Голоса Блокадного Ленинграда

Историко-литературный урок «Голоса блокадного Ленинграда»

Цель и задачи урока: Цель: дать учащимся представление о жизни в блокадном Ленинграде зимой 1942 года. Задачи: Формирование ценностных установок: уважительное отношение к героическому прошлому своей страны Формирование чувства патриотизма и гордости за свое Отечество Расширить знания по истории Великой Отечественной Войны Создать условия для каждого участника урока и демонстрации себя в разных видах деятельности

О.Ф. Берггольц – муза блокадного Ленинграда О.Ф. Берггольц не покинула Ленинград в годы блокады. Ее голос по радио стал поддержкой для всех жителей города. Урок памяти «Голоса блокадного Ленинграда» начинается с исполнения стихотворения « Я говорю с тобой под свист снарядов»

Я говорю с тобой под свист снарядов …Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна… Кронштадский злой, неукротимый ветер в мое лицо закинутое бьет. В бомбоубежищах уснули дети, ночная стража встала у ворот. Над Ленинградом — смертная угроза… Бессонны ночи, тяжек день любой. Но мы забыли, что такое слезы, что называлось страхом и мольбой. Я говорю: нас, граждан Ленинграда, Не поколеблет грохот канонад, и если завтра будут баррикады — мы не покинем наших баррикад. И женщины с бойцами встанут рядом, и дети нам патроны поднесут, и надо всеми нами зацветут старинные знамена Петрограда. Руками сжав обугленное сердце, такое обещание даю я, горожанка, мать красноармейца, погибшего под Стрельнею в бою. Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей! Стихотворение прочла ученица 10И класса

Девять страничек. Страшные строчки Девять страничек. Страшные строчки. Нет запятых. Только черные точки. «Умерли все». Что поделать? Блокада. Голод уносит людей Ленинграда. Жутко и тихо в промерзшей квартире. Кажется, радости нет больше в мире. Если бы хлебушка всем по кусочку, Может, короче дневник был на строчку. Маму и бабушку голод унес. Нет больше силы. И нет больше слез. Умерли дяди, сестренка и брат Смертью голодной. Пустел Ленинград. Пусто в квартире. В живых – только Таня. В маленьком сердце – столько страданья. «Умерли все». Никого больше нет. Девочке Тане – одиннадцать Я расскажу вам, что было потом. Эвакуация, хлеб и детдом, Где после голода, всех испытаний Выжили все. Умерла только Таня. Девочки нет. Но остался дневник – Детского сердца слезы и крик. Дети мечтали о корочке хлеба, Дети боялись военного неба. Этот дневник на процессе Нюрнбергском Был документом страшным и веским. Плакали люди, строчки читая. Плакали люди, фашизм проклиная. Танин дневник – это боль Ленинграда. Но прочитать его каждому надо. Словно кричит за страницей страница: «Вновь не должно это все повторится! Илья Малышев. Стихотворение прочитала ученица 10И

Новый год в блокадном Ленинграде Стихотворение Ю. Воронова. Читает: ученица 10 И класса

Стихотворения прочитанные учащимися 10-х классов в память о блокадном Ленинграде

Воспоминания Из дневника Екатерины Глинской ...Врач Екатерина Прокофьевна Глинская вела свой дневник с 12 декабря 1941 года по конец блокады. Когда началась война, она работала хирургом в Обуховской больнице, затем заведовала хирургическим отделением инфекционной больницы Фрунзенского района, что на Лазаретном переулке у Витебского вокзала. Уникальным иллюстрациями к дневнику служат рисунки неизвестной художницы, сделанные в больнице. На некоторых из них запечатлена и сама Екатерины Глинская. Муж, железнодорожник, был далеко на севере, а она здесь, в осажденном Ленинграде. Дочери Оксане - чуть больше года: она родилась в октябре 1940 года. Когда родной дом на улице Чайковского, 33, разбомбили, пришлось перебраться на улицу Союза Печатников, но и там их постигла та же участь. С весны 1942-го и до самого конца войны семья Глинских жила при больнице... Удивительно, что посреди всего этого ужаса, голода, бомбежек и обстрелов, она находила в себе силы говорить о... красоте блокадного города. «...Никогда мне не казался город таким красивым, как в эти смертельные дни, - записала она тогда, 12 декабря. - От мороза стоят такие красивые деревья, так красива Нева и ее набережные с замерзшими кораблями и застывшими домами». Интересно и то, что на страницах дневника запечатлелись настроения ленинградцев. Тогда, в самые страшные месяцы блокады, людям оставались только надежда на спасение и вера в чудо, а потому и канонада на фронте воспринималась как предвестник близкого освобождения. Увы, до освобождения было еще очень и очень далеко. «Самым больным был вопрос отъезда, - читаем в дневнике за 23 марта 1942 года. -Слухи и настроения колебались, как море. Приходили, говорили: «Немедленно убегайте из этого обреченного города. Не останется здесь камня на камне». Следом другие говорили: «Врут, подлецы, самое страшное позади. Ехать не надо. Везде голод, нигде не ждут с жареными пирогами, дорога из Ленинграда усеяна трупами». Эти противоречия буквально раздирали сердце на части».

Дневник Юры Рябинкина Июль-август. Да... это, пожалуй, самая тяжелая, самая опасная для нас война. Многое будет стоить победа. Прочел «Дворянское гнездо». Играл с Давидом в шахматы. Мама дала мне денег, на которые я съел тарелку супа (борщ) и тарелку манной каши с маслом в столовой Дворца труда. Затем пришел домой. Дома учился давать мат слоном и конем. (...) Доподлинно установить, как погиб Юра — а его младшая сестра до сих пор верит, что он мог и выжить, спастись, — не удалось никому. В последний раз 8-летняя Ира видела старшего брата в начале января 1942 года.

Дневник Берггольц О.Ф. А это ведь и в самом деле грандиозно: ленинградцы, масса ленинградцев лежит в темных, промозглых углах, их кровати трясутся, они лежат в темноте ослабшие, вялые, (господи, как я по себе знаю это, когда лежала без воли, без желания, в прострации) и единственная связь с миром — радио, и вот доходит в этот черный, отрезанный от мира угол — стих, мой стих, и людям на мгновение в этих углах становится легче, голодным, отчаявшимся людям. Если мгновение отрады доставила я им — пусть мимолетной, пусть иллюзорной, — ведь это неважно, — значит, существование мое оправдано».

Город жив, пока есть люди… Люди выжили, сохранив в себе Человека В первые месяцы войны в Ленинграде живет композитор Д. Д. Шостакович. Здесь он работает над Седьмой «Ленинградской» Симфонией.

Воспоминания очевидцев, присутствовавших на концерте Исполнению придавалось огромное значение; в день первого исполнения все артиллерийские силы Ленинграда были брошены на подавление огневых точек противника. Несмотря на бомбы и авиаудары, в филармонии были зажжены все люстры. « Действительно, — вспоминал кларнетист Виктор Козлов, — включены были все люстры хрустальные. Зал был освещён, так торжественно. Такой подъём был у музыкантов в настроении, так играли с душой эту музыку». Зал филармонии был полон, а публика была самой разнообразной: вооружённые моряки и пехотинцы, а также одетые в телогрейки бойцы ПВО и похудевшие завсегдатаи филармонии. Новое произведение Шостаковича оказало сильное эстетическое воздействие на многих слушателей, заставив плакать, не скрывая слёз. В великой музыке нашло своё отражение объединяющее начало: вера в победу, жертвенность, безграничная любовь к своему городу и стране. Во время исполнения симфония транслировалась по радио, а также по громкоговорителям городской сети. Её слышали не только жители города, но и осаждавшие Ленинград немецкие войска. Много позже, двое туристов из ГДР, разыскавшие Элиасберга, признались ему: «Тогда, 9 августа 1942 года, мы поняли, что проиграем войну. Мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх и даже смерть…» Галина Лелюхина, флейтистка: «Были репродукторы, немцы всё это слышали. Как потом говорили, немцы обезумели все, когда это слышали. Они-то считали, что город мёртвый».

Анна Ахматова Победителям Сзади Нарвские были ворота,  Впереди была только смерть...  Так советская шла пехота  Прямо в желтые жерла «берт». Вот о вас напишут книжки:  «Жизнь свою за други своя»,  Незатейливые парнишки, —  Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, —  Внуки, братики, сыновья! 1944 Моряки Балтийского флота с маленькой девочкой Люсей, родители которой умерли в блокаду. Ленинград, 1 мая 1943 года.