Статья «Христианская символика на Северо-Западном Кавказе»

Христианская символика на Северо-Западном Кавказе

 

Северный Кавказ на протяжении веков являлся местом, где пересекались различные культуры и цивилизации. Через эти земли проходило множество завоевателей и переселенцев из азиатских степей. Кроме того, великие ближневосточные империи неоднократно пытались покорить этот регион. Волны завоевателей накатывали и уходили в свои земли, оставляя после себя многочисленные культурные свидетельства.

Северный Кавказ представляет собой фронтирную территорию, на которой происходило слияние европейской и азиатской цивилизаций. Наиболее явно это проявилось в религиозном дуализле. Одновременно по соседству проживали народы, исповедовавшие как христианство, так и ислам.

Исторический опыт сосуществования этих двух религий на ограниченной территории показывает, что мирным этот процесс практически не бывает. Это показательно на примере средневековой Испании, а также крестовых походов в Святую землю. Эту же картину можно видеть и на Кавказе, где шло активное и кровопролитное противостояние мусульманских и христианских народов.

В христианизации Северного Кавказа можно выделить два основных периода: 1) принятие кавказскими народами ранних версий христианства (армяне, грузины, абхазы, осетины) и 2) русская колонизация и параллельная христианизация региона. В рамках второго периода следует отличать стихийную и государственную колонизацию. Стихийная христианская колонизация в основном проходила благодаря формированию на Тереке обществ гребенских казаков. Они представляли собой пришлое русское население, которое переселилось подольше от религиозных гонений на староверов. Заняв свободные малонаселенные земли они сформировали христианский анклав на землях, на которых ранее проживали исключительно мусульманские народы. Постоянное противостояние и конфликты разительно преобразовали культуры терских казаков, сделав её практически неотличимой от горской. В тоже время религиозные различия стали одним из основный признаков самоидентификации терцев.

Первый период христианизации Северного Кавказа ославил достаточно интересный этно-культурный след. Распространение ислама проходило одновременно как с севера, так и с юга. В степях Причерноморья ислам распространился благодаря влиянию Золотой Орды и ее наследников – Крымского, Казанского и Астраханского ханств. С юга политику исламизации проводили шиитская Персия и суннитская Турция. Христианское влияние распространялось только с юга и исключительно до момента падения Византийской империи. Исторически существовало три естественных пути через Кавказский хребет и два из них стали центрами сосредоточения христианства – Алания и Абхазия.

Через осетинские земли проходил знаменитый Шелковый путь и одна из основных задач местных правителей было обеспечение безопасности и равноправия представителей всех вероисповеданий. Это обстоятельство определило оборонительный характер ранних христианских памятников на Северо-Западе Кавказа. В большинстве они представляли собой укрепленные пункты в узловых точках караванного пути.

Поначалу монахи строили скиты и мало-помалу обживались, а как только жизнь входила в нужное русло, начинали возводить монастыри, к которым тянулись люди, коих в эпоху великого переселения народов было множество. Пришедшие странники оседали в этих местах и начинали помогать монахам в строительстве дорог и укреплений. Так вокруг монастырей возникали поселения, жителей которых христианские подвижники не только обращали в свою веру, но и учили различным ремеслам, лечили и просвещали. Поскольку в горах не строили караван-сараев и приют путники получали в монастырях, то «метками», по которым ученые восстанавливают караванные маршруты Великого шелкового пути, являются церковные постройки X—XV веков. В тех районах Северного Кавказа, где существовала сильная власть, как, например, в Алании, возводились только храмы, там же, где таковая отсутствовала, вместе с храмами строились оборонительные комплексы с боевыми и сторожевыми башнями.

До сих пор сохранилось множество небольших храмов, а рядом с селением Дзивгис – очень интересный комплекс. В одной из скал можно увидеть гигантскую пещеру, в которую загоняли целый караван. Снаружи эта скала закрыта высокой вертикальной стеной с бойницами, а перед ней возвышается храм Святого Георгия также с бойницами, но обращенными в долину. Функциональное назначение его не вызывает сомнений. Оно совершенно согласуется с функцией средневековых русских монастырей, которые располагаясь на дорогах в город на расстоянии приблизительно суточного перехода, давали приют и защиту путникам. Во время войн они же представляли собой своеобразные форпосты на пути неприятеля.

В верховьях еще одной осетинской реки, Ардон, располагаются два памятника, датированных X–XII веками: Нузальская часовня с росписями на внутренних стенах, где, по преданию, похоронен Давид Сослан – второй муж легендарной царицы Тамары, и Зругский храм, камни для строительства которого, согласно легенде, привозили из самой Грузии.

Другим центром христианства на Кавказе стала Абхазия. Благодаря большому количеству греческих поселений на побережье этот регион богат раннехристианскими памятниками по своим архитектурным особенностям схожим с византийскими.

Одним из самых крупных храмов является церковь в честь ап. Симона Кананита. Он находится в районе Анакопийской крепости, недалеко от берега моря, на нижних, равнинных землях. Он является действующим и был заново освещен в XIX веке. Церковь Св. Симона Кананита стоит в ряду аналогичных памятников северной части Абхазского царства: Моквский храм, церкви в Лыхны, Алахадзы (северный), Лоо, Бзыбской крепости, Мсыгхуа и Веселом. Единственная точная дата постройки среди них есть только у Моквского (955–967 гг.), поэтому и храм в Новом Афоне, как и остальные церкви этой группы, также, скорее всего, следует относить ко времени до конца Х в., т. е. до возникновения объединенного Абхазо-Картлийского царства. Отметим также, что на его апсидах и южной стене имеются многочисленные граффити, в т.ч. и греческие надписи, которые по палеографии могут датироваться как X, так и XI в. Другой храм на территории собственно Анакопийской крепости сохранился в археологическом состоянии. Храм находится между стенами цитадели и второй линией обороны. Его руины, после раскопок не законсервированные и не укрепленные, в настоящее время заросли и частично затянуты землей. Это небольшой зальный храм с выступающей апсидой полукруглой формы. Единственный вход располагался с запада. Общие размеры храма 9,2×4,5 м. Толщина стен, если следовать схематичному чертежу, приводимому в публикации, не превышала 80 см. Достаточно интересен пол храма, выложенный керамическими плитками, которые изначально могли служить черепицами. В храме было найдено два фрагмента каменных блоков, украшенных резным орнаментом.

Одной из типичных черт раннехристианских храмов на Северном Кавказе является расположение входа. Вход в храм с юга довольно типичен для архитектуры Кавказа и Малой Азии (и вообще восточных христианских провинций), причем зачастую это единственный вход. Эта специфическая черта имеет сирийские корни, что вполне объяснимо в свете давнишних контактов Закавказья с Сирией. В тоже время такое расположение могло быть в ряде случаев обосновано расположением специальных пристроек или колоннад с южной стороны храмового комплекса.

Падение Константинополя в 1453 году окончательно уничтожило политическую возможность южного христианского влияния на кавказские народы. Племена, к этому времени принявшие крещение, оказались в крайне невыгодном положении. Угроза тотального истребления по религиозному признаку подталкивала правителей северокавказских и закавказских государств и племен к союзу с единственным союзником – Московским княжеством.

Кавказ был знаком русским еще с давних времен. Известия о сношениях с ним можно встретить уже на страницах первых русских летописей. Поды в эти земли совершались русскими князьями, часть прикубанских земель принадлежала Тмутараканскому княжеству, а в XVI–XVII веках и черноморское и каспийское побережье являлось целью походов донских казаков. Последовательное и планомерное расширение русского влияния на Кавказе имело место со времен правления Ивана Грозного. Его вторая жена Мария была черкешенкой, дочерью князя Темрюка. Одновременно начинается и торговая экспансия московских торговых людей. После покорения Казанского и Астраханского ханств границы России непосредственно соприкоснулись с кавказским краем. В 1552 году пятигорские черкесы, теснимые своими соседями, отдались под покровительство Ивану IV. Чтобы закрепить это добровольное подчинение царь повелел крестить их в христианскую веру и поставил для их защиты крепости на левом берегу Терека. Последствия этого шага были неоднозначными, часть соседних племен удалось благодаря удачным походам подчинить московскому царю, кроме того, утверждение на Тереке позволило завязать отношения с христианскими закавказскими народами. Однако, в период Смуты последствия московской христианизации на Кавказе были практически уничтожены.

Только планомерное переселение на Кубань черноморских казаков в конце XVIII века с создание кавказской оборонительной линии позволило переселенцам-христианам обогатить культуру региона материальными памятниками. Кубанские станицы, несмотря на огромное значение оборонительной составляющей в их планировке, в качестве неотъемлемой составляющей быта казака включали церковь. Чаще всего она была каменной и располагалась в центре поселения. Вокруг нее оставлялась широкая площадь, которая в мирное время служила центром религиозной и торговой жизни жителей. В случае набега именно церковь становилась последним рубежом обороны. Таким образом полувоенный образ жизни в приграничье адаптировал традиционные религиозные ценности, укрепив их в мировоззрении казачества.

Поступательная колонизация Северного Кавказа русскими переселенцами, строительство новых оборонительных линий и железнодорожных путей привели к новой христианизации региона, активно поддерживаемой российским правительством.

Значение русских переселенцев с распространении христианского вероучения проявилось и в бытовом менталитете горцев. Горские народы нередко прямо ассоциировали вероисповедание с тем или иным народом. В частности, непростые многовековые взаимоотношения между чеченцами и терскими казаками выражались не только во взаимной неприязни, но и в появлении тесных дружеских связей между отдельными людьми или семьями. Так появлялись кунаки (побратимы) чеченцы у казаков и наоборот. Это обстоятельство нередко вызывает вопросы у исследователей, указывающих на постоянные пограничные конфликты на Тереке. Одна из версий, позволяющих рационально объяснить такое положение вещей, предполагает, что эти народы являются этнически близкими, а их противостояние упирается в религиозный конфликт.

В момент отказа горцев от традиционного язычества часть из них приняла христианство и сформировала гибридную горско-русскую православную культурную общность. В глазах своих бывших соплеменников-мусульман они стали нарушителями священных табу ислама – ели свинину и пили спиртное. Это послужило изначальным поводом к междоусобному конфликту. В бытовой речи вплоть до XX века горцы всех христиан, независимо от конфессии, именовали «русскими», равно как и христианство «русской» верой.

Таким образом, колонисты из России сами по себе превратились в символ и аллегорию христианства на Северном Кавказе.

 

Библиографический список:

Вейденбаум, Е.Г. Путеводитель по Кавказу : По поручению ген.-адъютанта кн. Дондукова-Корсакова, главноначальствующего Гражд. частью на Кавказе, сост. Е. Вейденбаум. - Тифлис : тип. Канцел[ярии] главноначальствующего Гражд. частью на Кавказе, 1888. - [6], 434 с., 1 л. фронт. (ил.), 12 л. ил.

Владыкин, М.Н. Путеводитель и собеседник в путешествии по Кавказу : С прил. карты ж. д. / [Соч.] М. Владыкина. - Москва : тип. И. Родзевича и В. Исленьева, 1874. - VIII, 518 с., 1 л. карт., VIII с.

Уварова П. С. Христианские памятники // Материалы по археологии Кавказа. Вып. IV. М., 1894. – 197 с.

Крепостные сооружения древней Руси [Текст] / А. Л. Монгайт, П. А. Раппопорт, В. В. Косточкин и др. - Москва : Акад. наук СССР, 1952. - 379 с., 1 л. ил. : ил. - (Материалы и исследования по археологии СССР / Акад. наук СССР. Ин-т истории и материальной культуры. Материалы и исследования по археологии древнерусских городов; № 31; Т. 2).