Внеклассное мероприятие " У войны не женское лицо"

У войны не женское лицо

Когда впервые женщины стали участвовать в войнах? Привлечение женщин в состав советских вооруженных сил было связано прежде всего с огромными людскими потерями в начале войны. В боевые подразделения (за исключением ПВО) женщины зачислялись только добровольно. По инициативе ЦК ВЛКСМ было подготовлено свыше 222 тыс. женщин — бойцов-специалистов, в их числе: минометчиц — 6 097 человек, станковых пулеметчиц — 4 522, ручных пулеметчиц — 7 796, стрелков-автоматчиц — 15 290, стрелков-снайперов — 102 333, связистов всех специальностей — 45 509 человек

На войне Наталья и Мария участвовали в крупнейших сражениях ВОВ: битва под Москвой, в боевых действиях под Новой Руссой. Обе девушки занимались обучением подготовкой снайперов. 14 августа 1942 года возле деревни Сутоки Парфинского района Новгородской области вместе со своей подругой Марией Поливаной вступила в бой с противником. В неравном бою обе были ранены, но не прекратили бой. Расстреляв весь запас патронов, они взорвали себя гранатами вместе с окружившими их солдатами противника Обе зачислены навечно в списки личного состава 130-й стрелковой дивизии. Наталье был 21 год, Марии 19 лет. Снайперы Наталья Ковшова и Мария Поливанова были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза после того, как они взорвали себя последними гранатами, не желая попасть в плен.

«Ночные ведьмы» Марина Раскова – сформировала первый в истории человечества женский авиаполк, тот самый, девушек –летчиц которого называли «ночные ведьмы». Герой Советского Союза. Погибла в 1943 году, но ее «ночные ведьмы» сражались до Победы до конца.

Лидия Литвяк Советская лётчик-ас истребительной авиации, командир авиационного звена, самая результативная женщина-пилот Второй мировой войны, Герой Советского Союза (5.05.1990, посмертно). Известна по прозвищу «Белая Лилия». В 1942 году сбила два фашистских самолета. В экипаж одного из них входил полковник элитной эскадры, кавалер 3-х Железных крестов. Под Сталинградом совершила 89 боевых вылетов. Сбила 7 самолетов. Погибла в возрасте неполных 22 лет в бою над Миус- фронтом.

В тылу Процент женщин, занятых в народном хозяйстве СССР, к 1944 году по сравнению с 1940 годом возрос на 19 %, а в промышленности — на 12 %. В связи с призывом на фронт большинства мужчин на протяжении всей войны женщины составляли более 65 % всех работающих на производстве, они овладели и такими профессиями, которые ранее были под силу лишь мужчинам: в 1941 году только в металлообрабатывающей промышленности около 50 тыс. женщин работали токарями, 40 тыс. — слесарями, 24 тыс. — фрезеровщицами, 14 тыс. — инструментальщицами. Часто они работали по 12-16 часов в сутки, без выходных. По указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 года в важнейшие отрасли народного хозяйства принудительно направлялись женщины от 16 до 45 лет (с сентября 1942 года — до 50 лет), не имевшие детей до восьми лет (с августа 1943 года — до четырех лет). В 1943 году 71 % работников сельского хозяйства также составляли женщины. Во многих селах и деревнях вообще не осталось мужчин старше 17 и моложе 50—55 лет. В 1944 году женщины составляли 80 % всех трудоспособных колхозников. Пятнадцатилетние девушки Нина Николаева и Валя Волкова собирают пистолеты-пулеметы ППД. Ленинград, декабрь 1942 года

Очевидцы. Лидия Гинзбург День ленинградской весны 1942-го. Впрочем, слово «весна» звучало странно. Хлебный паек повысили, по размороженным улицам нерешительно ходили трамваи. Немцы перестали бомбить, но каждый день, несколько раз в день обстреливали город. Самые сильные и жизнеспособные уже умерли или выжили. Хилые продолжали замедленно умирать. Слово «весна» звучало странно.

Страшная была жадность на информацию. Пять раз в день люди бежали к репродуктору, прерывая любые дела. Они бросались на каждого человека, который хоть на шаг был ближе, чем они, к фронту, или к власти, или к источникам информации. А расспрашиваемый сердился на бестолковые вопросы. Потому что спрашивающие хотели узнать совсем не то, о чем они спрашивали. Они хотели узнать, как это бывает, когда война, как это будет… Страшная была жадность на информацию. Пять раз в день люди бежали к репродуктору, прерывая любые дела. Они бросались на каждого человека, который хоть на шаг был ближе, чем они, к фронту, или к власти, или к источникам информации. А расспрашиваемый сердился на бестолковые вопросы. Потому что спрашивающие хотели узнать совсем не то, о чем они спрашивали. Они хотели узнать, как это бывает, когда война, как это будет… Отличительной чертой первых дней было это неведение, странным образом смешанное с долгой подготовкой, с долголетним внушением мысли о неизбежности и сокрушительной тотальности события. Каждый, кто его прожил, помнит свой первый день войны. Воскресенье. Небольшая очередь у пригородной кассы. Рука берет сдачу и картонный прямоугольник билета. И в самый этот миг голос, как будто удивленный (или это не удивление?): — Там Молотов говорит… Он что-то такое говорит…

Типический блокадный день начинался с того, что человек выходил на кухню или на темную лестницу, чтобы наколоть дневной запас щепок или мелких дров для времянки. Ночь едва начинала рассеиваться, и в разбитом стекле лестничного окна стены противостоящих домов еще не желтели, а темнели. Колоть приходилось ощупью, осторожно вгонять в полено косо поставленный топор, потом уже ударяя. Очень плохи были руки. Пальцы скрючивались и замирали в какой-нибудь случайной позе. Рука теряла хватательные движения. Теперь ею можно было пользоваться только как лапой, как культяпкой или палкообразным орудием. Человек нашаривал в темноте и сгребал рассыпавшиеся по каменной площадке щепки, зажимал кучу щепок между двумя культяпками, бросал их в корзину. Типический блокадный день начинался с того, что человек выходил на кухню или на темную лестницу, чтобы наколоть дневной запас щепок или мелких дров для времянки. Ночь едва начинала рассеиваться, и в разбитом стекле лестничного окна стены противостоящих домов еще не желтели, а темнели. Колоть приходилось ощупью, осторожно вгонять в полено косо поставленный топор, потом уже ударяя. Очень плохи были руки. Пальцы скрючивались и замирали в какой-нибудь случайной позе. Рука теряла хватательные движения. Теперь ею можно было пользоваться только как лапой, как культяпкой или палкообразным орудием. Человек нашаривал в темноте и сгребал рассыпавшиеся по каменной площадке щепки, зажимал кучу щепок между двумя культяпками, бросал их в корзину.

Возвращаюсь домой по улицам, будто еще довоенным, среди предметов еще довоенных, но уже изменивших свое значение. Еще нет ни страдания, ни смертной тоски, ни страха; напротив того, — возбуждение и граничащее с легкостью чувство конца этой жизни. Возвращаюсь домой по улицам, будто еще довоенным, среди предметов еще довоенных, но уже изменивших свое значение. Еще нет ни страдания, ни смертной тоски, ни страха; напротив того, — возбуждение и граничащее с легкостью чувство конца этой жизни.

У войны не женское лицо. Но женщины приняли участие в ВОВ, положив свое счастье и жизнь на алтарь Великой Победы. У войны не женское лицо. Но женщины приняли участие в ВОВ, положив свое счастье и жизнь на алтарь Великой Победы. Почтим память погибших в годы Великой Отечественной войны минутой молчания.

Памятные уроки «У войны не женское лицо»

Выпуск стенгазет