"Скрипка Моцарта" Наталья Черепкова

Игрушечная скрипочка… Из фанеры… Единственный музыкальный инструмент, который я держала в руках… Её мне сделал соседний мальчишка, Илька Фридзон, будущий Моцарт… Он мог бы стать Моцартом… У Ильки было тщедушное тельце, огромная голова и очень длинные музыкальные пальцы, которыми он легко зажимал тонкие струны самой настоящей волшебной скрипки… Я с самого начала знала, что скрипка волшебная… Как только увидела порхающий смычок в нескладных руках десятилетнего ребёнка. Этой рукой водил сам Ангел… А у меня нет слуха… Наверное…  Так проще объяснить, почему я не выучилась играть ни на одном музыкальном инструменте. Мне, восьмилетней, старшей в семье, нужно было помогать матери, у которой кроме меня было ещё трое ртов. Нельзя было и мечтать о скрипке. Вот тогда добрый Илька и сделал для меня эту скрипку. Сделал своими нежными, тонкими, музыкальными пальцами. Протянул мне игрушечный смычок и, улыбаясь во весь свой щербатый рот, сказал:
- Играй, Варька, играй.
"Скрипка Моцарта" Наталья Черепкова читает Елизавета ЩегловаM4A / 2.84 Мб
/data/files/x1714038293.m4a ("Скрипка Моцарта" Наталья Черепкова читает Елизавета Щеглова) И с тех пор я играла «40-ю симфонию» Моцарта вместе с Илькой Фридзоном. Он по-настоящему, на своей волшебной скрипке, а я, притаившись где-нибудь  поблизости, на своей молчаливой игрушке. Почему-то он всегда меня видел. Улыбался, кивал головой, подмигивал:
- Играй, Варька, играй!
Он кричал мне это, когда шёл в толпе жалких, обречённых людей. Шёл молча, понурив голову, вложив свою худую руку в сухую ладонь матери. А в другой его руке не было скрипки. Её отнял очкастый немецкий офицер ещё на пороге гетто. А я брела по тротуару и несла бедному Ильке  свою бестолковую, фанерную игрушку, чтобы ему не было одиноко. Илька увидел меня, вскинул голову и звонко, непривычно звонко крикнул:
- Играй, Варька, играй, слышишь?!
И я, повинуясь его пронзительному голосу, вдруг вскинула к плечу свою несчастную молчаливую скрипочку и заиграла…
Я играла, пока евреи шли по городу к вокзалу, пока они обречённо грузились в товарные вагоны, пока их страшный поезд не скрылся за горизонтом. Я играла для Ильки Фридзона, моего друга, маленького гения, моего волшебного Моцарта…