«Литературный дом» - вершитель судеб творческой души.
/data/files/t1730813117.jpg (1116x972)
/data/files/h1730813613.jpg (1035x790)
/data/files/v1730813931.jpg (679x606)
/data/files/x1730813989.jpg (679x606)
/data/files/o1730814066.jpg (1208x878)
/data/files/m1730814135.jpg (723x462)
/data/files/h1730814219.jpg (682x473)Форма мероприятия: встреча с интересными фактами из истории архитектуры и литературы.
Как можно было объединить две, казалось бы, разные науки, можно узнав лишь проведя это мероприятие.
«Литературный дом» -
вершитель судеб творческой души.
90 лет!
Дом с мифами и байками, которые переходили из поколения в поколение. Это своеобразная «литературная коммуналка» с её творческими вечерами, пышными чествованиями, с её громкими скандалами и встречами родственных душ…
Еще в широко известных кругах есть громкое название, состоящее из трёх величественно заглавных букв «ЦДЛ».
Сегодня и мы с вами узнаем историю литературных посиделок в графском особняке, который находится в столице нашей родине в Москве.
Начало этой литературной истории относится к 20-ым годам прошлого столетия. 1934-ый год – это официальная передача здания советским литераторам, как «клуба для творческой деятельности и отдыха». Эта московская усадьба Святополк-Четвертинского на ул. Поварской,50 – это название улицы в настоящее время, а в тот период ул. Воровского. В 40-е года данный особняк имел широкую известность, как особняк графини Олсуфьевой.
Итак, наступил 1948-ой год не менее значимый для истории этого строения. В этот год появляется излюбленное место для встреч творческих писательских душ – Центральный дом литераторов или «ЦДЛ» для писательской братии.
Чем же жил этот дом, с загадочной абревиатурой «ЦДЛ»?
«Он не просто жил», - я вам отвечу. Жизнь в нём кипела с утра до поздней ночи. Выясняли отношения, обсуждали творческие изыскания коллег, исключали нерадивых из числа «избранных», награждали верных…
Имели место быть библиотека, книжные лавки. Кроме духовной пищи были бильярдная, буфеты и ресторан в Дубовом зале – это место имело особую притягательность. Кого здесь только не встречали – это и литературные корифеи – Константин Симонов, Александр Фадеев, Борис Горбатов и будущие изгои – Михаил Зощенко, Борис Пастернак.
За долгие годы этот дом становился всё популярнее, с возрастающим к нему интересом, дом обрастал множеством историй, баек и мифов. Произошло переплетении реальных историй и вымысла.
Внешний облик, напоминает старинный французский замок в миниатюре, построенный в 1887 году архитектором Петром Бойцовым. Заказчиком был князь из дворянского рода Рюриковичей – князь Святополк-Четвертинский. Борис Владимирович славился охотничьими приключениями в Индии и Африке, после одной из поездок было привезено сандаловое дерево, из которого были сделаны резные колонны в одном из залов. Последующие хозяева особняка – семейство Олсуфьевых. Графиня Александра Андреевна устраивала грандиозные банкеты для столичной знати. Её супруг – Алексей Васильевич был увлечён филологией, владел несколькими языками, был знатоком древнеримской литературы, дружил с поэтом Афанасием Фетом.
Однако лишь узкому кругу было известно о том, что граф возглавлял школу духовного развития и возвышения человека, это своеобразное нравственное воспитание – это место тайных встреч, называлось «встречи вольных каменщиков». Согласно одной из легенд, дубовая лестница, которая возведена без единого гвоздя издавала душераздирающий скрип, однако при умелом наступании на неё можно было подняться без единого звука. Так представители тайного сообщества могли на расстоянии знать о приближении не званных гостей.
Семья Олсуфьевых жила в особняке до 1917 года. С начало революции графа не было в живых, а его вдова и двое сыновей со своими семьями покинули Россию.
В жизнь особняка новая власть внесла свои коррективы и дом был заселён беднотой, далее его передали отделу детских учреждений.
И лишь попав в руки Союза писателей были сохранены чудесные готические деревянные интерьеры. Весь московский бомонд мечтал попасть за высокую расписную дверь, над которой были написаны три величественные буквы «ЦДЛ». Пропускной режим был строгий: вход по пропускам или членским книжкам Союза писателей.
Из воспоминаний российского журналиста, писателя и сценариста Андрея Яхонтова «…Стороннему человеку проникнуть в литературный заповедник было не мыслимо - вход стерегли церберы-администраторы, пропуска, дающие право разового посещения, выписывали с неимоверными казуистическими препонами».
Главным «цербером» был легендарный администратор Аркадий Бродский – именно он решал, кого пустить, а кого нет.
Сам процесс «проникновения» в заветный зал или «протыриться» в писательский дом, посидеть рядом с Евтушенко и Окуджавой и почувствовать сопричастность к творческой элите. Это ли не счастье? Так думали многие…
Но были и свои секреты в архитектуре здания. В ЦДЛ имелся длинный переход, соединяющий старое строение и новую пристройку, которая располагалась со стороны Большой Никитской. «Знатоки» тайного хода попадали в Дубовый зал или Нижний буфет, а потом их можно было заметить среди писателей и гостей литературного клуба.
Одним из мифов если не главным – это история огромной хрустальной люстры, расположенной на потемневших от времени балках-перекрытиях. Она висела в бывшей парадной зале олсуфьевского особняка с сохранившимися деревянными резными панелями, колоннами и сложными системами лестниц и балконов. По легенде именно её подарил Иосиф Сталин Максиму Горькому на открытие клуба литераторов.
Здесь в числе гостей были не только соотечественники, но и иностранные гости: Марлен Дитрих, Жерар Филипп, Роберт Де Ниро и другие. Угощение в ресторане было по высшему разряду.
Российская писательница, телеведущая, публицист, журналист, преподаватель и литературный критик Татьяна Толстая вспоминает о кухне ресторана: «Солянку ели в Дубовом зале, это точно. И рыбную, и мясную. В солянке благородно плавал лимон, и можно было выловить маслину…Подавали жюльен. Вне сезона был свежий огурец и редиска в сметане…». Одним словом, кухня была на высоте.
Молодой писатель Владимир Войнович при заказе бифштекса, всегда оговаривал нюансы приготовления «чтобы бифштекса поменьше, лука побольше».
Хочется отметить предновогодние дни литературного дома.
Готовились задолго до наступления зимних праздников. Списки приглашённых на карнавальную ночь тщательно отбирались и утверждались на различных заседаниях именитыми и значимыми личностями в сфере политики и культуры. И если всё же тебя утвердили, счастью не было предела.
31 декабря в особняке на Поварской в зависимости от значимости и «титула» шло распределение по залам.
Для именитых людей и властных – в Дубовом зале, для тех, кто не столько почётен и знаменит – в Пёстром, а рядовые писатели – в фойе.
К концу новогоднего мероприятия, происходило «смешение титулов и рангов, залов и мест». Все объединялись в одну шумную и весёлую компанию.
Здесь же в ресторанной атмосфере представители номенклатуры из числа писателей решали кого и каким тиражом издать, кого отменить, а кого наградить. Бывали и трагедии, сдвинув все стулья к стенам и убрав столики, бурно обсуждали и критиковали членов из Союза писателей. К людям с поломанной здесь судьбой можно отнести Александра Галича, Лидию Чуковскую и др.
В период с середины 1950-х до середины 1960-х годов происходит некая оттепель атмосферы в ЦДЛ. Наступила пора, когда за свежими журналами «Юность» и «Новый мир» выстраиваются очереди, выходят Василия Аксёнова «Апельсины из Морока», Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», Виктора Некрасова «По обе стороны океана». Новинки давали почитать на одну ночь, а выступления поэтов обсуждала вся страна.
В это время по словам советского и российского фотографа и журналиста, писателя и актёра Юрия Роста в страну «ворвался десант из будущего» - это молодые поэты и прозаики новой эпохи, среди их числа Андрей Вознесенский. Это новое молодое с неуёмной энергией поколение вели разговоры о литературе, читали стихи, которые в последствии стали классикой.
В 1959 году в Центральном доме литературы появляется бывший калужский учитель Булат Окуджава, его привёл поэт Сергей Наровчатов. Молодой бард быстро стал своим в кругу Михаила Светлова, Семёна Кирсанова, Евгения Евтушенко и др. Это поэты-шестидесятники, которые собирали целые стадионы слушателей.
Владимир Высоцкий утверждал: «Повесьте где-нибудь в стороне маленький листочек, вырванный из тетради, и напишите четыре фамилии – да одну даже – Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Рождественский – будет заполнен стадион через два дня, и не достанете билета».
Долго продолжаться свобода поэтических дерзостей не могла и 7 марта 1963 года власть грозя кулаком «литературным юнцам» в грубой форме предложила всем недовольным покинуть страну.
Так и произошло…
Невероятно атмосферное место имело магическое притяжение для киношников, актёров, художников. Частым гостем была балерина Майя Плисецкая, актёры «Таганки» и «Ленкома». В коридорах можно было встретить Александра Филиппенко, Зиновия Герда и Петра Тодоровского.
В 2024 году исполняется 90 лет со дня начала литературной истории московского особняка по улице Поваровской. Литературное прошлое и настоящее не покидает ЦДЛ. Пусть сейчас не бушуют страсти и не стоят очереди, зато сегодня сюда может попасть каждый. Это поистине легендарное место!
Список использованной литературы и источников:
Фотографии взяты из архива Центрального дома литераторов г. Москвы
Текст собран из ретроспективных изданий 2000 -ых годов, журнал «Караван историй», рубрика «Наш архив».
