Внеклассное мероприятие для 9–11 классов на тему «Письма Победы»

Война… Мы знаем о ней понаслышке:
по фильмам и книгам, по рассказам ветеранов.
Мы знаем, что она еще где-то есть.

Задумайтесь! Как это страшно - один народ убивает другой!
Человек убивает человека.
Ради чего? По какому праву?

Шаг за шагом вспоминаем, день за днем,
Взрыв за взрывом, смерть за смертью, боль за болью,
Год за годом, опаленные огнем,
Год за годом, истекающие кровью.
Мы не просто вспоминаем день войны,
Не для слез и мемуаров вспоминаем.
Люди мира вспоминать о нем должны.
Мы об этом всей Земле напоминаем

-Июнь. Клонился к вечеру закат.

И белой ночи разливалось море,

И раздавался звонкий смех ребят,

Не знающих, не ведающих горя.

-Июнь. Тогда еще не знали мы,

Со школьных вечеров шагая,

Что завтра будет первый день войны,

А кончится она лишь в 45-м, в мае.

Казалось, было холодно цветам,
И от росы слегка поблекли.
Зарю что шла по травам и кустам
Обшарили немецкие бинокли.
Такою все дышало тишиной,

Что вся Земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
Всего каких-то пять минут осталось.

- Отчего это воздух тревогой объят?

- Отчего вдруг замолкли все птицы?

- Отчего так испуганы лица?

Откуда они брали силы, бодрость духа, смелость, отвагу, чтобы победить такого до зубов вооружённого боевой техникой врага, чтобы пройти все эти страшные 1418 дней?

Война – какое страшное слово. Сколько горя и слез принесла война!

Война - это 1725 разрушенных и сожженных городов и посёлков, свыше 70 тысяч сёл и деревень в нашей стране.

Война – это 84 тысячи разрушенных школ и 334 высших учебных заведения.

Война - это 32 тысячи взорванных заводов и фабрик, 65 тысяч километров железнодорожных путей.

Война - это 20 часов у станка в день. Это урожай, выросший на солёной от пота земле. Это кровавые мозоли на ладонях таких же девчонок и мальчишек, как ты.

Война - это 900 дней и ночей блокадного Ленинграда. Это тонны бомб и снарядов, падающих на мирных людей. Это 125 граммов хлеба в сутки. Голод, холод, болезни; тысячи погибших…

Война… От Бреста до Москвы - 1000 км, от Москвы до Берлина - 1600. Итого: 2600 км - это если считать по прямой. Кажется мало, правда? Самолётом примерно 4 часа, а вот перебежками и по-пластунски - 4 года 1418 дней. 4 года шла война – это 1418 дней! Или 34 тысячи часов

  Разве погибнуть ты нам завещала, Родина?

 Жизнь обещала, любовь обещала, Родина.

Разве для смерти рождаются дети, Родин

Разве хотела ты нашей смерти, Родина?

Пламя ударило в небо – ты помнишь, Родина?

«Вставайте на помощь» – Родина.

Славы никто у тебя не выпрашивал, Родина

Просто был выбор у каждого: я или Родина.

Самое лучшее и дорогое – Родина.                                     

Горе твое – это наше горе, Родина.

Правда твоя – это наша правда, Родина.                                    

Слава твоя – это наша слава, Родина.

Около 40 миллионов советских людей погибло. Представляете, что это значит? Это значит - 30 убитых на 2 метра земли, 28 тысяч убитых ежедневно. Это значит - каждый четвёртый житель страны погиб Если по каждому погибшему из 40 миллионов, в стране объявить минуту молчания, страна будет молчать…64 года!.

Солдатские письма. Теперь они, сохранившиеся, стали уже семейными реликвиями. В рамку бы их да на стену, на самое видное место: читайте, молодые, помните и гордитесь вашими дедами, а может и прадедами – прошли ведь не то, что годы, многие десятилетия.

Письмо с фронта (Арцах) - Letter from the Front (Arcakh) (1).mp4

И та, что сегодня прощается с милым,-
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
 

Это было давно.
Это стало былиной,
Это помнит наш город старинный
И немножечко помню и я.
 

Включается фоном музыка Klassika Ochen grustnaya pesnya o mirskom i vechnom (mp3top100.net).mp3

ПИСЬМО С ФРОНТА

Мама! Тебе эти строки пишу я,
Тебе посылаю сыновний привет,
Тебя вспоминаю, такую родную,
Такую хорошую - слов даже нет!

Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,
Немного лентяя и вечно не в срок
Бегущего утром с портфелем под мышкой,
Свистя беззаботно, на первый урок.

Грустила ты, если мне физик, бывало,
Суровою двойкой дневник "украшал",
Гордилась, когда я под сводами зала
Стихи свои с жаром ребятам читал.

Мы были беспечными, глупыми были,
Мы все, что имели, не очень ценили,
А поняли, может, лишь тут, на войне:
Приятели, книжки, московские споры -
Все - сказка, все в дымке, как снежные горы...
Пусть так, возвратимся - оценим вдвойне!

Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,
Застыли орудья, как стадо слонов,
И где-то по-мирному в гуще лесов,
Как в детстве, мне слышится голос кукушки...

За жизнь, за тебя, за родные края
Иду я навстречу свинцовому ветру.
И пусть между нами сейчас километры -
Ты здесь, ты со мною, родная моя!

В холодной ночи, под неласковым небом,
Склонившись, мне тихую песню поешь
И вместе со мною к далеким победам
Солдатской дорогой незримо идешь.

И чем бы в пути мне война ни грозила,
Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!
Я знаю, что ты меня благословила,
И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!

Привет, родная, снова передышка.
И пули не свистят над головой.
Как там растет наш маленький сынишка?
Как он воюет без меня с тобой.

А ты ему показывай, родная,
Почаще фотографию мою.
Пусть наш малыш отца не забывает.
О, Господи, как сильно вас люблю!

Хочу услышать, как уже лопочет
Мой ненаглядный, маленький сынок.
И по тебе скучаю очень, очень,
Мой рыжий, мой любимый огонек.

Что о себе вам написать, не знаю.
Ведь на войне, дружок, как на войне.
Воюю, как положено, стреляю.
А когда сплю, то вижу вас во сне.

А на дворе уж осень на исходе.
Похолодало… сыро, грязь, туман.
Конечно, по такой скверной погоде
Наш боевой маршрут труднее стал.

Ты не волнуйся за меня особо.
Здоровым и живым вернусь домой.
Но сделай все, моя голубка, чтобы
Не забывал меня сыночек мой.

Ну что же, дорогие, до свидания.
Пишите чаще воину своему.
Как жаль, что не могу сейчас быть с вами я.
Целую вас, скучаю и люблю.

,Конец формы

военная лирика-песня 'В землянке'.mp4

Про войну я узнала от милой бабули,
Что ребенком в войну ту была.
Убивали детей злые пули,
Там ты детство свое провела.
Ты в три года осталась без дома, бабуля,
Без отца, без одежды, еды и тепла.
Ты копала картошку с промерзлого поля,
Чтобы жить и когда-то увидеть меня.
Ты войну прожила и осталась ты сильной,
Только помнишь все те времена.

Бегут вдаль годы жизни неизменно,
Солдат ушёл, и память ушла с ним,
Но мы живём, и о поре военной
В сердцах навечно память сохраним.

В землянке тихо капает вода,
Потрескивают веточки в печурке
Наш женский полк на отдыхе пока.
Пишу тебе письмо, моя дочурка.

Мы здесь от вас совсем недалеко,
Четвертый день идут дожди и слякоть.
Скучаю по тебе. Мне не легко
Зажать себя в кулак - не ныть, не плакать.

Девчонки наши, летчицы полка,
Сидят, уткнувшись в письма, что-то пишут
Мы все Победу ждем – она недалека
Мы прилетим, и я тебя увижу.

На крыльях мы Победу принесем
И обниму я хрупкую фигурку.
Уверена – все будет хорошо!
Ты жди меня и верь, моя дочурка!

Я не видал родных дедов,
И видеть мог едва ли:
Все до рождения моего
Они поумирали.

Но я не обделён судьбой,
Я всё равно счастливый.
Был рядом дед, пусть не родной,
Но горячо любимый.

Он был нерусский - из армян,
С деревни, из народа -
Агван Тиграныч Григорян,
Двадцать шестого года.

Он был герой и ветеран -
Такой, что прямо с книжки -
Для всех. А я ему кидал
За шиворот ледышки.

Я про войну всё с детства знал -
Ведь дед, без всякой лажи,
Мне каждый день преподавал
С тарелкой манной каши.

Всё было так: он мирно пас
Овец у Арарата.
И вдруг взяла пошла на нас
Немецкая армада,

Чтобы ни русских, ни армян
Здесь не было в природе,
Но тут подъехал дед Агван,
И он был резко против.

Подъехал, правда, не один...
Стекались, словно реки,
Туда и тысячи грузин,
Казахи и узбеки...

Разноязыкою толпой
Они в окопы сели.
И в тех окопах всей гурьбой
Мгновенно обрусели.

Вместо овец на этот раз
Другие были звери.
И дед в прицел свой
«Тигра» пас, крутил хвоста «Пантере»...

По-русски с ним общенье шло
Сперва не идеально,
Но фразу «Башню сорвало»
Он понимал – буквально.

Я с дедом мог тарелки три
Съедать той самой каши,
Внимая, как они пошли
На Запад пешим маршем.

И, как всегда, в который раз
В итоге накидали...
А дальше шёл такой рассказ,
Как в слёзном сериале:

«Берлин. Апрель. Земля дрожит.
Снаряды, пули – градом...»
И дед по улице бежит
С трофейным автоматом.
Кругом - разбитые дома,
Как гор кавказских гребни.
С собой у деда пять гранат,
Вдруг глядь : на куче щебня

Лежит, скулит от страшных ран,
Один, как щепка в шторме,
Такой же, как и он, пацан,
Но лишь в немецкой форме.

И тычет деду на окно,
Руками объясняет,
Что он у дома своего
Лежит и помирает.

Что там родители его,
Что он берлинский, местный,
Его войною домело
До своего подъезда.

И дед поверх своих поклаж
Хоть был не сильный самый,
Взвалил его, и на этаж -
Туда, где папа с мамой,

Где взрывом балку повело,
Где теплится лампада:
«Встречайте, фрау, своего
Немецкого солдата»...

Дед, говоря про этот миг,
Вдруг сразу изменялся:
Про страшный материнский крик,
Про то, как там остался.

Как в кухне, где горел шандал,
Воды ему нагрели,
Как с грязью ненависть смывал
За годы и недели,

Как спал на белых простынях
Среди войны и ада
И видел сны о мирных днях
В долине Арарата.

Как утром снова он пошёл
К победной близкой дате,
Услышав сзади «Danke schon»,
Ответив им «Прощайте»...

Тут я перебивал всегда,
Дослушивал едва ли:
«Дедуня, что за ерунда?
Давай, как вы стреляли!

Давай, как ты горел в огне,
Чуть не погиб на мине...» -
Неинтересно было мне
Про простыни в Берлине.

Но дед чего-то замолкал,
Шёл за добавкой каши
И кашу снова в рот толкал,
Чтоб стал быстрей я старше...

Его уж нет, а я большой.
И вдруг я докумекал:
В тот день был самый главный бой
За звание Человека.