Философский пласт романов Б. Акунина
Философский пласт романов Б. Акунина*.
Особый интерес в романах писателя вызывает философский слой, связанный с пониманием мира как «открытое произведение", что предполагает отсутствие завершенности, раз и навсегда данной истины. Эта идея ретранслируется в романе Б. Акунина «Левиафан», где утратой связного логического объяснения убийства в парижском особняке на рю де Гренель служит не потерянная книга или рукопись («Имя розы»), а индийский расписной платок конусообразной формы, на котором вышита схема – план захоронения сокровищ индийского раджи Багдассара в виде изображения райской птицы. На протяжении всего романного повествования пассажиры «Левиафана» пытаются разыскать этот платок, но когда его находят, он вновь ускользает от них. Видя сколько «зла» может принести этот небольшой кусок материи, Эраст Петрович умышленно открывает все окна салона и платок, подхваченный сквозняком, улетает в открытое море, так и не разрешив сомнений пассажиров в достоверности реально существовавших сокровищ. Финал романа «открыт» для безграничных читательских интерпретационных возможностей.
Другой важнейшей идеей постмодернизма является представление о мире как хаосе, где нет, и не может быть «порядка». Носитель этой идеи в романе У. Эко «Имя розы» Вильгельм Баскервильский: разочаровавшись в своих дедуктивных способностях, не сумев уберечь аббатство, и спасти рукопись, с горечью констатирует: "Я упирался и топтался на месте, я гнался за видимостью порядка, в то время как должен был знать, что порядка в мире не существует" [12, с. 613]. Эту же концепцию Б. Акунин ретранслирует в романном цикле о Фандорине, где центральный персонаж обнаруживает ту же неупорядоченность, хаотичность мироустройства: " Знаете, Афанасий Степанович, в чем Ваша ошибка? – устало сказал он. – Вы верите, что мир существует по неким правилам, что в нем имеется смысл и порядок. А я давно понял: жизнь есть не что иное, как хаос. Нет в ней вовсе никакого порядка, и правил тоже нет " [13, с. 258, 259]. Своеобразной метафорой этой неупорядоченности мира, является и фрагментарность текста. И здесь Б. Акунин имитирует Д. Фаулза, о чем свидетельствуют романы "Смерть Ахиллеса" и "Статский советник". Наряду с другими романами о Фандорине и Пелагии, эти романы строятся по такому же принципу фрагментарности. Как и Д. Фаулз, писатель делит свое повествование на небольшие отрывки, фрагменты, тем самым, нарушая логичность и стройность повествования. Вспомним ситуацию, когда Эраст Петрович, заручившись поддержкой обер-полицеймейстера Караченцева, для того, чтобы поймать особо опасного преступника, виновного в смерти всенародно любимого генерала Соболева, один на один идет на встречу с ним. Казалось бы, писатель подошел к кульминации повествования, вслед за главным героем читатель стремится, как можно скорее поймать и разоблачить преступника. В голове его возникают многочисленные вопросы: Что же произойдет дальше с Эрастом Петровичем, ведь он отказался от помощи своего преданного друга Масы? Обманет или нет «коварный» Ахимас хитроумного сыщика? Сможет или нет, чиновник для особых поручений реабилитироваться в глазах начальства? И вот тут на самом, казалось бы, интересном месте писатель прерывает свое повествование и обращается к описанию автобиографических моментов жизни Ахимаса, а Фандорин остается перед дверью опасного номера, в котором находится преступник.
Таким образом, "двойное кодирование" романов Б. Акунина дает основание по-разному воспринимать и читать эти романы широким кругом читателей с различным интеллектуальным уровнем, литературными вкусами и пристрастиями. Сам писатель сравнивает свои романы со слоеными пирогами, где каждый читатель может выбрать "слой" по вкусу или «съесть пирог» целиком.
Все вышесказанное можно представить в следующей схеме:
Литература
1. Барт, Р. Семиотика. Поэтика / Р. Барт // Избранные работы. - М.: Прогресс, 1989.
2. Ранчин, А. Романы Б. Акунина и классическая традиция / А. Ранчин // Новое литературное обозрение, 2004. - №67.
3. Борев, Ю. Б. Литературный процесс / Ю.Б. Борев // Теория литературы. ИМЛИ РАН. – М.: Наследие, 2001.- Т.4.
4. Акунин Б. Так веселее мне и интереснее взыскательному читателю / Б. Акунин //Независимая газета, 2000. – 22 дек.
5.Лурье Л. Борис Акунин как учитель истории / Л. Лурье //Искусство кино, 2000. - №8.
6.Лотман, Ю. М. Выход из лабиринта / Ю. М. Лотман // www.philosophy.ru / Library /eco/ zametki. html. [26 июня].
7.Арбитман, Р. Э. Детектив и фантастика / Р. Э. Арбитман // Русский журнал, 2003. - №8.
8. Трескунов, М. Александр Дюма / М. Трескунов // Эмма Лиона / А. Дюма – Л., 1991.
9. Крупенина, Е. В. Философская проблематика в романах Умберто Эко. Диссертация. М.: Российский Государственный Гуманитарный Университет, 2005.
10. Данилкин, Л. Убит по собственному желанию. Послесловие / Л. Данилкин // Особые поручения / Б. Акунин – М., 2002.
11. Эко, У. Открытое произведение. – СПб.: Симпозиум, 2006.
12. Эко, У. Имя розы / Пер. с ит. Е. А. Костюкович. – СПб.: Симпозиум, 2005.
13. Акунин, Б. Коронация, или последний из романов / Б. Акунин – М.: Захаров, 2002.
14. Захарова, М. Языковая игра как факт современного этапа развития русского литературного языка / М. Захарова // Знамя, 2006. - №5.
* Физическое лицо, выполняющее функции иноагента
