Мы не вправе это забывать!

"Зашла к Ахматовой, она живёт у дворника, убитого артснарядом, в подвале, в тёмном-тёмном уголке прихожей, совершенно достоевщицком. На досках, находящих друг на друга — матрасишко, на краю — закутанная в платки, с ввалившимися глазами — Анна Ахматова, муза Плача, гордость русской поэзии — неповторимый, большой сияющий Поэт. Она почти голодает, больная, испуганная…Она сидит в кромешной тьме, даже читать не может, сидит, как в камере смертников… и сказала: «Я ненавижу, я ненавижу Гитлера, я ненавижу Сталина, я ненавижу тех, кто кидает бомбы на Ленинград и на Берлин, всех, кто ведет эту войну, позорную, страшную…». (Из дневника Ольги Берггольц)
       Только тот, кто на своём личном опыте познал, что такое война, имеет право говорить о ней прямо, открыто и просто, как говорят с кем-то, кто является неотъемлемой частью твоей жизни, кто глубоко и бесповоротно повлиял на состояние твоей души. Я не могу так говорить о войне. Анна Ахматова и Ольга Берггольц, гении русской поэзии, могут.
       Наверное, в жизни каждого человека наступает момент, когда он вдруг будто просыпается от духовной дремоты и бесчувственности. Этот момент может быть вызван совершенно случайным рядом событий и явлений в нашей жизни. И его неожиданность чревата тем, что вместе с прозрением приходит резкое и неприятное осознание своего невежества. Становится стыдно - перед самим собой, перед всем миром, перед прошлым, которое так тесно переплетается с настоящим. Нет, прошлое даже не переплетается, а как бы рождает настоящее. Наш нынешний мир с его благами - спокойное, обеспеченное во всех сферах существование, исходит из прошлого, существует благодаря ему, благодаря подвигу наших предков.
       Впервые это осознание ко мне пришло несколько лет назад, когда я познакомилась с творчеством Эриха Мария Ремарка. Не могу не упомянуть в моём повествовании этого писателя, который хоть и был немцем, но являлся ярым противником фашизма и очень любил и уважал Россию и русский народ. После продолжительной травли и угнетения он, конечно, был изгнан из своей страны.
       Сколько себя помню, в нашем доме всегда стоял шкаф, в котором хранились книги родителей. Постепенно, по мере моего пристрастия к чтению, я стала проявлять интерес к некоторым из них. И однажды очередь дошла и до Ремарка. Это был роман " Три товарища". Тогда я даже не представляла, что эта, давно хранившаяся в нашем шкафу книжка, вероятно, приобретенная ещё до моего рождения, так сильно повлияет на моё мировосприятие, откроет новые сферы человеческого страдания, откроет во мне нового "человека". Конечно, я и до этого времени знала, что были войны. В частности, вторая мировая, в которой погибли и мои родственники. Но это понимание было таким поверхностным и книжным, что не вызывало живых эмоций и чувств.
       Ремарк с самых первых строк так искренне и просто полностью овладел моим сознанием и проник в самую глубину сердца, рассказывая о поколении людей военных времён, о сломленном поколении. Об их выстраданных маленьких радостях и о самих страданиях, которые мы не можем себе даже представить и о которых не имеем права рассуждать. Но помнить обязаны. Ибо мы рождены, живём, радуемся и дышим только благодаря жертвенности наших предков, благодаря их жизням, отданным за нас.
       Позже мне, конечно, захотелось увидеть события второй мировой войны глазами отечественных писателей и поэтов, появился живой интерес, душевная потребность узнать изнутри обо всех страданиях и подвигах моей родной страны. В этом мне помогли Виктор Астафьев, Александр Твардовский, Ольга Берггольц, Булат Окуджава, Даниил Гранин, Борис Васильев и многие другие очевидцы военных времен. Именно в этот момент жизни во мне проснулось то сыновнее чувство к моей Родине, когда ребенок всей своей душой плачет о страдавшей матери. Я вдруг осознала, как сильно я люблю свою страну, свой народ - каждого россиянина. Люблю калмыцкие степи и сибирскую тайгу,  кавказские горы и тверские леса, крымское побережье и карельские озёра. Как прекрасна и многогранна в своей красоте Россия!
        И вследствие прочитанного и осознаваемого мною у меня возник вопрос: " А кто мы есть?» Умеем ли мы, поколение чрезмерного потребления, глупых ток-шоу и соцсетей, устраивающие душепагубную войну за "классы" и "лайки", быть благодарными? Нет, не умеем. Многие из нас учат параграфы из учебника истории и читают школьную литературу только для того, чтобы получить хорошие оценки за четверть и сдать успешно ЕГЭ, а не потому, что это является неотъемлемой потребностью души человеческой, живой души, сокровенно хранящей и сострадательно переживающей каждое движение человеческой истории, истории своей Родины, своего народа, своей семьи. Для нас гораздо важнее приобрести вещь подороже и посолиднее, собрать побольше лайков в контакте или инстаграм, купить айфон последней модели. Неужели ради этого наши прадедушки и прабабушки претерпели такие нечеловеческие страдания, ради этого парада тщеславия, который мы устроили? Нет, не думаю.
       Как же так получилось, что мы стали так бесчувственны. Мы не хотим читать книги и смотреть фильмы о войне. Не хотим размышлять и помнить о ней. Мне грустно видеть, что количество просмотров видео о военных событиях в десятки раз меньше, чем просмотры скандальных ток-шоу о людях, ничего особо из себя не представляющих. Все это очень грустно.
       Недавно открыла для себя уникальный вид кинематографа - видеосъемка операторов-фронтовиков. Без слез на эти кадры смотреть невозможно. Сталинградская битва, Курская, битва под Москвой и многие другие события ВОВ были засняты отважными операторами в самом центре военных действий. Благодаря им у нас есть возможность увидеть "живые" кадры войны. Вот солдатам, измученным, голодным, раздают кашу. Вот из окопа кто-то кидает гранату. А здесь кого-то подстрелили... Странно и безнадежно больно - возможно, кто-то в одном из этих солдат узнал своего сына, брата, мужа, отца.
      Узнавая все больше новых фактов о второй мировой войне, посредством чтения книг и статей, просмотра художественных и документальных фильмов, я до сих пор все никак не могу понять и осознать - что же это вообще было? Как такое могло быть? Как один невзрачный, ничем не примечательный человек мог покрыть ужасом практически весь мир, мог сотворить такое грандиозное разрушительное зло, превосходящее по своим масштабам любые злодеяния за всю историю человечества. Зло, которое называется " фашизм". Моё сознание до сих пор отказывается осмыслить и принять это слово, этот факт.
      Особой категорией фашистского зла является ненависть к евреям. Вообще фашисты почти всех ненавидели, но евреев почему-то особенно. Почему? Этот вопрос до сих пор остаётся загадкой. Существует даже версия, что маленького Адольфа, мечтавшего стать художником, не принял в художественную школу преподаватель еврей. Неужели этот факт или даже несколько подобных фактов могли вызвать такую гигантскую волну зла ко всей нации, к каждому человеку, в венах которого течёт еврейская кровь. Нацизм, на мой взгляд, самое жестокое и немыслимое зло в мире. Человеку ставят в вину то, в чем он никак не может быть виноват - его национальность, цвет кожи, волос, разрез глаз. После просмотра документальных и художественных фильмов о геноциде евреев во время войны я поняла, что этот народ больше всех пострадал от нацизма. И мне особенно отрадно осознавать, что именно наши советские солдаты победили фашистского зверя и освободили оставшихся в живых евреев. У каждого из нас есть родственник, который принял в этом участие. Из художественных фильмов о геноциде евреев мне особенно понравились "Пианист", "Жизнь прекрасна" и "Список Шиндлера".
        872 дня, 125 граммов - страшные символы ещё одного чудовищного проявления фашизма. Эти числа глубоко и больно врезались в душу каждого Ленинградца военных времен. Настолько больно, что немногие из них решались вспоминать происходившее с ними в этот период, как пишет автор самой первой откровенной книги о блокаде Даниил Гранин. Они пережили события, которые невыносимо даже воспринимать на слух, события, которые не должны быть в жизни человека, не укладываются в само понятие жизни. Это не описать ни словами, ни музыкой, ни картинами, ни фильмами. Этот застывший ужас остался ледяным покровом в сердце каждого ленинградца, пережившего блокаду. Их сердца настолько заморожены той болью, что пытаться вытащить эту боль - значит расколоть сердце.
        Я очень благодарна писателю и офицеру ленинградского фронта Даниилу Гранину за его "Блокадную книгу", после прочтения которой моё сердце оцепенело от ужаса. Но именно эта книга дала мне наиболее полное представление о блокаде Ленинграда. Даниил Гранин вместе с белорусским писателем Алесем Адамовичем уже где- то в конце семидесятых годов прошлого столетия стали собирать воспоминания оставшихся в живых блокадников. Это невероятно смелая и морально очень тяжёлая работа. Люди рассказывают такие жуткие вещи, что человеческое сознание отказывается их воспринимать. А некоторые рассказывают не все. Что-то в крайней степени страшное так и остаётся вечным грузом в их измученных душах. Авторы сами чувствуют сильное смятение и неловкость от подобных ситуаций, но чувство долга перед родным городом, перед страданием миллионов людей заставляет их работать дальше.
       Что только не способен вынести живой человек, живая душа. Гитлер был большой охотник до всякого рода экспериментов. Но не благородных, приносящих пользу всему человечеству экспериментов, а напротив - зловредных, кощунственных, издевательских не только для плоти, но и для души человеческой. Сам он, считая себя представителем высшей расы, людей иных национальностей относил к низшим расам, восприятие мира которых приближено к животному. То есть, в соответствии с его идеологией мы не являлись полноценными людьми. Этим фактом, придуманным им самим, он оправдывал все своё зло. Не случайно объектом своего очередного эксперимента он выбрал город Ленинград - самый "интеллигентный" город, как его называют в народе, культурный и научный центр нашей страны. Его подлый коварный ум понимал, что Ленинградец - человек высокой души и непоколебимых морально- нравственных принципов. И именно поэтому ему так хотелось сломить благовоспитанных горожан. Он рассчитывал на то, что в нечеловеческих условиях голода, холода и страха смерти человек в борьбе за выживание превратится в животное.
         Но наши соотечественники выстояли, не сдали город. И более того, вышли из этого испытания духовно перерожденными, подобно святым мученикам, перенесшим страдания за истину. В это страшное время все силы их души будто сплотились и открылись во всей своей полноте. Очень многие, несмотря на сильнейшую слабость организма, стали писать дневники; почти каждый десятый - стихи. Такую невероятную силу духа у блокадников поддерживала талантливая поэтесса Ольга Берггольц, которая практически каждый день проникновенно и искренне говорила с ленинградцами через репродуктор. Добрая, с целомудренно чистой душой, она читала свои стихотворения и просто говорила, поддерживая морально совсем обессилевших блокадников. Все, у кого было радио, ждали каждый день её родного голоса. Хотя она сама неизвестно где брала силы для такого нелёгкого труда. Вероятно, из глубин своей большой души. Ведь Ольга Федоровна так же, как и все остальные получала лишь свои 125  граммов хлеба. Вот отрывок из её "Февральского дневника":

Был день как день.
Ко мне пришла подруга,
Не плача, рассказала, что вчера
Единственного схоронила друга,
И мы молчали с нею до утра.

Какие ж я могла найти слова?
Я тоже — ленинградская вдова.
Мы съели хлеб, что был отложен на день,
В один платок закутались вдвоем,
И тихо-тихо стало в Ленинграде,
Один, стуча, трудился метроном.

И стыли ноги, и томилась свечка…
Вокруг ее слепого огонька
Образовалось лунное колечко,
Похожее на радугу слегка.

        Ольга Федоровна - душа и муза блокадного Ленинграда - подарила нам много бесценных книг, отражающих боль войны и блокады. Особенно меня впечатлили "Ленинградский дневник", "Никто не забыт и ничто не забыто", " Говорит Ленинград", "Февральский дневник". Её поэтическая способность передавать свои впечатления и чувства уникальна. Даже в прозе ощущается её поэзия - пронзительная, чистая и до боли откровенная. В её в высшей степени талантливых строках чувствуется скромность и целомудренная простота души, какая бывает лишь у ребёнка.
        Вы знаете, раньше, когда я ещё не знала всего этого, когда не была знакома с творчеством Гранина, Берггольц, Васильева, Астафьева и других поэтов и писателей, не смотрела фильмов и передач о войне, я с лёгкостью могла выкинуть кусок хлеба или какую-то другую еду. А теперь не могу. Рука не поднимается. Если что-то и остаётся, то даю птицам, собакам, кошкам.
        В конце моего повествования хотела бы поделиться своим скромным стихотворением, которое написала:

Страх, холод, темнота,
Стук метронома, голос поэтессы,
Далекий сорок третий год, война,
Безумный голод - что это за место?

В каком пространстве, в измерении каком
И на какой из точек мирозданья
Мог произойти такой разлом
Святого Божьего созданья.

Немыслимо, безумно, невообразимо
Ворвалось зло в спокойный Ленинград.
Мой разум осознать это бессилен,
Душа кричит от боли: « Как же так?».

Крик тишины гудел тогда повсюду:
На улицах, в квартирах, над Невой.
Лишь метроном был людям верным другом.
Как бы стук сердца - я все ещё живой!

Мой Ленинград, интеллигентный добрый город,
Ты окольцован был жестокой тьмой.
Но чистый свет твоих свечей смиренных
Зло победил. И ты теперь Герой!