Лирические стихи

Может показаться полярностью, но люблю Лермонтова, Тютчева и Маяковского.

Для меня нет ничего сильнее, душевнее, поэтичнее, лиричнее, волшебнее поэзии Сергея Есенина. Чуть больше десяти лет назад открыла для себя лирику Андрея Белянина, широко известного автора юмористического фэнтези.

http://levitansky.ru/?r=2&m=5&s=125 - Левитанский, "Сон о забытой роли". и http://www.stihi-rus.ru/1/Pasternak/107.htm Пастернак "Февраль. Достать чернил и плакать!"
Это Мои любимые.

Л. Татьяничева

Гордым легче — гордые не плачут,
Ни от ран, ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат,
О любви, как нищие, не молят.
Широко расправленны их плечи,
Не гнетёт их зависти короста…
Это правда — гордым в жизни легче.
Только гордым сделаться не просто.
Гордым легче-гордые не плачут…
Лишь порой в подушку по ночам
Скрежет боли и слезу запрячут…
И порой рыдают по ночам…
А ещё бывает очень часто
Плачут кровью, телом и душой…
Гордым не становятся от счастья…
Гордость-это страх за свой покой…

Немного о любви по-белянински

ВРУБЕЛЬ. ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ
Царевна-Лебедь...
Опускаю руки
И чувствую безумное желанье,
Как пред иконой, преклонить
Колени...
Мои мечты, души бурлящей муки
И сердца сбой, неровное дыханье
Сквозь образы бесовских
Наваждений,
Как облака, облитые закатом,
В волшебной раме
Камышей прибрежных
Как серебро,
Как молоко,
Как снег...
И хлам забот уносится куда-то:
Я вижу крыльев трепетную нежность
И этот взгляд
Из-под смущенных век.
Царевна-Лебедь, не молчи, молю!
Кто втиснул в кисти дивное искусство,
Заставив хаос
Красок бессловесных
Твердить:
- Люблю...
Люблю...
Люблю?!
До святости возвысив это чувство,
Что рухнуло лавиною отвесной,
Заставив обожженный горем разум
Из ничего на холст явить нам
Чудо!
В которое и сам не вправе верить:
То из былин или славянских сказок,
Из тьмы веков,
А может, ниоткуда?
И вдохновенье можно ли измерить?
...Мне кажется, ты дышишь.
И дыханье
Плывет печальной ласкою на плечи
Далекого и близкого сюжета,
Как первое любовное признанье,
Что душу так томит
И сердце лечит.
Ты только не молчи...
Но нет ответа.
Царевна-Лебедь!

x x x


Девушка из третьего купе -
Чудо с бирюзовыми глазами.
Как герой великого Распэ,
Я играю жизнью и стихами...
Низведу запретное табу,
Упиваясь радостью открытий.
Сам себе придумаю судьбу,
Сам себе направлю рок событий.
Оседлаю черного коня
В стиле паладинов и эмиров,
Вознесу на кончике копья
Званье королевы всех турниров.
Положу венец у ваших ног
И, звеня изрубленной кольчугой,
Навсегда исчезну в ритме строк
Менестрелей с пламенного Юга.
Все вернется - хлеб и молоко,
Жизнь сольется в годы и мгновенья...
Рыцари уходят так легко
В даль, в небытие и в сновиденья...
Стук колес иллюзию создаст,
А быть может, просто не заметит
Отраженье бирюзовых глаз...
Стук копыт на стыке трех столетий...


x x x

Ваша светлость, дама в черном,
Тает след в тумане зыбком...
Я ответственен, бесспорно,
За нелепую ошибку.
Но чем строже наказанье,
Тем возвышенней прощенье.
Как похоже на призванье -
Это позднее прозренье.
Запоздалость комплимента.
Неуверенность ответа.
Зазмеившаяся лента,
Словно путь в былое лето,
В давние воспоминанья
Поцелуев рукотворных.
Это все-таки призванье,
Ваша светлость, дама в черном...
Вы уйдете в бесконечность,
В листопадное смятенье.
Я, спеша, срифмую Вечность
С этим траурным Мгновеньем.
Время, может быть, излечит,
Но заставит с новой болью
Ждать суда случайной встречи
С неслучайною любовью...
* * *
Я все переживу... И эту ночь,
И этот день, что будет вслед за ночью.
Не оставляя места междустрочью.
Вернусь таким же, как и был, точь-в-точь.
Ты не заметишь измененья глаз,
Неловкую медлительность движений,
Поставив это, как и в прошлый раз,
На счет моих обид и поражений.
Я вспомню год, и месяц, и число,
Сгоню со лба ненужную усталость...
И если все решу начать сначала -
Скорей себе, а не тебе назло.
В бессмысленности прошлых убеждений
Я отыщу далекий небосклон,
Пойду к нему, и станет только он
Заглавною строкой стихотворений.
Я не стремлюсь забыть твои черты.
Нелепо, глупо и ни капли толку.
Конечно, можно применить двустволку,
Но лишь за тем, чтоб улыбнулась ты.
Все станется. Привыкнув к укоризне,
Весь в поисках вселенных и систем...
Я все переживу. И нет проблем.
Как нет того, что называлось жизнью...

x x x


Храм мой - тело твое белое...
Вольно трактуя строку Писания,-
Господи, что я с собою делаю
В явном соблазне непонимания...
Читаю ладони твои, как Библию,
Вглядываясь в каждую черточку пристально,
Иду Израилем, прохожу Ливию,
Возвращаюсь в Россию жадно, мысленно...
Лбом запыленным коснусь коленей:
Так, припадая к порогу церковному,
Раненый воин, бредущий из плена,
Спешит к высокому и безусловному Слову;
Наполненные смирением,
Рвутся цветы из под снежной скатерти,
Или осенних лесов горение
Огненной лавой стекает к паперти.
Плечи твои... Не на них ли держится
Весь этот свод, изукрашенный фресками? -
Не Богоматерь, не Самодержица,
Не Баба степная с чертами резкими...
Не нахожу для тебя сравнения.
Сладко притронуться, как к святыне...
В каждой молитве - благодарение
Древне-возвышенной латыни!
Дай мне войти, позабыв уклончивость
Пришлых законов. Взгляни на шрамы.
Время любого бессилия кончилось.
Нужно держаться легко и прямо.
Храм мой - прими меня сирого, серого...
Не с плюсом, минусом - со знаком равенства.
Губ твоих горних коснуться с верою
И причаститься Святыми Таинствами

В. Тушнова

Люблю? Не знаю, может быть, и нет.
Любовь имеет множество примет,
а я в одном покаяться могу:
повсюду - ты.
Во сне. в огне, в снегу,
в молчанье, в шуме,
в радости, в тоске.
в слезах. в биенье жилки на виске.
в любой надежде
и в любой строке.
в любой звезде -
во всём. всегда. везде.
Напрасно я бежать спастись хочу,
ты - это сон. тепло. дыханье. свет...
Хочу прижаться к твоему плечу.
Люблю? Не знаю Нет других примет.

Подари мне степи,
Подари коня,
Что бы плелся ветер
Позади меня,
Чтобы в гриву пальцы
Тонкие вплелись,
Пусть пески вихрятся
Миражом вдали.
Ускакать от поля,
От травы в росе,
Что бы наше горе
Не сбылось совсем.
От тебя умчаться
Хочется до слез,
Чтобы только счастью
В памяти жилось…
Неужели трудно?
Даже для меня?
Милый, славный, любый,
Подари коня!
(Светлана Суслова)

ТЫ И Я
Если вершиной станешь,
Облаком стану я.
Грустишь ли сейчас,
Мечтаешь,
Я – тишина твоя.

Станешь цветущим полем -
Дождиком я прольюсь.
Станешь бескрайним морем –
В берег я превращусь.

Я всюду с тобою вместе.
Жилище наше – Земля.
Если ты станешь песней,
Слова в этой песне – я!

И если время, бушуя,
Сотрет наших дней следы…
Как солнце, тебя разбужу я, -
Как утро, проснёшься ты.
(Наби Хазри)

Любовью дорожить умейте
Степан Щипачёв

Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
и не прогулки при луне.
Все будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
а песню не легко сложить.
http://ruspoeti.ru/stihi/love/2.html

У меня особое отношение к стихам о войне. Люблю перечитывать по нескольку раз, по телу бегум мурашки и плачу. Это с детства. Не могу читать их со сцены.

Очень люблю произведения Р. Рождественского.
Старые слова

Три слова, будто три огня,
придут к тебе средь бела дня.
Придут к тебе порой ночной,
огромные,
как шар земной.
Как будто парус кораблю –
три слова:
«Я тебя люблю».

Какие старые слова!
А как кружится голова,
а как кружится голова!

Три слова, вечных, как весна.
Такая сила им дана!
Три слова –
и одна судьба,
одна мечта,
одна тропа.
И вот однажды, всё стерпя,
ты скажешь:
«Я люблю тебя».

Какие старые слова!
А как кружится голова,
а как кружится голова!

Три слова, будто три зари.
Ты их погромче повтори.
Они тебе не зря сейчас
понятны стали
в первый раз.
Они летят издалека,
сердца пронзая
и века.

Какие старые слова!
А как кружится голова,
а как кружится голова!




Любовь настала

Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чём не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала –
И вот проснулась и глаза свои открыла!

Теперь пою не я – любовь поёт!
И эта песня в мире эхом отдаётся.
Любовь настала так, как утро настаёт.
Она одна во мне и плачет и смеётся!

И вся планета распахнулась для меня!
И эта радость, будто солнце, не остынет!
Не сможешь ты уйти от этого огня!
Не спрячешься, не скроешься –
Любовь тебя настигнет!

Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чём не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала –
И вот проснулась и глаза свои открыла!

ПОСЛЕ ШТОРМА
Не за ночными шторами,
Не на постелях сонных,
За ветрами,
За штормами,
С походкой непослушною,
С губами просоленными
Мужчиной станет юноша…
И бури – перехожены,
И беды - пересилены…
Нет, не на сонных ложах
Становятся мужчинами…
…И над волной зеленою
Я вспомню Стеньку Разина.
Ах, персиянка знойная,
Дикарка длинноглазая!...
И пыл и гибкость стана –
Забава атамана…
Мужского было меньше в нём,
Когда в порыве страстном
Срывал с тебя одежды он
Своей рукою властной…
Когда ладонью грубою
Он гладил косы синие…
Нет, персиянка глупая,
Он после был мужчиною –
Когда тебя над палубой
Занёс, бровищи хмуря,
И бросил в волны пагубно,
И застонал как буря…
И указав на Каспий,
Взревел: «Долой кручину!..»
И дерзкий, и бунтарский,
Тогда он был мужчиною…
Не за ночными шторами,
Не на постелях сонных,
За ветрами,
За штормами,
Где волны в брызги колются
Мужчинами становятся.
(М.Румянцева)

Очень люблю Р.Рождественского
Баллада о зенитчицах

Как разглядеть за днями
след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
этот след…
На батарее
были сплошь –
девчонки.
А старшей было
восемнадцать лет.
Лихая чёлка
над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне…
В то утро
танки вышли
прямо к Химкам.
Те самые.
С крестами на броне.

И старшая,
действительно старея,
как от кошмара заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
- Батарея-а-а!
(Ой мамочка!..
Ой родная!..)
Огонь! –
И –
залп!
И тут они
заголосили,
девчоночки.
Запричитали всласть.
Как будто бы
вся бабья боль
России
в девчонках этих
вдруг отозвалась.
Кружилось небо –
снежное,
рябое.
Был ветер
обжигающе горяч.
Былинный плач
висел над полем боя,
он был слышней разрывов,
этот плач!
Ему –
протяжному –
земля внимала,
остановясь на смертном рубеже.
- Ой, мамочка!..
- Ой, страшно мне!..
- Ой, мама!.. –
И снова:
- Батарея-а-а! –
И уже
пред ними,
посреди земного шара,
левее безымянного бугра
горели
неправдоподобно жарко
четыре чёрных
танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал…
Зенитчицы кричали
и стреляли,
размазывая слёзы по щекам.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
и честь свою
(в буквальном смысле слова!).
И Родину.
И маму.
И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность
венчального стола.
Неслышанное:
«Ты моя – навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала…»
И губы мужа.
И его ладони.
Смешное бормотание
во сне.
И то, чтоб закричать
в родильном
доме:
«Ой, мамочка!
Ой, мама, страшно мне!!»
И ласточку.
И дождик над Арбатом.
И ощущенье
полной тишины…
…Пришло к ним это после.
В сорок пятом.
Конечно, к тем,
кто сам пришёл
с войны.

И просто обожаю! В. Высоцкого.
Баллада о борьбе .

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден их возраст и быт
И дрались мы до ссадин, до смертных обид
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьяне - я от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный крик принимавшие вой,
Тайну слова, приказ, положенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.

И злодея слезам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить.
И друзей успокоив и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий бег у забав, столько поля вокруг.
Постараться ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев еще теплым мечом,
И доспехи надев, что почем, что почем?!
Испытай, кто ты - трус иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг,
Оттого, что убили его, не тебя.

Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забрал - это смерти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
И всегда позади воронье и гробы.

Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем.

Люблю Николая Гумилёва
Любовь весной


Перед ночью северной, короткой,

И за нею зори — словно кровь,

Подошла неслышною походкой,

Посмотрела на меня любовь…



Отравила взглядом и дыханьем,

Слаще роз дыханьем, и ушла

В белый май с его очарованьем,

В лунные, слепые зеркала…



У кого я попрошу совета,

Как до лёгкой осени дожить,

Чтобы это огненное лето

Не могло меня испепелить?



Как теперь молиться буду Богу,

Плача, замирая и горя,

Если я забыл свою дорогу

К каменным стенам монастыря…



Если взоры девушки любимой

Слаще взора жителей высот,

Краше горнего Иерусалима

Летний Сад и зелень сонных вод…



День за днём пылает надо мною,

Их терпеть не станет скоро сил.

Правда, тот, кто полюбил весною,

Больно тот и горько полюбил.

Действительно, стихи могут отражать и твое внутреннее состояние на данный момент НАДІЯ

Не зітхай так безнадійно,
Скорбних уст не замикай,
Рук не складуй ще подвійно,
З лану битви не тікай,

Глянь на луг — не вся травиця
Ще потоптана упрах;
Глянь на люди — чесні лиця
Ще не всі обвіяв страх.

Только не подумайте, что в целях саморекламы. Я не настолько честолюбива.
Это совсем о другом - многие произведения классиков (и не только), которые я читаю, отзываются стихами. Они юношеские и скорее графоманские, но рождаются, чтобы подчеркнуть силу "исходника", того романа или того стихотворения, которое и сподвигло отозваться.

Отражение
«Я не знаю, откуда взялась эта боль…»
«Чёрный человек» С.Есенин

Что случилось? Почему кто-то выключил солнце?
Кому это надо: скрываться под покровом ночи?
А как удивительно от страха и предвкушения моё сердце бьётся.
И какие смешные рожицы зеркало в ответ корчит.

Я обманываю! Кого? А кого придётся.
Не всё ли равно, кому улыбнуться неискренно?
А моё отражение замерло, не смеётся,
Медленно достаёт пистолет, готовится к выстрелу.

Холодный металл ложится в мою руку услужливо.
В зеркале всё спокойно, а мне плакать хочется.
Вспышка – и расползается кровавое кружево…
Я улыбаюсь, а отражение от боли корчится.
30.10.07

Жить и умереть Драконом
Павлу Шумилову и его "Великому Дракону

Нелегко быть Драконом – нелегко. Нелегко!
Всюду самый заметный, но не самый желанный.
Сын холодного ветра и седых облаков,
Друг душистых полей, гость пяти океанов…
На вселенский закат, чешуёю горя,
Ты направил свой взгляд, затуманенный скукой.
И над бездной сомнений беспечно паря,
Ты ломаешь в бессилье свои крылья-руки.
И миндаль твоих глаз, что не ведает слёз,
Вдруг подёрнется болью, и вздрогнет всё тело.
Ты умрёшь, но сегодня впервые – всерьёз…
Ты достиг своего звукового предела!
Нелегко быть Драконом, но судьбу выбирать
Не научен никто, даже боги вселенной.
Нелегко жить Драконом, нелегко умирать.
Но в итоге и боги – становятся тленом.
Так живи и цени всё, чего ты достиг!
Ты – дракон! Это гордо! А значит, ты – вечен!
Будь стремительно быстр, но замри лишь на миг
Перехода в заслуженную бесконечность.
21.01.08

Мастер и Маргарита
Он – измученный жизнью гений,
Она – долгожданная гением муза.
И средь обывательской серости мнений
Она спасала его от мертвого груза
Воспоминаний, забытых в прошлом желаний,
От пустых и бесплодных мечтаний,
Обжигающих душу страданий,
От исканий и обещаний.
Он творил в своей маленькой келье,
Где лишь лампа, окно, умывальник.
В ней он нашел спасенье,
Он – измученный жизнью странник.
Они вдоволь напились страсти,
И к покою им дверь открыта:
Он – навсегда ее таинственный Мастер,
Она – его божественная Маргарита.
28.12.03.

Диптих. Гранитный мальчик.
II
Скоро год, как я живу тобой
А. Белянин

Вот и век прошел, как я тобой дышу,
От заката до рассвета плачу.
Вот и век прошел, как я тобой грешу,
Как живу тобою, мой гранитный мальчик.
Мне не снится больше вечный млечный путь,
И к себе не манят звездные алмазы.
Я забыла, как тревожит грудь
Нежность и надрывность вечной фразы.
Вот и век прошел, как я не знаю сна
И смотрю на небо обреченно-жадно.
Вот и век прошел, как я совсем одна
Согреваю камень сердца хладный.
Ты любимый и такой чужой.
В вышине над нами гаснут звезды.
Мой гранитный мальчик, вот и век прошел,
Но любить начать еще не поздно.
22.10.04

Революционер
Ты значил всё в моей судьбе.
Б. Пастернак

Ах, оставь же своё богоборчество!
В дрожь бросает от этого действа…
Революция – тоже творчество?
Лицедейство на грани злодейства!..

Сколько можно кроить словно ножницами
Человеческих судеб кривые материи?
В подворотне венчаться с безбожницами
В пред-экстазе революционной истерики.

Ну зачем тебе всё это надобно?
Разжигаешь восстаниями трубку мира?
Только наполняется дымным ладаном
Нашей любви конспиративная квартира…
29.10.07

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ (Мне звезда упала на ладошку)

Мне звезда упала на ладошку.
Я ее спросил - Откуда ты?
- Дайте мне передохнуть немножко,
я с такой летела высоты.

А потом добавила сверкая,
словно колокольчик прозвенел:
- Не смотрите, что невелика я...
Может быть великим мой удел*.

Вам необходимо только вспомнить,
что для Вас важней всего на свете.
Я могу желание исполнить,
путь неблизкий завершая этим**.

Знаю я, что мне необходимо,
мне не нужно долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
я хочу, чтоб не болела мать,

чтоб на нашей горестной планете
только звезды падали с небес,
были все доверчивы, как дети,
и любили дождь, цветы и лес,

чтоб траву, как встарь, косой косили,
каждый день летали до Луны,
чтобы женщин на руках носили,
не было болезней и войны,

чтобы дружба не была обузой,
чтобы верность в тягость не была,
чтобы старость не тяжелым грузом -
мудростью бы на сердце легла.

Чтобы у костра пропахнув дымом
эту песню тихо напевать...
А еще хочу я быть любимым
и хочу, чтоб не болела мать.

Говорил я долго, но напрасно.
Долго, слишком долго говорил...
Не ответив мне звезда погасла,
было у нее немного сил.
А. Дольский

пользователю Купряковой Любови Александровне



Да ведь и я, что там не гложет,

Что ни корёжит и не режет,

Сама я для кого-то тоже

Сюжет надежды.

И ты…Несбыточный, надзвёздный

Но всё равно в душе мятежной

Наградой и мукой поздней –

Сюжет надежды.

Пока дышу – дрожу, надеюсь.

Гляжу на кустик облетевший

Жизнь – вся! – и никуда не денусь

Сюжет надежды

Жить без надежды вряд ли вчйдет.

Нас на плаву она и держит

Не видим мы, а сердце видит

Сюжет надежды.

Р. Казакова.

Не спрашивай зимой, тепло ль на улице.
И больно ли тебе, когда разлюбится.
И страшно ли, когда ничто не сбудется…
Не спрашивай об этом. Помолчим.
Не потому, что мы с тобой неискренни,
Не потому, что это всё немыслимо,
А потому, что так условна истина,
Что лучшее мы об этом помолчим.

Жестокость или доброта -
Губами губы греть немилой,
Слова случайные, немые
Ронять без жара и труда?
Дарить заждавшейся тепло
И жестко знать, отняв ладони,
Что нежность всё равно затонет,
Как тонет с лишним грузом плот.
Беспечно слышать: «Буду ждать…»
Благодарить чуть виновато,
Пообещать прийти когда-то
И новой встречи не желать?
Хочу понять и не пойму:
Ну почему я добр недобро?..
Толкает сердце-бес под рёбра:
«Потом увидим, что к чему?..»
Звучит укором за спиной
Щелчок замка. Бреду я снова,
Ни в чём как будто не виновен
И всё же мучаясь виной.

(Эдуард Холодный)

Я люблю тебя никакую –
Ни суровую, ни плохую,
Ни хорошую, ни приятную,
Но, запутав всё, ты понятная.
Просто волосы, просто губы,
Голос ласковый, голос грубый.
Просто вечер и просто небо.
Просто так ещё счастлив не был.

(Нинель Мордовина)

В окошко кто-то стукнул робко.
Я удивилась: кто бы мог?
Зачем в окно? У двери кнопка,
И как петух горласт звонок.

А сердце дрогнуло, как в двадцать,
И застучало, как тогда,
Когда решилась постучаться
Моя любовь, моя беда.

Вскочила, снова став девчонкой,
Но, догадавшись по глазам,
Мне старший сын сказал смущенно:
«Меня зовут, открою сам…»

(М. Львов)

Люби меня не парадного,
Люби меня не нарядного,
В любой одежде люби.
Люби меня не красивого,
Люби меня не счастливого,
Счастливым стать помоги.

Как и многие здесь очень люблю поэзию Есенина и Гумилева. Обожаю стихи Ф. Тютчева. Читаю их, почему-то всегда с трепетом, не знаю даже почему)))
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошёл - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слёзы
Горячей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Её волшебны взоры, речи
И смех младенчески-живой?

И что ж теперь? И где ж всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолётным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь её она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В её душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе её цвело.

И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слёз!

О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

А еще Анна Ахматова... Многие ёё стихи помню наизусть. Обожаюю...

Песня последней встречи
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней,
А я знала - их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: "Со мною умри!

Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой".
Я ответила: "Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой…"

Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.


***

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

***

Сжала руки под темной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру".
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".

Извините, дамы, всё о трепетах души и всяких лубовях, тосках и печальках, а для меня нынче актуально это:
У кого бы мне спросить совета,
как до лёгкой осени дожить,
что бы это огненное лето,
не смогло меня испепелить.
Гумилёв.

О.Берггольц

Ответ

А я вам говорю, что нет
напрасно прожитых мной лет,
ненужно пройденных путей,
впустую слышанных вестей.
Нет невоспринятых миров,
нет мнимо розданных даров,
любви напрасной тоже нет,
любви обманутой, больной,—
ее нетленно-чистый свет
всегда во мне,
всегда со мной.
И никогда не поздно снова
начать всю жизнь,
начать весь путь,
и так, чтоб в прошлом бы — ни слова,
ни стона бы не зачеркнуть.

1962

http://www.olgaberggolc.ru/5-39-otvet.htm

А я вот еще прозу хочу. Да, я не по теме, это не лирика, не стихотворения. Но это про зиму, про святки и про любовь. (Вот же жаркое лето случилось, мечта просто, аж зимы захотелось)
И.А. Бунин. Ида. http://az.lib.ru/b/bunin_i_a/text_2250.shtml
Вы уж простите меня, коллеги, но это можно перечитывать бесконечно ( моё мнение)

Поэзия Мусы Джалиля Вам известна? Особенно стихи, написанные в плену, невозможно читать без слёз...

Варварство

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных… Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня…
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз…
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,—
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо…
— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? —
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.—
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей…


КРАСНАЯ РОМАШКА

Луч поляну осветил
И ромашки разбудил:
Улыбнулись, потянулись,
Меж собой переглянулись.

Ветерок их приласкал,
Лепестки заколыхал,
Их заря умыла чистой
Свежею росой душистой.

Так качаются они,
Наслаждаются они.
Вдруг ромашки встрепенулись,
Все к подружке повернулись.

Эта девочка была
Не как все цветы бела:
Все ромашки, как ромашки,
Носят белые рубашки.

Все - как снег, она одна,
Словно кровь, была красна.
Вся поляна к ней теснилась:
- Почему ты изменилась?

- Где взяла ты этот цвет? -
А подружка им в ответ:
- Вот какое вышло дело.
Ночью битва здесь кипела,

И плечо в плечо со мной
Тут лежал боец- герой.
Он с врагами стал сражаться,
Он один, а их пятнадцать.

Он их бил, не отступил,
Только утром ранен был.
Кровь из раны заструилась,
Я в крови его умылась.

Он ушел, его здесь нет -
Мне одной встречать рассвет.
И теперь, по нем горюя,
Как Чулпан-звезда горю я.

Июль 1942

РАССТАВАНЬЕ

Как трудно, трудно расставаться, зная,
Что никогда не встретишь друга вновь.
А у тебя всего-то и богатства -
Одна лишь эта дружба да любовь!
Когда душа с душой настолько слиты,
Что раздели их - и они умрут,
Когда существование земное
В разлуке с другом - непосильный труд,-
Вдруг от тебя навек уносит друга
Судьбы неумолимая гроза.
В последний раз к губам прижались губы,
И жжет лицо последняя слеза...
Как много было у меня когда-то
Товарищей любимых и друзей!
Теперь я одинок... Но все их слезы
Не высыхают на щеке моей.
Какие бури ждут меня - не знаю,
Пускай мне кожу высушат года,
Но едкий след слезы последней друга
На ней я буду чувствовать всегда.
Немало горя я узнал на свете,
Уже давно я выплакал глаза,
Но у меня б нашлась слеза для друга -
Свидания счастливая слеза.
Не дни, не месяцы, а годы горя
Лежат горою на моей груди...
Судьба, так мало у тебя прошу я:
Меня ты счастьем встречи награди!

БЕДА

"Есть женщина в мире одна.
Мне больше, чём все, она нравится,
Весь мир бы пленила она,
Да замужем эта красавица".

"А в мужа она влюблена?"
"Как в черта",- скажу я уверенно.
"Ну, ежели так, старина,
Надежда твоя не потеряна!

Пускай поспешит развестись,
Пока ее жизнь не загублена,
А ты, если холост, женись
И будь неразлучен с возлюбленной".

"Ах, братец, на месте твоем
Я мог бы сказать то же самое...
Но, знаешь, беда моя в том,
Что эта злодейка - жена моя!"

Человек бежит по жизни, не жалея ног.
Дом – работа, дом – работа, отбывая срок.
Выходные – передышка, отпуск, как привал.
Старость, пенсия, одышка, ты сюда бежал?
Может выбрал изначально ты не тот маршрут?
В семь утра подъем, начальник, все ли так живут?
Кто-то видит солнце, звезды, почему не ты?
Руководство, производство – не до красоты.
Некогда вздохнуть свободно, каждый день борьба
За краюху пенсионных. Говоришь: «Судьба.»
Может быть, если покорно принимать ее.
Душу пичкая снотворным, падать в забытье.
В мыльной пене сериалов радугу искать,
Верить в старости начало и спокойно ждать.
Ждать, когда окрепнут ножки у твоих детей.
По протоптанной дорожке им бежать теперь.
Ты для этого родился? И за этим жил?
Счастья ждал, мечтал, учился, верил и любил?
Если нет, тогда, пожалуй, свой замедли бег.
И начни свой путь с начала – новый человек.

Это стихотворение Е.Ю. Кузьминой -Караваевой (матери Марии).





Есть в мире два Божественных искусства -

Начальное, – все, что познал, хранить,

Питать себя наукою стоустой,

От каждой веры мудрости испить.



И есть искусство. Как назвать – не знаю,

Символ его – все зачеркнувший крест,

Обрыв путей, ведущих сердце к раю,

Блуждание среди пустынных мест.
Лишь этот путь душе моей потребен. Вот разрушаю храмину моюИ Господу суровому молебенС землей и ветром осенью пою.