Творческое портфолио выпускника

Муниципальное казенное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №3»

г. Уржума Кировской области

Проект

Творческое портфолио выпускника

Выполнила:

Ученица 11 класса

МКОУ СОШ № 3 г. Уржума

Панова Светлана

Руководитель:

Сенаторова Ольга Александровна, учитель русского языка и литературы

Уржум, 2019

Введение:

Я люблю читать. У меня получается выразительно читать стихи, отрывки из произведений. За школьные годы мне удавалось стать участницей многих литературных конкурсов, в которых я даже одерживала победу. Но плюс этого участия не только в призовых местах, но и в том, что мой читательский кругозор расширился. А как это получилось, я расскажу в проекте.

Актуальность: проект поможет создать каталог моих выступлений за школьные годы. Пригодится для участия в конкурсах портфолио.

Цель: собрать творческое портфолио

Задачи:

собрать всю литературную основу, которая служила для выступлений;

составить программу;

выступить.

Объект: литература

Предмет:

Константин Ибряев «С чего начинается Родина?»

О. М. Любовиков «Экскурсия в Саласпилс»

Лев Кассиль «Рассказ об отсутствующем»

Сергей Есенин «Черный человек»

«Молимтва девочки» Автор: Неизвестный

В. Железников «Чучело»

А. Лиханов «Девочка, которой все равно»

Н.А. Заболоцкий отрывок из «Слова о Полку Игореве» «Плач Ярославны»

Тамара Крюкова «Костя плюс Ника»

Ольга Громова «Сахарный ребенок»

Маргарита Алигер отрывок из поэмы «Зоя»

А.С. Пушкин «Письмо Татьяны к Онегину»

Уильям Шекспир «Монолог Джульетты»

М. Ю. Лермонтов отрывок «Монолог Алены Дмитриевны» из «Песни о купце Калашникове»

Роберт Рождественский «Концерт»

Юнна Мориц «И в чёрных списках было мне светло»

Юлия Друнина «И откуда вдруг берутся силы»

А.Н. Островский «Не все коту масленица» этюд

Олжас Жанайдаров «В середине дождя»

Светлана Алексеевич «Лицо войны»

Теоретическая часть:

Театральное искусство (греч. theatron – место для зрелищ) – вид искусства, в основе которого лежит художественное отражение жизни, осуществляемое посредством драматического действия, исполняемого актерами перед зрителями.

Выразительное чтение – чтение вслух (наизусть или по книге) с соблюдением норм литературного произношения, при котором предается идейно образное содержание текста.

Декламация (лат. declamatio – упражнение в красноречии), искусство выразительного чтения стихов или прозы.

Всероссийский конкурс юных чтецов «Живая классика» - соревновательное мероприятие по чтению вслух (декламации) отрывков из прозаических произведений российских и зарубежных писателей.

Литературно-музыкальные композиции «И в чёрных списках было мне светло» (по творчеству Ю. Мориц), «Письма с фронта», «Я сердцу никогда не лгу» (по творчеству С. Есенина), «Пушкин наше всё»,

Конкурс «Воинская слава!» - это открытый областной конкурс чтецов учащихся образовательных организаций Кировской области.

Конкурс «Я воспитан природой суровой…» - областной конкурс чтецов поэзии поэта-земляка Н.А. Заболоцкого. 115 лет со дня рождения Николая Заболоцкого. (2018 год)

Конкурс «Голос современника» - областной конкурс чтецов стихотворений поэта-фронтовика О.М. Любовикова. К 90- летию со дня рождения Овидия Михайловича Любовикова. (2014 год)

Год культуры. 2014 год объявлен в России Годом культуры. Согласно Указу Президента Российской Федерации, Год культуры проводится с целью «привлечения внимания общества к вопросам развития культуры, сохранения культурно-исторического наследия и роли российской культуры во всем мире».
Год истории. Президентом России Дмитрием Медведевым 2012 год был объявлен Годом российской истории «в целях привлечения внимания общества к российской истории и роли России в мировом историческом процессе.

Год театра. 2019 год объявлен в России Годом культуры. Согласно Указу Президента Российской Федерации, Год театра проводится с целью «дальнейшего развития театрального искусства».

Театр юного зрителя (ТЮЗ) — профессиональный театр, предназначенный для детской, подростковой и юношеской аудитории. Специализация на детскую аудиторию проявляется не только в репертуаре, но и в сценическом решении спектаклей: красочность, синтетичность, игра со зрителями.

Практическая часть

Мероприятия

Конкурсы

Композиции

Произведения:

3 класс. Конкурс чтецов-любителей «Ты припомни, Россия, как все это было», посвященный Году российской истории.

Константин Ибряев

«С чего начинается Родина?»

С чего начинается Родина?

С улыбок и слез матерей;

С тропинки, ребятами пройденной,

От дома до школьных дверей.

С березок, стоящих веками

На взгорье в отцовском краю,

С желанья потрогать руками

Любимую землю свою.

Где наша Отчизна кончается?

Гляди — не увидишь границ,

В полях горизонт раздвигается

При вспышке далеких зарниц.

А ночью в морях ее синих

Баюкает звезды волна.

Нет края-конца у России;

Безбрежна, как песня, она.

Так что же такое ты. Родина?

Поля в перелесках зари.

Все очень знакомое вроде бы,

А глянешь — и сердце горит.

И кажется: можешь с разбега

Взлететь, не боясь вышины,

И синюю звездочку с неба

Достать для родимой страны.

2. 5 класс. «ВиТа» (вдохновение и талант)?

3. 5 класс. «Взрослейте и умейте – 2014», посвященной Году культуры, поэтический конкурс.

4. 6 класс. Победитель районного тура областного конкурса чтецов стихотворений поэта-фронтовика О.М. Любовикова «Голос современника»

«Экскурсия в Саласпилс»

Я написал – «экскурсия»,

но разве

Здесь любопытство праздное не дикость,

И глыба серая на месте казней,

Как экспонат музейный,

безъязыка?

А озеро - вода зеркальней глянца,

На отмели рыбешки вьются шустро –

Руками вырыли,

ломая пальцы,

И любоваться озером кощунство.

На камне штрих,

слабее паутинки,

Рисунков детских виден еле-еле.

Они,

как переводные картинки,

Под сапогом тяжелым уцелели.

Намыленной удавкою дорога.

Плоды шиповника,

как сгустки крови.

Во все колокола греми, тревога!

Слух напрягай и слушай, слушай, совесть!

И зло еще в золе скрывает корни.

И застят свет уродливые тени.

Так разогнись и встань,

Непокоренный,

Униженная,

распрями колени!

5. 6 класс. Районный конкурс чтецов-любителей «Сердцем прикоснись к подвигу», посвященный 70-летию Победы в годы Великой Отечественной войны

6. 6 класс. Районный этап III Международного конкурса юных чтецов «Живая классика» 2015 года

«Рассказ об отсутствующем» Лев Кассиль Когда в большом зале штаба фронта адъютант командующего, заглянув в список награжденных, назвал очередную фамилию, в одном из задних рядов поднялся невысокий человек.

— Товарищ командующий… Дозвольте сказать слово. Вот в этот момент моей жизни, когда я принял великую награду, хочу я высказать вам о том, кто должен бы стоять здесь, рядом со мной, кто, может быть, больше меня эту великую награду заслужил и своей молодой жизни не пощадил ради нашей воинской победы.

— Дозвольте мне, товарищи, свой долг выполнить перед тем, кого тут нет сейчас со мной.

— Говорите, — сказал командующий.

— Просим! — откликнулись в вале. И тогда он рассказал.

— Вы, наверное, слышали, товарищи, — так начал он, — какое у нас создалось положение в районе Р. Нам тогда пришлось отойти, а наша часть прикрывала отход. И тут нас немцы отсекли от своих. Куда ни подадимся, всюду нарываемся на огонь. Бьют по нас немцы из минометов, долбят лесок, где мы укрылись, из гаубиц, а опушку прочесывают автоматами. Время истекло, по часам выходит, что наши уже закрепились на новом рубеже, сил противника мы оттянули на себя достаточно, пора бы и до дому, время на соединение оттягиваться. А пробиться, видим, ни в какую нельзя. И здесь оставаться дольше нет никакой возможности. Вывод ясен — надо пробиваться окольным путем.

И вот пополз я, хоронюсь по-за деревьями. Попробовал в одну сторону — нет, не пробиться: густым огнем немцы по тому участку кроют. Пополз в обратную сторону. Там на краю лесочка овраг был, буерак такой, довольно глубоко промытый. Спустился я в овраг. Стал я карабкаться по глине наверх, вдруг замечаю, над самой моей головой две босые пятки торчат. Пригляделся, вижу: ступни маленькие, на подошвах грязь присохла и отваливается, как штукатурка, пальцы тоже грязные, поцарапанные, а мизинчик на левой ноге синей тряпочкой перевязан — видно, пострадал где-то… Долго я глядел на эти пятки, на пальцы, которые беспокойно шевелились над моей головой. И вдруг, сам не знаю почему, потянуло меня щекотнуть эти пятки… Взял я колючую былинку да и покорябал ею легонько одну из пяток. Разом исчезли обе ноги в кустах, и на том месте, где торчали из ветвей пятки, появилась голова. Смешная такая, глаза перепуганные, безбровые, волосы лохматые, выгоревшие, а нос весь в веснушках.

— Ты что тут? — говорю я.

— Я, — говорит, — корову ищу. Вы не видели, дядя? Маришкой зовут. Сама белая, а на боке черное. Один рог вниз торчит, а другого вовсе нет… Только вы, дядя, не верьте… Это я все вру… пробую так. Дядя, — говорит, — вы от наших отбились?

— А это кто такие ваши? — спрашиваю.

— Ясно, кто — Красная Армия… Только наши вчера за реку ушли. А вы, дядя, зачем тут? Вас немцы зацапают.

— А ну, иди сюда, — говорю. — Расскажи, что тут в твоей местности делается.

Голова исчезла, опять появилась нога, а ко мне по глиняному склону на дно оврага, как на салазках, пятками вперед, съехал мальчонка лет тринадцати.

— Дядя, — зашептал он, — вы скорее отсюда давайте куда-нибудь. Тут немцы. У них вон у того леса четыре пушки стоят, а здесь сбоку минометы ихние установлены. Тут через дорогу никакого ходу нет.

— И откуда, — говорю, — ты все это знаешь?

— Как, — говорит, — откуда? Даром, что ли, с утра наблюдаю?

— Для чего же наблюдаешь?

— Пригодится в жизни, мало ль что…

Стал я его расспрашивать, и малец рассказал мне про всю обстановку. Только мы стали выбираться из оврага, в лес, как вдруг засвистело в воздухе, завыло и раздался такой треск, словно вокруг половину деревьев разом на тысячи сухих щепок раскололо. Это немецкая мина угодила прямо в овраг и рванула землю около нас. Темно стало у меня в глазах. Потом я высвободил голову из-под насыпавшейся на меня земли, огляделся: где, думаю, мой маленький товарищ? Вижу, медленно приподымает он свою кудлатую голову от земли, начинает выковыривать пальцем глину из ушей, изо рта, из носа.

— Вот это так дало! — говорит. — Попало нам, дядя, с вами, как богатым… Ой, дядя, — говорит, — погодите! Да вы ж раненый.

Хотел я подняться, а ног не чую. И вижу — из разорванного сапога кровь плывет. А мальчишка вдруг прислушался, вскарабкался к кустам, выглянул на дорогу, скатился опять вниз и шепчет:

— Дядя, — говорит, — сюда немцы идут. Офицер впереди. Честное слово! Давайте скорее отсюда. Эх ты, как вас сильно…

Попробовал я шевельнуться, а к ногам словно по десять пудов к каждой привязано. Не вылезти мне из оврага. Тянет меня вниз, назад…

— Эх, дядя, дядя, — говорит мой дружок и сам чуть не плачет, — ну, тогда лежите здесь, дядя, чтоб вас не слыхать, не видать. А я им сейчас глаза отведу, а потом вернусь, после…

«Что он такое задумал?» — соображаю я. Хотел было его удержать, схватил за пятку, да куда там! Только мелькнули над моей головой его ноги с растопыренными чумазыми пальцами — на мизинчике синяя тряпочка, как сейчас вижу… Лежу я и прислушиваюсь. Вдруг слышу: «Стой!… Стоять! Не ходить дальше!»

Заскрипели над моей головой тяжелые сапоги, я расслышал, как немец спросил:

— Ты что такое тут делал?

— Я, дяденька, корову ищу, — донесся до меня голос моего дружка, — хорошая такая корова, сама белая, а на боке черное, один рог вниз торчит, а другого вовсе нет. Маришкой зовут. Вы не видели?

— Какая такая корова? Ты, я вижу, хочешь болтать мне глупости. Иди сюда близко. Ты что такое лазал тут уж очень долго, я тебя видел, как ты лазал.

— Дяденька, я корову ищу, — стал опять плаксиво тянуть мой мальчонка. И внезапно по дороге четко застучали его легкие босые пятки.

— Стоять! Куда ты смел? Назад! Буду стрелять! — закричал немец. Над моей головой забухали тяжелые кованые сапоги. Потом раздался выстрел. Я понял: дружок мой нарочно бросился бежать в сторону от оврага, чтобы отвлечь немцев от меня. Я прислушался, задыхаясь. Снова ударил выстрел. И услышал я далекий, слабый вскрик. Потом стало очень тихо… Я как припадочный бился. Я зубами грыз землю, чтобы не закричать, я всей грудью на свои руки навалился, чтобы не дать им схватиться за оружие и не ударить по фашистам. А ведь нельзя мне было себя обнаруживать. Надо выполнить задание до конца. Погибнут без меня наши. Не выберутся.

Опираясь на локти, цепляясь за ветви, пополз я… После уже ничего не помню. Помню только — когда открыл глаза, увидел над собой совсем близко лицо Андрея…

Ну вот, так мы и выбрались через тот овраг из лесу.

— Вот, товарищи, кому я жизнью своей обязан, кто нашу часть вызволить из беды помог. Понятно, стоять бы ему тут, у этого стола. Да вот не вышло… И есть у меня еще одна просьба к вам… Почтим, товарищи, память дружка моего безвестного — героя безымянного… Вот даже и как звать его, спросить не успел…

7. 7 класс. Литературно-музыкальная композиция «Я сердцу никогда не лгу», посвященная 120-летию со дня рождения Сергея Есенина

«Черный человек»

Друг мой, друг мой,

Я очень и очень болен.

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

То ли ветер свистит

Над пустым и безлюдным полем,

Толь, как рощу в сентябрь,

Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,

Как крыльями птица.

Ей на шее ноги

Маячить больше невмочь.

Черный человек,

Черный, черный,

Черный человек

На кровать ко мне садится,

Черный человек

Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек

Водит пальцем по мерзкой книге

И, гнусавя надо мной,

Как над усопшим монах,

Читает мне жизнь

Какого-то прохвоста и забулдыги,

Нагоняя на душу тоску и страх.

Черный человек,

Черный, черный!

«Слушай, слушай, —

Бормочет он мне, —

В книге много прекраснейших

Мыслей и планов.

Этот человек

Проживал в стране

Самых отвратительных

Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране

Снег до дьявола чист,

И метели заводят

Веселые прялки.

Был человек тот авантюрист,

Но самой высокой

И лучшей марки.

Был он изящен,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Называл скверной девочкой

И своею милою.

Счастье, — говорил он, —

Есть ловкость ума и рук.

Все неловкие души

За несчастных всегда известны.

Это ничего,

Что много мук

Приносят изломанные

И лживые жесты.

В грозы, в бури,

В житейскую стынь,

При тяжелых утратах

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым —

Самое высшее в мире искусство».

«Черный человек!

Ты не смеешь этого!

Ты ведь не на службе

Живешь водолазовой.

Что мне до жизни

Скандального поэта.

Пожалуйста, другим

Читай и рассказывай».

Черный человек

Глядит на меня в упор.

И глаза покрываются

Голубой блевотой, —

Словно хочет сказать мне,

Что я жулик и вор,

Так бесстыдно и нагло

Обокравший кого-то.

………………………………………………………………

Друг мой, друг мой,

Я очень и очень болен.

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

То ли ветер свистит

Над пустым и безлюдным полем,

То ль, как рощу в сентябрь,

Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная.

Тих покой перекрестка.

Я один у окошка,

Ни гостя, ни друга не жду.

Вся равнина покрыта

Сыпучей и мягкой известкой,

И деревья, как всадники,

Съехались в нашем саду.

Где-то плачет

Ночная зловещая птица.

Деревянные всадники

Сеют копытливый стук.

Вот опять этот черный

На кресло мое садится,

Приподняв свой цилиндр

И откинув небрежно сюртук.

«Слушай, слушай! —

Хрипит он, смотря мне в лицо,

Сам все ближе

И ближе клонится. —

Я не видел, чтоб кто-нибудь

Из подлецов

Так ненужно и глупо

Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!

Ведь нынче луна.

Что же нужно еще

Напоенному дремой мирику?

Может, с толстыми ляжками

Тайно придет „она“,

И ты будешь читать

Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!

Забавный народ.

В них всегда нахожу я

Историю, сердцу знакомую, —

Как прыщавой курсистке

Длинноволосый урод

Говорит о мирах,

Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,

В одном селе,

Может, в Калуге,

А может, в Рязани,

Жил мальчик

В простой крестьянской семье,

Желтоволосый,

С голубыми глазами…

И вот стал он взрослым,

К тому ж поэт,

Хоть с небольшой,

Но ухватистой силою,

И какую-то женщину,

Сорока с лишним лет,

Называл скверной девочкой

И своею милою».

«Черный человек!

Ты прескверный гость.

Эта слава давно

Про тебя разносится».

Я взбешен, разъярен,

И летит моя трость

Прямо к морде его,

В переносицу…

………………………………………………………………

…Месяц умер,

Синеет в окошко рассвет.

Ах ты, ночь!

Что ты, ночь, наковеркала?

Я в цилиндре стою.

Никого со мной нет.

Я один…

И разбитое зеркало…

[1925]

8. 7 класс. Литературно-музыкальная композиция.

Районный конкурс художественного слова «Моя любовь – моя Россия».

9. 7 класс. Епархиальный фестиваль духовной песни и поэзии «Добрый мир»

«Молитва девочки» Автор: Неизвестный

В бедном доме на краю села

Маленькая девочка жила.

С мамой, без отца росли ребята,

Девочка в семье была девятой.

На коленях плакала вдова,

Были горькими ее слова:

“Помоги мне, Любящий Христос”,

Осуши глаза мои от слез.

Господи, войди в наш бедный дом,

Повечеряй с нами за столом,

Обогрей нас в стужу и дожди,

Никуда от нас не уходи”.

И Христос хранил детей и мать

Не давал им в скорби унывать

Голод, холод обходил жилье

По молитве искренней ее.

А неподалеку – магазин

С праздничными окнами витрин

А в витрине кукла в кружевах,

С алой лентой в черных волосах…

Девочка не сводит с куклы глаз –

Подержать ее в руках бы раз;

Но цена на куклу высока,

Можно лишь смотреть издалека.

Запирают магазина дверь…

Помолившись, все легли в постель.

Мама пожелала добрых снов;

Завтра праздник, завтра Рождество!

И сказала девочка Христу:

“Как хочу я куклу к Рождеству!

В сарафане, в белых кружевах,

С алой лентой в темных волосах!

Подари ее мне завтра днем…”

Утром на пороге – почтальон!

Развернула девочка пакет –

Кукла в нем… От Господа ответ!

И прижавшись к куколке лицом,

Девочка склонилась пред Христом:

“Мой Господь, я так Тебя люблю

И от всей души благодарю!

В сумерках ли ночи, в свете ль дня –

Никогда не оставляй меня

Буду всем я повторять вокруг:

Ты мой Верный, самый лучший друг!

Стану говорить у всех дверей:

Нет надежней Друга у детей”.

А Христос, склонясь над ней в тиши,

Слушал песнь восторженной души.

К женщине богатой ночью той

Прикоснулся нежно Дух Святой,

Повелел ей рано утром встать,

Куклу в бедный домик отослать,

В сарафане, в белых кружевах,

С алой лентой в темных волосах,

О которой девочка Христу

Говорила, отходя ко сну.

10. 7 класс. Живая классика. «Чучело» В. Железников

А тем временем праздник у Димки Сомова приближался к концу. Часть ребят разошлась, и осталась только мироновская компания, самые близкие друзья.

— Давайте гулять до утра, — предложила Шмакова.

Валька подскочил к проигрывателю и врубил его на полную мощность.

— Чтобы у Бессольцевых стекла звенели!

И вот тут открылась дверь, и… явился новый, совершенно неожиданный гость. В комнату ворвалась Ленка.

Но какая!.. Неузнаваемая!..

Вязаная шапочка натянута до бровей, куртка нараспашку, а под нею знаменитое обгорелое платье.

Но дело было не в том, как она одета, а в том, какое у нее было необыкновенное лицо, преображенное до неузнаваемости ее смелым поступком. Раньше лицо у нее бывало добрым, милым, отчаянным, жалким, а теперь оно было вдохновенно-решительным.

И всем сразу стало ясно, что она пришла к ним затем, чтобы сделать то, что хочет. И помешать ей никто не сможет.

Они все это поняли и замерли. Только что смеялись, хохотали, танцевали, а тут окаменели. Ждали, что же будет дальше.

А Ленка не торопилась.

— Братцы, чего же вы не танцуете? Давайте!.. Прыгайте!.. — Она начала танцевать, кривляясь и паясничая.

Но тут пластинка кончилась, музыка оборвалась, и наступила тишина.

— Жалко, не потанцевали. — Ленка посмотрела на ребят и впервые, встречаясь с ними взглядом, не дрогнула. Она почувствовала в своей душе давно забытый покой. — Какие вы все красивые!.. — Прошлась по комнате, оглядывая каждого, как будто очень давно их не видела. — Не дети, а картинка!

Ленка остановилась посреди комнаты.

— А я — чучело! — Резко сдернула шапочку, открывая всему миру свою остриженную голову. Чу-че-ло! — Ленка похлопала себя по голове. — Хороший кочанчик! И рот до ушей, хоть завязочки пришей. Правда, Шмакова?

Все по-прежнему молчали. Можно сказать, что они только безмолвно ахнули.

Ленка же поначалу в горячке вообще забыла про Димку, а тут она увидела, какой он стоял бледный и испуганный.

«Вот уж его перекосило так перекосило», — подумала она, плавно приблизилась к нему и сказала:

— Извините-простите!.. Забыла вас поздравить с днем рождения. Вот дурочка! Пришла, можно сказать, за этим и забыла.

Димка стоял в какой-то неестественной позе, повернувшись к Ленке боком, изо всех сил стараясь не встретиться с нею глазами.

— А ты почему, Сомов, от меня отворачиваешься? — Ленка хлопнула Димку по плечу. — Что же ты так дрожишь, бедненький?.. Похудел. Неужели страдаешь, что я оказалась предателем? А?.. Конечно, тяжело. Ты такой смелый и честный, а дружил с нехорошей девочкой, с которой никому не следует дружить! Она — ябеда!.. Доносчик!.. Гадина-а-а! — Она подошла к Рыжему. — Твои слова, Рыженький!

— Придет время, Толик, — откажешься, — ответила Ленка.

Она уже устремилась дальше, к Мироновой, заглянула ей в глаза и сказала:

— Привет, Железная Кнопка!

Ей хотелось с каждым столкнуться, на каждом проверить свою храбрость.

— Ну, до свидания!.. — Ленка помахала всем рукой. — Что-то мне стало с вами скучно. Радуйтесь… Вы же добились своего! Вы — победители!.. Завтра я уезжаю. Так что давайте хором — раз, два, три: «В нашем клас-се больше не-ту Чу-че-ла!..» Ну!.. Милые!.. Ну чего же вы языки проглотили?

Натянула шапку до бровей, пряча свою стриженую голову. Помолчала. Потом серьезно и грустно сказала:

— Честно говоря, жалко мне вас. Бедные вы, бедные люди, — и ушла.

Исчезла, испарилась Ленка, будто ее здесь и не было. В комнате стояла жуткая, неправдоподобная тишина.

11. 2016 год. II Областной фестиваль-конкурс Вятской поэзии.

«Экскурсия в Саласпилс» О.М. Любовиков

12. 8 класс. Живая классика 2017. А. Лиханов «Девочка, которой все равно».

Что толку обижаться на эту трудную девочку. Она даже не знает своего полного имени. А оно так красиво звучит –Анастасия.

И вообще! Я получила то к чему стремилась. Вот я и попробовала. Анастасия первая. Из ее личного дела следует, что она совсем одинокий человек. Это мне надо докопаться до глубины тяжелой, страшной её истории и потом описать в дипломной работе.

Мне больше не хотелось идти к Насте. Хотя ещё минуту назад я думала, что надо бежать к ней скорее. Что не надо бояться обмануться, как сказала бабушка. Что если быть призванным, надо помогать званным.

Нон никто никуда меня не зовет. Даже какая-то несмышленая девчонка дурачит. А я – просто шляпа, ничего не понимающая в людях.

Но – ложка! Бабушкина ложка! Она привезла их из Ленинграда. Последнее, что осталось от блокады. Всё остальное продали и променяли там. А эти две ложки сохранились. И мы их клали гостям в особо торжественных случаях, ни слова не рассказывая про их историю. Просто это был глубокий знак нашей расположенности к тем, кто брал их в руку.

И вот… Настя, как она могла?

Пришлось встать. Поехать в детдом.

Настя велела, чтоб я взяла её в город, договорилась с Марьванной директором детдома, труда это не составляло. И по дороге на конечную остановку свистящим шёпотом всё рассказывала, зачем ей деньги.

Про секретную дыру в заборе, про пьющих и курящих Гришку и Мишку и их тайный детдомовский магазин.

Мы подошли к «Ломбарду».

Первый раз в жизни переступала я порог такого заведения.

И тут я услышала Настин вопль:

- Вот она!

Она сильно тыкала пальцем в стеклянную витрину, я наклонилась и увидела нашу историческую ложку и улыбнулась ей. Как будто невольнице, случайно угнанной в плен и наконец-то разысканной родными.

Я кладу свою сумочку на прилавок. И снимаю с себя золотой крестик на золотой цепочке. Бабушкино наследство. Старинный-престаринный крестик.

Наверное, этой грымзе надо было сначала оформить бумагу для меня, потом выдать деньги и снова принять, теперь за ложку. Но она содрала со старой ложки ярлычок и кинула её насте.

Вот тут всё и началось!

Настя стала падать. Насте требовался врач и поскорее.

В какое-то мгновенье меня окликнула ломбардщица, я повернулась к ней. Ни слова не говоря, она открыла мою сумочку, и так, чтобы я всё увидела и поняла, положила туда цепочку с крестиком, ложку и мой мобильник. Щёлкнула замком.

Кивнула мне, мол, поняла? Я всё вернула.

Но мне было не до этой ерунды, потому что в этот миг дверь распахнулась, вошла женщина в белом халате, за ней паренёк с чемоданом, почти школьник. Увидев Настю. Без слов, одним жестом женщина велела распахнуть чемодан, выхватила оттуда что-то. Ловко, умеючи. Сделала укол.

Настя вздохнула, и тело её обмякло.

Что-то сказала. Я не расслышала. Опустилась перед ней на колени, встала на железный пол.

Я погладила её по голове, наклонилась и поцеловала в лоб.

Она вскинулась, и мне с трудом удалось её удержать на носилках. Настя плакала. Просто рыдала:

- Ты первая… Первая после мамки. Кто меня поцеловал! Первая!

Я тоже заревела. Что-то горькое. Потерянное. Невозвратимое вдруг очнулось во мне, хотя жизнь моя была совершенно свободна от неприятных воспоминаний. Я плакала вместе с Настей и не могла объяснить, почему.

А Настя приподнялась, снова обняла меня обеими руками, и я услышала её горячую, сбивчивую, неумолимую тайну.

13. 8 класс. Районный конкурс чтецов-любителей «Моя любовь-моя Россия»

14. 9 класс. Районный конкурс чтецов «Душа обязана трудиться», посвященный поэту-земляку Н.А. Заболоцкому. Отрывок из «Слова о Полку Игореве» «Плач Ярославны»

Над широким берегом Дуная,

Над великой Галицкой землёй

Плачет, из Путивля долетая,

Голос Ярославны молодой:

«Обернусь я, бедная, кукушкой,

По Дунаю-речке полечу

И рукав с бобровою опушкой

Наклонясь, в Каяле омочу.

Улетят, развеются туманы,

Приоткроет очи Игорь-князь,

И утру кровавые я раны,

Над могучим телом наклонясь».

Далеко в Путивле, на забрале,

Лишь заря займётся поутру,

Ярославна, полная печали,

Как кукушка, кличет на юру:

«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,

Что клубишь туманы у реки,

Стрелы половецкие вздымаешь,

Мечешь их на русские полки?

Чем тебе не любо на просторе

Высоко под облаком летать,

Корабли лелеять в синем море,

За кормою волны колыхать?

Ты же, стрелы вражеские сея,

Только смертью веешь с высоты.

Ах, зачем, зачем моё веселье

В ковылях навек развеял ты?»

На заре в Путивле причитая,

Как кукушка раннею весной,

Ярославна кличет молодая,

На стене рыдая городской:

«Днепр мой славный! Каменные горы

В землях половецких ты пробил,

Святослава в дальние просторы

До полков Кобяковых носил.

Возлелей же князя, господине,

Сохрани на дальней стороне,

Чтоб забыла слёзы я отныне,

Чтобы жив вернулся он ко мне!»

Далеко в Путивле, на забрале,

Лишь заря займётся поутру,

Ярославна, полная печали,

Как кукушка, кличет на юру:

«Солнце трижды светлое! С тобою

Каждому приветно и тепло.

Что ж ты войско князя удалое

Жаркими лучами обожгло?

И зачем в пустыне ты безводной

Под ударом грозных половчан

Жаждою стянуло лук походный,

Горем переполнило колчан?»

И взыграло море. Сквозь туман

Вихрь промчался к северу родному —

Сам Господь из половецких стран

Князю путь указывает к дому.

15. 9 класс. Областной конкурс чтецов учащихся образовательных организаций Кировской области «Воинская слава!»

«Экскурсия в Саласпилс» О.М. Любовиков

16. 9 класс. Живая классика. 2018. Тамара Крюкова отрывок из произведения «Костя плюс Ника»  "Разумом я понимал, что нужно готовиться к жизни в инвалидной коляске, а сердцем - нет".

Прежде Костя пропустил бы эти слова мимо ушей, но сейчас, когда в его жизни появилась Ника, он прислушался. Шла передача о Валентине Дикуле. Костя и раньше слышал о человеке-легенде, который после тяжелейшей травмы позвоночника сумел встать на ноги и даже выступать в цирке, но никогда не задумывался о том, что это настоящий подвиг. Перед ним всплыла картина из недавнего прошлого: Ника, лежащая на полу в неестественной, скомканной позе, ее ноги, безжизненные, как у тряпичной куклы.

Но ведь Дикуль смог! Он преодолел! Интересно, Ника смотрит эту передачу? Он

А стоит ли идти к Никандре сейчас? Костя замедлил шаги. Наверное, она сама видела сегодняшнюю передачу. А если нет? Вдруг ее можно вылечить, а она этого не знает? По мере приближения к особняку художника его вновь охватило волнение.

На звонок долго не отзывались. Костя даже забеспокоился, не случилось ли чего, когда дверь открылась и он увидел Нику в инвалидной коляске.

- Ты? - Щеки Никандры вспыхнули.

- Не ожидала?

- Проходи. Хорошо, что ты пришел. Я хочу тебе что-то показать. Пойдем в мою комнату.

- Ты телевизор сейчас смотрела? - выпалил Костя.

- Нет, я вообще его редко смотрю, - Ника пропустила гостя в свою комнату и, извиняясь, произнесла: - Только у меня не прибрано. Я тут рисую.

- Это я нарисовала для тебя, - не дав Косте опомниться и продолжить разговор про телепередачу, Ника указала на мольберт и затаила дыхание в ожидании приговора.

Чтобы не обидеть девчонку, Костя искоса глянул на акварель: из травы выглядывала крошечная елочка. В темную зелень деревца вплелась пара кустиков костяники. Красные капли ягод алели на еловых ветках, будто на рождественской открытке.

Костя невольно присвистнул:

- Ну ты даешь! Сама нарисовала? Отпад!

Ему понравилось! Понравилось! Нике вдруг стало так легко и весело, что она невольно рассмеялась. Время от времени гости отца хвалили ее работы, но никакие комплименты не шли в сравнение с коротким и весомым словом "отпад".

Костя, возбужденно жестикулируя и расхаживая по комнате, стал пересказывать телепередачу. Ника смотрела, как убежденно он доказывал, что она поправится, и ей было грустно. Она могла бы сделать вид, что тоже верит в чудо, но после, когда выяснится, что это ложь, будет еще больнее. Лучше быть честной с собой и с ним. Она уже давно перешагнула грань, за которой осталась надежда.

- Давай не будем об этом, - сказала она.

Костя ушам своим не поверил. Он спешил к ней, думал, она обрадуется, ухватится за эту идею. Он чувствовал себя почти магом, а она одним махом лишила его и радости, и могущества.

- Ничего из этого не выйдет. Меня по каким только клиникам и профессорам не таскали. Бесполезно.

- Дикулю тоже говорили: бесполезно. У него еще хуже было, позвоночник сломан. Он ведь встал!

- Что ты заладил: Дикуль, Дикуль. Таких единицы! Думаешь, мне не хотелось встать на ноги? Но я не такая сильная, как он.

С тех пор как Ника перестала верить в исцеление, она смирилась с судьбой и успокоилась. И вот Костя опять раздразнил ее надеждой о несбыточном. Ника беззвучно заплакала. Слезы катились по щекам, а она даже не пыталась сдержать или вытереть их. Костя неловко взял ее за руку. Ни одну девчонку ему не приходилось утешать так часто.

- Дикуль был один, а с тобой я, - сказал он.

Она никогда не думала, что кто-то скажет ей такие весомые и значимые слова: "С тобой я".

- Я упертый. Все равно заставлю тебя встать, - добавил Костя.

Когда эмоции улеглись, он понял, что погорячился, пообещав Нике вытащить ее из болезни. После просмотра телепередачи все казалось легко и просто. Он чувствовал себя героем, и слова вырвались сами собой. Теперь он осознал, что изредка навещать больную девчонку - это совсем не то, что взять на себя ответственность каждодневно приходить и заниматься с ней. Мир детских забав, где есть место для "понарошку", остался позади.

Разум искал удобные предлоги, чтобы достойно выйти из положения, если из него вообще можно выйти достойно. Что он смыслит в лечебной гимнастике? Наверняка нужны специальные тренажеры. И вообще Никандре лучше обратиться прямо в центр Дикуля...

Но глухая к уверткам разума совесть упрямо вопрошала: что он скажет Нике? Что пошутил? И как после этого смотреть ей в глаза?

Костя говорил себе, что еще не поздно отступить, знал, что это ложь, и все же не решался на последний шаг.

17. 9 класс. Конкурс чтецов поэзии поэта-земляка Н.А. Заболоцкого «Я воспитан природой суровой…» Киров. Н.А. Заболоцкий. Отрывок из «Слова о Полку Игореве» «Плач Ярославны»

18. 9 класс. Поэтический конкурс «Поэты-юбиляры» районная краеведческая олимпиада «Взрослейте и умейте - 2018» Н.А. Заболоцкий. Отрывок из «Слова о Полку Игореве» «Плач Ярославны»

19. 10 класс. Живая классика. «Сахарный ребенок» Ольга Громова

Летом 1937 года мы с мамой отбыли в ссылку.

Пожалуй, в этом поезде Москва — Фрунзе и кончилось моё обыкновенное детство. Начиналась какая-то совсем другая игра.

Приехав во Фрунзе, мы пошли получать назначение к месту ссылки. Вернулась довольно быстро, бледная.

Опустившись на лавку рядом, взъерошила мне волосы и, глубоко вздохнув, тихо и очень властно сказала:

— Сейчас за нами придут. Будет противно и страшно. Молчи, не плачь, не бойся и не задавай никаких вопросов. — И, улыбнувшись мне, спросила: — Жив-жив, курилка?

— Жив-жив! — ответила я и невольно распрямила плечи, вздёрнув подбородок.

К нам подходили двое военных.

— Конвой, — тихо шепнула мама, — помни, что я сказала.

— Быстро, пошли, — раздалось рядом. Мама подхватила чемодан, взяла меня за руку, и мы вышли.

Мама не умела бегать. В детстве она перенесла костный туберкулёз. В ортопедической обуви хромота была мало заметна, но бежать она не могла. Ругаясь, конвоир схватил меня за руку и бегом поволок за собой. И мама, нелепо подпрыгивая, побежала.

Нас запихнули на станции в вонючий товарный вагон, закрыли и заперли дверь, и поезд пошёл.

Мама посадила меня на ящик, устроилась рядом, прижав к себе. Меня била крупная дрожь.

Ехали несколько часов, потом нас, ящики и мешки перегрузили в крытую машину и повезли дальше.

— Мама, почему? — прошептала я.

Нас привезли в ещё не действующий, строящийся лагерь, где собрали жён и детей «врагов народа». Были, как и положено, колючая проволока, вышки, часовые на них.

Жилая зона — что-то вроде очень длинного сплетённого из прутьев сарая без одной стены. Сооружение напоминало букву «П», обращённую открытой стороной к вышкам с часовыми. Внутри этого загона с крышей и размещались люди вроде нас — женщины и дети.

Дети молчали, опустив глаза; казалось, они боялись даже дышать.

Мы разместились в середине, на юру, открытом всем ветрам.

Начинаем устраиваться на ночь. Обеим первый раз в жизни придётся спать в яме, на голой земле.

Мелкие вещи мы завернули в полотенце – получилась «подушка». Большую клеёнку мама положила одной частью на дно ямы. Аккуратно распоров по шву юбку, развернула её и тоже расстелила на дне. Мы надели лыжные костюмы, меня мама запихнула в клеёнчатый мешок, уложила в яму, легла рядом и закрылась второй частью клеёнки как одеялом. Обняв меня, мама тихонько стала рассказывать знакомую сказку.

Утром она вместе со всеми ушла на работу.

Мама была удивительным человеком: всегда спокойная, приветливая, очень доброжелательная, но без малейшего намёка на фамильярность. За всю свою жизнь я ни разу не слышала, чтобы она повысила голос, и никогда не видела слёз у неё на глазах. И когда, много позже, я встречала в книгах штампы типа «несгибаемая воля», «стальная выдержка», «железный характер», я твёрдо знала, что это как раз про неё.

Наша память избирательна. Совершенно не помню я бытовую жизнь в лагере. Что мы там ели, общались ли мы, дети, друг с другом, играли ли вместе? И ни одного лица не помню, кроме маминого. Помню лишь несколько чётких эпизодов.

Приближался мой день рождения, мне исполнялось шесть лет, и было совершенно ясно, что в этот раз никаких подарков не будет. Как-то неожиданно прошли дожди. Возле нашей жилой зоны вдруг не ко времени расцвёл тюльпан. Совсем рядом — только протяни руку — стояло чудо: узкие длинные тёмно-зелёные с коричневыми штрихами листья, и на невысоком стебле — тёмно-красный полураспустившийся бутон. Бутон слегка кивал мне, как будто звал к себе и говорил: «Вот я, тюльпан, я — подарок тебе, я твой!» Я потянулась к цветку — чуть-чуть не достаю. На меня упала чья-то тень. Я обернулась, улыбаясь во весь рот… и мне на голову обрушился удар прикладом. Я помню руку и приклад, а дальше — темнота.

Время болезни я не помню. Из редких фраз, оброненных мамой спустя много лет, я знаю, что лежала недели три, что кровотечение останавливала одна из арестанток и она же «собрала» сломанные кости носа и челюсти, забинтовала чем было, чтоб не смещались. Уходя на работу, мама закрывала верхнюю часть ямы развёрнутым чемоданом, чтобы солнце не било мне в глаза. С тех пор остались на лице два шрама.

— Нас продали в рабство, что ли? — спросила я. — Мы теперь рабы?

— Ну что ты, моя хорошая. Рабство — это состояние души. Свободного человека сделать рабом нельзя. Давай я тебе историю расскажу.

И она начала читать наизусть…

20. 10 класс. Областной конкурс чтецов учащихся образовательных организаций Кировской области «Воинская слава!»

Маргарита Алигер отрывок из поэмы «Зоя»

Тишина, ах, какая стоит тишина!

Даже шорохи ветра не часты и глухи.

Тихо так, будто в мире осталась

Одна эта девочка в ватных штанах и треухе.

«Значит, я ничего не боюсь и смогу

Сделать все, что приказано…

Завтра не близко.

Догорает костер, разожженный в снегу,

И последний дымок его стелется низко.

Погоди еще чуточку, не потухай.

Мне с тобой веселей. Я согрелась немного.

Над Петрищевом — три огневых петуха.

Там, наверное, шум, суета и тревога.

Это я подожгла!

Это я!

Это я!

Все исполню, верна боевому приказу.

И сильнее противника воля моя,

И сама я невидима вражьему глазу.

Засмеяться?

Запеть?

Погоди, погоди!..

Вот когда я с ребятами встречусь,

Когда я…»

Сердце весело прыгает в жаркой груди,

И счастливей колотится кровь молодая.

Ах, какая большая стоит тишина!

Приглушенные елочки к шороху чутки.

«Как досадно, что я еще крыл лишена!

Я бы к маме слетала хоть на две минутки.

Мама, мама,

Какой я была до сих пор?

Может быть, недостаточно мягкой и нежной?

Я другою вернусь.

Догорает костер.

Я одна остаюсь в этой полночи снежной.

Я вернусь,

Я найду себе верных подруг,

Стану сразу доверчивей и откровенней…»

Мимо сосенок четких и лунных берез,

Через линию фронта, огонь и блокаду,

Нагруженный продуктами красный обоз

Осторожно и верно ползет к Ленинграду.

Люди, может быть, месяц в пути, и назад

Не вернет их ни страх, ни железная сила.

Это наша тоска по тебе, Ленинград,

Наша русская боль из немецкого тыла.

Чем мы можем тебе хоть немного помочь?

Мы пошлем тебе хлеба, и мяса, и сала.

Он стоит,

Погруженный в осадную ночь,

Этот город,

Которого ты не видала.

Он стоит под обстрелом чужих батарей.

Рассказать тебе, как он на холоде дышит?

Про его матерей,

Потерявших детей

И тащивших к спасенью чужих ребятишек.

Слава тем, кто решил до победы дожить!

Понимаешь ли, Зоя?

— Я все понимаю.

Понимаю.

Я завтра проникну к врагу,

И меня не заметят,

Не схватят,

Не свяжут.

Ленинград, Ленинград!

Я тебе помогу.

Прикажи мне!

Я сделаю все, что прикажут…

И как будто в ответ тебе,

Будто бы в лад

Застучавшему сердцу

Услышь канонаду.

На высоких басах начинает Кронштадт,

И Малахов курган отвечает Кронштадту.

Проплывают больших облаков паруса

Через тысячи верст человечьего горя.

Артиллерии русской гремят голоса

От Балтийского моря до Черного моря.

Севастополь.

Давай помолчим…

Но тогда,

Понимаешь, он был еще жив.

— Понимаю!

Понимаю.

Я завтра пойду и зажгу

И конюшни и склады согласно приказу.

Севастополь, я завтра тебе помогу!

Я ловка и невидима вражьему глазу.

Ты невидима вражьему глазу?

А вдруг?..

Как тогда?

Что тогда?

Ты готова на это?

Тишина, тишина нарастает вокруг.

Подымается девочка вместо ответа.

Далеко-далеко умирает боец…

Задыхается мать, исступленно рыдая,

Страшной глыбой заваленный, стонет отец,

И сирот обнимает вдова молодая.

Тихо так, что ты все это слышишь в ту ночь,

Потрясенной планеты взволнованный житель:

— Дорогие мои, я хочу вам помочь!

Я готова.

Я выдержу все.

Прикажите!

1942

21. 10 класс. Районный конкурс художественного слова, посвященный Году театра «О театре и актерах»

АЛЕКСАНДР ПУШКИН «ПИСЬМО ТАТЬЯНЫ К ОНЕГИНУ»

(из романа «Евгений Онегин»)

Я к вам пишу — чего же боле?

Что я могу ещё сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня.

Сначала я молчать хотела;

Поверьте: моего стыда

Вы не узнали б никогда,

Когда б надежду я имела

Хоть редко, хоть в неделю раз

В деревне нашей видеть вас,

Чтоб только слышать ваши речи,

Вам слово молвить, и потом

Всё думать, думать об одном

И день и ночь до новой встречи.

Но, говорят, вы нелюдим;

В глуши, в деревне всё вам скучно,

А мы… ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?

В глуши забытого селенья

Я никогда не знала б вас,

Не знала б горького мученья.

Души неопытной волненья

Смирив со временем (как знать?),

По сердцу я нашла бы друга,

Была бы верная супруга

И добродетельная мать.

Другой!.. Нет, никому на свете

Не отдала бы сердца я!

То в вышнем суждено совете…

То воля неба: я твоя;

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

До гроба ты хранитель мой…

Ты в сновиденьях мне являлся,

Незримый, ты мне был уж мил,

Твой чудный взгляд меня томил,

В душе твой голос раздавался

Давно… нет, это был не сон!

Ты чуть вошёл, я вмиг узнала,

Вся обомлела, запылала

И в мыслях молвила: вот он!

Не правда ль? Я тебя слыхала:

Ты говорил со мной в тиши,

Когда я бедным помогала

Или молитвой услаждала

Тоску волнуемой души?

И в это самое мгновенье

Не ты ли, милое виденье,

В прозрачной темноте мелькнул,

Приникнул тихо к изголовью?

Не ты ль, с отрадой и любовью,

Слова надежды мне шепнул?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или коварный искуситель:

Мои сомненья разреши.

Быть может, это всё пустое,

Обман неопытной души!

И суждено совсем иное…

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю,

Перед тобою слёзы лью,

Твоей защиты умоляю…

Вообрази: я здесь одна,

Никто меня не понимает,

Рассудок мой изнемогает,

И молча гибнуть я должна.

Я жду тебя: единым взором

Надежды сердца оживи,

Иль сон тяжёлый перерви,

Увы, заслуженным укором!

Кончаю! Страшно перечесть…

Стыдом и страхом замираю…

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю…

22. 10 Класс. Конкурс чтецов посвященный году Театра в России Номинация «Стихотворение» монолог Джульетты Уильяма Шекспира

Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

Отринь отца да имя измени, А если нет, меня женою сделай,

Чтоб Капулетти больше мне не быть. Лишь это имя мне желает зла.

Ты б был собой, не будучи Монтекки.

Что есть Монтекки? Разве так зовут

Лицо и плечи, ноги, грудь и руки?

Неужто больше нет других имен?

Что значит имя? Роза пахнет розой,

Хоть розой назови ее, хоть нет.

Зовись иначе как-нибудь, Ромео,

И всю меня бери тогда взамен!

Десятка слов не сказано у нас,

А как уже знаком мне этот голос!

Ты не Ромео? Не Монтекки ты?

Как ты сюда пробрался? Для чего?

Ограда высока и неприступна.

Тебе здесь неминуемая смерть,

Когда б тебя нашли мои родные.

Они тебя увидят и убьют.

Мое лицо спасает темнота,

А то б я, знаешь, со стыда сгорела,

Что ты узнал так много обо мне.

Хотела б я восстановить приличье,

Да поздно, притворяться ни к чему.

Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,

Что скажешь «да». Но ты не торопись.

Вдруг ты обманешь. Говорят, Юпитер

Пренебрегает клятвами любви.

Не лги, Ромео. Это ведь не шутка.

Я легковерной, может быть, кажусь?

Ну ладно, я исправлю впечатленье

И откажу тебе в своей руке,

Чего не сделала бы добровольно.

Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться,

Но я честнее многих недотрог,

Которые разыгрывают скромниц,

Мне б следовало сдержаннее быть,

Но я не знала, что меня услышат.

Прости за пылкость и не принимай

Прямых речей за легкость и доступность.

Не надо, верю. Как ты мне ни мил,

Мне страшно, как мы скоро сговорились.

Все слишком второпях и сгоряча,

Спокойной ночи! Я тебе желаю

Такого же пленительного сна,

Как светлый мир, которым я полна

23. М. Ю. Лермонтов отрывок «Монолог Алены Дмитриевны» из «Песни о купце Калашникове»

«Государь ты мой, красно солнышко,
Иль убей меня или выслушай!
Твои речи — будто острый нож;
От них сердце разрывается.
Не боюся смерти лютыя,
Не боюся я людской молвы,
А боюсь твоей немилости.

«От вечерни домой шла я нонече
Вдоль по улице одинёшенька.
И послышалось мне, будто снег хрустит;
Оглянулася — человек бежит.
Мои ноженьки подкосилися,
Шелковой фатой я закрылася.
И он сильно схватил меня за руки,
И сказал мне так тихим шопотом:
„Что пужаешься, красная красавица?
Я не вор какой, душегуб лесной,
Я слуга царя, царя грозного.
Прозываюся Кирибеевичем,
А из славной семьи из Малютиной...“
Испугалась я пуще прежнего;
Закружилась моя бедная головушка.

И он стал меня цаловать-ласкать,
И цалуя всё приговаривал:
„Отвечай мне, чего тебе надобно,
Моя милая, драгоценная!
Хочешь золота али жемчугу?
Хочешь ярких камней аль цветной парчи?
Как царицу я наряжу тебя,
Станут все тебе завидовать,
Лишь не дай мне умереть смертью грешною:
Полюби меня, обними меня
Хоть единый раз на прощание!“

«И ласкал он меня, цаловал меня;
На щеках моих и теперь горят,
Живым пламенем разливаются
Поцалуи его окаянные...
А смотрели в калитку соседушки,
Смеючись, на нас пальцем показывали...

«Как из рук его я рванулася
И домой стремглав бежать бросилась,
И остались в руках у разбойника
Мой узорный платок — твой подарочек,
И фата моя бухарская.
Опозорил он, осрамил меня,
Меня честную, непорочную —
И что скажут злые соседушки?
И кому на глаза покажусь теперь?

«Ты не дай меня, свою верную жену,
Злым охульникам в поругание!
На кого, кроме тебя, мне надеяться?
У кого просить стану помощи?
На белом свете я сиротинушка:
Родной батюшка уж в сырой земле,
Рядом с ним лежит моя матушка,
А мой старший брат, сам ты ведаешь,

На чужой сторонушке пропал без вести,
А меньшой мой брат — дитя малое,
Дитя малое, неразумное...»

24. 10 класс. Звонкий голос детства. Роберт Рождественский «Концерт»

Сорок трудный год.

Омский госпиталь…

Коридоры сухие и маркие.

Шепчет старая нянечка:

«Господи!

До чего же артисты

Маленькие…»

Мы шагаем палатами длинными.

Мы почти растворяемся в них

С балалайками,

С мандолинами

И большими пачками книг.

Что в программе?

В программе – чтение,

Пара песен

Военных, правильных…

Мы в палату тяжелораненых

Входим с трепетом и почтением.

Двое здесь.

Майор артиллерии

С ампутированной ногой,

В сумасшедшем бою

Под Ельней

На себя принявший огонь.

На пришельцев глядит он весело…

И другой –

До бровей забинтован, -

Капитан,

Таранивший «мессера»

Три недели назад

Над Ростовом.

Мы вошли.

Мы стоим в молчании.

Вдруг

Срывающимся фальцетом

Абрикосов Гришка отчаянно

Объявляет начало концерта.

А за ним,

Не вполне совершенно,

Но вовсю запевале внимая,

О народной поём,

О священной

Так,

Как мы её понимаем.

В ней Чапаев сражается заново,

Краснозвёздные мчатся танки.

В ней шагают наши

В атаки,

А фашисты падают замертво.

В ней чужое железо плавится,

В ней и смерть отступать должна.

Если честно признаться,

Нравится

Нам

Такая война!

Мы поём.

Только голос лётчика

Раздаётся.

А в нём – укор:

- Погодите…

Постойте, хлопчики…

Погодите…

Умер

Майор… -

Балалайка всплеснула горестно.

Торопливо,

Будто в бреду…

…Вот и всё

О концерте в госпитале

В том году.

1983

25. 11 класс. Живая классика 2020

Рита Гуенко «Дети войны»

Шел третий год войны. Фашисты хозяйничали на оккупированной территории России, как у себя дома. Для отправки в Германию отбирали молодых здоровых граждан, в том числе женщин и детей. Так было.

Под присмотром конвоя с собаками загружали очередную партию "рабочей силы". Ужаснее всего было мамашам с детьми. Они боялись не только за себя, но и за своих малышей. Предчувствуя что-то неизвестное и страшное, дети прижимались к матерям, хныкали, плакали. Те сквозь слезы успокаивали деток: ''Тише! Тихо! Не плачь! А то фашисты могут отнять или расстрелять". Дети на время прекращали плакать, еще крепче жались к своим беззащитным мамам, в глазах застыл страх перед солдатами, собаками, вагонами.

Посадка закончена.. Душно, тесно и темно. Тоненькая хрупкая болезненная молодая женщина, еле держась на ногах, не спускала с рук своего 4-летнего сына. Она боялась, что в этой давке его могут просто затоптать.

Как только женщина добралась до стенки вагона, она буквально сползла по ней на пол вместе с малышом. Половая доска под нею дрогнула и прогнулась. Женщина сначала испугалась, но тут же быстро сообразила: если бы была в полу вагона дыра, можно бы незаметно , вместе с ребенком, вывалиться под вагон на шпалы и - будь что будет. Она устала, слишком долго страдая приступами кашля, которые учащались. Все трудней и трудней было дышать и двигаться. Ей казалось, что только единственный и любимый, самый дорогой человек, крошка-сынок, еще держит ее на ногах. Вот и сейчас этот теплый комочек сладко придремывал, плотно обняв ее шею. Она чувствовала, что не сможет уберечь и защитить своего сына.

- Должен же быть какой-то выход! И мать нашла его. Возник безумный план. Но как его осуществить?Сама не сможет, не хватит сил. Надо рискнуть и попросить девушку, рядом стоящую. Она показалась доброй, смелой и надежной. "Может, хоть сыночка спасу" - мелькнула обнадеживающая мысль.

-Ты сначала подготовь ребенка. Вывалится из вагона - а что дальше? Он же еще маленький. А там уже ночь. И потом, надо его выбросить ближе к станции, чтобы его быстрее нашли и подобрали люди, - советовала бойкая девушка.

- Да он у меня умный, ему уже 4 года. Он все понимает, - неуверенным голосом сказала мамаша

- Ты понимаешь, что сейчас идет война.

- Нас немцы везут в свою страну, в Германию, - перебивает Ёся маму.

- Правильно. Но мы с тобой в Германию не хотим и не поедем. Мы будем жить в своей стране. Когда поезд пойдет медленнее, мы раздвинем с тетей доски, которые под нами шатаются, ты вылезешь в дырочку, как будто выпадешь из гнездышка. И будешь лежать, не двигаясь, пока весь состав пройдет над тобой. Не шевелись! Как упадешь, так и замри!

Потом встанешь. Будет ночь, будет темно, но ты не бойся. Это просто кажется страшно, а на самом деле - не так уж. Ты отойдешь подальше от железной дороги к лесу, найдешь большой кустик, закутаешься вот в эту шаль, ляжешь в самую серединку куста и постараешься быстрее заснуть. А когда проснешься, будет уже день. Проснутся деревья в лесу, зашелестят своими зелеными листочками, запоют птички, взойдет солнышко. Ты выйдешь из-под кустика. Посмотри вдоль железнодорожного полотна туда и сюда. Где-то увидишь дома, или один дом. Вот туда и иди. Иди к людям, проси у них водички попить и попроси покушать. К вечеру попросись переночевать к кому-нибудь. Помнишь, как мы просили с тобой? Если кто разрешит - поживи у них немножко. Я скоро приду.

И ничего не бойся. Я тебя очень, очень люблю и обязательно найду!

Вот уже и поезд снижает скорость. Бойкая девушка скомандовала: "Пора!" Ёся заплакал. Мать прижала сыночка к себе. Слезы лились ручьем по ее безжизненным бледным, как воск, щекам.

Доска под ней затрещала.

- Ёсенька, миленький, не вставай пока поезд пройдет! Лежи до самой тишины. Мы с тобой скоро, очень скоро встретимся. Она, как безумная, целовала своего ребенка, чувствуя своей материнской душой, что прощается с сыном навсегда.

Тем временем девушка, завернув малыша в шаль, осторожно проталкивала его на ходу, между сломанными концами широкой гнилой доски, успокаивая его: "Не плач! Не плач!" Мать с трудом отпустила ребенка, шепнув из последних сил: "Будь, сынок, жив и счастлив! Господи! Спаси и помоги ему!".

26. Сергей Сухонин

«Две сестры»

Две сестры бежали от войны –

Свете восемь, Кате три всего лишь…

Вот чуть-чуть еще, и спасены,

За холмом свои, а значит – воля.

Но рванула мина, сея смерть

Позади идущих дымно, гадко.

И один осколок долетел

И ударил младшей под лопатку.

Словно скрыть хотел преступный след

Миллиграмм горячего металла –

Ватник цел, и крови тоже нет,

Только сердце биться перестало.

Старшая сказала: «Хватит, Кать,

Ведь и мне приходится несладко.

Ручку дай, пора уже вставать,

Час еще, и будет все в порядке».

Но, увидев Катин взгляд пустой,

Света на мгновение застыла,

И, котомку выбросив с едой,

На плечо сестру свою взвалила.

И откуда силы в ней взялись,

Но она бежала и бежала…

Лишь когда увидела своих,

Пошатнулась и на снег упала.

Подошла к детишкам медсестра,

Маленькую Катю осмотрела

И сказала горестно: «Мертва»…

Света сразу в голос заревела.

«Нет, не надо, – разносился крик,-

Люди, люди, разве так бывает?...

Старший брат, Иван, в бою погиб…

Папу с мамой немцы расстреляли…

Почему так много в мире зла?...

Разве жизнь сестры моей – игрушка?»…

Медсестра за плечи увела

С поля восьмилетнюю старушку.

Ну, а Катю на руки поднял

Пожилой солдат из третьей роты.

«Внученька, – он только лишь сказал,-

Как же я тебя не уберег-то?»...

В небесах закаты жгут костры,

И ветра свои роняют вздохи,

Словно тихо плачут две сестры -

Искорки безжалостной эпохи.

25. Юнна Мориц «И в чёрных списках было мне светло»

И в чёрных списках было мне светло,

И в одиночестве мне было многодетно,

В квадрате чёрном Ангела крыло

Мне выбелило воздух разноцветно.

Глубокие старухи, старики

Мне виделись не возрастом отвратным,

А той глубокостью, чьи глуби глубоки –

Как знанье тайное, где свет подобен пятнам.

Из пятен света попадая в пятна тьмы,

Я покрывалась воздуха глазами,

Читая незабвенные псалмы

По книге звёздной, чьи глаза над нами.

Волнами сквозь меня, светясь, текло

Пространство ритмов, что гораздо глубже окон.

И в чёрных списках было мне светло

И многолюдно – в одиночестве глубоком.

26. Юлия Друнина «И откуда вдруг берутся силы»

И откуда

Вдруг берутся силы

В час, когда

В душе черным-черно?...

Если б я

Была не дочь России,

Опустила руки бы давно,

Опустила руки

В сорок первом.

Помнишь?

Заградительные рвы,

Словно обнажившиеся нервы,

Заземлились около Москвы.

Похоронки, Раны, Пепелища… Память, Душу мне

Войной не рви,

Только времени

Не знаю чище И острее К Родине любви.

Лишь любовь Давала людям силы

Посреди ревущего огня.

Если б я

Не верила в Россию,

То она Не верила б в меня.

28. Былина «Великий Русский язык – батюшка.»

27. Спектакли: 1. «Волк и семеро козлят» (Петух)

2. «Маленький принц» (Колдунья – Меранда)

3. «Лицо войны» (Светлана Алексеевич)

4. «Не все коту масленица» этюд А.Н. Островский (Агния)

5. «В середине дождя» Олжас Жанайдаров (Катя)

Заключение:

В моем творческом портфолио собраны все литературные произведения и стихи, которые я с удовольствием читала на публике. Проект стал для меня не просто работой, а каталогом моих выступлений, к которому я могу обратиться в любой момент.