Быль или сон?

Гусейнова Камила

ученица 9 класса

МБОУ СОШ №5

Учитель Синяева М.А.

Быль или сон?

Севастополь! Он стал мне родным городом, в котором я не в первый раз. Улицы, дома, аллеи и морское побережье, все так знакомо и родно, что мне сложно даже представить, какие страшные битвы проходили здесь в годы Великой Отечественной войны. Я учусь в девятом классе, и в этом году я, мои одноклассники и учитель истории отправились в Севастополь. По прибытии в город у меня было ощущение, что я приехала домой. Мне казалось, что меня уже ничем не удивить в Севастополе. Ведь здесь я уже посмотрела все достопримечательности и чуть ли не знала их все наизусть. Но эта поездка запомниться мне еще надолго.

Мы сели в автобус, и нас повезли по городу, рассказывая о достопримечательностях. Дорога до Севастополя выдалась тяжелой, поэтому половина ребят уснули по дороге в музей. Меня же в сон пока не сильно клонило, и я усердно пыталась найти для себя что-то новое из рассказа экскурсовода. Дорога тянется все нуднее, и скука скоро накроет меня с головой. Укрывшись своей кофтой, я уже хотела было задремать, как нам сообщили, что мы прибыли в музей. Толпа вышла из автобуса. Оглядываясь по сторонам, мы все старались найти глазами здание музея и вход в него. Экскурсовод заметила, что мы растерялись, и довольно громким голосом обратила наше внимание на себя:

- Здравствуйте, ребята и гости города Севастополь! Я рада приветствовать вас в нашем музее «Подземный Севастополь». Меня зовут Наталья, я ваш гид-экскурсовод на предстоящую экскурсию. Прошу всех организованной группой пройти за мной.

     Какой еще «Подземный Севастополь»? Мы до последнего не знали куда едем. Все думали, что мы посмотрим памятники и прочие достопримечательности города, а тут такое! Спорить уже не было времени, и мы пошли за Натальей. Какого же было наше удивление, когда вместо здания исторического музея мы увидели дверь в бетонной стене и лежащий на ней мост, по которому мы только что спускались. Неужели мы пойдем туда? Почему нас не предупредили об этом раньше? Уже было поздно кого-то обвинять и спрашивать. Мы начали спускаться в темный подвал, да что в подвал? Мы спустились, наверное, на сорок метров вниз в подземный бункер! Первое, что я почувствовала, был запах сырости. Было очень темно. Минут через пять мои глаза привыкли к малому количеству света, и я огляделась вокруг. Мы были в длинном, со скругленным потолком коридоре, серо-желтые стены давили со всех сторон. На стенах висели старые пожелтевшие плакаты и серые портреты. Самые шустрые уселись на скамейку перед одним из портретов, на котором были двое мужчин в форме. Наталья поведала нам историю Севастополя в годы войны:

- Наш город был одним из первых городов, который подвергся нападению фашистов. Жители города твердо стояли за свой край. Фашисты в борьбе за Севастополь потеряли до 300 тысяч человек, а потери наших составили около 157 тысяч человек. По всему городу в годы войны имелось большое количество бомбоубежищ и бункеров. Все в них строилось для того, чтобы в случае опасности город мог продолжать функционирование под землей. Все бомбоубежища и бункеры были связаны между собой, представляя большую сеть комнат и отделений. В большинстве таких укрытий был запас боеприпасов, провизии, питьевой воды и медикаментов. В бункере, в которым мы с вами сейчас находимся, есть комнаты для размещения двух тысяч человек, медицинский блок, узел радиосвязи, в которым была одновременно еще почта, дизель-электростанция, тепло хранилище, система водопровода, канализаций и вентиляций.

     Не могу поверить, что это настоящий бункер, и ведь в подобных когда-то скрывались люди! Мы прошли по коридору, рассматривая плакаты. Войдя в следующую комнату, мы увидели  решетку во всю стену, за ней висели защитные костюмы, противогазы, измерители радиации и многое другое. Мой вечно активный и неугомонный класс притих и внимательно вслушивался в слова экскурсовода. С каждым новым шагом тишина наступала нам на пятки. Мы посмотрели комнаты размещения. Как же было страшно людям в подобных укрытиях в годы войны! Когда там, на поверхности, твой дом и родной край.

    Медицинский блок вызвал во мне смешанные чувства. Двое врачей и медсестра делали все и сразу. Почему страх подкатывает к моему горлу? Я не могу идти дальше, мне некомфортно и ноги подкашиваются. Пара ребят со мной решили пойти к выходу. Усталость после дороги одолела меня, и я присела на лавочку перед теми жуткими портретами на входе и прикрыла глаза. Меня разбудила сирена, доносящаяся откуда-то сверху. Ни ребят, ни экскурсовода - никого поблизости не было. Мне стало как-то не по себе, но я чувствовала, что мне нужно подняться и увидеть, что происходит. Собравшись с мыслями, я начала подниматься. Куда все подевались? Может все давно уже наверху, но почему меня не разбудили? Ведь со мной были одноклассники, они бы точно дали знать, если бы что-то случилось. Эти мысли не давали мне покоя все время, которое я поднималась. Сирена становилась все громче и громче, била по ушам как ложкой по кастрюле. Еще чуть-чуть и я перестала бы слышать свои мысли, если бы не свет, который пробивался через щели в двери. Я с силой надавила на нее, и тяжелая металлическая дверь поддалась. Свет ослепил мне глаза. Немного потерев глаза, я пыталась оглядеться. Первое время я не понимала, где нахожусь, где красивая улочка, фонари, памятник и кустарники? Небо серое, даже грязное, в разводах как от акварели. Земля такая сухая, что чуть ли не трескается под ногами. Громкий шум, боль и звон, я пригнулась, зажав уши руками. Неужели взрыв? Где я и где ребята? Что произошло? Мне страшно, я начинаю бежать вперед, сквозь обломки не пойми чего. Я спотыкаюсь через каждый шаг. Грохот, задрожала земля, а я продолжаю бежать сквозь подкатывающие слезы. Вижу дома и людей, которые машут мне рукой. Взрыв, очень близко. Я почти добежала. Вижу вход в убежище, но падаю и не могу встать. Ноги наполнились свинцом и тянули меня вниз. Нет, нет, нет, беги, вставай, к людям! Эти слова вновь и вновь звучали криком в моей голове, когда я уже ползла по дрожащей земле. Вдруг я чувствую, как кто-то берет… нет, хватает меня за руки и тянет. Это были школьники, парень и две девочки. Они тянули меня в сторону домов, в подвал. Уже не помню, как мы очутились в подвале, помню только встревоженные лица ребят, нависшие над моими телом. Меня напоили водой из медной посуды и помогли сесть. Только тогда я заметила, что вместо моих синих джинсов и яркой футболки, на мне была темно-синяя юбка, серая от пыли и грязи рубашка и белый фартук, который кружевами спускался вдоль тела.

- Ты что, сирен не слышишь или тебе жить надоело?!- говорил парень, который тащил меня сюда. Он тряс меня за плечи, как будто пытался привести в чувство мой застывший ум. Его отдернула одна из девочек, сидевшая рядом, и начала что-то шептать ему на ухо. Я быстро посмотрела вокруг. Мы были в каком-то старом подвале, где источников света были пара свечей. Облокотившись на стены, сидели люди и пустым взглядом смотрели в никуда. Ко мне повернулась вторая девочка, и я, посмотрев на нее испуганными и растерянными глазами спросила:

- А какой сейчас год?

Девочка смотрела своими стеклянными глазами прямо мне в душу. По ее плечам спускались две растрепанные косички, заплетенные лентами.

- Сегодня 3 ноября 1941 года, как тебя зовут? – ее голос позволил мне на секунду расслабиться. Вспомнив ее слова, я сжалось еще сильнее прежнего. Как такое может быть, чтобы из одного века перенестись в другой? 3 ноября…Не может быть! Я перенеслась в годы Великой Отечественной войны, во время осады Севастополя. Ребята смотрели на меня, не отводя взгляда. Карие глаза парня уже не казались мне такими грозными, а наоборот внушали спокойствие и отзывчивость. Они по очереди представились мне, и я узнала, что парня зовут Ярослав, девочку, которая шепталась с ним и была в грязной юбке, зовут Даша. А девочку с косичками и лентами - Алена. Я не стала рассказывать ребятам, кто я.

     За то время, пока мы знакомились, тревога прекратилась. Выходить пока никто не стал, поэтому у нас было время пообщаться. Алена рассказала мне, что они дружат с самого детства. С начала войны она и ребята помогали жителям города. Мрачный подвал стал уже более приятен, мне казалось, что я знаю этих троих очень давно. Мне удалось за это время лучше разглядеть лица ребят. У Ярослава был большой разрез вдоль левой щеки, видно было, что рана еще даже не покрылась рубцами, до того она была глубокой. Даша имела круглое и милое личико. Аленка была мила и внимательна ко мне. От нее веяло какой-то особенной любовью старшей сестры. Мне было сложно сдерживать подступающий к горлу ком слез, который у меня накопился. Я так хочу домой, обратно в Москву. Да что в Москву, я хочу обратно в 21 век. Подальше от этого кошмара.

     И вот Даша сказала, что можно выйти. Мы поднялись с влажного пола и направились к выходу. Небо все еще было затянуто мрачной пеленой. Под ногами хрустело стекло, камни, обвалившиеся куски бетона. Пустынная улица, где даже птицы давно улетели. Я шла самая последняя, позади троих моих новых друзей. Почему опять это странное, навязчивое чувство опасности подкрадывается к моему сердцу? Что-то не так? Пара шагов. Свист, еще один и еще. Чувствую, как воздух возле меня рассекается.

- Бежим! – крикнула Даша, оглянувшись на меня.

   Бегу опять дрожащими ногами. Я вижу, ребят и вроде мы уже почти убежали с открытого места, где прямо по нам стреляли. Кровь по моим ногам течет густая и вязкая. Она не моя, но чья тогда? Я поднимаю глаза и вижу, Ярослав почти лежит на земле, не в силах встать. Его ранили, и кровь с правой ноги стекает сильным ручьём. Мы навалились разом с подругами и смогли взять его под плечи, идем. Рассказала девочкам, что здесь неподалеку есть бункер с медицинским блоком. Мы понесли его туда. Я увидела ту тяжелую металлическую дверь, вход в подземелье. Тело на наших с девочками руках становилось все тяжелее. Не помню уже совсем ничего, только увидела, что не было ни картин, ни экспонатов, горела только вывеска «медицинский блок». Помню, как тяжело было его донести до дверей. Нас и вправду как будто ждали. Девочки запретили мне заходить за ними. Сказав, что не хотят, чтобы я видела Ярослава. Якобы он в плохом состоянии, и никто точно не скажет, выживет ли он. Они скрылись за дверьми. Как не выживет? Пожалуйста живи, дыши, чувствуй! Он так много сделал для других, чтобы вот так просто умереть? Прошу, живи!

     Я медленно упала на пол, а слезы, накопившиеся за это время, хлынули из глаз. Я не хотела, чтобы он умирал, еще так рано, он так молод. До победы еще несколько лет, как несправедлива жизнь. Не знаю, сколько прошло времени. Только я опять задремала, но в этот раз проснулась от того, что меня трясли и звали:

- Вставай! Всю экскурсию пропала, соня! Твой класс и учитель ждут наверху, давай я тебя провожу, – это была Наталья. Не верю своим глазам. Я снова в бункере, только в нашем, в 21 веке. Картины висели на прежних местах, дальше стояли экспонаты. Мы поднялись наверх, и вот, уличка, кустарники, памятник - все на месте! Небо чистое и ярко синее. Мой класс громко обсуждал все, что приходило на ум. Мир вернулся на место. За моей спиной медленно закрылась дверь с надписью «Подземный Севастополь». На одной из этих скамеек, мое внимание привлек дедушка в пиджаке, а на его груди красовались ордена и медали. Седина его волос была прикрыта фуражкой. Я подошла ближе. В руках он держал трость. Он поднял на меня свой взгляд, и меня поразили его карие глаза. На его левой щеке красовался большой и глубокий шрам. Как этот дедушка напомнил мне Ярослава!

- Прошу прощения, - не удержавшись, начала я разговор, - как вас зовут? Дедушка смотрел на меня какое-то время прищуриваясь, а потом расслабил свой суровый взгляд и сказал:

- Добрый день. Зовут меня Клименко Ярослав Николаевич. Мы с вами случайно не знакомы?

Я опустила свой взгляд на его трость и ногу. Немного подумав, я вспомнила, что того юного Ярослава тоже ранило в правую ногу.

- Скажите, а не знакомы ли Вы были с девочками Дарьей и Аленой в юношестве? – лицо дедушки расплылось в теплой улыбке, он немного посмеялся и достал какой-то сверток бумаги из кармана. Он начал его разворачивать, и я обомлела:

- Да, славные были времена. Девочки были мне, как сестры, с самых ранних лет - он развернул бумажку, и это оказалась фотография трех ребят: на ней были две девочки, и между ними стоял парень со шрамом на левой щеке. Дедушка смотрел на меня, улыбаясь, как будто давно знает меня. Он спрятал фото обратно в карман. У меня не было слов, я была ошарашена, увидев это. Я попрощалась с дедушкой и побежала к классу, который уже садился в автобус. Еще долгое время я не могла выбросить эти мысли у себя из головы. И вот прошло уже много времени, а я до сих пор не знаю, было ли это на самом деле или это был всего лишь сон.​​​​​​​