Французский след в истории Олонецкой губернии

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Петрозаводского городского округа «Средняя общеобразовательная школа №10 с углублённым изучением предметов гуманитарного профиля имени А.С.Пушкина»

Французский след в истории Олонецкой губернии

Автор: Филиппов Иван, ученик 10 класса

Руководитель: Клинова Елена Ивановна

– учитель истории

Петрозаводск 2021 г.

Оглавление

Введение

Война 1812 года, первая Отечественная война русского народа за свободу и независимость своей родины, овеяна ореолом романтизма, героизма и даже красоты. Но, как известно, в любой войне победа одной армии сопровождается неизбежным поражением её противника, а поражение армии неизбежно связано с пленением побеждённых. (Приложение1)

5 декабря 1812 года Наполеон бросает своё войско и уезжает в Париж. А куда же девались остальные? Некоторые считают, что все они погибли, нередко ссылаясь при этом на рапорт М. И. Кутузова из Вильно 10 декабря 1812 г.: "Война окончилась за полным истреблением неприятеля"1

В повести «Судьба Шарля Лонсевиля» Константин Паустовский рассказывает о судьбе французского военнопленного, оказавшегося в Олонецкой губернии. После прочтения возникло много вопросов: сколько их было, таких как Шарль Лонсевиль? Каковы были условия их жизни в плену? Известно ли о дальнейшей судьбе этих людей? Да и сама повесть К. Паустовского вызвала немало вопросов, особенно, относительно исторической правды.

Первое знакомство с историческими источниками по вопросу военнопленных показало, что события, происходившие за пределами центральных губерний, являются если не «белыми пятнами» на карте Отечественной войны, то, по крайней мере, их можно назвать «бледными».

Так возникло желание заняться исследованием этого вопроса.

Цель мы определили так: изучение основных аспектов проблемы военнопленных Великой армии 1812, оказавшихся волею судеб, в Олонецкой губернии и сопоставление с повестью К.Г. Паустовского «Судьба Шарля Лонсевиля»

Задачи:

Поиск и сопоставление источников по названной теме.

Выстраивание логистики изучения вопроса и формирование плана исследования.

Исследование судьбы главного героя повести К.Паустовского на предмет подтверждения или опровержения выводов и гипотезы исследования.

Работа с документами: изучение, анализ, выводы.

Формирование содержания исследования, оформление выводов.

Использование исследовательской работы как дидактического материала на уроках краеведения.

Гипотеза: если мы сумеем получить целостное представление о вопросах, касающихся военнопленных 1812 г., которые стояли перед государственной властью, то сможем изучить основные аспекты пребывания военнопленных на территории Олонецкой губернии.

Объектом данного исследования является судьба военнопленных «Великой армии», оказавшихся в Олонецкой губернии.

Предметом исследования являются особенности положения пленных в регионе и их взаимоотношение с местным населением.

Первые трудности встретились нам на пути уже при поиске информации. В обширной историографии Отечественной войны 1812 г. практически осталась в тени судьба застрявших в России после разгрома "великой армии" Наполеона французских солдат, хотя в историографии тема Отечественной войны 1812 года – рекордсмен (более 15 000 работ историков).

Впервые вопрос о военнопленных наполеоновской армии в общем плане, как мы выяснили, затронул в 1974 г. В.Г. Сироткин. Он осветил такой аспект, как использование пленных в различных сферах жизнедеятельности России. В научно-популярной работе «Наполеон и Россия» одна глава так же была посвящена военнопленным.2 Других, такого же размаха работ по нашей теме мы не обнаружили.

Что касается интересующего нас региона, в связи с поставленной целью исследования – Олонецкой губернии, то тема военнопленных нашла отражение в статье Ведущего специалиста ГУ «Национальный Архив Республики Карелия » И.С. Петричева3, которая послужила отправной точкой нашего исследования.

Далее начался поиск архивных материалов, опубликованных документов и воспоминаний военнопленных, о которых упоминал в статье И.С.Петричев.

Из опубликованных в сети интернет документов ЦГИА СССР, Российского государственного исторического архива, сборников документов Зодена Ф.Ю. «Воспоминания вюртембергского офицера»4 и Руа И. «Французы в России. Воспоминания о кампании 1812 г. и о двух годах плена в России»5 мы узнали об основных вопросах нашего исследования.

Использовались в работе и фундаментальные работы, такие как: книга Покровского М.Н. «Дипломатия и войны царской России в XIX веке», автореферат Тихоновой А.В. «Надзор за иностранцами в Российской империи (1801-1861гг)», обнаруженных на сайте Российской Государственной библиотеки6 (Приложение №2) и др..

В ходе исследовательской работе мы ссылаемся на указанные источники. С их помощью нам удалось восстановить некоторые страницы жизни французских военнопленных в Олонецкой губернии. И уже сопоставляя отдельные истории, документы мы начали выстраивать само исследование.

Глава 1. Закономерности и особенности пребывания пленных в регионе.

Первые пленные поступили в Олонецкую губернию, отмечается в статье Ведущего специалиста Национального Архива РК, в октябре 1812 года из Твери, и количество их по мере продвижения русских войск на запад и новых побед нашего оружия возрастало.7 Согласно докладу Олонецкого губернского правления, по состоянию на 15 февраля 1813 года в губернии содержалось пленных 8 обер-офицеров и 26 нижних чинов, причем ранее умерло в плену 52 нижних чина8.

На сайте НА РК мы обнаружили документ, в котором рассказывается о прибытии партии из 249 военнопленных в Олонецкую губернию 12 марта 1814 г. Документ: Рапорт прапорщика Тверского ополчения 1-го пешего полка Сумина олонецкому губернатору В.Ф.Мертенсу о доставлении на поселение в Олонецкую губернию из Вологодской губернии 249 военнопленных нижних чинов французской и прочих национальностей.

Партии пленных перемещались на подводах по 12 человек, снабжались кормовыми и прогонными деньгами. Заболевших оставляли в больницах по пути. На стоянках пленных устраивали в очищенных от жителей квартирах, чтобы сдержать распространение заразных болезней. Среди них действительно было много больных, особенно тифом, истощенных, многие умирали. Неволя в диком северном захолустье, где полгода зима, полярная ночь и лютые морозы, летом всегда светло и тучи комаров, впроголодь, без теплой одежды, в депрессии и тоске по родине для выходцев из прекрасной Франции была очень трудна.

Всего в Петрозаводске и уездных городах (Олонце, Повенце, Пудоже, Вытегре, Каргополе и Лодейном Поле) в период войны 1812—1814 годов находилось более 330 военнопленных, из них 12 офицеров. Украшал это воинское собрание бригадный генерал барон Антуан-Шарль-Бернар Делетр.

Из справочной литературы и Википедии мы узнали, что Антуан Шарль Бернар Делетр (1776—1838) — французский военный деятель, генерал-лейтенант, барон участник революционных и наполеоновских войн. Имя генерала выбито на Триумфальной арке в Париже. Участвовал в Русской кампании 27 ноября 1812 года. Был ранен при Борисове и 29 ноября попал в плен при капитуляции 12-й пехотной дивизии генерала Партуно при переправе через Березину. В январе 1814 г. генерала Делетра перевели на жительство в Петербург. В марте 1814 года получил возможность отправиться на родину.

1 сентября 1814 года вернулся во Францию. 16 марта 1815 года получил должность в генеральном штабе армии. Во время «Ста дней» присоединился к Императору, и получил под своё начало бригаду лёгкой кавалерии в 3-м корпусе, но из-за проблем со здоровьем не смог приступить к исполнению обязанностей.9

Пятьдесят человек из партии остались в Петрозаводске, а остальные, получив по 18 копеек суточных, через десять дней под конвоем были отправлены в уездные города Олонецкой губернии.

Предписанием олонецкого губернатора В.Ф.Мертенса были выделены средства на отправку. Это предписание мы обнаружили в Аннотированном перечне документов Национального архива Республики Карелия о деятельности иностранцев и иностранных переселенцев в Карелии. В нем мы и обнаружили следующую информацию:

в г. Вытегру - 50 человек;

в г. Каргополь - 50 человек;

в г. Пудож - 30 человек;

в г. Олонец - 50 человек;

в г. Лодейное Поле - 20 человек.

Из первоначально запланированного количества в уездных городах были размещены:

в г. Вытегре - 7 человек (4 офицера и 3 слуги);

в г. Каргополе 24 человека (11 офицеров, 13 нижних чинов, из которых один испанец);

в г. Олонце - 7 человек (5 офицеров, 2 рядовых);

в г. Повенце - 8 человек (5 офицеров, 3 рядовых);

в г. Пудоже 12 человек (6 офицеров, 3 нижних чина, жена одного из нижних чинов, а также в качестве пленных два виленских мещанина).

Разница в предполагаемом и действительном количестве военнопленных, направленных в уездные города, объясняется, вероятно, тем, что остальные военнопленные, не задерживаясь в Олонецкой губернии, проследовали в другие губернии России10.

Глава 2 Занятия и быт военнопленных

Городничие обязаны были не только размещать пленных в домах по несколько человек, одевать их и кормить, но также следить за их поведением и докладывать о нем по начальству.

Сохранилось свидетельство пудожских старожилов, которые вспоминали, что пленные прибыли в городок осенью 1812 года в одних мундирах и были размещены по избам. Среди них оказалось много хороших музыкантов. Пленники подрабатывали чем придется, изготовлением поделок, покраской домов. Они кляли этот суровый край и людей, которые грабили их.

Содержание пленных составляло для рядовых  5 копеек в день, что по крайней мере позволяло им не голодать, для офицеров — 50 копеек в день, что позволяло им прилично благородному званию относительно сносно существовать, не работая (почему в плену многие унтер-офицеры часто выдавали себя за офицеров), а для генерала Делетра -  3 рубля 30 копеек в день, что вообще превышало жалование большинства петрозаводских губернских и горных чиновников и позволяло генералу передвигаться в наемном экипаже. Пленным для пропитания выдавалась ржаная мука и ячневая крупа.

Парадоксально, но многие освободившиеся солдаты, вернувшись домой, действительно принялись заполнять дневники воспоминаниями о своем заточении. Но еще удивительнее то, что заточение это для них вовсе «не казалось несчастьем»...

В обнаруженных нами воспоминаниях капитана Карла Вагевира, мы нашли этому подтверждение: «офицерского содержания — 50 копеек в день для офицеров чином ниже майора — хватало, чтобы жить хорошо, особенно по местным меркам. Все стоило очень дешево. Например, за 25 ободранных зайцев просили 4 копейки. Тушки замораживались и считались между пленными деликатесом. Правда, местное население не употребляло зайцев в пищу, считая их чем-то вроде кошек, а использовало только шкурки… «Фунт лучшей говядины стоил 12-16 пфеннигов (7,5-10 коп.), фунт хлеба — 8 пфеннигов (5 коп.). Капуста и огурцы, выращивавшиеся повсеместно, стоили и того меньше»11.

Олонецкий губернатор В.Ф.Мертенс уже в первые дни с момента прибытия военнопленных поставил вопрос об их трудоустройстве на Александровском заводе с обязательным условием, чтобы оплата их труда соответствовала оплате труда мастеровых завода. (Приложение 3)

Эту информацию мы обнаружили на сайте Национального Архива РК.
Документ: Уведомление олонецкого губернатора В.Ф.Мертенса начальнику Олонецких горных заводов А.В.Армстронгу о поступлении в Олонецкую губернию 249 французских военнопленных нижних чинов и о возможности их трудоустройства на Александровском заводе.

Стоит отметить, что жалованье им выплачивалось такое же, как и российским мастеровым! Правда, французы годились больше для неквалифицированных работ. Например, 39 военнопленных зачислили на петрозаводский пушечный завод в качестве заводских дровосеков.

В тех же городах, где крупных предприятий не было, городничие запрашивали местных жителей, не согласится ли кто из них взять себе военнопленных «в услужение» или на работу. Если таковые находились, то с них брали подписку об «исправном содержании» французов. Правда, едва только пленные начинали получать за свой труд плату, казенное содержание им тут же прекращали выплачивать. В этом отношении александровская Россия была очень экономным государством...

В Петрозаводске 39 французов выжигали на Лососинской лесной даче древесный уголь для казенного Александровского завода, а сержант 8-го кирасирского полка Ж.-Л. Понсо был оставлен на заводе «для мастерства», так как, видимо, или имел довоенное ремесло кузнеца, литейщика или слесаря, или быстро таковому научился12.

Именно этот факт из архивов и натолкнул писателя Константина Паустовского при его посещении Советской Карелии в 30-е годы на сюжет повести «Судьба Шарля Лонсевиля».

Пленные офицеры пользовались также правом переписки. Правда "открытые письма" перед вручением их адресату просматривались непосредственно олонецким губернатором, нередко в письмах с Родины находились и деньги, которые передавались пленным.
За постоянно проживающими военнопленными строго следили городничие, которые еженедельно сообщали губернатору об образе жизни поднадзорных.

Анализируя все приведенные во второй главе факты, можно утверждать, что местные власти стремились, в соответствии с существовавшим на  тот момент законодательством,  указаниями вышестоящего руководства, создать приемлемые условия существования французских военнопленных. Опирались, конечно, и на общепринятые нормам морали и христианского милосердия.

Глава 3. Политика государства по отношению к военнопленным в России и ее особенности в Олонецкой губернии.

25 декабря 1812 г. Александром I был подписан исторический манифест «Об освобождении России от нашествия неприятельского», который гласил: «Нет ни единого врага на лице земли нашей, или лучше сказать, все они здесь остались, но как мёртвые, раненые и пленные».

Циркуляром министерства внутренних дел России от 4 июля 1813 года военнопленным разрешили принять русское гражданство. Для этого солдату или офицеру Великой армии надо было принести письменную присягу "на временное или вечное подданство России"13. В течение двух месяцев такие новообращенные подданные должны были определиться с родом своих занятий, от чего зависела и их принадлежность к сословию: дворяне, мещане, крестьяне… Надо сказать, мастеровым, ремесленникам предоставлялись льготы. Их освобождали на десять лет от податей, другими словами, от налогов, "для обзаведения домом и хозяйством".

Указом от августа 1814 года даровали свободу "военнопленным всех наций, присягнувшим на подданство России, возвратиться, буде пожелают, в их отечество"14. Кто имел для этого немалые средства, тот вернулся в Европу. Так, к сентябрю 1814 года первая партия репатриантов — две тысячи человек — собралась в Риге, чтобы вскоре на французских кораблях отправиться домой… 

В статье Кирилла Привалова мы обнаружили интересный факт: «от комбатантов Великой армии вели свой род Феликс Дзержинский, советские полководцы Михаил Тухачевский (его предком был наполеоновский офицер Гаспарини), Константин Рокоссовский (его прадед — уланский лейтенант Наполеона)15. 

Всего около 30 тысяч человек, вторая волна репатриации еще в несколько тысяч прошла в 1826-27 годах. Не вернувшиеся на родину либо не дожили до освобождения, либо пустили корни в чужой стране.

Бывшие пленные становились гувернерами, камердинерами, учителями, управляющими, коммерсантами, музыкантами, садовниками, парикмахерами, портными, ювелирами, мастеровыми.

Александр Пашков, во время проведения круглого стола «Олонецкая губерния. Отечественная война 1812 года» в апреле 1917 г., рассказал: «в марте 1814 года взяли Париж, война закончилась, и было отдано распоряжение французских пленных отправить своим ходом до Риги, а в Риге их сажали на корабли, и на кораблях они уже двинулись во Францию. Им было предложено принять российское гражданство, но этим воспользовались несколько поляков и евреев. Известен случай, что один француз остался в Саратове, дожил до 100 лет, и ему выдали в конце XIX века медаль как одному из немногих выживших ветеранов наполеоновской армии»16. Сергей Лапшов, тоже участник этого круглого стола привел интересный случай, который произошел в Пудоже. Один француз женился на своей походной жене, у них родилась дочь, ее окрестили в православную веру и назвали Дарьей17. На круглом столе было высказано предположение, что речь идет о генерале Делетре.

Однако, в статье Петуховой Н.Г. «Аннотированный перечень документов Национального архива Республики Карелия о деятельности иностранцев и иностранных переселенцев в Карелии», которая размещена на сайте ЦА РК, мы обнаружили рапорт пудожского городничего олонецкому губернатору от 17 марта 1814 г., в котором говорится «о рождении у французского военнопленного нижнего чина Сипроена Борелли и его жены Юрсоль дочери Дарьи, крещенной в православие»18. Больше доверия у нас вызывает информация Ведущего специалиста Национального архива РК.

Глава 4 Повесть К. Паустовского «Судьба Шарля Лонсевиля» как иллюстрация жизни военнопленных начала XIX века в Олонецкой губернии

В рамках "Умной пятницы" Национального Музея Республики Карелия, его директор, Гольденберг Михаил Леонидович в 2020 году прочёл лекцию "История и искусство: где кончается правда?", где была затронута тема о несоответствии некоторых фактов произведения Константина Паустовского с историческими данными.

Несоответствия Михаилом Леонидовичем были найдены уже на первых страницах произведения. На месте, где Константин Паустовский обнаружил могильный камень с именем человека, которому он посвятил своё произведение «Судьба Шарля Лонсевиля» тогда было немецкое кладбище. В наши дни, считает Гольденберг М.Л., там находится Визовый центр Финского консульства.

Лантратова А.С., Ициксон Е.Е., Марковская Е.Ф. в книге «Сады и парки в истории Петрозаводска» называют совсем другое место немецкого кладбища «Мало кто из современных петрозаводчан знает, что на территории, единственного в районе Первомайского проспекта, парка когда то было размещено одно из так называемых немецких кладбищ города. Это тот самый парк у бывшего Дома культуры железнодорожников. В начале XIX века, эта красивейшая терраса, покрытая сосновым лесом, была загородной территорией. Здесь в течении полутора столетий происходили захоронения католиков и лютеран, в том числе и иностранных рабочих Александровского завода. Многие из них были пленными, сосланными в Петрозаводск. Кладбище было расширено в 1893 году и просуществовало без каких либо изменений до 1914 года.»19 На этом кладбище (Приложение 4) побывал известный писатель Константин Паустовский, утверждают авторы этой книги. Его внимание привлек памятник, обнесенный великолепного литья чугунной оградой. На памятнике в ограде была надпись: "Шарль-Евгений Лонсевиль, инженер артиллерии Великой армии Наполеона. Родился в 1778 г. в Перпиньяне, скончался летом 1816 г. в Петрозаводске, вдали от родины. Да снизойдет мир на его истерзанное сердце."

Так, что это еще вопрос вопросов, где же находилась могила Шарля Лонсевиля…..

В рассказе Паустовского упоминается, что испытания производимых пушек проводили на берегу Онежского озера, где в наши дни находиться улица Пробная (названа в память об этом). Паустовский пишет, что проверяли эти пушки тем, что забивали в дуло 5 ядер. Если выдерживает – хорошая. Краеведы-пушкари, с которыми была дискуссия на эту тему, не подтвердили факта о таком методе испытания пушек.

По сюжету рассказа Шарль Лонсевиль видел много интересного в губернии. Ему даже удалось увидеть императора АлександраI. Несоответствием историческим фактам, в повести является то, что все военнопленные находились на территории Олонецкой губернии в период с 1812 по 1814. А по историческим данным приезд Александра I в Петрозаводск состоялся лишь в августе 1819 года, то есть спустя 5 лет после того, как последний военнопленный покинул территорию Олонецкой губернии.

Согласно повести, один из литейщиков посвятил Лонсевиля в историю мятежа крестьян , длившегося три года. Эта история заинтересовала Шарля так, что он начал изучать это событие дальше, ведя подробные записи.

Лонсевиля арестовали и отправили в Петербург. Начальник предъявил Лонсевилю обвинение в распространении на Александровском заводе крайних мыслей, подрывающих устои империи. Лонсевилю повелели вернуться на Александровский завод и там ждать разрешения уехать на родину.

По дороге на завод Лонсевиль умер от горячки.

Вблизи Петрозаводска тележку ямщика остановили жандармы и отобрали у него все вещи Лонсевиля. Только письмо ямщик скрыл у себя на груди. Жандармы открыли гроб, осмотрели умершего и приказали везти тело в Петрозаводск, на немецкое кладбище.

Считаем, что судьба литературного героя повести Константина Паустовского вполне может служить иллюстрацией жизни военнопленных начала XIX века в Олонецкой губернии и Петрозаводске в частности.

Заключение

Отечественная война 1812 года – рекордсмен по количеству исследований. Об этой войне написано более 15 тыс. статей и книг. В обширной историографии Отечественной войны 1812 г. практически осталась в тени судьба застрявших в России после разгрома "великой армии" Наполеона французских солдат.

В ходе проведения исследования, нам удалось обнаружить источники (воспоминания, документы, материалы круглых столов историков, статьи и исследования историков) о положении военнопленных французов в нашем крае. И на их основе, сопоставляя, анализируя различные источники восстановить историю пребывания военнопленных Отечественной войны 1812 гола на карельской земле.

Считаем, что цель, поставленная в начале работы, достигнута – мы изучили основные аспекты проблемы военнопленных Великой армии 1812, оказавшихся волею судеб, в Олонецкой губернии и сопоставили эти события с содержанием повести К.Паустовского « Судьба Шарля Лонсевиля»

Хотелось бы узнать о дальнейшей судьбе дочери генерала Делетре, рожденной в Пудоже, как и других французов, оставшихся по своей воле жить на территории нашего края, как и о том, где же все таки находилось немецкое кладбище в Петрозаводске, но это уже другая история и другая исследовательская работа.

Данная исследовательская работа вполне может быть использована в качестве дидактического материала на уроках краеведения.

Источники и литература ЦГИА СССР, ф. 1409, оп. 1, д. 1289, л. 15. https://library.by/portalus/modules/historical_novels/readme.php?subaction=showfull&id=1492368384&archive=&start_from=&ucat=&

Военнопленные войны 1812-1814 гг. Аннотированный перечень документов Национального архива Республики Карелия о деятельности иностранцев и иностранных переселенцев в Карелии. Национальный Архив РК http://rkna.ru/projects/foreign/view.php?area=t2017&id=200100337&page=2

Воспоминания Карла Вагевира «Мы в плену и отданы на произвол врага…» Журнал Элиста 20.09.2012 http://elitat.ru/society/my-v-plenu-i-otdany-na-proizvol-vraga/

Делетр, Антуан Шарль Бернар

https://ru.wikipedia.org/wiki/Делетр,_Антуан_Шарль_Бернар

Зоден Ф.Ю. Воспоминания вюртембергского офицера. Пенза, 2006, с. 235.

Лантратова А. С.,Ициксон Е. Е.,Марковская Е. Ф.Сады и парки в истории Петрозаводска, Петрозаводск, ПетроПресс, 2003, 185 стр.

Материалы юбилейной сессии военных академий Красной Армии, посвященной 200-летию со дня рождения М. И. Кутузова", М. 1947, 387 стр. https://library.by/portalus/modules/historical_novels/readme.php?subaction=showfull&id=1492368384&archive=&start_from=&ucat=&

Круглый стол: как олонецкие стрелки императора спасли –«Республика»

http://rk.karelia.ru/special-projects/istoriya-podviga/kruglyj-stol-olonetskie-strelki-dobry-molodtsy/

Петричев И.С. Французские военнопленные, /Курьер Карелии, 6 июля 2009г.

Петухова И. Г. Аннотированный перечень документов Национального архива Республики Карелия о деятельности иностранцев и иностранных переселенцев в Карелии, 2001, Национальный архив Республики Карелия http://rkna.ru/projects/foreign/view.php?area=t2017&id=200100337

Покровский Н.М. Дипломатия и войны царской России в XIX веке, М:Мысль, 1965г. https://dlib.rsl.ru/viewer/01005710237#?page=6

Привалов К.П., //Итоги, № 56, с.18.

Рооса Г. Из воспоминаний Вагевира, Россия I половины XIX в. глазами иностранцев. М., 1991, с.381.

Руа И. Французы в России. Воспоминания о кампании 1812 г. и о двух годах плена в России.– С.-Петербург, 1912, с.612.

Сироткин В.Г. Судьба французских солдат в России после 1812 г. // Вопросы истории. 1974. № 3. С. 129-136.42. он же. Наполеон и Россия. М., 2000. с. 477.

Ссылка на видео защиту работы https://youtu.be/EW_8vXBZYnk

Приложения

Приложение №1

Приложение №2 Материалы ЦГБ, использованные в исседовании.

Приложение №3 Предполагаемое место немецкого кладбища, где хоронили военнопленных (фото 1951 года)