою жизнь за горстку золота, но на деле таких мало. По большей части это бывшие помилованные бандиты и сбежавшие из армии солдаты. Как ты думаешь, что станет с молоденькой девушкой, не имеющей семьи и покровителя, попади она в такую банду? — взгляд мага как будто пронизывал девушку насквозь, раскрывая все ее опасения. Она прекрасно понимала, что малолетняя девчонка навряд ли понадобится опытному и сработавшемуся отряду, а вступать в молодые и неизвестные группы опасно, но она просто не видела другого решения своей проблемы.

— А не хочешь стать охотницей другого рода? — задумчиво спросил маг. — Убивать не ради шкур, мяса для пропитания, а заниматься охотой на тварей, наподобие той же виверны, иметь крышу над головой, надежных соратников и защиту? — и снова этот пристальный пронизывающий взгляд, под которым было неуютно и хотелось начать кричать.

— Это где же проживают такие замечательные люди, готовые взять сироту, обучать ее, кормить, чтобы потом она, возможно, стала для них полезной? — в голосе Кирея проскальзывала откровенная издёвка, ведь ее отец был наемником и рассказывал про разные гильдии, том числе и о гильдии убийц чудовищ. Для вступления в нее нужен был весьма приличный материальный взнос и наличие трофея, добытого тобой. Всего этого у одинокой девушки не было, да и не хватит ей навыков и силы, чтобы добыть голову даже не самой опасной твари.

На лице мага снова появилась усмешка, глаза засверкали зеленым.

— В Ордене Святой Тарийской Инквизиции. Добрыми я их не назову, но уж точно бандитов и предателей ты там не найдешь, — сказал маг и хихикнул. — Нет, ну найти-то ты их можешь. Я понятия не имею, кем переполнены их подвалы и пыточные, но среди братьев ордена таких как ты не встретишь, за это могу ручаться. Я буду проходить через Цвейден, в нем есть филиал ордена. Могу тебя захватить с собой. Я даже рекомендацию напишу, одному из старших магистров.

— А с чего такая забота о незнакомке, которая даже не сможет отплатить за такую огромную услугу? — снова проснулось недоверие.

— А почему бы и нет? Я весьма обеспечен, и для меня это ничего не стоит. Да и почему я обязан быть бездушным злодеем, кинувшем одинокую девочку одну на произвол судьбы, и скорее всего плачевной? — по голосу мага было понятно, что он скорее удивлен, чем обижен.

— Да тебе не намного больше лет, чем мне! — и снова непонятная вспышка эмоций от Киреи. Она и сама не понимала, почему разговаривает с магом так фривольно.

—Ахахахаха! — заливисто засмеялся маг. — Никогда не суди людей по внешнему виду. Я куда старше, чем тебе может показаться, да и опыта у мен в разы больше. В общем, я выдвигаюсь через пару часов. Если хочешь, то можешь составить мне компанию. И да, можешь звать меня Ари.

— Ари? — удивление у девушки только выросло. — Разве у магов бывают такие короткие имена?

— Мое имя от эльфийского Ариниэль — "Солнечный свет". Просто это долго и неудобно. Можно просто Ари, — еще одна странность от не менее странного мага, который явно не был друидом, но использовал природную магию. Столько вопросов и ноль ответов.

— Ладно, я согласна, — выдохнула Кирея. — Но я обязательно отдам долг: отец учил никогда не забывай о долгах, иначе они всплывут в самый неподходящий момент.

— Да на здоровье, — очередная усмешка от мага. — Хотя мне и правда от тебя ничего не нужно. Тебе нужно что то забрать из дома? Может какие то памятные вещи?

— Нет. — уверенно ответила Кирея. — У меня больше нет дома, и памяти о нем тоже не будет.

— В таком случае пошли перекусим, староста с радостью нас примет, а после поспешим в путь. Я планирую до темноты добраться до заставы, и нормально там выспаться.

Вечером у окованных железом ворот безымянной придорожной заставы стражники смогли увидеть странную картину: невесомыми шагами бегущего по снегу странного колдуна в белоснежной мантии, несущего на плече одетую в меха девушку с ярко рыжими волосами. Редкий для такой глуши маг просто перепрыгнул трехметровые ворота, мягко приземлившись возле каморки стражи.

— Не утруждайтесь, — мягко улыбнулся он и быстро пошел в сторону корчмы, таща на плече с интересом осматривающуюся девушку.

Так началась история Киреи, ставшей очередным плюсиком к карме, который записал себе Ариниэль. Путь его был далеко не закончен, а сделать предстояло многое, но он уверенно двигался к своей цели, сколь тяжелой бы она не была.