Конкурс "Юный переводчик", фрагмент произведения Чарльза Диккенса"Оливер твист"

OLIVER TWIST

OR

THE PARISH BOY'S PROGRESS BY

CHARLES DICKENS

CHAPTER II

TREATS OF OLIVER TWIST'S GROWTH, EDUCATION, AND BOARD

For the next eight or ten months, Oliver was the victim of a systematic course of treachery and deception. He was brought up by hand. The hungry and destitute situation of the infant orphan was duly reported by the workhouse authorities to the parish authorities. The parish authorities inquired with dignity of the workhouse authorities, whether there was no female then domiciled in 'the house' who was in a situation to impart to Oliver Twist, the consolation and nourishment of which he stood in need. The workhouse authorities replied with humility, that there was not. Upon this, the parish authorities magnanimously and humanely resolved, that Oliver should be 'farmed,' or, in other words, that he should be dispatched to a branch-workhouse some three miles off, where twenty or thirty other juvenile offenders against the poor-laws, rolled about the floor all day, without the inconvenience of too much food or too much clothing, under the parental superintendence of an elderly female, who received the culprits at and for the consideration of sevenpence-halfpenny per small head per week. Sevenpence-halfpenny's worth per week is a good round diet for a child; a great deal may be got for sevenpence-halfpenny, quite enough to overload its stomach, and make it uncomfortable. The elderly female was a woman of wisdom and experience; she knew what was good for children; and she had a very accurate perception of what was good for herself. So, she appropriated the greater part of the weekly stipend to her own use, and consigned the rising parochial generation to even a shorter allowance than was originally provided for them. Thereby finding in the lowest depth a deeper still; and proving herself a very great experimental philosopher.

Everybody knows the story of another experimental philosopher who had a great theory about a horse being able to live without eating, and who demonstrated it so well, that he had got his own horse down to a straw a day, and would unquestionably have rendered him a very spirited and rampacious animal on nothing at all, if he had not died, four-and-twenty hours before he was to have had his first comfortable bait of air. Unfortunately for, the experimental philosophy of the female to whose protecting care Oliver Twist was delivered over, a similar result usually attended the operation of her system; for at the very moment when the child had contrived to exist upon the smallest possible portion of the weakest possible food, it did perversely happen in eight and a half cases out of ten, either that it sickened from want and cold, or fell into the fire from neglect, or got half-smothered by accident; in any one of which cases, the miserable little being was usually summoned into another world, and there gathered to the fathers it had never known in this.

Occasionally, when there was some more than usually interesting inquest upon a parish child who had been overlooked in turning up a bedstead, or inadvertently scalded to death when there happened to be a washing—though the latter accident was very scarce, anything approaching to a washing being of rare occurrence in the farm—the jury would take it into their heads to ask troublesome questions, or the parishioners would rebelliously affix their signatures to a remonstrance. But these impertinences were speedily checked by the evidence of the surgeon, and the testimony of the beadle; the former of whom had always opened the body and found nothing inside (which was very probable indeed), and the latter of whom invariably swore whatever the parish wanted; which was very self-devotional. Besides, the board made periodical pilgrimages to the farm, and always sent the beadle the day before, to say they were going. The children were neat and clean to behold, when they went; and what more would the people have!

ОЛИВЕР ТВИСТ

ИЛИ

УСПЕХИ ПРИХОДСКОГО МАЛЬЧИКА

АВТОР

ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС

ГЛАВА II

О РОСТЕ, ВОСПИТАНИИ И ПРАВЛЕНИИ ОЛИВЕРА ТВИСТА

В течение следующих восьми или десяти месяцев, Оливер был жертвой системы предательств и обмана. Он был выкормлен с рожка. О голоде и нуждаемости младенца-сироты было должным образом доложено властями работного дома приходским властям. Приходские власти с достоинством спросили властей работного дома, нет ли у них проживающей “в доме” женщины, которая могла бы дать Оливеру Твисту утешение и поддержку, в которой он так нуждался. Власти работного дома со смирением ответили, что такой не было. Тогда, приходские власти великодушно и гуманно решили, что Оливеру стоит быть “на ферме”, или, другими словами, его следует отправить в отделение работного дома в трех милях оттуда, где двадцать или тридцать других несовершеннолетних преступников закона катались по полу целыми днями, не беспокоясь об излишней пищи или одежде, под родительским надзором пожилой женщины, которая принимала виновников за 7 с половиной пенни за голову в неделю. Стоимость в 7 с половиной пенни за неделю это хорошая диета для ребенка; великие дела могут быть сделаны за 7 с половиной пенни, вполне достаточных чтобы переполнить живот, вызвав неприятные последствия. Пожилая женщина была человеком свободным и опытным; она знала, что было хорошо для детей; и она точно знала, что было хорошо для неё самой. Так, она присваивала большую часть недельной стипендии в своё личное пользование, и передавала растущему приходскому поколению долю меньше, чем та, которая была назначена им изначально. Таким образом, открывая в глубинах еще большую глубину, она проявила себя как великий философ.

Все знают историю другого философа, имевшего великую теорию о лошади, способной жить без еды, и продемонстрировавшего это так хорошо, что его собственная лошадь голодала весь день, и это несомненно сделало бы ее очень горячим и резвым животным, если бы она не умерла за двадцать четыре часа до своего первого кормления воздухом. К несчастью для философии женщины, для покровительства которой к ней был отправлен Оливер Твист, ее система обычно вела к похожему результату; к тому моменту, как ребенок был вынужден существовать за счет самой малейшей порции самой неполезной еды, в восьми и девяти случаях из десяти, он либо заболевал от голода и холода, или сгорал по причине недосмотра, или умирал от удушья; во всех этих случаях несчастное маленькое создание обычно отправлялось в иной мир, и здесь соединялось со своими отцами, которых не видело в этом мире.

Время от времени, когда здесь было немного больше чем обычное следствие о приходском ребенке, по недосмотру перевернувшему кровать, или обожженному до смерти во время стирки - хотя последнее случалось нечасто, так как что-либо походящее на стирку было редким явлением на ферме - присяжные могли бы взять в свои руки хлопотные вопросы, но прихожане бы мятежно подписывали протест. Но эти дерзости были быстро проверены показаниями хирурга и свидетельствами бидла; первый из которых всегда вскрывал тело и ничего в нём не находил (что было очень правдоподобно), а второй постоянно давал присяге то, что хотели прихожане ( что было очень самоотверженно ). Кроме того, члены совета периодически посещали ферму, и всегда отправляли бидла на день раньше, чтобы предупредить, что они идут. Дети были опрятными и чистыми, когда они приходили; а больше людям и не нужно!

Граф Никита, учащийся 9 класса МБОУ «Черлакская гимназия»