Иван Сусанин XX века

Иван Сусанин XX века

Начало февраля. По стране бушуют холодные ветры и хмурые метели, снег падает хлопьями на промёрзшую землю, а морозы больно кусаю щёки путникам, держащим путь в неизвестном направлении. Конец зимы и всё у тебя хорошо! Нет, всё было бы замечательно, если бы на дворе не бушевал тысяча девятьсот сорок второй год. Год войны и страха за свою жизнь, за жизнь сынов и отцов, посланных на фронт, за жизнь Родины. Война не сжалится не перед кем, и не обойдёт стороной ни один клочок земли, в том числе не обошла и Псковскую область, добралась даже до села Куракино, где и засели гитлеровцы, заставив местный люд трепетать в страхе и ужасе. Поселился враг здесь ещё в августе, но покидать свою обитель не собирался и так просидел до тринадцатого февраля.

Командир N батальона мерными шагами ступал по деревянному полу в маленьком домишке, думая о чём-то и тяжело дыша. Он резко остановился и подошел к столу, где сидели его товарищи и соратники. И выдохнув, начал свою речь:

- Товарищи, - проговорил командир N на немецком, указывая пальцем на карту, - здесь находится деревня Першино, где засел гарнизон советских солдат во главе с генералом Горбуновым. По приказу, пришедшему сегодня, мы должны обойти неприятеля и провести атаку. Есть предложения, как мы будем проводить сию операцию?

Дальше последовало множество предложений, сослуживцы обсуждали каждый план, но командира N предложения не удовлетворяли, пока в голову одного из его товарищей не пришла заманчивая идея:

- Командир, наверняка вы помните того старика, который имеет довольно большой авторитет в этом селе,- начал новатор.

- Как не помнить! Тот, которому мы предлагали комендатуру! Продолжайте, товарищ,- немного нервно поторопил командир.

- Пускай дед нашим проводником будет, мы всю деревню здорово запугали! Коль не согласится – угрожать начнём, а там уж, если совсем непреклонен будет – убьём. Достаточно он на этой земле прожил.

Командиру эта идея понравилась. Похвалил он своего сослуживца, да приказал:

- Ведите старика!

Спустя несколько минут в дверях стоял дед возрастом восьмидесяти трёх лет, обросший седой бородой и, несмотря на свой преклонный возраст, обладал крепким телосложением, чему даже молодой может позавидовать, но морщины безжалостно выдавали его года. Он стоял, поджав губы, смотря на командира, а тот смотрел на него. Командир провёл своего гостя, усадил его и начал на ломанном русском:

- Ты, старик, деревню Першино знаешь? – гость кивнул головой.- Проведи нас, отец, до неё, а мы тебя вознаградим щедро, а если не захочешь, то пеняй на себя: убьём тебя и твоих близких не пожалеем, а у тебя их много, насколько нам известно. Решай.

Старик нахмурил свои густые брови, такого же цвета, как и снег покрывающий землю сейчас на улице. Подошёл к карте, внимательно скользя по ней глазами, после чего ответил:

- До той деревни, о которой ты, командир, говоришь путь недалёкий – шесть километров всего. Я согласен провести тебя и твоих ребят до этого пункта, только окольными путями пойдём – через лес.

Командир, не раздумывая, начал собираться, отправив старика тоже приготовиться.

Дед зашёл в сарай, где жил он и его семья, закрыл за собой дверь, после чего схватил своего внука Васю за предплечье, молодой человек не отпрянул, а только придвинулся к деду и навострил уши:

- Слушай, Василий, меня внимательно, да не говори ничего, пока я не закончу. Знаешь, где Першино? - внук осторожно кивнул, - хорошо, беги туда к генералу Горбунову, да предупреди его, что враг готовится атаковать их. Пускай готовятся. Беги, внучок, быстро беги и прямо сейчас, меня не о чём не спрашивай.

Василий собрался в мгновение ока и, незаметно проскользнув мимо гитлеровцев, побежал к защитникам Родины. Дед его смотрел ему в след, когда он выходил из ветхого сарая, не сказав ничего, только проводив грустными взглядом, но глаза его говорили красноречивее слов: они благословляли Васю, выражали гордость и поддержку.

Спустя некоторое время за проводником пришли немцы, взяли его под руку и вывели на улицу. Где ждал уже генерал N:

- Показывай дорогу, да поживее.

Старик распрямился, повернулся лицом к лесу, вдохнул запах зимы и пошёл вперёд. Немцы последовали его примеру и также начали ступать по мокрому снегу, оставляя глубокие следы.

Войдя в лес старик, который являлся бывшим охотником, словно вернулся домой спустя лета разлуки. Голова мигом прояснилась, шаги стали легче, былая молодость вернулась. Вокруг витал дух февральского леса. Он, как охотник, различал и ощущал запахи природы. Сейчас благоухали ели, снега и жизни, что делало его смелее, и уверенность только прибавлялась в нём: он не сомневался, то, что он делает – правильно.

Батальон шёл громко, о чём-то переговариваясь между собой на родном языке, при этом, не отставая от своего проводника, пристально следили за ним: хоть он и стар, но недооценивать его не стоит, ведь по родным лесам ступает, а здесь он каждую веточку знает.

На первый взгляд, дед выглядел спокойно и безмятежно, но осознание своей значимости не давало ему покоя: он собирался запутать немцев, водить их кругами, но только не привести к Першино, спасти своих советский солдат и безвинный народ, которому сейчас особенно тяжело.

Обман проводника заключался в том, что вместо того, чтобы направиться в деревню, он повернул на юго-запад, сбив с пути неприятеля.

Ночь потихоньку застилала небо. Вскоре на небе загорелись первые звёзды, освещавшие путь. А спустя несколько часов, когда тьма была уже в самом разгаре, батальон заволновался, стали расспрашивать своего проводника, где же они и угрожать расправой, если тот их обманул, на что старик спокойно отвечал, что они очень скоро придут.

Но скоро не наступило ни через час, ни через два, ни даже через три, что только вызывало раздражение у немцев, кипятило их кровь.

- Не переживайте, сынки,- отвечал старик.- выйдем, ещё как выйдем, мы идём в правильном направлении.

Но и это не упокоило врагов, но делать нечего: деда не убьешь – он единственная надежда, да и операцию выполнить надо, так что пришлось следовать сквозь густой и непроходимый лес со своими шорохами, тьмой и пугающими силуэтами.

Скоро начало расцветать. Замершие гитлеровцы только злились, но гнев их быстро прервался, когда на них обрушился огонь. Стреляли беспощадно и резко. Это были советские солдаты. Огонь давал второй батальон тридцать первой отдельной курсантской бригады Калининского фронта.

Начался обстрел сторон. Немцы били по советским солдатам, а те били по ним. Но тут командир N, поняв ситуацию, в гневе направил автомат на своего проводника и зажал курок, громко ругаясь на немецком. Пуля пронзила старика, и тот упал на холодный снег. Кровь деда обагрила белоснежное и невинное полотно, растекаясь рекой, заливала его одежду. Раненый громко глотал ртом воздух и понимал, что уже обречён на погибель. Боль была невыносимая, грудь словно горела адским пламенем, но после всё неожиданно прошло, кончилось, как – будто и не бывало: в глазах потемнело, и веки медленно захлопнулись, яростно хватая последние лучи февральского солнца.

***

Село Куракино. Река Ловать бежит и куда-то торопится. Стоящие рядом люди в форме молчат. Они смотрят вниз на сырую землю, образующую бугор. Звучит трёхкратный залп. И кто-то из юнцов тихо произносит: «Слава Матвею Кузьмину! Слава герою!». Его подхватывают другие голоса и сливаются в хор, восхваляя героя, подарившего надежду и жизнь невинным.

Матвей Кузьмин – герой, творец жизни. Бравый солдат тысяча девятьсот сорок второго года.

Екатерина Королёва, ученица 9 «А» класса МБОУ СОШ № 5 г. Черногорска

Руководитель: Бердникова Юлия Олеговна, учитель истории и обществознания МБОУ СОШ № 5 г. Черногорска