Рассказ "Улица для повара"

Полдень. На столе дымился аппетитный обед. Мы были голодны и оттого наслаждались пищей в тишине. После длительного молчания я спросила:

– Слышали, у нас с вами 10 дней выходных?! Это же почти наши школьные каникулы!

Мои друзья повернулись ко мне и заулыбались.

– О, да, слышали. Я со вчерашнего дня в восторге от этого известия, – отозвался Маэстро.

– Вы знаете, что это значит? Это значит, что мы будем с утра до вечера гулять! Можно сказать, жить будем с вами на улице! – продолжила я свою мысль.

– А на какой именно улице? – с улыбкой спросил мой друг.

– Хороший вопрос!

Мы засмеялись.

– Я бы, как писательница выбрала, например, улицу Пушкина, ну, или Толстого. А ради тебя, Маэстро, можно было бы потом переехать на улицу Калинникова.

– Как бы не пришлось нам переехать на улицу Колхозную...

– А у нас есть такая? – уточнила я.

– Вот заберут родители на огород – и появится, – ответил Маэстро.

– И то правда... Ну, а ты, Дорогая, на какой бы улице поселилась? Тебе, как повару, нужно что-то особенное, – обратилась я к своей сестре.

– Да разве у нас есть такие "вкусные" улицы? – отозвалась она.

– Отчего же нет? – ответила я. – Вот хотя бы Яблоневая улица, Садовая. И другие наверняка есть. Нужно только поискать!

– Правда есть такие улицы? – поинтересовался Маэстро.

– Правда.

– Никогда на них не был! А если и был, то не знал, что они так названы.

– Да и я сейчас точно не вспомню, где это. Знаю только, что появились они не так давно, примерно в 80 – 90-е годы. Идея! Давайте устроим экскурсию по городу и узнаем всё-всё про наши улицы, – предложила я.

– А давайте! – в один голос воскликнули друзья.

Мы вышли из дома.

– Начнем с истоков, так сказать. Пойдемте на улицу Захарьева! – позвала я друзей.

– Это куда?

– А это на Соборную гору, а, точнее всего, на гору Самород, а потом на Стрелецкую!

– Ну и ну! Столько названий для одной горы! – удивился Маэстро.

– Это не совсем так. Гора Самород впоследствии стала называться Соборной, а Стрелецкая является ее продолжением. Так что это две горы с невероятно богатой историей! Именно на горе Самород возникло древнее поселение.

– И поэтому она Самород, да? – уточнила Дорогая.

– Нет, не поэтому. Еще в начале 19 века в «Словаре географическом Российского государства» говорилось, что она отделилась от «прочего материка» чудесным образом. До 17 века эти две горы разделяла протока реки Мецны, ее засыпали и две горы соединились – выдала я.

– Дай угадаю, Соборная, потому что на ней аж два храма, – предположил Маэстро.

– Не аж два, а только один. Раньше на горе располагался Николаевский собор. В честь него-то гора и названа Соборной. Очень красивый был храм. Теперь от него и камня на камне не осталось. Жалко... Вместо него в 1996 году построили часовню Николая Чудотворца. И под горой еще есть церковь Георгия Победоносца, она уже, конечно, не та, что раньше, а всё ж таки стоит. И церковь Михаила Архангела недалеко, за рекой Мецной, которая больше похожа теперь на ручей.

– Мы, кажется, еще не обговорили, почему гора Стрелецкая – полюбопытствовал друг.

– Потому что на ней находилась Стрелецкая слобода, само ее название говорит о том, что раньше здесь жили стрельцы. Есть и улица с таким названием, в нее переходит улица Захарьева, одна из самых старых в городе, только называлась она по-другому.

– Но назвали в итоге улицу, по которой мы идем, все же именем Захарьева. Почему? – спросил Маэстро.

– Захарьев был хорошим военачальником в годы Великой Отечественной войны, уроженец нашего города. Как не назвать в честь него такую важную улицу!

– И куда же мы дальше пойдём? – спросила сестра.

– Только вперед! – уверенно сказала я.

– А вот уже и храм Петра и Павла. Как по мне, он самый красивый из всех мценских храмов – заметил Маэстро.

– Купола у него серебристые, так красиво выделяются на фоне ярко-синего неба... – произнесла Дорогая.

– Как приятно мне созерцать все эти красоты! Не могу поверить, что однажды нам придется уехать из этого маленького, уютного городка, чтобы поступить в институты, найти работу... – с сожалением произнес друг.

– Да и я не представляю. Однако, ко всему привыкает человек...

Мы помолчали с минуту, после чего я продолжила.

– Здесь-то и заканчивается улица Захарьева. К слову говоря, по имени этого храма она раньше и называлась: Петропавловская. Оно и неудивительно. Больше половины улиц во Мценске назывались в честь стоящих на них храмов.

– А теперь повернем налево. Оглянитесь. На какой вы улице?

– На улице Некрасова – утвердительно ответила сестра.

– Всё верно! Куда ж мы без поэзии? Вы знаете, ведь предки Некрасова жили на Мценской земле.

– Писательница ты наша! – воскликнул Маэстро.

Я обвела дорогу и стоящие по правую сторону от нее дома глазами, вспоминая слова Николая Алексеевича...

– Опять она, родная сторона

С ее зеленым, благодатным летом,

И вновь душа поэзией полна…

Да, только здесь могу я быть поэтом!

Теперь пройдемте через мост, на Безымянный переулок. Чудесная улица для тех, кто еще не определился с призванием и решает, с какого бы места ему начать прогулку по городу!

– Дай угадаю, мы сейчас снова будем на улице какого-нибудь писателя? – усмехнулся Маэстро.

– Абсолютно верно! Мы на улице Тургенева! А ведь Иван Сергеевич, наверное, и не думал, что улицу, по которой он, возможно, ходил 150 лет назад, назовут однажды его именем. Мне кажется, ему было бы приятно...

– Думаешь, он действительно ходил здесь? – поинтересовался Маэстро.

– Не знаю. Это сейчас улица Тургенева – центральная, а раньше она была на окраине города, совсем не для прогулок. Она самая длинная в городе и широкая. Ее даже называли когда-то улица Широкая. Позже она объединилась с улицей Шоссейной и с 1963 года носит имя нашего знаменитого земляка.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Маэстро.

– Интересуюсь, – скромно ответила я.

– Куда нам дальше? – обратилась ко мне сестра.

– На остановку. Дальше прямиком по улице Тургенева на другой конец города, на улицу Калинникова. Надо же и вас порадовать, Маэстро.

– Это наш автобус? – спросила сестра.

– Наш.

Мы расселись по местам и отправились в путь. Солнце светило в окна, играя лучами с пылинками. Глухо гудел двигатель. От быстрой езды развевались на ветру шторки.

– Хорошо!..

– Что хорошо, Маэстро?

– Хорошо звучит "Жаворонок" Калинникова под быструю езду и чудные пейзажи.

– Как поэтично он заговорил. Дорогая, я не понимаю, как он может слушать музыку в своей голове, не включая ее и не играя? – обратилась я к сестре.

– Талант, наверное... – задумчиво ответила она.

– Еще какой! Только «Жаворонок» – произведение Виктора Калинникова, а улица названа в честь Василия. Оба брата были композиторами, нашими земляками.

Автобус затормозил.

– Приехали!

Мы вышли из автобуса.

– Вот и район «В» или, так называемый, БАМ. Его начали застраивать в 70-е годы прошлого века, потому отсюда начинается всё новое. Пойдемте вперед – позвала я.

– Мы как витязи на распутье. Перед нами три дороги. По какой идем? – спросил Маэстро.

– Конечно, прямо! – дружно ответили мы.

– Мы на улице Гоголя! – обрадовала всех я.

– Ну не мой Гоголь писатель, не мой... – задумчиво проговорил Маэстро.

– Не нравится Гоголь? Так пройдите немного вперед. Посмотрите направо. Вуаля, улица Калинникова! А теперь доставьте мне маленькое удовольствие: пройдем вниз по улице.

И мы зашагали мимо домиков и милых садиков.

– Прошу: улица Тютчева!

– Тютчев? Ну пусть будет.

Я с укором посмотрела на Маэстро, а затем продолжила.

– Я все ж таки считаю, что поэзией одного автора не стоит увлекаться. Надо пробовать разное! А потому, пройдем еще пару шагов.

– Улица Бунина? – прочитала сестра.

– Верно. Предадим же теперь русской литературе немного фундаментализма.

И мы пошли дальше.

– Мы уже на улице Толстого? – удивился Маэстро.

– Да! И, наконец, придем к истокам русской литературы через улицу Лескова! – придя в полный восторг, воскликнула я.

– Улица Пушкина! – улыбнулся Маэстро.

Мы остановились.

– Как видно, город уже кончился – заметил друг.

– Но мы можем повернуть направо и пройти на улицу Лермонтова, – предложила я.

– Подожди, а где наша сестра?

Мы оглянулись. Она отошла чуть поодаль и рассматривала ветку черемухи.

– Милая, ты куда ушла? – спросила я, приобнимая сестру.

– Я оставила вас наедине с поэзией.

– Но ведь ты тоже любишь стихи и даже пишешь их, – попыталась оправдаться я.

– И что?

Мы немного помолчали.

– Улица для повара... Я совсем забыла. Дай мне руку, закрой глаза и в путь, – я встала справа от сестры.

– А я пойду с другой стороны, – предложил Маэстро.

– Еще чуть-чуть... И... открывай! Улица Вишневая! – восторженно объявила я.

– Вишневая... Так близко к улицам писателей? – удивилась сестра.

– Конечно! Да разве ж они друг другу мешают? А вот гляди: и Яблоневая улица, и Сиреневая...

Мы замерли, очарованные окружающей нас природой и нежным предзакатным солнцем. Дул легкий вечерний ветерок. Тихо щебетали птицы. Пахло дымом и свежей землей.

– Хорошо... – смакуя, произнес Маэстро.

– Что хорошо? – спросила я, посмотрев на своих друзей.

– Хорошо бы сейчас пирожков напечь с вишневым джемом, с яблочным повидлом… – ответил Маэстро.

– Да, это лучше всякой поэзии! – согласилась я.

– И то верно. Поэты поэтами, а кушать хочется всегда, – поддержала нас сестра.

– Оттого и улицы их рядом. Все мы друг другу нужны, городу нужны, так что каждому здесь найдется место: свое, уникальное – подвела я итог.

– Хм… А есть улица, посвященная плотникам? – прозвучал неожиданный вопрос Маэстро.

– Поищем! – уверенно ответила я.

Харитоненкова Мирта,

обучающаяся объединения «Юные журналисты»

МБУДО города Мценска «Детско-юношеский центр»

и 11 класса Гимназии ОГУ имени И.С. Тургенева в г. Мценске