Перевод

Lost in the Himalayas

Joanne: January 1,1991

It was a horrible New Year's Eve. It had previously been arranged that the whole family go to a restaurant for dinner. Dad phoned me at work to say that he and Mum were going. After all, they could do nothing at home. I said I would rather not. I felt that someone should be by the

phone at all times. It poured with rain that night and I can remember watching a television programme in which an old man was dying. It made me cry for over an hour.

If New Year's Eve was bad, New Year's Day was worse, Calum and I joined the Ryans and my family out at the farm. Dad had asked that we refrain from discussing James.

'It upsets me too much,' he explained with tears in his eyes. My parents looked awful. They were not sleeping at night. I was appalled to see how badly affected they were. Neither of them seemed capable of performing even simple tasks. They would forget where they had put things and, when asked a question, would often seem vague. Dad went to drive somewhere and could not remember how to get onto a road he'd travelled nearly every day for a decade! I silently cursed Foreign Affairs for their rigid policy that all communication be through one family member. My father had every right to hear all news first-hand, but he was not necessarily going to be able to interpret and recall the information that was passed on. I did not see why they could not also communicate through me. I was upset, but certainly functioning better than my parents. In addition to the grief and concern we felt for James, there was also an element of anger, anger at James going to Nepal in the first place. He might just as easily have done his practical work in a Western country and I resented James for subjecting my parents and Gaye to this terrible ordeal.

By the same token, this did help a little to assuage the grief we felt. If, God forbid, James had perished, we knew that it was because he had been doing what he wanted to do. In that week, I often thought of the words he had uttered to me before he left for Nepal, 'At least if I die there I will be happy.'

We made light conversation all day on that first day of 1992, even discussing James and Gaye's upcoming engagement party and plans for the wedding. We were seated round the lunch table, when Dad proposed a toast.

'Let's drink to James and his safe return.' We all raised our glasses. I talked alone with Gaye. I told her that I was going to Kathmandu.

Потерянный в Гималаях

Джоанн: 1 января, 1991

Это была ужасная новогодняя ночь. Было решено заранее, что вся семья пойдет на ужин в ресторан. Папа позвонил мне на работу и сказал, что они с мамой вышли. В конце концов, дома им нечего было делать. Я сказал, что предпочту не идти. Я чувствовал, что кто-то все время должен быть у телефона. В ту ночь шел сильный дождь, и я помню, как смотрел по телевизору передачу, в которой умирал старик. Я плакал из-за этого больше часа. Если новогодняя ночь была плохой, то Новый год был еще хуже. Мы с Калумом присоединились на ферму к Райанам и моей семье. Папа просил, чтобы мы воздержались от обсуждения Джеймса.

"Это меня слишком расстраивает",-объяснил он со слезами на глазах. Мои родители выглядели ужасно. Они не спали по ночам. Я был потрясен, увидев, как сильно они пострадали. Ни один из них не был способен выполнять даже простые задачи. Они забывали, куда положили вещи, и когда им задавали вопрос, часто казались расплывчатыми. Папа куда-то поехал на машине и не мог вспомнить, как попасть на дорогу, по которой он ездил почти каждый день в течение десяти лет! Про себя я ругался на Министерство иностранных дел за их жесткую политику, согласно которой все общение должно осуществляться через одного члена семьи. Мой отец имел полное

право слышать все новости из первых рук, но он не обязательно был способен интерпретировать и вспомнить информацию, которую передавали. Я не понимал, почему они также не могли бы общаться через меня. Я был расстроен, но, определенно, функционировал лучше, чем мои родители.

Дополнением к горю и тревоге, которые мы испытывали за Джеймса, был также элемент гнева, злости на то, что Джеймс уехал в Непал. Он мог бы так же легко выполнять свою практическую работу в западной стране, и я обижался на Джеймса за то, что он подверг моих родителей и Гэй этому ужасному испытанию.

К тому же, это немного помогло облегчить горе, которое мы испытывали. Если, не дай Бог, Джеймс погиб, мы знали, что это случилось потому, что он делал то,что хотел.В ту неделю я часто думал о словах, которые он сказал мне перед тем, как уехать в Непал: "По крайней мере, если я умру там, я буду счастлив".

Мы вели непринужденную беседу весь день в тот первый день 1992, даже обсуждая предстоящую вечеринку в честь помолвки Джеймса и Гэй и планы на свадьбу. Мы сидели за обеденным столом, когда папа предложил тост. "Давайте выпьем за Джеймса и его благополучное возвращение." Мы все подняли бокалы. Я разговаривал с Гэй наедине. Я сказал ей, что собираюсь в Катманду.