Особая романтическая связь прозы К.Г. Паустовского с реальной жизнью

Мир большинства произведений Паустовского великолепен и богат, напоен солнцем, глубоко оптимистичен, населен смелыми людьми, преображающимися в суровых трудах и в тяжелой борьбе жизни. Этот мир нового, только что рожденного человечества. В книгах Паустовского как будто сильна, слишком сильна романтическая приподнятость над жизнью. Люди его кажутся приукрашенными, а окружающие их леса, поля, воздух, озера так чудесны, что дышат фантастикой, сказкой. А.Эрлих
Произведения К.Г. Паустовского обладают тем редкостным свойством, какое присуще лишь самой жизни — они очень разнообразны в своих смысловых, красочных, порой едва заметных подробностях, всегда актуальны и при любом повторном чтении всегда кажутся чуточку незнакомыми. Это и придает каждой моей встрече с ними легкое ощущение чего-то незнакомого, неожиданного. Я могу их перечитывать несколько раз, но всегда найду что-нибудь новое, пропущенное ранее.
Именно так бывает и в самой жизни: мы постоянно находим в ней то, что, конечно, всегда в ней существовало, то, на что мы уже не раз смотрели, но почему-то не замечали. Но это "что-то" в какой-то день вдруг ясно проявляется перед нами, будто бы только что появилось на наших глазах.
Наверно, поэтому, создается впечатление, что в прозе К. Паустовского, где мир, словно постоянно меняется, и каждый раз в ином виде представляет сам себя, прямо как в нашей жизни, отсутствует как бы завершающая страница. Очень часто повествование у писателя представлено широко, а сюжет несколько размыт. Конечно, в такой простой прозе легко уживаются самые различные времена и несхожие географические пространства. Они живут в этом просторном мире, собственной особой жизнью. Возможно, здесь и заключена одна из причин необычной прочности такой на вид невесомой, лирически нежной, похожей на волшебные стихи прозы К. Паустовского.
В своем произведении "Золотая роза" писатель говорит, что среди всего того, что может сотворить человек, именно сила слова бессмертна. Но слово бессмертно только при условии, что оно уверенно уходит в жизнь всеми своими корнями, когда до последней капли вбирает в себя все ее соки, запахи, звуки, краски, ее надежды, страдания, борьбу и любовь.
Сам писатель считал, что своеобразие его художественной манеры заключается, помимо прочего, также и в том, что наряду с грубой, неприкрашенной действительностью, подобно "хотя бы и неяркому свету", сверкает у него "легкий романтический вымысел".
К. Паустовский, несомненно, романтик — по яркости чувств, по лирической напряженности интонации, по своей верной любви к прекрасной музе странствий, а главное, по великому благородству своего духа, мятежности темперамента, презирающего покой, и воинствующей человечности. Но это романтик некого особого склада.
Реалистически достоверная и романтически показанная проза Паустовского наполнена точными знаниями и легким поэтическим вымыслом, от которого прозаическая строка начинает «светиться таинственным блеском». В своем рассказе о Золотой розе писатель особо подчеркивал, что создана она была из мусора и сора жизни, то есть из того, что часто окружает людей в их повседневной жизни. Слова об искусстве, растущем из сора жизни, очень напоминают знаменитые строки Анны Ахматовой, поэтической эмблемой которой была именно роза:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда...
В "Золотой розе" К. Паустовский пишет: "Каждая минута, каждое брошенное невзначай слово и взгляд, каждая глубокая или шутливая мысль, каждое незаметное движение человеческого сердца, так же как и летучий пух тополя или огонь звезды в ночной луже, — все это крупинки золотой пыли..."
Требование современного искусства, относящееся к точности и объемности изображения жизни, было чрезвычайно близко самому К. Паустовскому. Он от природы был щедро одарен исключительно острой наблюдательностью, феноменальной художнической памятью и прямо-таки ненасытной жаждой все новых и новых впечатлений.