Нет в России такого человека, который бы не знал имени Александра Сергеевича Пушкина. Пусть даже пара строк, но у каждого они пробуждают своё. Чистое и светлое. Недаром же кто-то сказал, что Пушкин – это солнце нашей поэзии. Не просто солнце – «мороз и солнце»! Именно зимние пейзажи дарят мне его лучезарную улыбку. Быть может, потому, что я, как и поэт, не так люблю лето?! «Ах, лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи…» . Хотя с комариного писка когда-то он (Пушкин) для меня и начался: «Тут он в точку уменьшился, комаром оборотился, полетел и запищал, судно на море догнал, потихоньку опустился на корабль – и в щель забился». Помню, с какой тревогой я следила за нелёгкой судьбой князя Гвидона Салтановича. Как восхищалась смекалкой Балды. Как смеялась над жадностью старухи.
Потом ко мне пришёл другой Пушкин. Пушкин лукоморья и Черномора, младого хазарского князя Ратмира и раздвинувшего «пределы богатых киевских полей» Рогдая. Наверно, тогда я поняла, что история – одна из самых интересных сказок. А ещё повзрослев, увидела, что такой легкомысленный на первый взгляд поэт необычайно глубок. Каждое его произведение по – своему прекрасно и интересно. Оно несет в себе скрытый смысл, указывающий на пороки людей, общества и даже государства. Александр Сергеевич жил в нелёгкое время: восстание декабристов, правление Николая I (Палкина), ссылки, казни, жесткая цензура. И многие его стихи пропитаны гордостью за своих друзей, решивших изменить (пусть и безуспешно) ход истории и желанием свободы. Так, например, во вроде бы обычном дружеском послании « К Чаадаеву», он поддерживает дух несломленных судьбой друзей:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Да и самого поэта можно, наверно, назвать «звездой пленительного счастья». Как яркая звезда промелькнул он на небосклоне: слишком короткую жизнь и в слишком «холодное» время прожил, но сумел пленить сердца на века.
Меня взял без боя в плен «Евгений Онегин». Каждую работу, которую мы делали во время изучения этого романа, я выполняла с особенным трепетом и вниманием. На уроке мы обсуждали образование Онегина – мне так хотелось пройти по его следам в Летнем саду и даже прочесть Адама Смита. Читали про то, что «жизнь однообразна и пестра, и завтра то же, что вчера», а я под впечатлением этих строк и бала, на который мы как раз ходили в музей, мечтала станцевать с Онегиным мазурку. Пушкин грустит:
Страстей игру мы знали оба;
Томила жизнь обоих нас;
В обоих сердца жар угас...
Онегин хандрит: «Но и в деревне скука та же…». А я взахлёб читаю роман и как-то само собой, без указания учителя, запоминается письмо Татьяны: «Я к Вам пишу. Чего же боле…» . вот и я пишу о Пушкине и думаю: «Что я могу ещё сказать?». Ведь сказано с только прекрасных слов. Написано столько книг и стихов… «Только сейчас, проходя пядь за пядью Пушкина моего младенчества, вижу, до чего Пушкин любил прием вопроса: «Отчего пальба и клики? — Кто он? — Кто при звездах и при луне? — Черногорцы, что такое?» — и т. д. Если бы мне тогда совсем поверить, что он действительно не знает, можно было бы подумать, что поэт из всех людей тот, кто ничего не знает, раз даже у меня, ребенка, спрашивает. Но раздраженный ребенок чуял, что это — нарочно, что он не спрашивает, а знает, и чуя, что он меня ловит, и ни одной подсказке не веря, я каждую, невольно, видела, — строка за строкой, как умела, по-своему, стихи — видела. Историческому Пушкину своего младенчества я обязана незабвенными видениями», - открыла себе и миру этого поэта Марина Цветаева. Но всё же слова поэта:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей
сбываются и века спустя. Не зная обо мне, Пушкин обольстил и «погубил», навсегда заразив своим солнечным и (простите за вольность) морозным талантом.
Овсянникова Юля 9 «Б» класс
МАОУ г.Владимира «Лицей №14»
