Миниспектакль к 9 мая «Дети войны»
«Дети войны» Миниспектакль к 9 мая.
Театрализованное представление для школьной театральной студии, посвященное подвигу детей Великой Отечественной войны. Основу постановки составляют сцены повести В. Катаева «Сын полка».
Возрастная категория 12-13 лет.
Действующие лица: ведущий, мальчик, девочка, Ваня ,офицер Енакиев, Соболев, ребенок , чтец.
На сцене сидит мальчик-подросток и что-то наигрывает на гитаре.
Ведущий: (на фоне звуков морского прибоя) Он любил бренчать на гитаре на берегу моря, сидя на песчаном пляже и мечтать о том, кем он хочет стать.
Мальчик: Может быть, музыкантом? Или подводником? Или моряком?
Ведущий: Но никто еще не знал, что ему сужден стать отважным разведчиком.
(Звучит звук бомбежки. Мальчик встает)
Мальчик:
А мы не стали памяти перечить
И, вспомнив дни далекие, когда
Упала нам на слабенькие плечи
Огромная, не детская беда.
Была зима и жесткой, и метельной,
Была судьба у всех людей одна.
У нас и детства не было отдельно,
А были вместе — детство и война.
И нас большая Родина хранила,
И нам Отчизна матерью была.
Она детей от смерти заслонила,
Своих детей для жизни сберегла.
Года пройдут, но эти дни и ночи
Придут не раз во сне тебе и мне.
И, пусть мы были маленькими очень,
Мы тоже победили в той войне.
На сцене появляется девочка в шинели.
Ведущий: Они мечтали совсем о другом: купаться в чистой речной воде, бегать босиком по молодой зеленой травке, спокойно спать под мирным небом, веселиться и играть, но жизнь распорядилась по-другому.
Девочка (в шинели):
Мне на веку запомнилось немало,
И только детства вспомнить не могу:
Его война, как стебелёк, сломала
Июньским днём за речкой, на лугу.
Была земля и жесткой, и метельной.
Была судьба у всех людей одна.
У нас и детства не было отдельно,
А были вместе детство и война.
Ведущий: А многие мальчишки становились сыновьями полков и отрядов.
Валентин Катаев. Сын полка. Мальчик: Чего стоишь? Ваня: Хочу и стою. Мальчик: Иди, откуда пришел. Ваня: Сам иди. Не твой лес. Мальчик: А вот мой! Ваня: Как? Мальчик: Так. Здесь наше подразделение стоит. Ваня: Какое подразделение? Мальчик: Тебя не касается. Видишь - наши кони. Мальчик мотнул чубатой головой назад. Ваня: А ты кто такой? Мальчик небрежно, со щегольским стуком кинул клинок в ножны, сплюнул и растер сапогом. Мальчик: Знаки различия понимаешь? Ваня: Понимаю! Мальчик: Ну так вот. Ефрейтор гвардейской кавалерии. Понятно? Ваня: Да! Ефрейтор! Видали мы таких ефрейторов! Мальчик: А вот представь себе, ефрейтор! Он распахнул шинель. Медаль на серой шелковой ленточке. Мальчик: Видал? Ваня: Великое дело! (С кривой улыбкой, чуть не плача от зависти). Мальчик: Великое не великое, а медаль за боевые заслуги. И ступай себе, откуда пришел, пока цел. Ваня Не больно модничай. А то сам получишь. Мальчик: От кого? Ваня: От меня. Мальчик: От тебя? Молод, брат. Ваня: Не моложе твоего. Мальчик: А тебе сколько лет? Ваня: Тебя не касается. А тебе? Мальчик: Четырнадцать. Ваня: Ге! Ваня свистнул. Мальчик: Чего - ге? Ваня: Так какой же ты солдат? Мальчик: Обыкновенный солдат. Гвардейской кавалерии. Ваня: Толкуй! Не положено. Мальчик: Чего не положено? Ваня: Больно молод. Мальчик: Постарше тебя. Ваня: Все равно не положено. Таких не берут. Мальчик: А вот меня взяли. Ваня: Как же это тебя взяли? Мальчик: А вот так и взяли. Ваня: А на довольствие зачислили? Мальчик: А как же. Ваня: Заливаешь. Мальчик: Не имею такой привычки. Ваня: Побожись. Мальчик: Честное гвардейское. Ваня: На все виды довольствия зачислили? Мальчик: На все виды. Ваня: И оружие дали? Мальчик: А как же! Все, что положено. Видал мою шашечку? Знатный, братец, склинок. Златоустовский. Его, если хочешь знать, можно колесом согнуть, и он не сломается. Да это что? У меня еще бурка есть. Бурочка что надо. На красоту! Но я ее только в бою надеваю. А сейчас она за мной в обозе ездит. Ваня: А меня не взяли. Сперва взяли, а потом сказали - не положено. Я у них даже один раз в палатке спал. У разведчиков, у артиллерийских. Мальчик: Стало быть, ты им не показался, раз они тебя не захотели принять за сына. Ваня: Как это - за сына? За какого? Мальчик: Известно, за какого. За сына полка. А без этого не положено. Ваня: А ты - сын? Мальчик: Я - сын. Я, братец, у наших казачков уже второй год за сына считаюсь. Они меня еще под Смоленском приняли. Меня, братец, сам майор Вознесенский на свою фамилию записал, поскольку я являюсь круглый сирота. Так что я сейчас называюсь гвардии ефрейтор Вознесенский и служу при майоре Вознесенском связным. Он меня, братец мой, один раз даже вместе с собой в рейд взял. Там наши казачки ночью большой шум в тылу у фашистов сделали. Как ворвутся в одну деревню, где стоял их штаб, а они как выскочат на улицу в одних подштанниках! Мы их там больше чем полторы сотни набили. Ваня: И ты рубал? Мальчик: Не. По правде, я не рубал. У меня тогда еще шашки не было. Я на тачанке ехал вместе со станковым пулеметом... Ну и, стало быть, иди, откуда пришел. Прощай, брат. Ваня: Прощай. Енакиев, Ваня. Ваня: Дяденька! (Стоит, вытянув руки по швам, и не мигая смотрит синими глазами). Разрешите обратиться. Енакиев: Ну что ж, обратись. Ваня: Дяденька, вы начальник? Енакиев: Да. Командир. А что? Ваня: А вы над кем командир? Енакиев: Над батареей командир. Над солдатами своими командир. Над пушками своими. Ваня: А над офицерами вы тоже командир? Енакиев: Смотря над какими. Над своими офицерами, например, тоже командир. Ваня: А над капитанами вы тоже командир? Енакиев: Над капитанами я не командир. Для чего тебе это? Ваня: Надо. Енакиев: Ну, все-таки? Ваня: Если вы над капитанами не командир, то и толковать нечего. Мне надо, дяденька, такого командира, чтобы он мог всем капитанам приказывать. Енакиев: А что надо всем капитанам приказывать? Это интересно. Ваня: Всем капитанам не надо приказывать. Одному только надо. Енакиев: Кому же именно? Ваня: Енакиеву, капитану. Енакиев: Как, как ты сказал?! Енакиеву. Гм... Что же это за капитан такой? Ваня: Он, дяденька, над разведчиками командует. Он у них самый старший. Что он им велит, то они все исполняют. Ух, дяденька, и сердитый же их капитан! Прямо беда. Енакиев: А ты видел когда-нибудь этого сердитого капитана? Ваня: То-то и беда, что не видел. Енакиев: А он тебя видел? Ваня: И он меня не видел. Он только приказал меня в тыл отвезти и коменданту сдать. Офицер прищурился и с любопытством посмотрел на мальчика Енакиев: Постой. Погоди... Звать-то тебя как? Ваня: Меня-то? Ваня. Енакиев: Просто - Ваня? Ваня: Ваня Солнцев. Енакиев: Пастушок? Ваня: Верно! Меня разведчики пастушком прозвали. А вы почем знаете? Енакиев: Я, брат, все знаю, что у капитана Енакиева в батарее делается. А скажи-ка мне, друг любезный, каким это манером ты здесь очутился, если капитан Енакиев приказал отвезти тебя в тыл? Ваня: А я убежал. Енакиев: Ах, вот как! Как же ты убежал? Ваня: Взял да и убежал. Енакиев: Так сразу взял да сразу и убежал?Ваня: Нет, не сразу (Почесал нога об ногу) Я два раза от него убегал. Сначала я убежал, да он меня нашел. А уж потом я так убежал, что он меня уж и не нашел.
Енакиев: Кто это "он"? Ваня: Дяденька Биденко. Ефрейтор. Разведчик ихний. Может, знаете? Енакиев: Слыхал, слыхал. Только что-то мне не верится, чтобы ты убежал от Биденко. Не такой он человек. По-моему, голубь, ты что-то сочиняешь. А? Ваня: Никак нет (Вытягиваясь) Ничего не сочиняю. Истинная правда. Енакиев: Слыхал, Соболев? Соболев: Так точно, слыхал. Енакиев: И что же ты скажешь? Может это быть, чтобы мальчик убежал от Биденко? Соболев: Да никогда в жизни! От Биденко ни один взрослый не убежит, а не то что этот пистолет. Это он, товарищ капитан, извините за такое выражение, просто мало-мало заливает. Ваня: С места не сойти! Я его обхитрил спрятался, а он не смог найти меня. Капитан захохотал громким, басистым смехом А Соболев, не смея в присутствии своего командира смеяться слишком громко только крутил головой и прыскал в кулак и все время повторял: Соболев: Ай, Биденко! Ай, знаменитый разведчик! Ай, профессор! Ваня: А сейчас я встретил мальчика. Они меня, говорит, за своего сына приняли. я у них теперь, говорит, сын полка. Я, говорит, с ними один раз даже в рейд ходил, на тачанке сидел вместе со станковым пулеметом. Потому что я своим, говорит, показался. А ты своим, говорит, верно, не показался. Вот они тебя и отослали. Только он это врет, дяденька, что будто я своим не показался. Я-то своим показался. Верно говорю. Они меня жалели. Да только они ничего поделать не могли против капитана Енакиева. Енакиев: Что ж, выходит дело, что ты всем "показался", только одному капитану Енакиеву "не показался"? Ваня: Да, дяденька. Всем показался, а капитану не показался. А он меня даже ни разу не видел. Разве это можно судить человека, не видавши? Кабы он меня разок посмотрел, может быть, я бы ему тоже показался. Верно, дяденька? Енакиев: Ты так думаешь? Ну, да ладно. Поглядим. Все замирают.(На сцене появляется совсем маленький малыш с воздушными шариками в руках).
Ведущий: Война стала общей биографией целого поколения детей. Даже находящиеся в тылу дети, все равно дети войны и их воспоминания и рассказы длиною в жизнь. Самому маленькому Герою Великой Отечественной войны Сереже Алешкову было 6 лет когда ему вручили награду «За боевые заслуги».
Ребенок :
Лес кругом и дождь вторые сутки.
Детский крик пронзает тишину:
«Мама, мамочка, возьми меня на ручки!
Где ты, мама? Глаз я не сомкну.»
Слышен шорох: «Ой, да это ж ежик!
Я в лесу, ты нашим передай,
Расскажи, что мальчик здесь, Сережа.
Командир поможет мне пускай!
Здесь в лесу с братишкой мы гуляли,
С мамой собирали мы грибы…
Только маму с братом немцы расстреляли,
Я в лесу укрылся от стрельбы.»
«Кто идет? Ты мне совсем не страшен!
Если враг - тогда не подходи!
У меня ведь автомат заряжен!»
«Мы свои, парнишка, погоди.»
«Я теперь в отряде партизанском,
Форму мне пошили на заказ,
Буду воевать в строю солдатском,
Командиром отдан был приказ.
Важное мне дело поручили,
Письма разносить, бойцам их вслух читать.
Правда, буквам тем меня не научили,
Но ведь в письмах можно помечтать…
Рассказать, как ждут домой солдата,
Живы все и хлеба есть полно.
Раненным ведь многого не надо,
О родных грустить запрещено.
А недавно я ходил в разведку,
В стоге сена немцев увидал,
Может быть я и стреляю метко,
Но на помощь я товарищей позвал.
Командир благодарил меня за службу,
Подарил мне деревянный пистолет,
Именной, а мне такой и нужен.
Я - солдат, в свои почти шесть лет!»
Сколько горя будет и бомбежек.
Прошагает строем полстраны,
Сын полка, солдатик наш Сережа,
Маленький Герой большой войны!
Ведущий:
Они вырастут и станут мужественными, находчивыми, отважными. Их мечта обязательно сбудется, над головой будет мирное небо, на улице будет слышен звонкий детский смех. Но все это случится, если… они выживут. Юные герои спектакля выходят на сцену.
Чтец:
Тринадцать миллионов детских жизней
Сгорело в адском пламени войны.
Их смех фонтанов радости не брызнет
На мирное цветение весны.
Мечты их не взлетят волшебной стаей
Над взрослыми серьезными людьми,
И в чём-то человечество отстанет,
И в чём-то обеднеет целый мир.
Средь них могли быть гении эпохи,
Прославившие наш двадцатый век,
И просто люди, ЛЮДИ, а не боги,
Тринадцать миллионов человек! —
Тех, кто горшки из глины обжигают,
Хлеба растят и строят города,
Кто землю по-хозяйски обживают
Для жизни, счастья, мира и труда.
Без них Европа сразу постарела,
На много поколений недород
И грусть с надеждой, как в лесу горелом:
Когда ж подлесок новый станет в рост?
Им скорбный монумент воздвигнут в Польше,
А в Ленинграде — каменный Цветок,
Чтоб в памяти людей остался дольше
Прошедших войн трагический итог.
Тринадцать миллионов детских жизней —
Кровавый след коричневой чумы.
Их мертвые глазёнки с укоризной
Глядят нам в душу из могильной тьмы,
Из пепла Бухенвальда и Хатыни,
Из бликов пискаревского огня:
«Неужто память жгучая остынет?
Неужто люди мир не сохранят?»
Их губы запеклись в последнем крике,
В предсмертном зове милых мам своих…
О, матери стран малых и великих!
Услышьте их и помните о них!
(Под лирическую музыку все уходят со сцены)
Использованные источники и литература:
Стихотворения:
А. Молчанов Памяти 13 миллионов детей, погибших во Второй мировой войне
Р. Рождественский А мы не стали памяти перечить
Ф. Васильев Мне на веку запомнилось немало,
А. Неделина Маленький герой большой войны.
