Эссе « Жила –была деревенька Луговая».
Курмашева Анастасия Денисовна, 11 класс
Родина… Никому не дано выбирать её. Она у человека как мать, одна у них судьба. Для каждого большая Родина начинается с любви к понятному и близкому, реально осязаемому и дорогому с рождения – месту, где ты родился. Зарождается очень значимое во все времена чувство патриотизма. Оно становится глубже, когда мы больше узнаем об истории своей малой родины, о знаменитых земляках, людях, живущих рядом, когда знакомимся с традициями и памятниками родной земля. Моя малая родина - перспективный Уватский район, древний и суровый, удивительно красивый и щедрый, известный издавна многими северными диковинами: ягодами, грибами, растениями, животными, славящийся богатством нефти и газа. Люди обжились здесь давно, земля кормит всех своими дарами. Мой район развивается, крепнет, становится красивее. Но мне хочется написать о другом: об исчезновении деревень. Деревни рождаются, переживают различные периоды истории и порой умирают. Исчезнувшие деревни… Сколько их? Какие названия они носили? Кто в них жил? Почему её не стало? Мои корни взрастила деревня Луговая Слинкина. Деревни, как и люди, имеют свою судьбу. Раньше жители Луговой (особенно ребятишки) частенько находили вымытые из пластов глины крутых яров монетки, датированные серединой восемнадцатого века. Среди находок встречались и предметы быта: медные ключи, амбарные замки, глиняные чашки и миски... Деревне ведь несколько веков от роду. И жизнь здесь раньше кипела. В архиве есть сведения за 1868-1869 годы. В то время проживало в деревне, которая тогда называлась Нижне-Слинкино, более 700 человек. И население все время росло естественным путем и за счет приезжего люда.Таким образом, Луговая Слинкина своей историей уходит в далёкое прошлое, которого местные жители почти не знали, хотя любили на эту тему поговорить: вроде деревня-то раньше разбойничья была, и боялись ночами проезжать мимо лихих луговских подворий… Только скорее всего это выдуманные истории, луговчане всегда отличались особым гостеприимством. Просматривая документы, которые посчастливилось моей бабушке, Курмашевой Надежде Андреевне , отыскать а Тобольском архиве, наткнулась на интересную информацию. Оказывается, в 1868-1869 гг. в деревне Нижнеслинкино (Луговое Слинкино) насчитывалось 54 двора с мужским населением 334человека, а женским - 385. « На 1903 год значились населенные пункты: д. Слинкина, д. Луговая, д. Нагорная, д. Тальнишная, д. Маулень, выселки Увальный, Червянка, Комарица, Чумляк. Инородные управления д. Карбино – татарские юрты, Укинские юрты». ( архивные документы). 1912 год – Тобольская губерния, Новосельская волость, д. Нагорная Слинкина, Слинкина, Тальнишная, Чумлякова, выселки: Комарицкий, Маулень, Увальный, Червянский, Шайтанский (1,2). В середине xx века в деревне насчитывалось более 600 человек. Жители вели хозяйство, рыбачили, охотились, собирали дары леса. Жили в гармонии с собой и природой, имея свою особую самобытность и нравственные устои. В 1924 году сельский совет вошел в Тобольский район Тобольского округа Уральской области. При организации Уватского района Постановлением президиума Уралоблисполкома от 14 января 1925 г. Демьянский район переименован в Уватский с перенесением центра в с. Уват. Из Тобольского района переданы в Уватский район сельсоветы: Слинкинский, Алымский, Красноярский, Новосельский. В Слинкинский сельский совет входили: выселки: Захребетный (28 человек), Червянка (всего 37 человек), Увальный (всего 44 человек), Комарицкий (51 человек) и Шайтанка (всего 49 человек), д. Слинкина-Нагорное (495 человек), д. Слинкина-Луговая (452 человек), юрты Карбинские – (448 человек), юрты Укинские - (217 человек). 1927 г. в Слинкинский сельский совет входили населенные пункты со следующим числом жителей: Горно-Слинкино - 506 человек, Луговая Слинкина – 459 человек, юрты Укинские – 221, Карбина – 363. В 2000годув деревне Луговослинкина было три улицы: Улицы Луговая, Береговая и Тальнишная. И всего-то лет тридцать назад в летние месяцы деревня гудела, как растревоженный улей, — население увеличивалось втрое или даже вчетверо благодаря понаехавшим городским гостям. Казалось, так будет всегда. Но начало девяностых годов стало концом некогда процветавшего хозяйства Луговой Слинкино. Колхоза тогда уже, правда, не было. На смену ему пришло колхозное отделение (управление находилось в Горнослинкино на правом берегу Иртыша), но здесь еще сеяли, жали зерновые, скотину выращивали. Получается как в известной сказке: и все-то бы хорошо, да что-то не хорошо... Стала уезжать последняя молодежь из Луговой — счастья искать в других краях. А старики не вечны: уходят, оставляя землю детям, а тех уже нет в деревне. Они в городе. Живут и работают, семьи создают. В деревню возвращаться не собираются — неперспективная, мол, она. Но разве может быть неперспективным закат над полем или летний грибной дождь, широкий разлив могучий реки, серебряная роса на траве? Просто сместились со временем наши понятия о правде жизни. Вот и умирают родные деревни, не дождавшись своих детей на посевную, покосы, жатву... Сегодня те же просторные заливные луга, гривы, наполненные шумом птиц, озёра, украшенные лилиями… Летом и зимой панорама, открывающаяся при взгляде на это село, захватывает своей неповторимой красотой. С течением времени картинка изменяется. Как страшно сравнивать, когда совсем недавно ухоженный дом превращается в заброшенный, нежилой. Появляются покосившиеся ограждения, начинают валиться на один бок. И уже никто не любуется этой красотой, покинутые подворья зарастают полынь - травою и осотом. Деревня умирает. Осталось в когда-то веселой певучей (песни здесь любили петь в каждом дворе) деревне, с изумрудными заливными лугами, грибными лесами, рыбными местами, известными далеко за пределами района, всего-то четыре семьи. Самые стойкие, сердцем прикипевшие к родным местам, не желают сдаваться и покидать свою малую родину, свою Луговую. Самоловы, Слинкины, Верзиловы, Сазоновы упорно продолжают каждую весну сажать картошку, огурцы, капусту, морковь, свеклу и даже арбузы. Галина Верзилова, к примеру, всегда славилась своим умением вырастить на земле сибирской невиданный урожай с диковинными овощами и ягодами. Но время неумолимо...
Не может жить дом без хозяев - в запустение приходит он. Не может жить деревня без людей - умирает она от тоски по детскому смеху и неторопливой беседе мужиков на завалинке, по утреннему раннему мычанию стада, по звону подойников, по грохоту старых мотоциклов - любимцев деревенских парней, по незлобному лаю собак, по вкусному дыму из беленых труб… Не смогло остановить красивое, богатое место отток людей из деревни. А ведь когда-то земледельческий труд делал человека цельным, высоконравственным. От века велось: людские поселения всегда переживали своих жителей, вбирая в себя их созидательный труд, а здесь получилось: люди остались, а деревень не стало, их поглотил город или более перспективные села. Многие жители переехали в соседнее Горнослинкино. Всего пара-тройка дворов осталась в Луговом Слинкино, опустела она. Несколько семей несгибаемых аборигенов с упорством продолжают каждую весну распахивать огород и сажать картошку, ставить, несмотря на строгие запреты, сети на родную реку-кормилицу, топить печи и ждать на крыльце своих поседевших детей и внуков. Но время - опытный игрок, оно всегда нас побеждает. Наша Луговая умирает, тихо и незаметно. А огромные вековые деревья, вросши своими мощными корнями в землю, пытаются всем своим величественным видом сказать, что память и история о деревне будут жить в них. Так же будут распускаться весной черемуха и сирень, летом весело плескаться в прозрачном озере желтый карась, а осенью кружиться в грустном вальсе желтые листья. А любоваться будет некому. Боль потери сильна. Пустые подворья, заросшие сорняками огороды, скрип хлопающих полусгнивших ворот встречают редких ныне гостей. Только заядлые рыбаки за небольшую плату снимают в Луговой оставленные дома, а то и вовсе не за деньги — за то, чтобы печи в избе были протоплены. Ведь жители, покинувшие родные места, еще греют себя надеждой: времена изменятся — и деревня начнет возрождаться, как птица Феникс из пепла. Именно из пепла, потому что эти заброшенные дома иногда горят. Возможно, в знак протеста за то, что их бросили, забыли, оставили умирать в одиночестве...
С каждой исчезнувшей деревней теряется часть культуры, нравственности народа, изменяется исторический облик Родины. Когда человек уходит в мир иной, на памятнике остаются даты прихода и ухода из жизни, его имя. А деревни уходят, не оставляя после себя памятных знаков, они зарастают бурьяном, кустами. Когда-то были в нашем районе деревни Червянка, Кускачка, Шайтанка, Маулень, Беляйка, Чумляк, Морозовка, Быковка, Новое село, Шалимово, спецпоселения: Черпия, Екимовка, Атнист. Что значит для человека малая родина? Это свет отчего дома и тепло родного очага, которые согревают человека и освещают его путь в течение всей жизни. И с годами душа с неведомой силой рвется в родные места, в деревню, которой уже и на карте нет. Луговая – это место детства, первых впечатлений, открытий и узнаваний моих родителей. Нет для них роднее и милее места. Луговая Слинкина! Как много родного, близкого и дорогого для них в этом слове! Там дорожки к незабвенному детству, все вокруг родное и близкое. Даже когда уже нет деревни, тянется сердце туда, не гаснет память. 25 июля 2009 года из разных уголков России на свою историческую родину собрались бывшие жители для того, чтобы вспомнить свою молодость, земляков, деревню, ту, что осталась в их памяти навсегда. Эта встреча, организованная моей бабушкой, Курмашевой Надеждой Андреевной, - прощание с родиной. Приехали в родные места около 70 человек, хотя знала Луговая и более шумные посиделки. В былые времена летом в деревне становилось людно: съезжались молодые жители, покинувшие родные пенаты в поисках лучшей жизни. Приезжали с женами и мужьями, малыми детьми и новыми родственниками. Луговая походила на растревоженный улей. А в памятный день встречи щемящее чувство тоски по малой родине, невольные слезы вызывали выступления, посвященные памяти деревни. Трудолюбивые, духовно богатые люди, прекрасно чувствующие природу, знающие самобытное местное творчество… Звонко звенела над седым Иртышом лирическая песня, раздавался забытый веселый смех. Пустые, заброшенные, полуразрушенные дома, которые помнят лица своих хозяев, их разговоры, радости, печали, прощание с родной деревней, звонкие голоса бегающих по деревенской улице детей в тот день ожили, как в старые времена. Деревня оставила после себя богатое наследие: оно ощущается в умах, сердцах, душе бывших жителей. Они умели извлекать из жизни радость и смысл, достигать цели, желанного ощущения счастья, гармонии в своей душе. Разъехавшиеся в разные уголки страны луговчане продолжают трудиться. Многие дети получили профессиональное и высшее образование. В Горноправдинске живет и продолжает писать свои стихи Селезнева Мария Ивановна. Цикл стихов она посвятила родной Луговой. В Тобольске многие годы возглавляет социально-педагогическую академию уроженец Луговой Слинкин В.В., в нашей школе работает учителем математики Саломатова Е.Н., Слинкина В.А. возглавляет фельшерско - акушерский пункт луговчанка Пузина Т.Н. Много лет работал главой администрации Слинкин А.А., который родился и вырос в Луговой.
Летом мы с семьей ездим в Луговую, и я каждый раз поражаюсь , какие красивые, прозрачные озера украшают себя белыми лилиями, а на лугах во время разлива Иртыша можно ставить сети и ловить здоровенных желтых карасей и жирных язей, и даже стирать белье в огороде, потому что вода подошла к самому дому и так быстро нагревается на солнце, что не нужно никаких кипятильников. А летом и осенью каких только не соберешь грибов, и скотина здесь ходит свободно, не стоит в стойлах и не мычит от горя без зеленой травки и речной водицы, а грудь дышит этим прозрачным воздухом, и радуется солнышку и ясному денечку. Шумит еще ковыль на лугах, манят нас ромашковые и васильковые поля, еще ставят в заводях сети редкие рыбаки; утки прилетают, чтобы вывести птенцов и поставить их на крыло, еще распускаются прекрасные лилии на прозрачных озерах. Так неужели же зарастут сорняками эти дивные заливные луга, озера покроются липкой тиной, а по гривам больше не будут ходить грибники с полными корзинами грибов?
А больше всего меня волнует то, что в такой прекрасной деревне оставшиеся дома заняли приезжие рыбаки - браконьеры, ведут себя как полновластные хозяева, занимаются ловлей рыбы запрещенными способами. В Иртыше много дорогой рыбы: нельма, сырки, муксун, стерлядь. Рыбакам – браконьерам некогда любоваться нежным закатом на реке, вдыхать речную прохладу, наблюдать за игрой волн седого Иртыша, слушать оживленные песни птиц , они заняты истреблением рыбы на реке. Этими людьми движет только жажда наживы за счет природы. В свободное время эти изгои занимаются пьянством. Духовность исчезает. И вместо красивой, трогающей за души песни над рекой теперь слышны грубые окрики, пьяный хохот приезжих удальцов. Вычерпывают они безжалостно рыбу из Иртыша. Порой Иртыш разбушуется, отнимает жизни у ненасытных людей, теряются они в лоне вод, порой река навсегда забирает их, не находят и тела, но человек быстро забывает обо всем. И страшные трагедии не могут их остановить. Три года тому назад на Иртыше утонули два человека перед рекоставом, а их тела нашли только весной.
Были надежды, что найдется поблизости месторождение нефти... Однако они не оправдались. А кроме нефти и газа сейчас власть имущих уже ничего и не интересует. А земля – кормилица зарастает бурьяном, и деревня умирает.
В этом году страна будет праздновать 70 - летие Победы над фашизмом. Что скажем мы погибшим в боях за свою землю солдатам? Что ответят они нам... Можем ли мы чем-то помочь, спасти свою» малую родину»? Мы должны помнить о маленьких деревнях, бывших и существующих, и низко кланяться им. Они - наши корни, чистота духа, многовековая культура, прошлое, настоящее и будущее. Хочется верить, что когда-нибудь мы станем свидетелями возрождения деревни Луговой, как и многих российских деревень.
