Литературно-музыкальная композиция

0
0
Материал опубликован 11 May в группе

Композиция Серебряный век.

Ведущий 1 :

Век серебряный,

           Век из света…

                     Век поэзии,

                                Век мечты,

                                          Бытия век,

                                                    Век человека,

                                                              Мысли век

                                                                        И век красоты…

            Век Душа, век Поэт…Звука век, Слова век…

           Сколько тайн и имен! В этот век я влюблен.


Додонов: Б. Пронин. Уважаемые дамы и господа! Вечер поэтов начинается.

(звучит лёгкая инструментальная музыка)

Ведущий 1: “Бродячая собака” была кабаре исключительно для артистов, художников и литераторов. Заводилой в этом предприятии был, несомненно, Борис Пронин( поклон).

Б. Пронин. “У меня возникла мысль, что надо создать романтический кабачок, куда бы мы все, “бродячие собаки”, могли приткнуться, дёшево прокормиться, и быть у себя, бродячие, бесприютные собаки”


В Петербурге Пронин был,
Днём и ночью говорил.
Из его весёлых слов
Стал бродячий пёс готов.

Ведущий 2 (Иванова): Посетители “Бродячей собаки” разделялись на две категории. Первая носила название “Друзей собаки” и состояла из поэтов, художников, музыкантов, артистов, другая — из людей посторонних искусству, но желающих провести время в обществе знаменитых или известных деятелей искусства. Официально они назывались “гостями”, но за глаза их именовали презрительно “фармацевтами”. (Гости заходят)

Б. Пронин (встречает и представляет входящих поэтов, усаживает за столики, публика аплодисментами приветствует каждого из поэтов.)

Белов:  В. Маяковский был частым гостем, поэт здесь сидел подолгу, там же писал – у камина. Однажды в кафе была приглашена богатая публика, устроители желали обрести в их лице меценатов.

Пронин: Внимание, уважаемые дамы и господа, предлагаем вам познакомиться с молодым поэтом, называющим себя футуристом – поэтом будущего – Владимиром Маяковским!


 Казнин: (Он вытянулся во весь рост и двинул басом вдоль всего зала:  «Милостивые государыни и милостивые государи! У вас сегодня два события: весна и футуристы...»

Чтение стихотворения «Нате!»

Через час отсюда в чистый переулок
вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов шкатулок,
я — бесценных слов мот и транжир.

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
Где-то недокушанных, недоеденных щей;
вот вы, женщина, на вас белила густо,
вы смотрите устрицей из раковин вещей.

Все вы на бабочку поэтиного сердца
взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.

А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется — и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я — бесценных слов транжир и мот.

( Когда поэт дочитал стихотворение до конца, в зале вспыхнул скандал: свист, угрожающие вскрики, дамы делали вид, что им дурно

Маяковский   продолжал стоять на эстраде, перед бушующим залом.

 

Ведущий 2 Иванова:

Маяковский стоял очень бледный, судорожно делая жевательные движения, - желвак нижней челюсти все время вздувался.

Демонстративно садится за столик.

Танец чарльстон


Заходит Северянин (Легков) на подносе Ананас. Девушки сопровождают Северянин говорит:

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Пронин: О король поэтов к нам пожаловал! (надевает корону, мантия)

Северянин:
Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

Приглашает одну, вторую, они не идут, надуется встанет сбоку. Появляются Ахматова и Гумилёв с разных сторон.

Заходят Ахматова и Гумилёв (Богданова Даша и Пивушев Глеб) с разных сторон под песню Ты письмо моё милый не комкай и начинают танцевать

Пронин: «Анна Андреевна, приветствую Вас».

Ахматова читает:

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля…»

Ведущий 1 :

Анна Андреевна Ахматова восхищала своими стихами, она восхищала своим достоинством, своим презрением к мещанству, своим высоким  Духом. И был человек, который  не только восхищался, но и стал, может быть, единственной настоящей любовью Анны. Он привел ее в поэзию, и она стала царицей в ней.


Ведущий 2 Иванова:

Николай Гумилев… Оригинальность, поэтические откровения, любовь к путешествиям, странствиям, экзотике…  Мечтатель!

      Николай Гумилев – рыцарь не только в поэзии, но и в жизни, умевший любить глубоко. Его имя рядом с именем А. Ахматовой.


Гумилёв -Пивушев читает Жирафа

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.


Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.


И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.

Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Гости шумят , брякают кружками, стаканами.

Песня Мужичок с гармошкой. 1 куплет и припев.

Пронин: какие люди и без охраны.


Ведущий 1 :

Его называли колдуном и сумасшедшим, кабачным повесой и лириком, тонким и нервным. И это всё Сергей Есенин.


Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.


Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?


Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.


Пуст твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.


Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер…»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

Танец юношей под песню «я московский озорной гуляка»


Ахматова:

Да, я любила их – те сборища ночные,

На низком столике - стаканы ледяные,

Над черным кофеем пахучий тонкий пар,

Камина красного тяжелый зимний жар,

Веселость едкую литературной шутки…


Блок (Волков)

А

Я сидел у окна в переполненном зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как нёбо, аи.

Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко
Взор надменный и отдал поклон.
Обратясь к кавалеру, намеренно резко
Ты сказала: «И этот влюблён».

И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступлённо запели смычки…
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки…

Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой легка…
И вздохнули духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.

Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: «Лови!..»
А монисто бренчало, цыганка плясала
И визжала заре о любви

Пронин: Александр Александрович! Какие чудесные стихи!

Ведущий: Бесспорно, звездой первой величины в этом созвездии был Александр Блок. Преклонение пред ним и его творчеством было всеобщим. По воспоминаниям Корнея Ивановича Чуковского, ни от кого так явственно, так ощутимо не исходил магнетизм. Трудно было представить себе женщину, которая бы не влюбилась в него.

Незнакомка (ролик, танец бальный)

Ведущий: В кафе однажды  появилась миниатюрная , светловолосая молодая женщина. Ясная зелень её глаз, затуманенная близоруким взглядом, имеет в себе что-то колдовское. Она не любит слово «поэтесса». Она – поэт. Это Марина Цветаева.

Пронин: "Дорогая Марина Ивановна! Сейчас я с дрожью в голосе читал Ваше
-"Знаю. умру на заре!" и был перебит волною подкатывавшего к горлу рыдания ... Вы - не
ребёнок, дорогой, золотой, несравненный мой поэт, и, надеюсь, понимаете, что это в наши
дни означает, - при обилии поэтов и поэтесс ... '"

Цветаева – Безносикова

Кто создан из камня, кто создан из глины,-

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -

Тем гроб и нагробные плиты...

- В купели морской крещена - и в полете

Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти?-

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская!


Исполнение песни «Мне нравится, что вы больны не мной»

Ведущий 1: удивительное это было явление - серебряный век русской поэзии! Символисты, акмеисты, футуристы, имажинисты, крестьянские поэты, независимые…

Ведущий Ивановы: они громили друг друга в поэтических баталиях на заре XX века, а мы, читатели, в конце этого века их всех примирили, любим, помним, с восхищением читаем их стихи, слушаем их голоса.



5


в формате Microsoft Word (.doc / .docx)
Комментарии
Комментариев пока нет.