Перевод

Мэри Шелли «Франкенштейн, или Cовременный Прометей»

Чудовище увидело решимость на моем лице и заскрипело зубами бессильном гневе. «Неужели каждый мужчина, - крикнул он, - найдет себе жену, и у каждого зверя будет своя пара, а я останусь один?» Я испытывал чувства привязанности, а они были встречены отвращением и презрением. Человек! Ты можешь ненавидеть, но берегись! Твой час настанет в страхе и страданиях, и скоро грянет гром, который навсегда лишит тебя счастья. Будешь ли ты счастлив, пока я выживаю в своем ничтожестве? Ты можешь отвергать все мои другие желания, но месть остается - месть, отныне еще более дорогая чем свет или пища! Я могу умереть, но сначала ты, мой тиран и мучитель, проклянешь солнце, которое смотрит на твои страдания. Берегись, ибо я бесстрашен и, следовательно, силен. Я буду наблюдать коварно как змея, чтобы ужалить ядом как она. Человек, ты пожалеешь о тех бедах, которые ты мне причинил. «Дьявол, прекрати; и не отравляй мир этими злобными звуками, я объявил тебе о своем решении, и я не трус, чтобы прогибаться под слова. Оставь меня, я неостановим.» «Это хорошо. Я ухожу, но помни, что я буду с тобой в твою первую брачную ночь.» Я бросился вперед и закричал: «Мерзавец! Прежде чем ты подпишешь мне смертный приговор, убедись, что ты сам в безопасности».

Я хотел схватить его, но он убежал от меня и поспешно вышел из дома. Через несколько секунд я увидел его в лодке, которая плыла по воде со скоростью стрелы и вскоре пропала среди волн.

Снова наступила тишина, но его слова звучали у меня в ушах. Я пылал от ярости, желая поймать убийцу моего спокойствия и сбросить его в океан. Я быстро и нервно ходил назад и вперед по своей комнате, в то время как мой разум воображал тысячи ужасных образов и ранил меня. Почему я не последовал за ним и не вступил с ним в смертельный бой? Но я позволил ему уйти, и он направился к материку. Я испугался при мысли о том, кто может стать следующей жертвой, принесенной в жертву его беспощадной мести.

И тогда я снова подумала о его словах: «Я буду с тобой в твою первую брачную ночь». Таков был срок, назначенный для исполнения моего предназначения. В этот час я должен был умереть и сразу же погасить его злобу. Эта перспектива не пугала меня, и все же, когда я думал о моей любимой Элизабет, о ее слезах и горе, когда она обнаружит, что ее возлюбленный так варварски отнят у нее. Я много месяцев проливал слезы, они текли из моих глаз, и я решил не сдаваться врагу без жестокой борьбы

Mary Shelly “Frankenstein or, Modern Prometeus”

The monster saw my determination in my face and gnashed his teeth in the impotence of anger. «Shall each man,» cried he, «find a wife for his bosom, and each beast have his mate, and I be alone? I had feelings of affection, and they were requited by detestation and scorn. Man! You may hate, but beware! Your hours will pass in dread and misery, and soon the bolt will fall which must ravish from you your happiness for ever. Are you to be happy while I grovel in the intensity of my wretchedness? You can blast my other passions, but revenge remains-revenge, henceforth dearer than light or food! I may die, but first you, my tyrant and tormentor, shall curse the sun that gazes on your misery. Beware, for I am fearless and therefore powerful. I will watch witl the wiliness of a snake, that I may sting with its venom. Man, you shall repent of the inju ries you inflict.»
"Devil, cease; and do not poison the ai with these sounds of malice, I have declare my resolution to you, and I am no coward t bend beneath words. Leave me; I am inexo rable.
«It is well. I go; but remember, I shall bе with you on your wedding-night.»
I started forward and exclaimed, "Villain! Before you sign my death-warrant, be sure that you are yourself safe.» I would have seized him, but he eluded me and quitted the house with precipitation. In a few moments I saw him in his boat, which shot across the waters with an arrowy swiftness and was soon lost amidst the waves.
All was again silent, but his words rang in my ears. I burned with rage to pursue the murderer of my peace and precipitate him into the ocean. I walked up and down my room hastily and perturbed, while my imagination conjured up a thousand images to torment and sting me. Why had I not followed hm and closed with him in mortal strife? But I had suffered him to depart, and he had directed his course towards the mainland. I shuddered to think who might be the next victim sacrificed to his insatiate revenge. And then I thought again of his words-«I will be with you on your wedding-night.» That, then, was the period fixed for the fulfilment of my destiny. In that hour I should die and at once satisfy and extinguish his malice. The prospect did not move me to fear; yet when I thought of my beloved Elizabeth, of her tears and endless sorrow, when she should find her lover so barbarously snatched from her, tears, the first Ihad shed for many months, streamed from my eyes, and I resolved not to fall before my enemy without a bitter struggle.