Родина-мать зовёт!

Автор: Ревякина Диана

Класс: 8

Родина-мать зовёт!

Может, Вы меня не поймёте: мне всего лишь 14 лет.

Может, скажете: «Вот такими были дети военных лет».

Но какими бы ни были мнения, я хочу Вам открыто сказать:

«Всё горит во мне, всё готово на защиту страны родной встать!»

Я думаю, что для каждого человека любого возраста, книга – источник знаний. Для меня книги – школа жизни. Вместе с героями прочитанных книг, я обретаю опыт, взрослею. Я очень люблю читать, пишу рассказы, сочиняю стихи. Каждый раз, открывая для себя новое, я понимаю, сколько ещё неразгаданных тайн хранят для меня книги, особенно книги о Великой Отечественной войне.

Когда я произношу слово война, по моему телу пробегают тысячи мурашек, потому что это слово тесно связано с событиями, произошедшими так давно для нас, но будто вчера для тех, кто в них участвовал. С событиями, начавшимися в 1941 году и закончившимися в 1945.

Что пришлось пережить детям в годы войны? На этот вопрос мне помог ответить роман Альберта Лиханова «Русские мальчики», который автор посвятил «детям минувшей войны, их лишениям и вовсе не детским страданиям». Перечитывая повести «Крутые горы», «Детская библиотека», «Последние холода», я вновь и вновь переживаю всё, что испытал на себе Колька и другие дети в годы войны. От повести к повести Коля растёт и взрослеет, а вместе с ним расту и взрослею я.

«Я не понял, что началась война». «Я смеялся, не понимая, что началась война,…махал приветливо рукой вслед отцу, радуясь, что он напоследок подарил всё-таки значок ГТО на серебряной цепочке». Колька, герой повести «Крутые горы», радовался, провожая отца на фронт. Но потом он очень скучал, и только фотография отца, которая висела над комодом, успокаивала его. Война разлучила детей с близкими людьми. Колька готов был голодать, только бы отец остался жив.

«Что такое война, я узнавал постепенно». В войну выдавали талоны на еду. Но ощущение голода было у всех детей. Родители пытались отогнать от дома голод. Колька своими глазами наблюдал, как мама начинала перебирать вещи, когда заканчивалась мука. Он уже знал, если завариха жидкая, то мука скоро закончится. Мальчик переживал за маму, которая продавала свои платья, чтобы на столе была завариха.

"Ведь я ел мамину кровь, и это было ужасно...". В годы войны для любой матери было великой радостью видеть ребёнка, который ест. Они были готовы на всё, чтобы только ребёнок не узнал голод в лицо. Мать Коли сдаёт кровь. Но маленькому мальчику есть еду, выкупленную кровью, было равносильно тому, что есть кровь родной матери. А мы сейчас редко задумываемся над тем, чего стоит нашим родителям исполнить все наши прихоти.

В годы войны появляются бомбоубежища. Мне становится страшно, когда я произношу это слово. Я с ужасом представляю летящие в небе немецкие самолёты, сбрасывающие бомбы, детей и взрослых, бегущих в бомбоубежище. Страх. Боль. Смерть. Но я намного старше Кольки, Вовки, Вадика и других детей из прочитанных повестей. А каково было им? «Эти слова пугали меня, и, сидя на уроке, я неожиданно сжимался: мне казалось, что вот-вот загудят все заводы», - рассказывает Коля. Каждый день дети жили с этим страхом, но не унывали. Они учились, помогали взрослым защищать Родину от врага, читали книги, мечтали о том, чтобы скорее закончилась война. А она не заканчивалась.

«Но настоящую войну мне показал Вовка Крошкин», - читаю я в повести «Крутые горы». А какая она настоящая война? А настоящая война – это смерть. Вовка ведёт Кольку к «раненому вагону». И дети своими глазами видят «настоящую войну». Он видят последствия бомбёжки. Желтые, словно воск, ноги убитого стали первой ступенью к осознанию того, от чего так берегла Колю мама, к осознанию значения слова "война".

«Мама старалась скрыть от меня войну… Да разве же скроешь её, войну, разве упрячешь её, куда-нибудь подальше?» - читаю я в повести «Крутые горы» и понимаю, что детям в годы войны пришлось пережить «не детские страдания. Колька не мог смириться с тем, что люди воруют друг у друга. Украденные карточки на еду, костюм отца, сломанный ворами замок привели его в ярость. При виде замка Коля представлял, как воры пробирались в дом. Он приравнивал воровство к фашизму, считал, что воровать у людей, которым самим есть нечего, нельзя. "Ограбить людей, когда идет война - это настоящий фашизм". И Колька готов был воров вывести во двор и метнуть в них гранату. Это говорит о том, что дети из-за войны рано повзрослели. В начале войны Колька не понимал, куда его зовёт женщина на открытке, присланной отцом с фронта. Спустя время он понимает, что ему нужно шить кисеты для бойцов. Он решил вышить на них: «Смерть фашисту»

Прочитав повесть «Детская библиотека», я пришла к выводу, что любовь к книге, которую прививала детям библиотекарь Татьяна Львовна, помогла им вернуться в мир, в котором они были счастливы. Она увлекла чтением произведений Пушкина не только детей, но и меня, читателя. Я помню её слова: «Пушкина нельзя учить. Его надо любить. К Пушкину надо спешить, как на свидание!..» А слова рассказчика стали для меня путеводителем. « Открой книгу Пушкина, любую на твой выбор, почитай всего полминуты хорошо знакомые или хорошо забытые строчки, и ты поймёшь, что ищешь». Может быть, поэтому я вместе с Вовкой и Колькой «изучала» Пушкина.

Меня тронул поступок Кольки, который пытается спасти «эвакуированный» том Пушкина. Колька не мог смириться с тем, чтобы книга, которую он с читал с Вовкой и которая дорога библиотекарю, была продана. Но он не смог найти денег. И вместе с Татьяной Львовной со слезами на глазах он «провожал Пушкина», проданного за пятьсот рублей совсем не старому капитану. Мне хотелось остановить Татьяну Львовну или дать денег Кольке, потому что мне тоже стала дорога эта книга. ​​​​​​​

Прочитав повесть «Последние холода» я поняла, что война по-разному сказалась на детях. Колька, например, не знал голод в лицо. А Вадику пришлось стать самостоятельным, потому что мама заболела тифом, отец погиб на фронте, сестра потеряла карточки на еду и деньги. И в их доме поселился голод. Он диктовал детям другие правила, он руководил ими. Вадик был вынужден «шакалить», потому что «голод убивал всякий стыд». Но последний кусок он никогда не отнимал, потому что он хоть и «шакал, но не скотина». У меня до сих пор в памяти фрагменты из этой повести. «Шайка» мальчишек умышленно скармливает остатки хлеба воробьям, а не отдаёт тем, кто просит. Это жестокие дети. Разве можно так поступать, особенно в голодное время. Люди умирали от голода, а они их хотели проучить, чтобы не попрошайничали. Но в столовой были дети, которые делились с голодными детьми. У меня слёзы выступают, когда я читаю о том, как у Вадика умирает мать, они оказываются в детдоме. Люди в годы войны шли на многое, чтобы добыть хотя бы один кусочек обыкновенного хлеба, который сейчас имеется абсолютно в каждом доме. Мне хочется сказать: «Берегите и цените хлеб!»

«Ах, взрослые, умные, мудрые люди! Хрупкая, ломкая это вещь – душа детская. Ох, как беречь надо бы её, ох, как надо!» - читаю я в повести «Последние холода» и понимаю, почему мать Кольки не пыталась рассказывать сыну о войне. Она оберегала его, желала сыну спокойной жизни. Да и Анна Николаевна, классный руководитель Кольки, только после того, как опоздавший на урок Вовка сказал, что был у санитарного поезда, рассказала детям, что идёт война и школы в городе, большие и удобные, отданы раненым, фабрики, где делали тетради – разрушены, поэтому пишут они на газетах. Вместо лампочек горит керосинка, а на партах свечки, потому что «энергии не хватает заводам, потому что заводы работают на всю мощь, чтобы сделать побольше снарядов». Анна Николаевна считала, что мало знать, надо понимать. Но Колька, когда встречает Вадика, делает вывод, что он многое понимает, но ещё мало знает, потому что Вадик думал о таком, чего Колька не знал. Классная руководительница помогла детям пережить это страшное время, сохранила в них веру в будущее, постаралась донести до детей то, что нельзя забывать об этом времени, нужно пронести через года память о тех людях, которые боролись с фашистской Германией.

Читая повести, я поняла, что очень важно, чтобы в трудное для нас, детей, время, были рядом с нами мудрые взрослые, такие как Анна Николаевна, эвакуированная из Ленинграда Татьяна Львовна и, конечно же, родители. Слова Анны Николаевны, сказанные детям в день Победы, стали для меня святыми. «…Пройдёт время, и все, кто был взрослым, когда шла война , умрут. Останетесь только вы, теперешние дети…Ни дочки ваши, ни сыновья, ни внуки, конечно же не будут знать войну…И может случиться так, что новые малыши забудут наше горе, нашу радость, наши слёзы! Так вот, не давайте им забыть! Понимаете? Вы-то не забудете, вот и другим не давайте!».

Поэтому моя семья свято хранит память о прабабушках и прадедушках, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Я помню об Якове Григорьевиче Кулакове, который вместе с другими людьми защищал Ленинград в годы блокады, о Василии Григорьевиче, который служил в железнодорожных войсках и дошёл до Берлина, об Иване Григорьевиче, который служил в танковых войсках и погиб на Курской Дуге, о Петре Григорьевиче, который был лётчиком и погиб в 1944 году в небе над Латвией, о Марии Григорьевне, которая работала поваром в воинской части в оккупированном немцами Ставрополе.

Спасибо Альберту Лиханову, который вооружил меня новыми мыслями, для написания моих рассказов. Теперь я знаю, куда зовёт меня Родина – мать. Колька шил кисеты, а я буду в своих произведениях призывать любить свою Родину, беречь её, не засорять русский язык, изучать и помнить историю страны, быть милосердными и совершать благородные поступки. Только все вместе мы сможем защитить нашу Родину!

                                                                     3