Операция длинною в жизнь...

Костин Олег Сергеевич, НКПТиУ, Абраменко Екатерина Геннадьевна, преподаватель

История одной операции

Кто-то регулярно ездит летом на море, кто-то к бабушке в деревню – а мне приходится раз в год-два наносить длительные визиты в Москву, в детскую клиническую больницу. Особенности моей болячки таковы, что ликвидировать её нельзя сразу, а можно только по кусочкам, так что история повторяется из раза в раз. Сказать, что мне эти поездки нравятся – да не очень. За детство я перенёс порядка восьми операций на лице, и это явно ещё не всё.

Театр, как известно, начинается с вешалки, а поездка в Москву начинается с покупки билетов на поезд. Звучит просто, но на самом деле это тот ещё квест: если не озаботиться заранее за 90 суток до дня выезда, как только открылась продажа – придётся ехать в разных концах вагона или на поезде с неудобным временем прибытия, потому что билеты на нашем направлении разбирают как горячие пирожки.

Билеты – далеко не самое сложное в подготовке. За несколько недель до отъезда мы начинаем оформлять необходимые для госпитализации медицинские справки, и это квест куда покруче билетного: нужно обойти ряд врачей и сдать целую кучу анализов, включая жутко не любимую мной сдачу крови из вены. Большую часть бумажной волокиты берёт на себя мама, но и без моего участия тоже не обойтись. Один из самых отвратительных периодов. Дополнительных эмоций прибавляет появляющаяся в эти дни мамина гиперопека: мне никак нельзя позволить себе простыть или как-то иначе заболеть, почему – об этом чуть ниже.

Справки собраны, вещи уложены, и наступает день отъезда. Прощаюсь с младшим братом и папой – я не увижу их месяц-два. Почти сутки в поезде – и за окном Москва. Не люблю этот город – шумный и многолюдный, почти всегда встречающий холодом. Как же надоело в него постоянно приезжать…

Несколько станций на метро, двадцать минут пешком – и мы в больнице. Здесь нас ожидает один из самых сложных и ответственных моментов – госпитализация. По сути, это что-то вроде экзамена – у нас проверяют правильность оформления всех справок и документов, а мне устраивают первичный медосмотр. Если не будет какого-то нужного документа, что-то будет оформлено с ошибкой или я буду в этот момент больным – нам откажут в госпитализации (мамин страшный сон), а это означает, что все усилия последних недель были насмарку, и операцию придётся переносить с массой дополнительно возникающих сложностей. Пока что, к счастью, таких случаев не было (плюю через левое плечо, стучу по дереву).

Ура, нас приняли! Заселяемся в палату – это наше место жительства на ближайшие недели. Обживаемся, и… начинаем ждать. Ждать дня, когда врачи назначат дату операции. Это период полной неизвестности, который переживать психологически очень тяжело. Ждать теоретически можно и днями, и неделями. При этом жить приходится фактически взаперти, без возможности выйти за территорию, и в одной палате с чужими людьми, когда нельзя даже просто побыть одному – как же я устал от этого! Само собой – соблюдая больничный режим, и с риском внезапно отправиться домой, если кто-то из лежащих в отделении заболеет инфекционным заболеванием.

Но вот находится «окно» для операции! Нужно опять сдавать анализы, на этот раз предоперационные (о нет, опять эта кровь из вены, да ещё натощак). По их результатам назначают точную дату и приблизительное время. В ночь перед операцией и утром перед ней нельзя есть, так что утро превращается в изощрённую пытку – ожидание плюс голод. Хотя я перенёс уже много операций, но перед каждой новой всё равно страшно – а вдруг врачи где-то допустят ошибку?

Сама операция проводится под общим наркозом, так что я ничего не чувствую. Но когда отхожу от наркоза, становится очень больно – да ещё и в первые часы по-прежнему ничего нельзя есть. Первые дни после операции мне приходится принимать обезболивающие препараты – без них было бы просто невозможно. Дополнительную сложность вызывает принятие пищи: операция проводится на щеке, поэтому после неё становится невероятно больно жевать – а как без этого вообще питаться?

Минимум десять дней после операции мы лежим на восстановлении. Чем дольше, тем сложнее – больничный режим с очень ограниченной свободой передвижения и примерно таким же выбором пищи угнетающе на меня действует. Чтобы совсем не сойти с ума и не слишком отстать от одноклассников, в это время мне приходится самостоятельно учиться.

Лечение, КТ, перевязки… и вот наконец наступает долгожданный день выписки! День пути домой – и я снова увижу своих родных, по которым ужасно соскучился, и встречусь с друзьями. А через год-другой всё повторится вновь…