Научно-исследовательская работа «Синонимия и антонимия как языковое явление в русском языке. Методика изучения синонимов и антонимов в курсе начальной школы»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Средняя школа №12» г. Ульяновска

 

«Синонимия и антонимия как языковое явление в русском языке. Методика изучения синонимов и антонимов в курсе начальной школы»

 

Выполнила: учитель начальных классов

Мулдагалиева Екатерина Сергеевна

 

Ульяновск 2020 год

Содержание

 

Введение. Актуальность, цели, задачи. 3

Глава 1. Синонимы и антонимы как языковое явление.

Синонимы и их истолкование в современной лингвистической науке 6

1.1.1. Понятие синтаксической синонимичности 13

1.1.2. Открытое и закрытое использование синонимов в речи 21

1.1.3. Словообразовательные элементы синонимии 24

1.1.4. Три основных правила выбора синонимов 36

1.2. Антонимы и их истолкование в современной лингвистической науке.

О термине «Антоним» 37

1.2.1. Антонимы как языковое явление 42

1.2.2. Антонимы и их стилистические функции 46

1.2.3. Выразительные возможности антонимов 50

1.2.4. Антонимия лексическая и антонимия словообразовательная 61

1.2.5. Словари синонимов, антонимов 69

Глава 2. Методика изучения синонимов и антонимов в курсе средней

школы.

2.1. Формы, методы работы, используемые в начальной школе при 71

изучении синонимов и антонимов

Заключение 74

Список литературы 75

 

Введение. Актуальность, цели, задачи.

Синонимика является одним из источников обогащения языка выразительными средствами, поэтому она представляет собой интерес для разработки проблем, связанных с борьбой за культуру речи, с изучением языка и стиля художественной литературы и публичных выступлений, с задачами построения стилистики.

Знание синонимии дает возможность объяснить направление развития языка, пути и способы изменения различных его сторон, а также облегчает доступ к богатствам выразительных средств речи.

Первый словарь синонимов вышел в России в 1783 г., его автором был известный русский писатель Д.И.Фонвизин. С тех пор наши лингвисты, филологи внимательно изучают проблему лексической синонимии, уточняя понимание сам ого этого термина.

Наука о синонимах и антонимах развивалась с незапамятных времен. Еще греческий философ Аристотель писал о том, как важно найти самое точное слово, когда есть множество похожих, близких по значению. В истории изучения антонимии отмечаются тенденции ее более узкого и более широкого понимания, соответствующие в основном аналогичным тенденциям в формальной логике. В ней, как правило, резко противопоставляются друг другу два вида несовместимости понятий – контрарность (противоположность в узком смысле как наибольшее различие в рамках одного рода) и контрадикторность (противоречащая противоположность).

Дело в том, что синонимия и антонимия представляют собой не просто различные категории лексической семантики, но сложно взаимодействующие категории. Они образуют сложную сеть взаимосвязей. К постановке проблемы синонимо - антонимических отношений исследовательская мысль подошла в конце 60-х годов ХХ столетия. Ранее эта проблема в теоретическом плане не ставилась, поскольку синонимия и антонимия изучались неравномерно, при этом синонимы, в отличие от антонимов, разрабатывались полнее. Главной причиной подобного положения следует считать тот факт, что антонимия рассматривалась преимущественно «как отношение, дополнительное к синонимии».

Самостоятельное и систематическое изучение антонимов, которые, наравне с синонимами, занимают в лексической системе языка отнюдь не подчиненное место, коренным образом изменило устоявшуюся традицию, как в лингвистической теории, так и в лексикографической практике. Это нашло свое отражение в ряде конкретных исследований, специально посвященных различным проблемам антонимии (прежде всего работы Л. А. Введенской, Л. А. Новикова, В. А. Ивановой), и в антонимических словарях русского языка (словари Л. А. Введенской, Н. П. Колесникова, М. Р. Львова).

Сама постановка проблемы взаимодействия антонимии и синонимии явилась в методологическом отношении несомненным шагом вперед как в изучении синонимии, так и в изучении антонимии. В этой связи небезынтересно вспомнить следующее замечание А.М. Пешковского: «ничто так не помогает выявить разницу между синонимами, как подбирание к ним антонимов». С полным правом можно считать, что оно послужило отправной точкой в исследовании семантических связей синонимов и антонимов. Вопрос о семантических связях между синонимами и антонимами достаточно сложен, при этом сложность в значительной степени и в первую очередь обусловливается различным пониманием синонимии и антонимии.

Обучение лексике, а конкретнее, обращение на уроках русского языка к темам синонимы и антонимы, прежде всего, связано с обогащением словарного запаса учащихся. Главная цель обучения лексике – это борьба за культуру речи. Актуальной является работа по формированию навыков русского литературного языка. При обучении лексике учитель должен обращать внимание на лексические ошибки учащихся. Лексические ошибки – это ошибки, связанные с непониманием лексического значения слова: неточность в выборе слова, неумение пользоваться синонимами, неразличение слов- паронимов и др.

Синонимические богатства русского языка огромны, синонимические сближения слов в индивидуальной речи бесконечны.

Только тот, кто любит родную речь, кто знает ее хорошо, только, тот ощутит радость свободного владения ею. Каждый из нас впитывает живительную влагу родной речи. Детство каждого из нас, школьные годы несут все новые и новые потоки слов и выражений родного языка. Мы их узнаем все больше и больше, мы любим свой русский язык, владеем им и боремся против шаблона, против невыразительных фраз и пустых слов.

Задачи:

Изучить и систематизировать материал по данной теме;

Совершенствовать умения и навыки работы с научно-методической литературой;

Изучить историю вопроса;

Выяснить роль синонимов в формировании современного русского языка;

Сопоставить точки зрения разных ученых-лингвистов;

Показать значимость данного вопроса для совершенствования навыков культуры речи;

Разработать методические рекомендации при изучении синонимии, выбрать эффективные и оптимальные формы и методы изучения этого языкового явления;

Проанализировать школьные программы и учебники по русскому языку с целью определения места и роли изучения данной темы в общем курсе русского языка.

 

Глава 1. Синонимия и антонимия как языковое явление.

1.1. Синонимы и их истолкование в современной лингвистической науке.

Каждый язык, развиваясь, стремится ко все более «полному общему и частному соответствию мира слов миру понятий» . Это наблюдение принадлежит замечательному русскому учёному Николаю Крушевскому. И вот почти через сто лет в книге, в заглавие которой вынесен вопрос «что такое развитие и совершенствование языка?» формируется задача: «показать, как язык в процессе своего развития начинает предоставлять людям всё большие и большие возможности для передачи их мыслей и чувств, для приближения к соответствию между миром слов и миром понятий».

Связь между словом и понятием может быть, с наибольшей полнотой и глубиной раскрывается в синонимических отношениях, в синонимических рядах. Каждая эпоха выдвигает новые реалии, новые явления. Тем самым возникают и новые понятия. Но не только новое требует в каждую эпоху своего осмысления и словесного выражения. Старые понятия могут быть переосмыслены или поняты глубже и шире. Это естественная взаимозависимость мира понятий и мира слов.

Лексика каждого языка – самый чуткий и непосредственный регистратор нашего общественного и культурного развития.

Однако лексическую фиксацию нельзя понимать как регистрацию только вновь родившихся слов.

С углублением наших представлений об окружающем мире наш словарь увеличивается не только количественно, но, прежде всего, расширяется за счет качественных изменений в значениях старых слов.

Растет полисемия старых слов. Вместе с усложнением понятийных и словесных взаимосвязей усложняются синонимические и антонимические связи слов. А также связи, объединяющие видовые и родовые понятия.

Поэтому проблема синонимов остается интересной, актуальной и сложной для лингвистов всех времен, несмотря на многочисленные исследования.

Н. Крушевский, Очерк науки о языке, Казань, 1883,стр.149 (приложение) Р.А. Будагов, Что такое развитие и совершенствование языка? М.:1977,стр. 4 – 5.

Проблема синонимов многоаспектна и, как это и ни странно, недостаточно разработана.

Уже на первый вопрос – что такое синоним? - мы находим целый ряд различных ответов, то взаимно дополняющих, то взаимно исключающих друг друга. Изучение синонимии ставит перед исследователями в первую очередь такие три вопроса:

1)как складывалось понятие о синонимах?

2)как истолковывалась природа синонимов?

3)каковы функции синонимов в языке?

В истории науки о языке можно легко проследить неуклонное желание разгадать и определить назначение синонимичных слов – «то же слово и, одновременно, не то». Тождесловие или тожесловие, т.е. синонимы, в русской научной традиции воспринимались скорее как слова сходные, но не абсолютно тождественные. Исполнены глубокого смысла наблюдения Н.М.Карамзина: «Истинное богатство языка состоит не во множестве звуков, не во множестве слов, но в числе мыслей оными. Богатый язык тот, в котором вы найдете слова не только означения главных идей, но и для изъяснения их различий, их оттенков большей или меньшей силы, простоты и сложности. Иначе он беден: беден со всеми миллионами слов своих».

В этих рассуждениях подчеркиваем качественную, а не количественную оценку языкового богатства.

Различный подход к синонимам, к их определению, к оценке их функциональной роли обусловливает многообразие различных толкований самого явления синонимии. Постараемся дать общий обзор основных позиций в изучении и определении синонимии, сложившихся в наше время.

В определении синонимов выявилось два основных направления:

1)для одного из них синонимы – это слова с близкими, но различными значениями;

Н .М. Карамзин, О богатстве языка,«Избранные сочинения в 2-х томах»,2, М.- л.1964,стр.142.

2)для другого синонимы – слова с тождественными значениями.

Первое определение, провозглашающее близость синонимичных значений, опирается также на понятийное единство синонимического ряда, т.е. признается в основе синонимического ряда одно понятие. Второе определение, провозглашающее тождество значений, основывается на принципе «одно слово – одно значение» либо на «абсолютном неразличении лексических значений» у синонимичных слов.

Между обоими направлениями можно обнаружить своеобразную общность – выделение определенной группы синонимов – «абсолютных синонимов» (Р.А. Будагов), «стопроцентных синонимов» (А.А. Реформатский), «тождественных в основном номинативном значении» (А.Д. Григорьева), «точных (равнозначных) синонимов» (Ю.Д.Апресян).

За основу синонимии следует принимать близость значений, выражающих оттенки одного понятия. Так выдвигается на первый план дифференцирующая роль синонимов, выделяется не только общее в значении синонимичных слов, но и еще более важные различительные признаки каждого из синонимов. Оттенки значения обусловливают и различную сочетаемость, различную сингаматику синонимов. Такой подход к синонимам позволяет объяснить не только различную сочетаемость, разную контекстную употребительность, но – и это главное, - определяя синонимы, таким образом, мы раскрываем их взаимодействие с выражаемым понятием.

Синонимический ряд – это своеобразный мост между миром познаваемых понятий и миром отражающих подобный процесс слов. Синонимический ряд позволяет описать каждое понятие во всем разнообразии его возможных оттенков. И чем больше укрепляется и развивается синонимический ряд, тем более возрастает возможность их адекватного выражения. Дифференцирующие оттенки в значениях синонимов помогают передать и закрепить наши знания, выразить наши чувства и представления.

Определение синонимов как «тождество значений», с одной стороны, или как «близость значений» - с другой, связано с противоположным истолкованием самой природы языка, сущности его функций. Тезис «тождество синонимичных слов» вытекает из представления о языке как о своеобразном коде, обслуживающем человека, подобно тому, как это наблюдается в любой семиотической системе (дорожные знаки, условные сигналы разного типа и т.п.). Тезис же «близость значений синонимичных слов» является логическим результатом осмысления языка как «практического реального сознания». Именно такое понимание языка объясняет его сложность, устойчивость и одновременную изменчивость всех его уровней и, прежде всего – лексического. В синонимических рядах еще раз обнаруживается многосторонняя связь языка с условиями жизни общества.

Синонимический ряд – это и есть источник необходимого словесного материала, составляющий широкую амплитуду колебаний от одного оттенка к другому, от доминанты ряда к ее противоположности.

Незамкнутый синонимический ряд – это и путь развития языка, эволюция языка.

Явление синонимии – универсальное явление, соединяющее языковые факты во времени, в локальных и социальных вариантах. Слова устаревшие и новые, диалектные, просторечные и жаргонные находят свое место в синонимическом ряду. Синонимический ряд связывает и то, что принято общеязыковой нормой, и то, что родилось в индивидуальном творчестве. Синонимический ряд воплощает разнообразие и единство литературного языка.

Синонимический ряд, обычно оцениваемый как явление синхронное, вместе с тем не замкнут. Он «скрепляет» время ушедшее с настоящим, храня в синонимической цепи звенья минувших эпох (например, стиль – манера – пошиб (устар.). Это с одной стороны. С другой – каждый синонимический ряд обычно растет, притягивая к себе метафорические, сравнительные, контекстные, ситуативные, окказиональные, индивидуальные синонимы.

Синонимический ряд приобретает новые дифференцирующие возможности выражения того или иного понятия. Он может объединять индивидуальные языковые поиски с общеязыковыми средства ми выражения. Адекватные объяснения терминов, заимствованных слов, экзотизмов, диалектизмов, профессионализмов, жаргонизмов втягивают эту, на первый взгляд, безэквивалентную лексику в синонимические отношения. Общее и одновременно различное в значениях поясняемого и поясняющего слова (в каждом случае свой оттенок значения) создают благоприятные условия для формирования синонимического ряда.

Сравним: белка — векша, вода — H2O, лицедей — актер — артист, порядок — распорядок — режим. Синонимическими отношениями связаны словосочетания, слова и аббревиатуры, обозначающие одно понятие (неприкосновенный запас — НЗ, Московский государственный университет — МГУ). Своеобразны синонимические отношения собственных имен (Екатерина — Катерина — Катенька — Катюша — Катя — Кэт и т.п.). Тем самым синонимический ряд оказывается связующим звеном, коммуникативным центром между разными речевыми сферами, разными стилями нашей речи. Синонимический ряд — это связующий мост во времени (разные эпохи), в пространстве (между литературными нормативными словами и входящими в литературный речевой оборот диалектизмами, заимствованными из других языков словами), между социальными сферами общения (профессионализмы, жаргонизмы и слова литературного языка). Последние два признака синонимического ряда, конечно, рассматриваются в синхронном плане, до и в этом плане синонимический ряд также не замкнут, имеет историческую перспективу. Живой синонимический ряд переступает границы отдельного языкового уровня, включая в синонимические отношения все новые слова и слово сочетания: происходит взаимодействие лексического и синтаксического уровней (электрический свет — свет, больничный лист — больничный). При этом синонимический ряд при правильном его осмыслении ничего не смешивает, ничего не нейтрализует, не вносит разрушительную анархию в языковую систему. Жизненные силы самого языка питают дифференцирующие оттенки значений каждого из синонимов. Эти же оттенки значения сохраняют градацию внутри синонимического ряда, не допускают семантическую, экспрессивно-стилистическую или стилевую нейтрализацию, смешение разных форм языкового выражения. Все это дает возможность провозгласить основной функцией синонимов — функцию дифференциации.

Синонимические связи позволяют найти наиболее адекватное выражение мыслей и чувств (или скрыть их), истолковать непонятное, придать речи нужную окраску. Тем самым наряду с функцией выразительности синонимы осуществляют еще более важную функцию — коммуникативную.

Синонимы – универсальное явление, наблюдаемое почти на всех уровнях языка(лексика, грамматика и, более избирательно, определенные явления в фонетике – произношение и интонации). Синонимический ряд не замкнут и не ограничен каким-либо одним языковым уровнем. Синонимические ряды пронизывают языковую – прежде всего лексическую и синтаксическую – систему, черпают свои силы, обретают резервы в дифференцирующих оттенках значений слов. Изучение синонимических рядов позволяет отметить выдающуюся роль художественной литературы – языка, «обработанного мастерами» (М.Горький), в формировании и совершенствовании литературного языка. Обнаруживается движение синонимических употреблений в индивидуальном языке писателей по направлению к общей норме, к общепринятым значениям. Не менее заметной становится и роль деловой, газетно-публицистической, научной и технической речи.

Синонимы — это семантические ряды слов. И хотя любые семантические классификации, так или иначе, находятся во взаимодействии с тематическими группами слов (наши представления об окружающем нас мире всегда воздействуют на язык), тем не менее, первые имеют свою специфику в отличие от вторых. Если тематические классификации определены экстралингвистическим планом, потребностью номинации мира вещей и явлений, то семасиологические классификации вызваны внутриязыковыми причинами, потребностью выражения понятий о мире вещей и явлений. Поэтому семасиология «не знает таких категорий, как названия дней недели или времен года. Но в семасиологии, как лингвистической дисциплине, хорошо известны такие категории, как моносемия и полисемия, полисемия и омонимия, слово и словосочетание в функции слова, синонимичные и несинонимичные слова, слова народного и слова книжного происхождения и т. д.»4. Синонимические отношения можно проследить от однозначных слов (терминов, собственных имен и т. п.) до многозначных слов вплоть до метафорических употреблений. Характер же этих отношений обусловлен семантикой самих синонимичных слов.

Категория значения является центральной категорией и для самого языка, и для науки о языке. С этих позиций и была сделана попытка подойти к сложным взаимоотношениям между синонимами, к определению их места и роли в системе современного русского языка, рассмотреть сложные и нередко противоречивые синонимические отношения. Чем более развивается язык, тем большее значение приобретают в нем разно образные синонимические отношения — лексические, грамматические, стилистические. Поэтому проблема синонимии — это вечно открытая проблема любого языка, особенно языка с большой культурной традицией.

Для правильного истолкования синонимов представляется целесообразным учитывать взаимодействие слова и понятия, соотношение понятия и синонимического ряда, соотношение значения и употребления слова, роль контекста в синонимизации слов, особенности стилевых и стилистических различий, возможность включения в синонимический ряд слово сочетаний, удельный вес синонимов в разных частях речи, роль парадигматических и синтагматических отношений, амплитуду колебания в значениях синонимов и данные словарей (от общеязыкового до индивидуального употребления), роль образно-ассоциативных связей.

Р.А. Будагов, Сравнительно – семасиологические исследования (Романские языки), М.,1963,стр.23.См.также: В.В. Виноградов, Основные типы лексических значений слова, В.Я., 1953, 5, стр. 12.

1.1.1. Понятие синтаксической синонимичности.

 

Понятие синонимии в языке исходит из лексикологии, где это явление было изучено подробно. Однако в последнее время этот термин стал употребляться в фонетике, грамматике и синтаксисе. Хотя термин синтаксическая синонимия и получил признание в лингвистической литературе, трактуется он далеко не однозначно. Рассмотрим кратко трактовку синтаксической синонимии различными лингвистами.

Впервые термин «грамматические синонимы» был употреблен А.М. Пешковским. Рассматривая вопрос о грамматической синонимии, он дает ей определение так: «значения слов и словосочетаний, близкие друг другу по их грамматическому смыслу». Его интересовало то, какими языковыми средствами может быть выражена одна и та же мысль. В основе его определения - близость разных конструкций по грамматическому значению.

Грамматические синонимы делятся А.М. Пешковским на две группы: а) морфологические, б) синтаксические. Кроме того, он замечает, что стилистические возможности в синтаксисе гораздо многообразнее и значительнее, чем в морфологии. В синтаксические синонимы А.М. Пешковским включаются различные случаи сближения по значению всевозможных грамматических форм (времен, наклонений), различные схемы построения предложения, предлоги и союзы, а также возможность замены имени существительного местоимением.

В дальнейшем в работах профессоров Е.М. Галкиной-Федорук, Г.И. Рихтер, А.И. Гвоздева, И.М. Ковтуновой, В.П. Сухотина, Е.И. Шендельс, В.Н. Ярцевой и других дается трактовка понятию синонимии в языке, особенно в синтаксисе.

В результате вырабатываются определенные классификации синонимических конструкций. Выделяются синонимы на различных уровнях: морфологическом, лексическом, словосочетаний, простого предложения, сложного предложения, словообразования.

А.М. Пешковский «Принципы и приёмы стилистического анализа и оценки художественной прозы». М.: Госиздат, 1930

 

Рассмотрим следующие характеристики понятия синтаксической синонимии у различных авторов: определение, критерии синонимичности синтаксических конструкций, классификация, а также понятия синонимического ряда и синтаксического поля.

Рассмотрение различных определений, предлагаемых лингвистами, указывает на то, что все они содержат указание на общее значение, которое может прослеживаться в сравниваемых конструкциях.

Так профессор А.Н. Гвоздев под синтаксическими синонимами (С.С.) понимает «параллельные обороты речи, которые различаются тонкими оттенками в значениях и поэтому во многих случаях могут заменять один другой».

В.П. Сухотин определяет С.С. как «такие различающиеся по структуре соединения одних и тех же слов (словосочетания), а также предложения, их части и более сложные синтаксические образования данного языка в данную эпоху его развития, которые выражают однородные отношения и связи явлений реальной действительности».

Некоторые исследователи при определении С.С. берут за основу то близость грамматического значения или сходные синтаксические отношения, то одно и то же содержание или тождественное общесмысловое значение. Примером этому могут служить следующие определения:

«Синтаксическими синонимами, как словосочетаний, так и предложений мы считаем такие конструкции, в которых содержится тождественное общесмысловое значение, создаваемое словами, лексически близкими по значению, выполняющими одинаковую функцию, но структурно различно организованных, однако способных замещать одна другую, например, в словосочетаниях: отцовский дом, дом отца; человек с кривым носом, кривоносый человек...» или «синтаксические синонимы - это любые синтаксические единицы, построенные по различным моделям, но обозначающие сходные синтаксические отношения».

 

А.Н. Гвоздев. Очерки по стилистике русского языка. М.: 1952

Е.М. Галкина-Федорук. Синонимы в русском языке, 1958

При рассмотрении С.С. профессора Пиоторовского интересует в первую очередь стилистическая сторона вопроса, т.к. по его мнению «синтаксические категории обычно выявляются в форме нескольких стилистических синонимов, каждый из которых имеет свои дополнительные стилистические оттенки». При анализе С.С. им рассматриваются предложения с различным порядком слов: предложения с прямым и инвертированным порядком слов, различные позиции членов предложения в составе предложения, словосочетания с различным возможным расположением их компонентов.

На материале русского языка на возможность комбинирования в перестановках членов предложения указывал А.М. Пешковский. Он считал свободный порядок слов «главной сокровищницей синтаксической синонимики русского языка». Однако данные утверждения не нашли доказательства в его работе «Отношения различного словорасположения в предложении и синтаксической синонимике». Не находим у него также критерии установления С.С. Очевидно следует согласиться с И.М. Жилиным в том, что подобные предложения, различающиеся порядком слов, нельзя считать С.С.

Исходя из вышеизложенных определений С.С, можно согласиться с определением, данным этому явлению И.М. Жилиным:

«Синтаксические синонимы - это модели таких синтаксических конструкций (предложений, оборотов, словосочетаний и различных предложенно-именных сочетаний), которые имеют тождественные или близкие смысловые значения, обладают адекватными грамматическими значениями, выражают сходные синтаксические отношения и способны в определенных условиях контекста к взаимозамене».

Каковы же критерии синонимичности синтаксических конструкций? На этот вопрос мы не можем ответить однозначно, т.к. находим иногда совершенно противоположные точки зрения по обсуждаемой теме. Так профессор Ярцева В.Н. считает основанием для выделения С.С. «сходство грамматического значения и структурную близость», профессор Е.М. Галкина-Федорук выделяет следующие основные признаки:

1) смысловую общность, обусловленную совпадающим лексическим значением большинства слов, входящих в синонимические конструкции;

2) возможность взаимозамены на основе смысловой общности;

3) различная грамматическая оформленность, не только в отношении употребления различных форм частей речи, но и различных частей речи.

Более правильной и признанной точкой зрения по этому вопросу считается мнение В.П. Сухотина: «... одним из наиболее важных объективных признаков синонимичности тех или иных синтаксических образований является возможность взаимозамен без нарушения основного значения сопоставляемых сочетаний. Взаимозаменяемость синтаксических конструкций - весьма существенный показатель синонимичности, хотя возможности такого рода взаимозамен ограничены». Таким образом, взаимность замены одной синтаксической конструкции другой выделяется В.П. Сухотиным в основной признак С.С. и вводится им в определение понятий синтаксических синонимов.

Несомненно, следует согласиться с утверждением И.М. Жилина в том, что взаимозаменяемость является одним из важных критериев синонимичности, т.к. именно в ней заключается смысл явления синонимии.

Всего же выделяется 5 критериев для установления синонимичности синтаксических моделей:

1. Возможность взаимозаменяемости синтаксических моделей в одинаковом синтаксическом окружении.

2. Тождественность смыслового значения различных по строению моделей.

3. Адекватность грамматического значения и на этой основе выполнение моделями в структуре предложения одних и тех же синтаксических функций.

4. Общность структурного строения моделей.

5. Охват достаточно большого класса слов, которые могли бы служить для наполнения синонимических моделей.

Наиболее важным считается первый критерий. Он является наиболее общим для многих языков, а другие критерии могут видоизменяться. Поэтому этот критерий можно считать основным.

Дополнительным, косвенным критерием синонимичности моделей может служить возможность перевода каждой из синонимических конструкций языка-оригинала соответствующими синонимичными моделями языка-перевода.

Разработанность вопроса синтаксической синонимии позволяет проводить всевозможные классификации синтаксических синонимов в разных планах и с различных точек зрения. Полная, точная классификация важна и необходима, но она может быть успешно проведена лишь в том случае, если выявлена и описана подробно синонимика моделей. В лингвистической литературе сложились следующие виды классификаций.

Профессор Б.И. Шендельс различает по значению межаспектные и внутриаспектные синонимы. Под межаспектными она понимает выявление всех возможных в языке способов передачи данного значения независимо от того, являются ли они грамматическими или нет. Исходной позицией является при этом факт действительности, претворенной в содержание мысли. Внутриаспектными синонимами являются лишь однородные величины. Внутриаспектные синонимы подразделяются на системные и контекстуальные. Системными, по мнению Б.И. Шендельс, являются однородные грамматические формы (структуры), «совпадающие в своем основном грамматическом значении и различающиеся дополнительными грамматическими значениями и объемом значений».Грамматические формы (структуры), сближающиеся под давлением контекста в одном из своих грамматических значений, образуют контекстуальные синонимы.

Л.Ю. Максимов рассматривает синтаксические синонимы на уровне сложного предложения, различая однотипные и разнотипные синонимы. Одновременно им проводится стратификация синонимов в структурном плане, где он различает синонимические конструкции одного уровня:

а) синонимы на морфологическом уровне;

б) синонимы на уровне словосочетаний;

в) синонимы на уровне простого предложения;

 

Е .И. Шендельс. Понятие грамматической синонимии. Ф.Н, 1959 №1

г) синонимы на уровне сложного предложения;

д) синонимы на уровне синтагматического членения.

Синонимия обособленных оборотов и придаточных предложений, предложно-падежных конструкций и придаточных предложений относится им к синонимическим конструкциям разного уровня .

С точки зрения структуры синонимичных синтаксических единиц в ряде структур различаются равноструктурные и разноструктурные образования. ИМ. Ковтунова считает, что синонимами могут выступать только лишь равноструктурные синтаксические единицы, В.П. Сухотин, Е.И. Шендельс придерживаются противоположного мнения. Л.Ю. Максимов считает возможным видеть синонимию как между равноструктурными, так и разноструктурными образованиями.

Факты языка показывают, что синонимичность может наблюдаться как в сфере равносторонних, так и в сфере разносторонних единиц.

Р.Г. Пиоторовский различает языковые и речевые синонимы. Под речевыми он понимает слова, выражения и грамматические формы, «которые лишь в определенном контексте и особом метафорическом употреблении становятся эквивалентами языковых синонимов».

Исходя из вышеизложенного, следует различать следующие типы синонимов:

1. синонимичные модели словосочетаний в строе элементарного предложения;

2. синонимичные модели элементарных предложений;

3. синонимичные модели синтаксических единиц в составе сложного и осложненного предложения;

4. синонимичные модели цельных сложных предложений или более усложненных синтаксических образований.

По объему значений синонимических единиц их классифицируют на межаспектные и внутриаспектные. В стилистическом плане выделяют книжные, разговорные и нейтральные синтаксические синонимы.

 

Л .Ю. Максимов. О грамматической синонимии в русском языке. М.; 1966

Синонимический ряд можно считать определенной подсистемой моделей, которые объединяются благодаря выражению одних и тех же синтаксических отношений разными грамматическими конструкциями. Являясь подсистемой в общей системе синтаксиса, синонимический ряд является открытым, незаконченным образованием, способным на изменения, дополнения, уменьшения в связи с изменениями, происходящими в языке.

Синонимический ряд возникает из такого описания языка, при котором языковые единицы предстают в их важнейших функциях, раскрывая свои синтагматические свойства (лексическую и синтаксическую сочетаемость, типовые контексты реализации основных грамматических категорий и др.). При данном описании языка грамматика предстает как набор языковых средств, необходимых для выражения того или иного понятия. Однако важен не только перечень средств, выражающих определенное содержание, а правила, причины и условия их употребления, т.е. правила функционирования данных средств.

В этом принципе описания языка ясно проявляется функциональность подхода к исследованию языка, что является актуальной задачей в теоретической лингвистике. Еще В. Гумбольдт писал, что «сам язык есть не продукт деятельности (Ergon), а деятельность (Energia)».

Это утверждение имеет важное значение для описания и преподавания иностранного языка.

Для порождения речи на иностранном языке недостаточно знать основной инвентарь языка (словарь, грамматические формы и конструкции и др.). Необходимо овладеть закономерностями образования и функционирования языковых единиц. Синтаксические единицы образуются в результате семантического и синтаксического распространения слова. Поэтому значение словосочетания и предложения как основных единиц синтаксиса представляет собой диалектическое единство лексического и грамматического значения.

Из данного нами определения синтаксической синонимии ясно, что собственно о синонимике в синтаксисе речь идет в том случае, когда для выражения данного отношения в языке наличествуют две или более синтаксических конструкции. Набор таких равнозначных или эквивалентных синтаксических конструкций представляет собой синтаксический или синонимичный ряд. Количество членов в том или ином синонимичном ряду может быть различным. Наиболее распространенным случаем является синонимичный ряд, состоящий из двух или трех, реже - четырех, пяти или более членов.

При описании синтаксического ряда профессор Н.Ю. Шведова также выделяет набор конструкций, которые в системе языка обладают способностью взаимозамещения, благодаря их общему грамматическому значению, или способностью употребляться в идентичных функциях. Эта способность к взаимозамещению, опирающаяся на общность грамматической семантики, получила название у Н.Ю. Шведовой функционально-смысловой соотносительности.

Различают два вида соотносительности: собственно соотносительность и дублетность. Собственно соотносительность представляет собой ни что иное, как синтаксическую синонимию конструкций. Она предполагает возможность взаимозамещения конструкций, объединенных общностью грамматического значения, но различающихся по его оттенкам. Под дублетностью понимается смысловая и функциональная равнозначность конструкций, полностью накладывающихся друг на друга внутри общего грамматического значения. Поэтому синтаксический ряд в толковании Н.Ю. Шведовой можно назвать синонимично-вариативным рядом, т.к. в нем объединяются синтаксические синонимы и варианты.

Б.И. Шендельс указывает на различие синонимов и вариантов: «...различие между грамматическими синонимами и вариантами в следующем. Грамматическая синонимия объединяет различные синтаксические модели.

 

 

 Н.Ю. Шведова. Активные процессы в современном русском синтаксисе. М.: Просвещение, 1966

1.1.2. Открытое и закрытое использование синонимов в речи.

Русский язык богат синонимами, в том легко убедишься, открыв любой синонимический словарь: и количество синонимических рядов, и множество слов в каждом неоспоримо свидетельствуют об этом.

Представьте автора, задумавшегося над тем, как бы поточнее выразить ту или иную мысль, переполняющие его чувства. В голове писателя теснятся разные слова, все они просятся на бумагу, все хороши, но в контексте подойдут немногие. И автор сравнивает их, иногда записывает, потом вычеркивает, наконец, какие-то отбирает, если убедишься, «что нет в языке другого слова, которое тут могло бы заменить его», как писал В.Г.Белинский. Большинство отвергнутых слов – синонимы, потому что именно синонимический отбор так увлекает писателей. Об этом можно судить по их черновикам.

Изучение рукописей показывает постоянную работу наших писателей с синонимами. А мы, читая завершенные, опубликованные произведения, можем о ней лишь догадываться: писательский труд скрыт от глаз читателей. Такое стилистическое использование синонимов, тайну которого хранят лишь черновики, называют скрытым. А сколько слов пронеслось в голове мастера, но он их отверг, даже не записав в черновике, - об этом можно только догадываться…

В русском языке существует не только скрытое использование синонимов, то, наверное, существует и открытое их стилистическое употребление. Совершенно верно, ведь нередко в тексте несколько синонимов оказываются рядом, особенно в речи взволнованной: - Я вспыльчивый, заводной! Чуть что – сразу вскидываюсь, зверею… Это выдумка! Чушь это, глупость несусветная! Так, наверное, мог бы отреагировать любой из нас, если бы столкнулся с клеветой, рассердился.

При открытом использовании синонимы выполняют в речи различные стилистические функции, и, прежде всего, избавляют автора от повторения слов. Так у И.А.Гончарова читаем:

Она иногда сидит в живописной позе, но вдруг эта картинная поза нарушится вовсе неожиданным и опять обворожительным жестом.

Стилист сказал бы : синоним картинная здесь выступает в функции замещения, а мы на мгновение представим, что в тексте повторилось бы первое определение… Насколько проиграло бы это описание! К тому же нанизывание синонимов и повторение слова поза притягивает наше внимание к предмету описания, будит воображение.

Открытое использование синонимов предоставляет художникам слова большие стилистические возможности. В эмоциональной речи нанизывание синонимов служит усилению признака, действия. Сошлемся на примеры из произведений А.П.Чехова:

Эта некрасивая, уродливая женщина имеет свою, в высшей степени интересную повесть; Через двести – триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной.

Синонимы, выстраиваясь в ряд так, что каждый следующий усиливает предыдущий, создают градацию. Этот прием использует Чехов и в рассказе «Темная ночь»:

Путеец подскакивает к нему и, подняв вверх кулаки, готов растерзать, уничтожить, раздавить.

При открытом использовании синонимы могут выполнять в речи функцию уточнения. О своем герое И.С.Тургенев пишет: Он словно потерялся немного, словно сробел.

Неплохо бы всем научиться у мастеров художественного слова столь искусному применению синонимических богатств русского языка. Но, к сожалению, мы нередко ошибаемся в выборе синонима, не задумываясь над семантическими и стилистическими оттенками того или иного слова.

При неумелом обращении с синонимами их нанизывание воспринимается как проявление речевой избыточности:

Надо эту работу закончить, доделать, завершить.

Подобные ошибки встречаются и в речи наших педагогов, например:

Жизнь в гимназии продолжает кипеть и бурлить; Прочному усвоению учебного материала мешает некачественное, плохое выполнение домашних заданий.

В сочинениях учеников не все благополучно с выбором синонимов. – Драма кончается трагедией. (Имеется в виду, конечно, «Гроза» А.Н.Островского). Здесь столкнулись синонимы, причем второй имеет несколько значений, чего автор не учел, и возникла игра слов, двусмысленность.

Екатерина была поставлена на престол…(а следовало написать – возведена, автор нарушил лексическую сочетаемость, употребив неточно синоним).

Богатство синонимов – неоценимое сокровище нашего языка. Даже когда в тексте нет их открытого использования, мы все равно мысленно сравниваем авторские слова с их возможными синонимами. Они выстраиваются в нашей памяти благодаря системным связям в лексике. И это обогащает наше восприятие художественного текста. Например, встречая в речи Базарова разговорные слова (роман И.С.Тургенева «Отцы и дети»), мы невольно сопоставляем их со стилистически нейтральными и отмечаем демократизм героя. Так, крестьянскому мальчику Евгений говорит: если ты занеможешь и мне тебя лечить придется…(а мы уже про себя подумали: занеможешь, он это слово предпочел обычному - заболеешь); - А я завтра к батьке уезжаю, - произносит тот же герой (к батьке, не к отцу, как сказал бы другой).

 

1.1.3. Словообразовательные элементы синонимов.

Изучение синонимичных образований в кругу одной части речи, а внутри нее и одного способа словообразования дает возможность выя вить структурные типы производных синонимов, пути их развития и взаимодействия и тем самым определить закономерности их образования и функционирования в языке. В статье рассматривается синонимия приставочно-суффиксальных существительных, которая исследована еще слабо. Между тем словообразовательные синонимы данного типа довольно многочисленны и структурно весьма разнообразны.

Приставочно-суффиксальные существительные разных словообразовательных типов (моделей) в пределах одной и той же лексико-семантической группы образуются от лексически и семантически совпадающих производящих основ. Часто такими основами оказываются слова одного и того же корня. Ср., например, собственные географические наименования: Поволжье, Приволжье, Заволжье, Предволжье, Подонье, Придонье, Задонье и т. п. Благодаря наличию одинаковых или семантически близких аффиксов производные существительные (большей частью однокорневые) становятся синонимичными. Морфемы, составляющие производные синонимичные слова, близки между собой по значению, однако, лишь в рамках определенных словообразовательных моделей. Синонимичны, например, аффиксы по-...-ье и при-...-ье у однокорневых слов поморье — приморье, побережье—прибрежье и т. п. Но, как справедливо отмечает Н. М. Шанский, «...синонимичность слов не свидетельствует автоматически о синонимии составляющих его морфем». Так, в результате семантического сдвига слово взморье, обозначающее в своем вторичном значении узкую полосу земли вдоль предельно ограниченной части моря (ср.: Рижское взморье), стало синонимично существительным поморье — приморье. Но в данном случае у слов с общим корнем аффиксы по-...-ье, при-...-ье, с одной стороны, и аффиксы вз-...-ье, с другой, словообразовательно не синонимичны. Семантически соотносимые существительные с несинонимичными морфемами представляют собой не словообразовательные, а лексические синонимы. В статье такие синонимы не рассматриваются.

Синонимичность словообразовательных моделей находит свое про явление лишь при соотнесении конкретных слов сопоставляемых структур, характеризующихся единством корней, например: бездорожье — бездорожица, безвкусье — безвкусица, бессмыслие — бессмыслица, безрыбье — безрыбица, бесхлебье — бесхлебица и т. п. Приставочно-суффиксальные существительные одного синонимического ряда структурно относятся к разным словообразовательным моделям. По образцу каждой такой, синонимичной модели производятся также и другие слова, не имеющие однокорневых синонимов. Ср., с одной стороны, бездорожье — бездорожица и т. п., а с другой — безденежье, безлунье, бескультурье и т. п.; безработица, бескормица, бессвязица, бесформица и т. п. Этот факт убедительно свидетельствует о том, что в образованиях типа безводье — безводица, поморье — приморье и т. п. морфемы (приставки и суффиксы) выполняют не формообразующую, а словообразующую функцию. Следовательно, однокорневые синонимы представляют собой разные слова, а не морфологические варианты одного и того же слова.

Словообразовательные синонимы представлены в различных лексико-семантических разрядах существительных приставочно-суффиксального способа образования. Нередко они охватывают большие группы слов сопоставляемых моделей. Характерной чертой синонимов данной структуры является то, что они могут образовывать совершенно одинаковые, тождественные словосочетания, а следовательно, и замещать друг друга в соответствующем контексте (примеры см. ниже). В семантическом отношении у большинства из них наблюдается наличие общего лексического значения (ср.: безводье — безводица), некоторые же структуры однокорневых слов семантически несколько отличаются друг от друга (поморье— приморье). В стилистическом отношении лишь небольшая часть синонимов бывает полностью эквивалентна. В современном языке, как отмечается многими исследователями, вообще заметна тенденция к семантическому или стилистическому размежеванию их и, более того, к вытеснению одних синонимичных образований другими. Степень продуктивности у наиболее «стойких» моделей при этом в ряде случаев заметно усиливается. Вместе с тем процесс образования новых синонимичных однокорневых существительных не затухает в языке. Он наблюдается и в наши дни.

В кругу приставочно-суффиксальных существительных выделяется три группы словообразовательных синонимов. В каждой группе синонимы одного и того же синонимического ряда отличаются друг от друга в структурном отношении. У них всегда не совпадает один из трех словообразовательных элементов, участвующих в образовании слов данной структуры: приставка (поморье — приморье), суффикс (безводье — без водица) и — реже — корень (распутье — раздорожье). Рассмотрим в отдельности каждую группу синонимичных приставочно-суффиксальных существительных.

 

Приставочно-суффиксальные синонимы, различающиеся приставками.

Словообразовательные синонимы этой группы в структурном отношении характеризуются общностью корней и суффиксов и различаются лишь приставками. Синонимичные существительные благодаря наличию у них одинакового суффикса принадлежат к одному и тому же грамматическому роду. Суффиксы придают этим словам одно общее значение, распределяя их по лексико-морфологическим категориям: конкретного предмета, отвлеченности и т. д. Приставки же выражают лексическое значение более конкретно по сравнению с суффиксами, внося в производные существительные наряду с общим пространственным, временным или иным значением отличительные семантические оттенки. Например, в слове поморье приставка по-, словообразовательно соотносящаяся с суффиксом -ье, указывает на местность, расположенную вдоль моря и в непосредственной близости от него. В слове же приморье при-ставка при- совместно с тем же суффиксом -ье указывает на расположение местности не вдоль моря, а около него, причем не только в непосредственной близости от моря. У синонимичных приставочно-суффиксальных существительных с разнозвучащими приставками образующая основа неодинакова, поскольку каждый член синонимического ряда образуется от различной предложно-падежной формы существительного. Ср.: местность при море и приморье, местность вдоль по морю и поморье и т. п.

Число моделей, по которым образуются подобные синонимичные существительные, довольно ограничено, так как весьма узок и круг приставок, вступающих друг с другом в синонимические отношения.

В пределах Данной группы синонимов членам синонимического ряда свойственно «общее и отдельное» лексическое значение. Приставки уточняют, детализируют семантику слов, благодаря чему однокорневые образования обозначают неодинаковые признаки данного предмета. Так, существительное побережье называет «местность вдоль берега», а прибрежье — «место возле берега, у берега». Будучи употреблены в одном и том же контексте, подобные одно корневые синонимы помогают уточнить выражаемую мысль. Ср., например, употребление слов прибрежье и побережье в очерке Н. Грибачева «Звезды австралийские» (гл. 4): «...мы продолжали полет (над Австралией, В. Д.). Зеленая полоса прибрежья скоро померкла, а потом и вовсе сошла на нет - внизу, насколько хватает глаз, лежала теперь красноватая, с гигантскими солончаковыми потоками пустыня... Было неприятно и жутковато, словно мы по ошибке попали на Марс. И тогда до нашего сознания в полном объеме стала доходить истина, что цивилизованная Австралия — это узкое зеленое кольцо побережья вокруг выжженного, безводного, мертвого материка» (Н. Грибачев. Путешествия. М, «Молодая гвардия», 1958, с. 179).

Семантические отличия бывают иногда слабо выражены у синонимов этого типа. Ср., например, употребление в специальной литературе существительных надкостница и накостница, обозначающих «оболочку из соединительной ткани, покрывающей всю кость»: Кость покрыта снаружи надкостницей (или накостницей)... (Синельников Р. Д., Атлас анатомии человека. Изд. 2-е. Т. 1. М., 1963, с. 13). В этих терминах, обозначающих одну и ту же часть тела, заложены все же отличия, определяемые выделением различных признаков обозначаемого предмета.

Синонимичные приставочно-суффиксальные существительные с разнозвучащими приставками в стилистическом отношении неоднородны: одни из них различаются лишь по степени распространенности в общенародном языке, другие же представляют собой слова ограниченной сферы употребления (научные термины, профессионализмы и т. п.).

Синонимичный ряд стилистически нейтральных однокорневых существительных характеризуется тем, что второй член у такого ряда синонимов обычно менее распространен в литературном языке, чем пер вый. Ср., например, синонимичные ряды слов внутри сопоставляемых моделей с аффиксами по-...-ье и при-...-ье: поречье — приречье, Поволжье Приволжье, Поднепровье — Приднепровье, Подонье — Придонье, Покамье - Прикамье и т. п.

В ряде случаев в синонимическом ряду при стилистически нейтральном слове выступает слово областное или же с узкоспециальным значением, например: подорожник «многолетняя дикорастущая трава» — придорожник «обл., то же, что подорожник» — поддорожник «подорожник» (Гринберг Л. Терминологический медицинский словарь... Спб, 1864, с. 999), назатыльник «задняя часть некоторых головных уборов, закрывающая затылок» — подзатыльник (ср.: Вошел дозорный в длинной монгольской одежде, в кожаном шлеме, с назатыльником и На голове (у монголов. — В. Д.) остроконечные собачьи малахаи с наушниками и подзатыльниками. — В. Ян. Батый. Историческая повесть. Ч. 2. М., Воениздат, 1949, с. 109) и др. Наиболее далеко отстоящие от главного слова члены синонимического ряда характеризуются, как правило, просторечными или областными чертами. Подобная соотнесенность главных и зависимых членов такого ряда обусловлена во многом тем, что стилистически окрашенные слова бывают произведены по моделям, характерным для диалектов, например: подорожник — придорожник — поддорожник.

Отнесенность слов к главному или зависимому члену синонимического ряда исторически изменчива. Ср. Поволжье — приволжье, но приморье - поморье и т. п. Устойчивость членов синонимического ряда вообще относительна. Характерно, что новообразования в ряду синонимов не всегда удерживаются и нередко носят окказиональный характер. Так, общеупотребительными являются лишь первые члены приводимых ниже синонимических рядов: подножье: Их (дубы и сосны.) глубоко чтили (наши предки.), у их подножья творились суд и правда... и приножье: ...иные (ели.), стояли без хвои, у других груды осклизлых опенок сидели в приножьи (Л. Леонов. Русский лес, гл. 7, 2 и гл. 6, 3); Приэльбрусье: Зима в Приэльбрусье в полном разгаре («Правда», 1964, 12 янв. См. еще: Я. Биязи. Записки старого спортсмена. М., «Физкультура и спорт», 1966, с. 108; «Известия», 1970, 1 февр. и др.) и Подэльбрусье: Пять - семь дней живут они (туристы. — В. Д.) в Подэльбрусье («Правда», 1964, 12 янв.).

Однокорневые синонимы могут сосуществовать довольно длительное время, функционируя как на одном, так и на разных языковых уровнях (например, в литературном языке и в диалектах). В ряде случаев нелитературные по происхождению синонимы, не утрачивая полностью своих диалектных черт, входят в литературный язык и употребляются в нем наряду с нейтральными словами. В словарях такие синонимы даются обычно с пометой «областное». Ср.: придорожник.

Синонимический ряд может разрушаться вследствие вытеснения нейтральным синонимом однокорневого профессионального, специального или диалектного слова. Так, существительное наколенник (Третья кость, принимающая участие в образовании коленного сустава, — наколенник... — П. И. Дьяконов и др. Лекции по оперативной хирургии, вып. 3. М., 1903, с. 734) не закрепилось в языке в качестве анатомического термина, уступив место другому однокорневому производному Надколенник, более точно передающему признак обозначаемой части тела.

В синонимическом ряду могут происходить и другие трансформации. Например, один из членов ряда получает новое добавочное значение. Ср.: надкостница «анатомич. периост» и накостница 1) «анатомич. то же, что надкостница»; 2) «болезненная твердая опухоль на ноге лошади». Заметим, что в общелитературном языке укоренилось слово накостница лишь во втором своем значении.

Таким образом, синонимы первой группы, обнаруживая существенное, но не полное совпадение лексического значения, проявляют тенденцию к дальнейшему семантическому и отчасти стилистическому размежеванию, особенно в сфере специальной и профессиональной лексики.

 

Приставочно-суффиксальные синонимы, различающиеся суффиксами.

Синонимы этой группы семантически совпадают полностью. Ср., например, использование в романе К. Федина «Необыкновенное лето» (гл. 8) слов переносье и переносица: «В этот момент из парадного торопливо вышел... невысокий... человек со смуглым лицом, прокрапленным веснушками на прямом переносье...» и «Дибич ... невольно остановил внимание ... на этом пятне веснушек, врассыпную сбегавших с переносицы...»

В образовании существительных того или иного синонимического ряда участвуют суффиксы как одного и того же грамматического рода, так и разных родов. Разнозвучащие суффиксы, придающие именам существительным одной лексико-семантической группы общее, «категориальное» значение, вступают в синонимические связи друг с другом свободнее, чем приставки. С помощью этих суффиксов образование синонимов происходит от одной и той же, общей производящей основы, на пример: подставка под раму — подрамник и подрамок. Суффиксы так же, как и приставки, сближаются семантически лишь в пределах синонимичных словообразовательных моделей. Так, суффиксы - ник и - ок мо гут быть синонимичными как в соотнесении с одной приставкой (подрамник - подрамок), так и с другой (наголовник - наголовок), но всегда в структурно сопоставимых однокорневых образованиях (подрамник — подрамок, подфарник — подфарок и т. п.). Иначе говоря, суффиксы синонимичны не сами по себе, а лишь в пределах определен­ных словообразовательных моделей, характеризующихся семантической общностью аффиксов вообще, в данном случае под -...-ник и под -...-ок, с одной стороны, и на -...-ник и на -...-ок — с другой.

В группе синонимов с разнозвучащими суффиксами выделяется довольно большое число синонимичных моделей. Правда, в различных лексико-семантических разрядах приставочно-суффиксальных существительных оно неодинаково. Приведем некоторые синонимичные ряды для каждого лексико-семантического разряда в отдельности и с указанием стилистической пометы при каждом из синонимов.

1. Существительные с узкоконкретным предметным значением: подгрифок «струнодержатель» — подгрифник (новое — в словарях не отмечено), подшалок «простореч. полушалок» — подтальник «простореч. то же, что подшалок»; подголовник «подставка, помещаемая под голову» — подголовок — подголовье; чересседельник «часть конской сбруи» — чересседелень — чересседельня.

2. Существительные с пространственным значением: взгорок «не большая горка» — взгорье, взлобок «крутой пригорок» — взлобье — взлобина; перелесок «не большой лесной участок; молодой лес среди крупного леса» — перелесица — перелесье (ср. у В. Бахметьева в романе «Преступление Мартына», гл. XI: — Ждать меня у перелесья! — Собрались у перелеска, ждем...) и др.

3. Существительные, обозначающие части тела: подбрюшина «нижняя часть брюха» — подбрюшье; Батюшка... прикладывался ухом к подбрюшью [лошади].— Л. Леонов. Русский лес, гл. 6, 1; надбровье «часть лба над бровями»— надбровница и др.

4. Существительные с отвлеченным значением: безрыбье «отсутствие или недостаток в рыбе» — безрыбица; безлесье «отсутствие лесной растительности» — безлесица, поземка «метель без снегопада — поземок — поземица и др.

Синонимы с разнозвучащими суффиксами, как уже отмечалось, являются лексически равнозначными словами. В том случае, когда они приводятся в одном и том же словаре, объяснение значения вторых и последующих членов синонимического ряда дается обычно или посредством отсылки к первому, главному слову ряда, выделяемому в словарях, например: подосина, ж. узкая железная полоса, прибиваемая в нижней части деревянной оси — подоска, ж. то же, что подосина — подо сок, м. устар. см. подоска, или же в одном гнезде, например: безвкусица, ж. и (устар.) безвкусие, ср.: отсутствие хорошего вкуса (С. И. Ожегов. Словарь русского языка. Изд. 9-е. М., 1972, с. 40) и т. п.

Главным, стержневым словом в ряду синонимов данного типа становятся слова, образованные, как правило, по продуктивным моделям, например: подрамник — подрамок, подфарник — подфарок и т. п. Ср., однако: подгрифок — подгрифник и т. п. В том случае, когда синонимичны литературные и областные слова, в качестве главного, естественно, выступают слова общеупотребительные. Ср., например: подполье — подполица, чересседельник — чересседелень — чересседельня и т. п. Словообразовательные средства у наиболее далеко отстоящих от стержневого слова членов синонимического ряда и в данной структурной группе синонимов характеризуются диалектными чертами.

Синонимы с разнозвучащими суффиксами могут сосуществовать в языке довольно длительное время (ср.: бесхлебье — бесхлебица, бессмыслие — бессмыслица и т. п.). В рамках отдельных моделей появляются и новые однокорневые синонимы (ср.: подгрифок — подгрифник). Следует, однако, заметить, что образование синонимов в данной группе в настоящее время весьма ограниченно. Это связано в значительной степени с тем, что производство слов той или иной семантической категории со временем концентрируется в одной наиболее продуктивной модели. Так, в кругу существительных, обозначающих «состояние отсутствия того, что названо в основе», из трех «конкурирующих» синонимичных словообразовательных моделей, характеризуемых аффиксами без-...-ница (бессонница), без-...-ица (бесхлебица), без-...-ье (безводье), лишь последняя не только проявляет продуктивность в образовании слов от ранее известных лексических типов основ, но и продолжает расширять семантический круг производящих основ (ср. новообразования бесцветье, бесклевье и т. п.). Образования же по двум другим моделям либо резко сократились (у слов типа бесхлебица), либо вовсе отсутствуют (у слов типа бессонница). Концентрация производства слов данной семантики в одной модели практически приводит к прекращению образования однокорневых синонимов.

Синонимы одного ряда могут в отдельных случаях разграничиваться по значению. Одно из слов синонимического ряда получает новое, добавочное значение. Ср., например, расширение семантики у существительных подголовник, подполье, бесплодие и др. Слово, получившее новое значение, нередко вычленяется из синонимического ряда, и тогда лишь в редких случаях оно может употребляться в своем старом значении, вновь становясь в ряд синонимичных однокорневых слов. Ср., например: перелесок и перелесье. Некоторые синонимы, имея общее значение в нейтральном стиле литературного языка, в его специальных стилях могут расходиться в значении. Так, существительные сурепица — сурепка, характеризуемые в толковых словарях как синонимичные, в ботанике обозначают названия разных видов растений.

У членов отдельных синонимических рядов наблюдается совпадение не только в семантическом, но и в стилистическом плане. Такие синонимы, употребляясь преимущественно в нейтральном стиле литературного языка, не имеют заметных стилистических различий. Ведущее слово синонимического ряда в подобных случаях характеризуется лишь несколько большей употребительностью в языке, чем соотносимый с ним одно корневой синоним. Так, слово переносье характеризовалось сравнительно со словом переносица как устаревшее. Хотя переносье и продолжает толковаться через слово переносица. В специальных же (медицинских) словарях в одних случаях приводятся оба слова, в других — одно из них. Имеются и иные примеры однопланового употребления синонимов одного ряда., например, просторечные взгорок и взгорье, подшалок и подшальник.

Большинство же синонимов этой группы различается между собой в стилистическом плане. В синонимическом ряду при стилистически ней тральном слове обычно находятся слова, которые отмечаются в словарях особыми пометами: «областное», «специальное», «просторечное», «разговорное» или «устаревшее» (см. примеры выше). Стилистическая принадлежность слов внутри синонимического ряда не остается неизменной. Например, некоторые областные слова, проникая в литературный язык через просторечие, сосуществуют с общеупотребительными словами (ср.: подсолнечник - подсолнух, подбрюшина - подбрюшье и т. п.), а иногда даже вытесняют литературное по происхождению слово (ср.: подберезовик - подберезник, подосиновик - подосинник и т. п.). В ряде случаев оба члена синонимической пары вовлекаются в литературный язык из диалектов. Ср.: взгорок — взгорье, подтоварник — подтоварье и др. Таким образом, синонимам второй группы в значительно большей степени, чем первой, свойственна стилистическая дифференциация.

 

Приставочно-суффиксальные синонимы, различающиеся корнями.

Эту группу синонимичных существительных составляют слова, которые образуются при помощи одинаковых аффиксов (приставок и суффиксов) от производящих слов - основ, синонимичных друг другу в лексическом или в словообразовательном отношении, например: дорога — путь и подорожник «луговая трава - попутник, пятка — пята и подпяточник «подстилка в обуви, предохраняющая пятку от гвоздей, которыми прибит каблук» - подпятник; ...Она... в одну туфлю, в левую, подкладывает толстый подпятник. — П. Нилин.

Такие одноструктурные синонимы представлены немногочисленными примерами. Приведем еще некоторые из них: распутье «перекресток двух или нескольких дорог» — раздорожье «место, где расходятся дороги; распутье, развилка»; бездорожье «отсутствие дорог» — беспутье «устар.»; полавочник «ковер для покрытия лавок». Большой русско-чешский словарь, Т. VI, с. 390; - половник: Здесь были скамьи... и широкая лавка с волосяным полавником... -Ст. Злобин. Степан Разин, кн. 1, ч. 3. М., 1952, с. 386; наперсток «колпачек, надеваемый при шитье на палец» - напалок «наперсток; палец перчатки...» (У перчаток должны быть наполовину отрезаны напалки для большого, указательного и среднего пальца. - В. Солоухин. «Григоровы острова») и др. Эти синонимы, как правило, отличаются друг от друга стилистически. Второй член подобных синонимических рядов обычно является устаревшим, просторечным или диалектным словом.

Синонимы данной группы могут получать новое добавочное значение. Обычно оно появляется у ведущего, а иногда и у обоих членов синонимического ряда, например: распутье «1. перекресток. 2. распутица» и раздорожье «распутье»; подпяточник «1. подстилка в обуви. 2. спец. приспособление для опоры ног гребца в лодке» и подпятник «1. подстилка в обуви. 2. спец. приспособление для опоры оси вертикального вала» и др. Для синонимов этой группы, следовательно, характерна тенденция к их стилистическому и семантическому разграничению, к вытеснению одного из них на периферию литературного языка или же за его пределы.

Краткий анализ синонимичных приставочно-суффиксальных существительных показывает, что словообразовательные модели, по которым они производятся, развиваются не изолированно друг от друга, а во взаимосвязи между собой. Особенно тесно взаимосвязаны однокорневые образования, вступающие друг с другом в синонимические отношения. В кругу приставочно-суффиксальных существительных выделяются раз личные структурные типы синонимов. Взаимодействие синонимичных структур приводит к разного рода семантическим или стилистическим изменениям как у отдельных образований, так и в целом в той или иной модели, к усилению или ослаблению их словообразовательных возможностей. Изучение вопроса о словообразовательной синонимии слов одно го способа образования важно не только для понимания словообразовательных процессов в данной структуре слов, но и для лексикографической практики.

 

1.1.4. Три основных правила выбора синонимов.

Первое правило гласит: выбирай такое слово, которое точнее характеризует явление или действие, предмет или лицо, подчеркивая в нем нужную тебе сторону. Например, слово ошибка означает: неправильный поступок или действие. Однако ошибки бывают разные – ошибка может быть незначительной (тогда лучше сказать погрешность), крайне досадной (тогда говорят ляпсус), случайной (это оплошность), неумышленной (промах).

Второе правило указывает: выбирай такое слово, которое больше всего подходит к стилю твоей речи, твоего рассказа, твоего выступления. Вспомни, как Маяковский употребляет слова отечество (а не обычное родина), славить (а не хвалить), трижды (а не словосочетание три раза) для того, чтобы его высказывание о Советской Отчизне звучало торжественнее и весомее: «Отечество славлю, которое есть, но трижды – которое будет».

Третье правило напоминает: слова не только называют предметы, события, но и оценивают их, выражая положительное или отрицательное отношение к ним. Отрицательным смыслом наполнены, например, слова клика и критикан, шуткой и иронией – вояка, одобрением и восхищением – орел (о человеке отважном и смелом). Не забывай: слово может окрылить, но слово может и ранить.

Помни: слова – одежда твоих мыслей. Пусть же слова твои, мой дорогой читатель, будут всегда красивыми и ясными, а мысли – добрыми и разумными.

Слово – не воробей: вылетит – не поймаешь.

 

1.2. О термине «Антоним».

Судьба этого лингвистического термина весьма любопытна. Являясь соотносительным по форме и содержанию с термином «синоним», тем не менее, появился он в русском языке сравнительно недавно.

По данным библиографического справочника В. Цаунмюллера (Штутгарт, 1958), первый словарь антонимов (французского языка) вышел в 1842 г. (Словарь Аккермана). Здесь впервые и были употреблены термины «антоним» и «антонимия».

Считают, что в русской лингвистической литературе первое упоминание об антонимах принадлежит А. М. Пешковскому, который в работе 1928 г. писал: «Ничто так не помогает выявить разницу между синонимами, как подбирание к ним антонимов». Однако эти сведения нуждаются в уточнении. По нашим данным, впервые слово антоним употребил и объяснил его образование И. Ф. Калайдович в книге «Краткое изложение правил для составления ручного словаря нынешнего языка русского, с приложением пробных листов словаря», изданной в 1826 г.

В седьмом правиле И. Ф. Калайдович пишет: «Приложить синонимы, антонимы (противозначащие слова)» — и делает ссылку. В сноске автор объясняет, как создано слово: «avτi против ovoμa слово-антоним: буква i выпущена подобно как в слове антарктический». Далее сообщается: «И так предполагаемый словарь должен быть словарем синонимов, важность которых всем известна, и словарем антонимов, на которые, кажется, никто еще не обращал надлежащего внимания».

Здесь не только упоминается интересующий нас термин, но отмечается неразработанность и новизна самой проблемы антонимии, делается попытка первого использования антонимов в лексикографии. Автор намечает прообраз синонимо-антонимического словаря.

Пешковский А.М. Как вести занятия по синтаксису и стилистике в школах – В кн.: Пешковский А.М. Избр. труды. М.; 1959, с. 175

Вот примеры пробных статей из руководства И. Ф. Калайдовича: к слову хитрость даны синонимы лукавство, коварство, пронырливость и антоним простота. К слову зло при ведены «Ант. благо, добро»; к слову счастье «Ант. не-(без)-счастье, злополучие, напасть.

В ответах на замечания рецензентов на этот словарь И. Ф. Калайдович неоднократно употребляет термин «антоним». Вот один из примеров, важный не только в смысле использования термина «антоним», но и в раскрытии роли антонимов при толковании значений слов: «В-четвертых, замечание его (рецензента. — В. И.) относится до антонимов. Будто антонимы не нужны. И почему они особенно не нужны в Словаре производном? Одно средство обретать идеи точные — сравнение, но, сравнивая вещи, что мы усматриваем. Что они сходны или несходны, тождественны или противоположны. Так и в языке: синонимы — суть подобнозначащие слова; антонимы — слова противозначащие. И что может лучше ограничить пространство значения слова и выставить оное в большем свете, как не такие противоположности? Живописцу необходимы».

Далее происходит странное явление: термин «антоним» «забывается» и появляется в русской лингвистической литературе только через сто лет как заимствование из французского языка. Удивительно и то, что сам И. Ф. Калайдович в работе «Определения близкой по времени к предшествующей, посвящено противоположным словам, термин «антоним» уже не употребляет. Здесь в качестве определений приводятся пары «1. Истинно, ложно. 2. Радость, печаль 3. Жизнь, смерть. 4. Много, мало. 5. Вчера, сегодня, завтра. Прошедшее, настоящее и будущее. 6. Начало, продолжение, конец», значение которых, по его мнению, «представить вещи яснее сближением противоположностей»4. Эти пары и триады он именует антитезами.

 

Калайдович И.Ф. Ответ на замечания на книжку: «Краткое изложение правил для составления ручного словаря нынешнего языка русского…»- Сын отечества,1827,ч.115 с.70.

 См.:Этимологический словарь русского языка,Авт. Сост. Шанский. М.:1963, с.118.

В XVIII и XIX вв. противоположные слова просто привлекаются для уточнения смысла слов (в толковых словарях), для разграничения синонимов (в синонимических словарях), для характеристики прилагательных, как риторическая фигура. Но вместо термина «антоним» встречаются названия «противные вещи» (Ломоносов), «противозначащие», «противозначенательные», «противоположные» слова (И. И. Срезневский), «противоположность», противоположное», «противоположение» (И. И. Давыдов), «противуположение», «противуположное», «противуположность» (В. Стоюрин), «противоположное», «противоположность» (Ф. И. Буслаев).

В конце XIX и начале XX в. термин «антоним» вторично появляется в лингвистической литературе, первоначально в двуязычных словарях, причем пока только в иностранном тексте, на русский язык переводится описательным выражением. Например: «Antonyme слово противоположное другому по значению»; Antonyme. Рит. разнозначащий (противоположный синониму)».

Начиная с 30-х годов XX в. термин «антоним» уже используется в учебной и научной лингвистической литературе: кроме упоминавшейся работы А. М. Пешковского; слово антоним встречается в работах И. В. Устинова (1931 г.), К. Б. Бархина (1935 г.), Рыбниковой (1939 г.), Л. В. Щербы 1940 г.), К. И. Былинского (1941 г.) и др. В толковые словари русского языка термин попал сравнительно поздно: первым его зафиксировал семнадцатитомный академический словарь (1950 г.): «Антоним, а. м. Литерат. слово с противоположным (по отношению к другому слову) значением, контрастное: правда-ложь, бедный — богатый, любить — ненавидеть и т. п. — франц. antonyme; от греч. avτi — против ovoμa — имя». Обращает на себя внимание помета «Литерат.» (литературоведческое), из чего следует, что составители относили антонимы к явлениям стилистического порядка, служащим для создания риторических фигур. Здесь же дана и первая этимологическая справка об этом слове.

Квалификация этого термина как заимствования из французского языка (если не считать употребления этого слова в работах И. Ф. Калайдовича в первой трети XIX в.) подтверждается двумя факторами: ранним по явлением во французско-русских словарях и с ударением на последнем слоге, отмеченном в немецко-русском словаре» (1947 г.), «Англо-русском словаре» (1943 г.). Но в «Словаре иностранных слов» оно получает уже тот тип ударения, который установился в русском языке для слов указанной модели (омóним, синóним, антóним, антропóним).

Не вызывает сомнения вопрос о происхождении термина «антоним»: он является искусственным образованием, составленным из двух греческих элементов (в древнегреческом языке слово антоним отсутствует, значение «противоположный по смыслу» передавалось словом εvavτioσ. На базе этого слова был создан термин «энантиосемия» (εvavτioσ — противоположный и σεμα — знак), использованный В. Шерцлем для обозначения явления поляризации значений.

В каком языке впервые был создан термин «антоним», остается неясным. В русском? Убедительным свидетельством в пользу русского выступает самое раннее, из известных нам, употребление анализируемого слова в работах И. Ф. Калайдовича (1826 г.). Во французском? В пользу французского свидетельствует самое раннее употребление слова антоним в зарубежном языкознании в первом словаре антонимов П. Аккермана (1842 г.). Кроме того, в конце XIX в. оно уже включается в толковые словари французского языка и активно используется в научной литера туре (в работах Ш. Балли). Не подлежит сомнению и тот факт, что в XX в. термин «антоним» был заимствован русским языком из французского.

Есть мнение, что термин «антоним» возник в английском языке. Так, в работе В. Н. Комиссарова сообщалось, что термин «антоним» был введен Чарльзом Смитом в 1867 г. в из данном им синонимо-антонимическом словаре.

При сравнении всех этих вариантов сразу исключается третья точка зрения, как основанная на факте поздней фиксации изучаемости термина. Наиболее аргументированной является вторая точка зрения, но нельзя полностью пренебречь и первой, так как вполне допустимо считать, что описываемый термин собственное образование И. Ф. Калайдовича, по уже существовавшей модели (по типу слова синоним), к сожалению не получившее поддержки со стороны других ученых.

Но в то время изучение антонимов не было таким интенсивным, как в последние 30 лет, чем и объясняется поздняя словарная фиксация термина. Этим же объясняется и тот факт, что только небольшое число дериватов слова антоним включено в словари русского языка (ср. антонимика, антонимический, антонимия), хотя семья слов рассматриваемого термина к настоящему времени насчитывает более полутора десятков слов: антонимизация, антонимирование и др.

 

1.2.1. Антонимия как языковое явление.

Антонимия (от греч. «против» и «имя, обозначение»), семантическая противоположность. Антонимами называют слова (точнее, слова, рассматриваемые в их определенном значении), противопоставленные друг другу по смысловому признаку, который составляет ядро их значения, например горячий – холодный, быстро – медленно, присутствовать – отсутствовать. При этом антонимы имеют в своем значении много общего, принадлежат к одной части речи и могут быть употреблены в одном высказывании при противопоставлении; ср. Он не богатый, а бедный. И богатый, и бедный – прилагательные, и оба слова характеризуют имущественное положение человека, но указывают на противоположные концы шкалы благосостояния. Значение одного из антонимов часто можно пояснить через другой при помощи отрицания – таким образом, антонимы являются одним из средств перефразирования; ср. запрещать – не разрешать, отсутствовать – не присутствовать. Зачастую антонимы так и образуются – при помощи приставки не-: возможный – невозможный, удачный – неудачный (надо, впрочем, иметь в виду, что прибавление приставки не- не всегда дает антоним: ср. истовый – неистовый). В разных значениях одно и то же слово может иметь разные антонимы: ср. легкая – тяжелая (сумка), легкая – трудная (задача).

Несмотря на то, что антонимия принадлежит к числу традиционных и общепринятых лингвистических терминов, до сих пор ведутся споры о том, какой точный смысл следует вкладывать в это понятие и какие пары слов разумно причислять к антонимам. В частности, по-разному трактуется сама идея смысловой противоположности. Так, иногда утверждается, что пары типа присутствовать – отсутствовать, холостой – женатый, члены которых отличаются друг от друга на простое отрицание, являются не противоположными, а противоречащими и в этом смысле их антонимичность сомнительна. Подлинна я же противоположность представлена в парах холодный – горячий, начало – конец, указывающих на разные концы шкалы или координатной прямой, между которыми располагаются промежуточные значения (соответственно теплый, прохладный; середина). Между тем в парах типа присутствовать – отсутствовать, живой – мертвый сам признак устроен не градуально, а бинарно, так что отрицание одного значения равнозначно утверждению другого и никакого промежуточного звена между ними нет: два значения признака делят между собою всю шкалу без остатка. Поэтому при бинарной оппозиции противоречивость совпадает с противоположностью. Таким образом, отсутствие промежуточного звена не следует считать основанием для того, чтобы не признавать пары типа присутствовать – отсутствовать антонимами.

Стоит в связи с этим обратить внимание на то, что, в отличие от синонимов, которые могут быть у слов самых разных семантических типов, антонимы могут иметься лишь у некоторых классов слов. Так, не только не существуют, но и теоретически невозможны антонимы для слов стол, сиреневый, резать, когда и т.п.

Есть несколько семантических типов противопоставленных лексем, которые исследователи признают антонимами более или менее единодушно.

Антонимами всегда признаются пары, указывающие на начало и прекращение какого-то действия или состояния: начать – перестать (перестать, собственно, и означает «начать не»), войти («идя, начать находиться в») – выйти («идя, перестать находиться в»), зажечься – погаснуть и т.п.

Близкий тип антонимии представлен парами типа прицепить – отцепить или ломать – чинить. Правда, глаголы ломать и чинить предполагают действия, довольно различные по своей природе, однако важнее то, что в их значении исходная и результирующая ситуация (несломанное и сломанное состояние) как бы меняются местами.

Большой класс слов, которые обычно (правда, не всегда) признаются антонимами, это пары, отличающиеся друг от друга на простое отрицание: влажный – сухой, соблюдать – нарушать. Соблюдать – значит «не нарушать», а нарушать – «не соблюдать».

Наконец, есть пары антонимов, которые указывают на противоположные концы некоторой шкалы: сильный – слабый, много – мало и т.п.

Очень часто в языке имеет место неточная антонимия, при которой слова различаются на какие-то дополнительные элементы смысла. Например, бояться – надеяться, маленький – огромный. Точным антонимом для слова маленький является большой, а огромный включает дополнительное указание на высокую степень качества.

Иногда говорят о так называемых контекстных (ситуативных) антонимах, т.е. словах, которые антонимичны друг другу только в определенном контексте. Так, слова глаза и очи являются в языке синонимами, однако во фразе У нее были не глаза а очи, они могут рассматриваться как антонимы. Следует отметить, что контекстные антонимы очень сильно отличаются от подлинных, или языковых антонимов.

Частным случаем антонимии является энантиосемия – наличие противоположных значений у одного и того же слова. Например, переизбрать может значить «избрать на новый срок» или «не избрать на новый срок». Чаще всего в этом случае речь не идет о точной антонимии; ср. просмотреть в смысле «посмотреть» и в смысле «не заметить». Иногда об энантиосемии говорят в связи с ироническими употреблениями оценочных слов, например Прелестно! или Здорово! в смысле «очень плохо». Однако наибольшее значение понятие энантиосемии имеет для изучения истории языка. Семантическая эволюция часто происходит таким образом, что у слова развиваются противоположные значения. Так, антонимы начало и конец происходят от одного корня, а у слова погода в разных говорах русского языка есть как значение «хорошая погода» (ср. литературное непогода), так и значение «плохая погода».

От антонимов следует отличать пары слов, которые тоже в каком-то смысле противопоставлены друг другу, однако не противоположны по смыслу. Например, слова продавать и покупать являются не антонимами, а конверсивами, т.е. указывают на действия, которые осуществляют разные участники одной и той же ситуации. Слова умирать и убивать – также не антонимы: убивать является каузативом к умирать, т.е. указывает на причину. А как антонимы к умирать можно рассматривать такие глаголы, как рождаться или оживать.

В речи антонимы во многих случаях употребляются для того, чтобы смягчить оценку, сделать ее менее категоричной: вместо того, чтобы сказать: Она уродина или Она старая, говорят Она не красавица, Она не молода. Если же человек не может или не хочет уверенно заявить Фильм интересный, он, возможно, скажет Фильм не скучный. Антонимические пары часто используются в разного рода пословицах, поговорках, а также в художественных текстах для создания контраста: Сытый голодного не разумеет; ни жив ни мертв; Полюбил богатый – бедную, / Полюбил ученый – глупую, / Полюбил румяный – бледную, / Полюбил хороший – вредную: / Золотой – полушку медную (М.Цветаева). При этом в последнем примере только пары богатый – бедный и румяный – бледный являются настоящими антонимами, пары ученый – глупый, хороший – вредный состоят из антонимов весьма неточных, а члены пары золотой – медная полушка представляют собой лишь контекстные антонимы. Однако все пары одинаково контрастны. Таким образом, наличие контраста само по себе никак не свидетельствует о том, что перед нами пара антонимов. Контраст гораздо шире антонимии, он может быть основан, например, на ассоциативных различиях между словами, в то время как антонимия требует определенных логических отношений между ними. Так, в знаменитых пушкинских строках Волна и камень, / Стихи и проза, лед и пламень / Не столь различны меж собой – нет ни одной пары языковых антонимов.

 

1.2.2. Антонимы и их стилистические функции.

Антонимы – это слова одной и той же части речи с противоположным лексическим значением: вопрос – ответ, глупый – умный, громко – тихо, вспомнить – забыть. Они обычно противопоставляются по какому-либо признаку: день и ночь – по времени, легкий и тяжелый – по весу, вверху и внизу – по положению в пространстве, горький и сладкий – по вкусу и т.д.
Отношения антонимии могут быть между словами (север – юг), между словами и фразеологизмами (победить – потерпеть поражение), между фразеологизмами (одержать победу – потерпеть поражение). Различаются также разнокоренные и однокоренные антонимы: бедный – богатый, прилететь – улететь. Многозначное слово в разных своих значениях может иметь разные антонимы. Так, антонимом слова легкий в значении «незначительный по весу» является прилагательное тяжелый, а в значении «простой для усвоения» – трудный.

Основная стилистическая функция антонимов – быть лексическим средством противопоставления, контрастного изображения природных и социальных явлений, черт характера и т.п. Противопоставление как стилистический прием широко используется в разговорно-бытовых фразеологизмах, пословицах и поговорках. Смысловая емкость, образность народных речений часто создается антонимами. Например: ни жив ни мертв, ни взад ни вперед, ни жарко ни холодно; ученье – свет, а неученье – тьма; с чем пришел, с тем и ушел.

Крылатые выражения классиков мировой и русской литературы также часто построены на антонимии: Кто не знает чужих языков, не имеет понятия и о своем (И.-В. Гете); Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех (Ф. Ларошфуко); Для хороших актеров нет плохих ролей (Ф.Шиллер); У сильного всегда бессильный виноват (И.Крылов); Дома новы, но предрассудки стары
(А.Грибоедов); И ненавидим мы, и любим мы случайно (М.Лермонтов).
Антонимы нередко используются писателями в названиях произведений: «Война и мир» Л.Толстого, «Толстый и тонкий» А.Чехова, «Дни и ночи», «Живые и мертвые» К.Симонова, «Что такое хорошо и что такое плохо» В.Маяковского. Стилистические функции антонимов разнообразны. В одном случае они конструктивно организуют текст, в другом – контрастно оттеняют характеры героев произведений, в третьем – выступают в уточняющей функции. Например, антонимы снаружи – внутри, направо – налево, сперва – потом служат для выражения пространственных или временных отношений в тексте.

Вот как описывает Н.Гоголь гостиницу, в которой остановился Чичиков: «Наружный фасад гостиницы отвечал ее внутренности; она была очень длинна, в два этажа; нижний не был выштукатурен и оставался в темно-красных кирпичиках, еще более потемневших от лихих погодных перемен и грязноватых уже самих по себе; верхний был выкрашен вечною желтою краской...» («Мертвые души»).

Антонимы с временным значением показывают последовательность событий. Например, И.Тургенев в повести «Муму» пишет о Герасиме: «Он вошел в свою каморку, уложил спасенного щенка на кровати, прикрыл его своим тяжелым армяком, сбегал сперва в конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока». Антонимы с временным значением могут также употребляться и для раскрытия внутреннего мира героев. Вспомним хотя бы такую характеристику барыни из той же повести: «...она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи».

В поэме А.Твардовского «Василий Теркин» антонимы со значением местоположения подчеркивают масштабность батальных сцен:

Фронт налево, фронт направо,
И в февральской вьюжной мгле
Страшный бой идет, кровавый,
Смертный бой не ради славы –
Ради жизни на земле.

Раскрывая характеры своих героев, автор использует антонимы, выражающие качественную противоположность понятий (оценочные существительные, качественные прилагательные и т.д.: враг – друг, бедный – богатый, тонкий – толстый, глупый – умный и т.п.). Весьма показательно в этом отношении стихотворение А.Пушкина «Ты и я»:

Ты богат, я очень беден;

Ты прозаик, я поэт;

Ты румян, как маков цвет,

Я, как смерть, и тощ и бледен.

В функции уточнения антонимы выступают в следующем отрывке из поэмы Н.Гоголя «Мертвые души»: «Другой род мужчин составляли толстые или же такие, как Чичиков, то есть не так чтобы толстые, однако же и не тонкие...».
Типы упражнений в употреблении антонимов определяются этапом обучения и подготовленностью группы. В начальный период обучения, когда идет накопление словарного запаса, учащиеся тренируются главным образом в подборе антонимов и составлении с ними предложений. Закрепляются преимущественно антонимы нейтральной лексики (здесь – там, отвечать – спрашивать, плохо – хорошо, сначала – потом). Учащимся предлагаются упражнения с отдельными словами, словосочетаниями, предложениями и связными текстами. Упражнения с отдельными словами нужны для осмысления новой лексики, уяснения грамматических особенностей слов-антонимов и способов их образования. Выполняя упражнения с отдельными словами, учащиеся усваивают, что антонимические пары образуют только слова, относящиеся к одной части речи. В одних случаях они имеют разные корни (хорошо – плохо), в других противоположное значение передается с помощью приставки (приехать – уехать).

Не менее важны и упражнения на уровне словосочетаний. Слово, взятое вне контекста, несет неопределенную информацию и часто многозначно. Свою конкретную реализацию значение слова находит во вполне определенном контексте, где нейтрализуются одни стороны семантики слова и, наоборот, актуализируются другие. В зависимости от конкретного, контекстуального значения слова оно будет иметь разные антонимы (ср.: старый рассказ – новый рассказ и старый сад – молодой сад). На продвинутом этапе обучения, когда уже накоплен достаточный запас слов, учащиеся знакомятся с экспрессивной функцией антонимов. Прежде всего, выполняются упражнения аналитического характера, чтобы показать учащимся, как с помощью антонимов достигаются яркость и четкость высказывания.

 

1.2.3. Выразительные возможности антонимов.

Мой верный друг! Мой враг коварный!

Мой царь! Мой раб! Родной язык!

 

Может ли друг быть в то же время и врагом? А царь рабом? К тому же поэт этими словами характеризует язык, не странно ли это?

Не удивляйтесь, жизнь соткана из противоречий. Любой мыслящий человек стремится постичь мир во всей его многогранности, во всей полноте, и в каждом предмете, явлении видит разные, нередко взаимоисключающие стороны, черты. Так, язык для писателя может быть другом, помогающим воплотить художественный замысел, но может стать и врагом, если замысел не находит ясного воплощения, если нужное слово не дается, ускользает и творческий процесс становится мукой (помните признание Надсона – «Нет в мире мук страшнее муки слова»). Язык – царь, когда он заставляет творца трудиться, добиваясь филигранной обработки художественного произведения; но он становится рабом, если мастер овладевает его тайнами и подчиняет себе. Тогда писатель находит в самом языке себе помощников (если угодно, - рабов!), которые всегда готовы предоставить свои услуги, чтобы авторская мысль получила достойное словесное выражение.

Лексическая палитра русского языка многоцветна, богата, и среди различных тонов и полутонов важное место в ней занимают антонимы. Они помогают нам увидеть мир в его контрастах: Добро и зло, ночь и день, свет и тьма, истребление и воскрешение, благословление и проклятье… Все это антонимы, и нетрудно догадаться, что сам этот термин, греческий по происхождению, состоит из приставки анти -, означающей «противоположность», и знакомого нам слова нима – «имя». Соедините эти элементы, и получится «противоположные имена (названия)».

Антонимы взаимно отрицают и в то же время предполагают друг друга, так как отражают неразрывную связь противоположностей, о которой мы всегда помним. Невольно напрашивается в нашу беседу детское стихотворение-загадка: Скажу я слово высоко, // А ты ответишь: … // Скажу я слово далеко, // А ты ответишь:… Даже ребенку доступны системные связи антонимов, и он безошибочно отвечает – низко, близко (правда, рифма подсказывает эти словечки).

Антонимы относятся к одной и той же части речи и образуют пары: справа – слева, вверх – вниз, подниматься – отпускаться, черный – белый. Однако если у того или иного слова, входящего в такую пару, есть синонимы, то все они будут вступать в антонимические отношения. Например: конкретный – абстрактный, отвлеченный; веселый – грустный, печальный, унылый, скучный. В таких случаях противопоставление понятий, как говорят лингвисты, выражается в незакрытом, многочленном ряду.

Большинство антонимов характеризует качества: хороший – плохой, умный – глупый, родной – чужой, густой – редкий; немало и таких, которые указывают на пространственные и временные отношения: большой – маленький, просторный – тесный, высокий – низкий, широкий – узкий; ранний – поздний, быстро – медленно, утро – вечер. Меньше антонимических пар с количественным значением: многие – немногие, единственный – многочисленный. Встречаются противоположные наименования действий, состояний: плакать – смеяться, радоваться – горевать, но таких немного. Слова иных значений обычно не вступают в антонимические отношения. Ну, какие «противоположные названия» можно дать, например, таким: дом, мышление, писать, сто, Киев, Кавказ, Иванов?

Как подчеркивают ученые, психологической основой антонимии являются ассоциации по контрасту. Вам не приходилось наблюдать, как младшая сестренка, которая совсем недавно научилась говорить, вдруг спутает слова вчера – завтра, рано – поздно (Я завтра ходила в зоопарк; Я не буду больше спать, уже рано)? Ведь это ассоциативные ошибки, как сказал бы стилист, и они, конечно, забавны. Логическую же основу антонимии представляют противоположные видовые понятия, объединенные общим родовым. Так, в названиях цветов антонимизируются светлый – темный, яркий - бледный, оценку температурных колебаний отражают горячий – холодный и т.д.

Не сомневаемся, что писатели уяснили антонимические связи слов и легко смогут иллюстрировать лексическую антонимию собственными примерами. А кто не желает утруждать себя, может найти их в «Словаре антонимов русского языка», составленном М.Р.Львовым.

По структуре антонимы можно разделить на разнокорневые (утро – вечер, нет - есть) и однокорневые (приходить – уходить, атака - контратака). Однако специалисты предупреждают, чтобы мы не увлекались «созданием» антонимов простым способом, добавляя к слову лишь приставку не - (красивый - некрасивый). Как отмечает Л.А.Новиков, «пары типа сильный – несильный, молодой – немолодой выражают ослабленную противоположность и не образуют антонимов».

Нельзя назвать антонимами в строгом значении термина и противоположные слова, принадлежащие к разным частям речи: Горько расплачиваться за сладкую жизнь.

Некоторые слова с противоположным значением получают неоднозначную оценку лингвистов, и все же большинство ученых выделяют в лексической системе языка антонимы-конверсивы (от латинского слова конверсио – «изменение»). Это слова, выражающие отношение противоположности в исходном (прямом) высказывании и соответствующем обратном: продал – купил, отослал – получил и подобные. Вспомните шутливые строки Булата Окуджавы: Чего не потеряешь, того, брат, не найдешь. А вот примеры из жизни: Саша дал книгу Диме, а Дима взял книгу у Саши; Учитель принимает экзамен, а школьник – сдает.

Ученые говорят и о внутрисловной антонимии, при этом у многозначных слов развиваются прямо противоположные семантические оттенки. Например, глагол отходить может означать «приходить в обычное состояние, чувствовать себя лучше», но он же может означать и «умирать, прощаться с жизнью». С такими словами нужно обращаться очень осторожно, чтобы в речи не возникло двусмысленности. Как понять, например, такие фразы – Редактор просмотрел эти строки; Выступавший оговорился; Я прослушал увертюру. Ведь слово просмотрел, может означать и «не заметил», и «бегло прочитал»; если оратор по ошибке сказал что-то не то (сделал оговорку) – это одно, а если он предупредил слушателей, что будет говорить то-то и то-то, - совсем другое; наконец, можно внимательно прослушать музыку, а можно и пропустить увертюру! Антонимию значений лингвисты называют еще редким словом – энантиосемия, которое составлено из двух греческих корней: енантиос – «противоположный» и сема – «знак».

Мы можем противопоставить в речи самые различные понятия и, соответственно, называющие их слова: солнце – луна, мать – дочь, город – село; противопоставляются, как известно, даже синонимы (вспомните: У Ули были не глаза, а очи). Однако это не дает нам права относить их к антонимам. Эти противопоставления отражают иные системные связи в языке (например, тематические объединения слов, обозначающих родство, причем старшее и младшее поколение: отец – сын, отцы - дети).

Правда, некоторые лингвисты все же пишут о контекстуальных антонимах, то есть словах, которые противопоставляются лишь в условиях определенного контекста: Волки и овцы (название пьесы А.Н.Островского); чаще всего такие противопоставления встречаются у поэтов: О земле подумаю, о небе и о том, что все это пройдет... Однако во всех подобных случаях правильнее говорить об антитезе. Так называется стилистическая фигура, строящаяся на противопоставлении сравниваемых понятий, предметов, явлений, признаков. Термин этот тоже обязан греческому источнику: антитезис по-гречески «противоположение», так буквально переводится слово антитезиса.

Поэты любят этот прием:

Золотом платят за подлость,

За мужество – чаще свинцом.

Б.Н.Мозалевский

Употребление антонимов придает речи афористичность, то есть позволяет немногими словами выразить глубокую мысль, сделать серьезное обобщение. Вспомните грибоедовские строки: Дома новы, предрассудки стары; Сам толст, его артисты тощи! Поэтому так часто антонимы обыгрываются в пословицах (На голове густо, а в голове пусто; Слушай больше, а говори меньше), в заголовках («Толстый и тонкий» - А.П.Чехов; «Преступление и наказание» - Ф.М.Достоевский; «Живые и мертвые» - К.Симонов). Однако не думайте, что все афоризмы обязательно строятся на антонимах, греческий по происхождению термин афоризмос переводится как «краткое изречение». Множество афоризмов, составляющих сокровищницу народной мудрости или осевших в нашей памяти как цитаты из любимых произведений, не содержит антонимических пар.

Интересные отношения складываются в языке между антонимами и многозначными словами. Задумайтесь: если у слов множество значений, то удастся ли нам подобрать антонимы к каждому из них? Так, слово день в значении «часть суток» имеет антоним ночь, а какие антонимы у этого слова, если оно употреблено в значении «сутки»? (у Пушкина: День прошел, царица вопит, а дитя волну торопит…) Или в значении «дата»? (Приходите в любой день – в начале и в конце недели, в - первых и последних числах месяца: я всегда вам рад!). Однако есть и такие многозначные слова, у которых антонимы имеют соответствующие противоположные значения. Например: верхний в значении «находящийся наверху, выше прочих» образует антонимическую пару с прилагательным нижний в значении «расположенный внизу»: верхняя – нижняя (ступенька); другому значению слова – «близкий к верховью реки» - противопоставлено соответствующее значение его антонима – «расположенный ближе к устью»: верхнее – нижнее (течение); специальные значения этих слов также антонимичны: верхний регистр – «относящийся к верхнему участку звукового диапазона» и нижний регистр – «образующий нижний предел диапазона какого-нибудь голоса или инструмента». Таким образом, слова с широкими границами лексической сочетаемости, образуют множество антонимических сочетаний (хороший – плохой может быть человек, день, год, ответ, совет, дорога, жизнь и т.д.). Попробуем составить ряд антонимических пар со словами черствый – свежий. Их будет немного (с ними сочетаются, например, такие существительные: хлеб, батон, пирог и еще некоторые). Ведь не скажешь черствое пюре, черствое жаркое, а тем более – черствая мысль, черствое решение, хотя к определению свежий все эти существительные подходят, так как оно имеет различные оттенки значения.

Поговорив о семантических особенностях антонимов, мы можем перейти к наблюдениям над их стилистическим использованием художниками слова. Ведь антонимия таит в себе огромные возможности для создания ярких образов, остроумных изречений, лаконичных формулировок. Антонимы дают мастеру те словесные краски, которые воплощают в художественных образах противоречивую сущность явлений, понятий. Вот как это удается показать поэтам. Расул Гамзатов написал: Пока о прошедшем сожалеем, // Жизнь день грядущий в прошлый превратит.

Превращение одной противоположности в другую часто отмечают поэты. У Александра Блока находим строки: Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя, // И обливаясь черной кровью, // Она глядит, глядит, глядит в тебя, // И с ненавистью, и с любовью!.. И еще, уже в другом контексте: Я видел: ива молодая // Томилась, в озеро клонясь // А девушка, венки сплетая, // Все плела, плача и смеясь.

Антонимы передают совмещение противоположностей в одном предмете, явлении; у поэта А. Вознесенского это выражено в философском размышлении о Солнце: Ведь тот же огненный желток, что скрылся за борт, // он одному сейчас – Восток, другому – Запад.

В иных случаях антонимы, указывая на крайние границы противопоставляемых предметов, понятий, помогают писателю показать полноту охвата явлений, широту временных и пространственных пределов: Уже два месяца почти // Бессменно день и ночь в пути (Н.Некрасов); … И поздно желать, все минуло: // И счастье, и горе (Вл.Соловьев); … И перекрыты выходы и входы, // и путь один – туда, куда толпа (В.Высоцкий). Нередко для выражения этой «всеохватности» автор нанизывает антонимические пары, например: Философия – древняя наука, рассуждающая об уме и глупости, о правде и лжи, о жизни и смерти (из научной статьи). Еще пример: Спят богатые и бедные, и мудрые, и глупые, и добрые, и лютые (А.Чехов).

Некоторые антонимические пары выступают в речи как лексическое единство, приобретая устойчивый характер: и стар, и млад, и те и другие, более или менее, рано или поздно. Их употребление в художественном тексте приближает речь к разговорной. Вспомним пушкинские строки из «Сказки о золотом петушке»: Войска идут день и ночь; // Им становится невмочь; … И с девицей молодой // Царь отправился домой. // Перед ним молва бежала, // Быль и небыль разглашала.

Антонимы, обозначающие действия, состояния, могут отражать их последовательность, чередование, смену явлений, наблюдаемых в жизни: Расставанья и встречи – две главные части, // Из которых когда-нибудь сложится счастье (Е.Долматовский); В семь часов человечий прилив, в семнадцать часов – отлив (В.Маяковский); Вон вдали блеснула ясная зарница, вспыхнула и погасла (А.Блок).

Какие же стилистические приемы разработаны писателями, использовавшими антонимы в их главной роли? Что это за роль? Ведь антонимия потому и получила такое название, что она является средством противопоставления понятий, явлений. Мы уже немного сказали об антитезе, подчеркнув, что эта стилистическая фигура строится на противопоставлении сравниваемых предметов, признаков, явлений; она заключается в сопоставлении различных понятий и называющих их слов, которые могут и не быть антонимами в строгом значении термина. Однако чаще всего лексическая основа антитезы – антонимические пары.

Самые прекрасные поэтические образы в русской поэзии обязаны выразительностью этому стилистическому приему. Вспомните Н.А.Некрасова: То сердце не научится любить, // Которое устало ненавидеть; А.К.Толстого: Я вижу печальные очи, // Я слышу веселую речь; А.Н.Майкова: Чем ночь темней, тем ярче звезды!.. Приемы можно продолжать и продолжать. Но задумаемся над природой таких антитез. В процитированных отрывках, как правило, названы взаимоисключающие понятия, антонимы в этом случае подчеркивают контраст.

Иногда в сопоставление вовлекается несколько понятий, и тогда антитеза становится сложной: Все было веселым вначале, // Все стало печальным в конце (Н.Рубцов). Сложные антитезы нередко имеют каламбурную форму, потому что слова в них повторяются, возникает тавтология. Поэтому такие антитезы очень любят юмористы. Вспомним у Козьмы Пруткова: Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален; Где начало того конца, которым оканчивается начало?

Противоположен антитезе стилистический прием, состоящий в отрицании несовместимых понятий, качеств, действий: Не легковесен ты и не тяжел (С.Маршал); Если друг оказался вдруг // и не друг, и не враг, а – так… (В.Высоцкий); Меня не то чтоб ругают, но и не то чтоб хвалят (Ф.Достоевский). При этом подчеркивается отсутствие в предмете четко выраженного качества, неопределенность действия. Иногда подобная антонимия указывает на такие понятия, для которых автор не находит точного названия, но хочет обратить наше внимание на заурядность описываемого. На это же указывают и поговорки, но уже с контекстуальными антонимами: ни рыба, ни мясо; ни в городе Богдан ни в селе Селифан; ни богу свечка ни черту кочерга и подобные.

А употребление отрицания лишь при одном из антонимов создает стилистический объект: усиливает, подчеркивает значение той мысли, которая утверждается: Я не враг тебе, а друг! Не ссориться я пришел, а мириться. Особенно часто так противопоставляются антонимы со значением качества (не дорогой, а дешевый; не большой, а маленький), и частица не в этих случаях всегда пишется отдельно. К этому стилистическому приему мы часто обращаемся в разговорной речи, сами того не замечая. Но его ценят и поэты, потому что употребление антонимов, один из которых отрицается, усиливает эмоциональность речи: Жив, а не умер демон во мне (М.Цветаева).

Если задуматься над такими высказываниями, нетрудно заметить их избыточность (жив – значит, не умер!). Подобные плеоназмы, конечно, не проявление стилистической безграмотности, а яркий прием усиления.

Противопоставление слов и понятий лежит в основе еще одной интереснейшей стилистической фигуры, получившей несколько странное название – оксюморон (иногда пишут оксиморон), что в переводе означает «остроумно-глупое». Этот термин, как и многие другие, восходит к греческому языку и означает столкновение взаимоисключающих понятий: «Бедная богатая Света»; «Такая короткая долгая жизнь» (заголовки газетных статей); «Плохой хороший человек» (название фильма). В наших примерах поставлены рядом антонимы, но иногда в оксюмороне слова, имеющие противоположное значение, соединяются как определяемое и определяющее: «Живые мощи» (И.Тургенев); убогая роскошь наряда (Н.Некрасов); пышное природы увяданье (А.Пушкин). В таких случаях было бы неправильно считать их антонимами в точном значении этого термина, так как они относятся к разным частям речи. Чаще всего в оксюмороне сочетаются прилагательные и существительные; приведем для примера несколько газетных заголовков: «Крупные мелочи», «Дорогая дешевизна», «Неудобные удобства», «Жаркая мерзлота».

Однако наряду с разнокорневыми (веселый - грустный) выделяются и однокорневые антонимы (художественный - антихудожественный), которые тоже обычно относятся к одной части речи: «Отсюда уходили и сюда возвращались с позиции под водные лодки» (Сажин. Севастопольская хроника),— антонимы-наречия отсюда - сюда; «Говорить неправду было нехорошо, а говорить правду было долго» (Пионер, 1979, № 7) - существительные неправду - правду. Такая антонимия называется одночастеречной. Она является типичным, наиболее часто встречающимся в речи средством выражения противоположных явлений, процессов, предметов, вещей объективной реальности.

Богатство антонимии в русском языке отражено в специальных словарях (см., например: М. Р. Львов. Словарь антонимов русского языка. III изд. М., 1985). Кроме постоянных антонимов, в русском языке немало слов, которые могут проявлять противоположность значений в определенном контексте. Их называют контекстуальными антонимами.

И контекстуальные антонимы - это тоже слова, которые обычно относятся к одной части речи:

 

И где бы я ни был, в какие бы дали

Ни шел я теперь по пути своему,

И в дни торжества, и в минуты печали

Я сердцем своим обращаюсь к нему.

Исаковский. Дума о Ленине

Здесь противопоставлены существительные торжество и печаль, в предыдущем примере - прилагательные вчерашний и грядущий.

В то же время в противоположных значениях могут употребляться слова и разных частей речи: «И во втором матче в первой подгруппе победители поначалу проигрывали» (Правда, 1978, 22 июня); «Вместо обещанного сокращения бюджет неуклонно растет» (Правда, 1978, 22 июля) — глаголы проигрывали, растет противопоставлены существительным победители, сокращения. Так, в первом примере речь идет о победителях, то есть о тех, кто в итоге матча оказался победителем, но в ходе матча был какое-то время, побежденным. Такая антонимия, когда противопоставляются слова разных частей речи, называется межчастеречной.

На возможность антонимичного противопоставления слов разных частей речи указывает Л. А. Введенская в «Словаре антонимов русского языка» (II изд. Ростов-на-Дону, 1982): «В отдельных случаях антонимичную пару образуют существительное и субстантивированное прилагательное, например: бедный - богач (Богач норовит, как бы бедного с ног сбить. Пословица), дурак - умный (Умный и с дураком умный, а дурак и с умным вечный дурак. М. А. Шолохов), молодой - старик (Вы ненавидите стариков за отсталость и консерватизм, а молодых - за вольнодумство. А. П. Чехов)». Есть межчастеречные антонимы и в Словаре М. Р. Львова: умный — дурак, вблизи (наречие) - в отдалении (предлог + существительное), в розницу (предлог + существительное) - оптом (наречие) и др.

Чем же объяснить возможность в речи межчастеречной антонимии? Известно, что слова отображают явления реальной действительности, например прилагательное молодой обозначает «юный, небольшой по возрасту» и противоположно по значению прилагательному старый «достигший старости». Однако признаки, обозначаемые прилагательными молодой и старый, могут в языке выражаться словами иных частей речи, например, глаголами молодеть и стареть, существительными молодость и старость. Очевидно, что носителями противоположных значений являются со ответствующие корни перечисленных слов - молод- и стар-, а по тому антонимами являются не только прилагательные молодой -старый, но и прилагательное молодой и существительное старость, хотя такое употребление с точки зрения грамматики не равнозначно, потому что первое слово является наименованием качества, а второе - предмета. Точно так же существительное загадка антонимично не только существительному разгадка, но и глаголу разгадать: «Все, что относилось к "этой земле", было для него загадкой, которую он никогда не старался разгадать» (Чаковский. Блокада). Аналогичным образом глагол увеличить антонимичен глаголу уменьшить и существительному уменьшение: «Он дает возможность значительно увеличить объем производства при уменьшении числа работников» (Правда, 1978, 26 апр.), прилагательное близкий - прилагательному далекий и глаголу отдаляться: «Осуществление его надежд, казавшееся столь близким во второй половине октября, неумолимо отдаляется» (Чаковский. Блокада).

Межчастеречная антонимия позволяет во многих случаях избегать противопоставления слов одной части речи, которое может быть грамматически однотипным и лексически тавтологичным: не полезный, а бесполезный - повторяются грамматические характеристики рода, числа, падежа, а это не способствует выразительности прозаического высказывания. Эти недостатки может устранять межчастеречная антонимия: «Там они, как я понял, у тебя уже бесполезны, а нам бы пригодились» (Чаковский. Блокада) Более того, встречаются случаи, когда одночастеречая антонимия невозможна: «Цель жизни человека? - ...Познать непознанное, изведать неизведанное» (Комс, правда, 1977, 2 мая); «Зачем же пытаться примирить непримиримое...» (Проскурин. Имя твое) Глаголы познать, изведать, примирить не образуют лексической антонимии с глаголами (не познать, не изведать, не при мирить - сочетания слов), но образуют межчастеречную антонимию с причастиями непознанное, неизведанное, непримиримое. Таким образом, можно сказать, что межчастеречная антонимия - объективно существующее явление, она расширяет выразительные возможности русской речи и служит ее обогащению в конкретных ситуациях общения.

 

1.2.4. Антонимия лексическая и антонимия словообразовательная.

 

Антонимия обычно характеризуется как лексическое явление. Это подчеркивает и термин «лексическая антонимия», который «привязывает» ее именно к лексике. В связи с характеристикой антонимии как лексического явления возникло мнение, что подлинными антонимами являются лишь разнокорневые слова1.

В отдельных работах вся антонимия сводится лишь к лексическим антонимам. Так, в БСЭ отмечается; «Антонимы бывают только у слов, содержащих в своем значении указание на качество, и являются словами обязательно разных корней: тихий — шумный, приятный - отвратительный; по этому шумный — бесшумный, приятный — неприятный — не антонимы». Есть и другое понимание антонимии. «Некоторые лингвисты, — пишет Л. А. Новиков, — считают антонимами только разнокорневые слова с противоположными значениями. Однако такое определение является слишком жестким и не учитывает всех возможностей выражения противоположного в языке»2.

Слишком узкое понимание антонимии обедняет само явление, получив шее распространение не только в лексике, но и в словообразовании. Ср.: 1) прилагательные: моральный — аморальный, логичный - алогичный; вредный — безвредный, грамотный — безграмотный; надводный — подводный; усатый — безусый; виноватый — безвинный, волевой - безвольный; 2) существительные: правда-неправда, друг — недруг, удовольствие - неудовольствие, согласие - несогласие, знание — незнание; симметрия - асимметрия; порядок — беспорядок; атака — контратака; действие — противодействие; прогресс — регресс; пролог — эпилог; вера — неверие; вкус — безвкусица; 3) глаголы: вбежать — выбежать; вбить - выбить, влететь — вылететь; закрыть - открыть; выиграть - проиграть; привязать - отвязать; 4) наречия: замужем – незамужем; много — немного.

По нашему мнению, «в русском языке в системной организации антонимии важную роль играет словообразование. Система антонимии состоит из двух неравных частей - лексической и словообразовательной. Причем чисто лексическая часть сравнительно невелика. Большую часть составляют словообразовательные антонимы: в современном русском языке их около 70%. Главным средством выражения антонимии являются словообразовательные аффиксы. Русская антонимия преимущественно словообразовательная».

В выражении антонимичных отношений участвуют не только отдельные слова, но и целые словообразовательные гнезда слов. Ср. «выборку» из гнезд белый и черный:

белый I, прил. — черный I, прил.; бел-ый II, сущ. — черн-ый II, сущ.; бел-еньк-ий — черн-еньк-ий, бел-оват(ый)—черн-оват(ый), бел-ешеньк(ий) — черн-ешеиьк(ий), бел-ов (ой) — черн-ов (ой), белов-ик — чернов-ик, бел-о — черн-о, бел-изн-а — черн-от-а, на-бел-о — на-черн-о, бел-е-ть — черн-е-ть, по-белеть — по-чер-неть, бел-и-ть—черн-и-ть, за-белить — за-чер-нить, о-белить — о-чернить, бел-о-бок-ий — черн-о-бок-ий, бел-о-бород-ый — черн-о-бород-ый, бел-о-шерст-ый— черн-о-шерст-ый, сереб-рист-о-белый — серебрист-о-черный.

В результате неправильного пони мания роли словообразования в антонимической организации лексики оказались неисследованными словообразовательные средства, участвующие в выражении антонимии. Совершенно не изучены антонимические словообразовательные гнезда, не очерчены точно границы лексической и словообразовательной антонимии, не определено место и роль словообразования в системе лексики.

В работах по антонимии, в учебниках и учебных пособиях по лексикологии давно используются термины «лексическая антонимия», «разнокорневые антонимы» и «словообразовательная антонимия», «однокорневые антонимы».

В языкознании имеется ряд работ, которые специально посвящены исследованию словообразовательной антонимии5. Сделана попытка очертить границы такой антонимии. Так, в работах В. М. Морозовой различаются собственные, производные и отраженные антонимы. По ее мнению, «собственная антонимия имен существительных — это первичная антонимия слов, не мотивированная в языке более простой по семантике и форме антонимической парой, например: север — юг, правда — неправда, уважение — неуважение». Сюда же относятся не только разнокорневые, но и однокорневые антонимы и антонимы смешанного типа. Разнокорневые антонимы представлены примерами типа верх — низ, день — ночь, лето — зима, север—юг и нужда — благополучие, победа — поражение, союзник—противник и т.п. К однокорневым антонимам автор от носит пары типа гармония — дисгармония, доверие—недоверие, друг -недруг, сила — бессилие, симметрия -асимметрия, яд — противоядие. К антонимам смешанного типа отнесены сложные слова: многоснежье — малоснежье, многоначалие — единоначалие, остроумие — тупоумие, детолюб — детоненавистник, природолюб — природоненавистник. Заметим, что в собственную антонимию автором включены лексические и словообразовательные антонимы (правда — неправда, уважение — неуважение, гармония — дисгармония, яд — противоядие и т. п.). Такое широкое понимание собственной антонимии вряд ли можно признать целесообразным. Обычно под «собственными» антонимами понимают только лексические противопоставления, т. е. антонимическое противопоставление разнокорневых слов. В данном случае предпринята неудачная попытка расширить понятие, получившее широкое распространение в лексикологии.

Другой разряд антонимов в классификации В. М. Морозовой — производные антонимы: «Производная антонимия — это антонимия слов, формально и семантически мотивированных антонимичными словами другой или этой же части речи, но имеющих другую, отличную от производящих слов семантику (ср.: зима — лето — зимний — летний)» (с. 12). В качестве производных антонимов рассматриваются: созидатель — разрушитель, сцепление — расцепление, завертка — раз вертка, вклейка — выклейка, вход — выход, въезд — выезд, подъем — спуск, выигрыш — проигрыш, прилив — отлив, подъем — упадок, включатель — выключатель, замедлитель — ускоритель, замыкатель — размыкатель.

В третий разряд антонимов выделены так называемые «отраженные» антонимы. По мнению В. М. Морозовой, «отраженная» антонимия — это антонимия имен, производных от слов-антонимов другой части речи и сохраняющих в своих первичных значениях идентичность (в той или иной степе ни) лексическим значениям производящих основ» (с. 12.). Сюда относят ся пары типа: влетание — вылетание, вкатывание — выкатывание, взбегание — сбегание, заплывание—выплывание, залезание — слезание, закупоривание — откупоривание и т. п. К этой группе примыкают образования типа маскирование — демаскирование, информация — дезинформация, атака — контратака, действие — противодействие.

Как видно из приведенных примеров, В. М. Морозовой не удалось провести четкую границу между лексической и словообразовательной антонимией. В исследовании неудачно осуществлена классификация словообразовательных антонимов, которые оказались во всех трех разрядах, фактически ничем не отличаются производные и отраженные антонимы.

Все это свидетельствует о том, что словообразовательная антонимия нуждается в специальном изучении. Определить точные границы лексическое и словообразовательной антонимии, вы явив их существенные признаки, можно лишь путем тщательного анализа обоих типов антонимов на обширном материале всех частей речи. Важно также установить точные границы между такими понятиями, как «слово образовательная антонимия» и «отраженная антонимия», ибо за этими терминами кроются различные по своей сущности языковые явления.

Словообразовательные антонимы — это антонимы, возникшие в результате деривации. Они — продукт словообразования. Словообразовательные антонимы образуются с помощью словообразовательных средств — суффиксов, префиксов, использования антонимичных компонентов в сложных словах.

 

I. Префиксальные образования:

 

1) имена существительные:

а) бесприставочное слово противопоставляется приставочному:

правда — неправда, зачет — незачет, друг — недруг, удовольствие — неудовольствие, желание — нежелание, правота — неправота, сим метрия — асимметрия, порядок — беспорядок, действие — бездействие; атака — контратака, мера — контрмера, наступление — контрнаступление, предложение — контрпредложение; гармония — дисгармония, пропорция — диспропорция; действие — противодействие; коммунизм— антикоммунизм, фашизм — антифашизм, циклон — антициклон, тела — антитела;

б) приставочное слово противопоставляется приставочному:

предгорье — загорье, Предкарпатье — Закарпатье, Предуралье — Зауралье;

2) имена прилагательные:

а) бесприставочное слово противопоставляется приставочному:

моральный — аморальный, логичный—алогичный, симметричный — асимметричный; человечный — бесчеловечный, конечный — бесконечный, известный — безвестный, грамотный — безграмотный, наличный — безналичный, вредный — безвредный; классный — внеклассный, очередной — внеочередной, плановый — внеплановый, штатный — внештатный; научный — антинаучный, санитарный — антисанитарный, исторический — антиисторический; аккуратный — неаккуратный, богатый — небогатый, большой — небольшой, благополучный — неблагополучный, благородный — неблагородный;

б) один префикс противопоставляется другому. В этом случае антонимическое значение выражается коррелятивными приставками:

надводный — подводный, надземный — подземный; наветренный —- подветренный; безударный — подударный; дооктябрьский — послеоктябрьский, дореволюционный — послереволюционный;

 

3) наречия:

замужем — незамужем, много — немного, мало — немало.

II. Префиксально-суффиксальные образования: 1) непроизводное существительное — производное префиксально-суффиксальное существительное:

вера — не-вер-иj -е, власть — без-власт-иj -e, воля — без-вол-иj -е, действие — без-действ-иj -e, сила — бес-сил-иj-e, слава — бес-слав-иj-е, смысл — бес-смысл-иц-а, яд — противо-яд-иj-e, вкус — без-вкус-иц-а, быль — не-был-иц-а;

2) суффиксальное прилагательное — префиксально-суффиксальное образование:

ус-ат-ый — без-ус-ый, рог-ат-ый — без-рог-ий, зуб-аст-ый — без-зуб-ый, вол-ев-ой — без-воль-н-ый, кров-ав-ый — бес-кров-н-ый, жалост-лив-ый — без-жалост-н-ый, счаст-лив-ый — не-счаст-н-ый, душ-ев-н-ый — без-душ-н-ый, приндип-наль-н-ый — беспринцип-н-ый, род-овит-ый — без-род-н-ый.

Могут быть противопоставлены и причастные формы: ведомый — ведущий.

Во всех указанных случаях мы имеем дело со словообразовательными антонимическими парами.

Ядро словообразовательной антонимии составляют словообразовательные пары. В них производные слова семантически противопоставлены своим производящим (правда — неправда, моральный — аморальный, замужем — незамужем, вера — неверие).

Иной тип словообразовательных антонимов составляют однокоренные антонимы, имеющие приставки с противоположным значением. Они образуются от одного и того же производящего и не составляют словообразовательной пары. Ср.: гора: предгорье — загорье; вода: надводный — подводный; варить: недоварить — пере варить; вязать: завязать — развязать; оценить: недооценить — переоценить; лететь: прилететь — улететь: бежать; вбежать — выбежать.

Сюда же примыкают слова со связанными корнями, у которых нет про изводящего слова. Ср.: прибавить — убавить, включить — выключить, впрячь — выпрячь, запрячь — распрячь, привыкнуть — отвыкнуть, завернуть — отвернуть.

Имена существительные такого типа встречаются редко. Ср. антонимичные слова со связанным корнем:

апогей — перигей, симпатия — антипатия, арьергард — авангард, прогресс — регресс, пролог — эпилог.

 

В словообразовательной антонимии явно преобладает отраженная антонимия, т. е. производные слова, которые сами по себе не выражают антонимических отношений и являются антонимами потому, что антонимичными значениями обладают их производящие. Эти производные слова заимствуют антонимичные значения у своих производящих, как бы отражают их в своей семантической структуре.

Таковы, например, прилагательные нижний и верхний, отражающие антонимичность производящих низ и верх. Ср. также: открытие — закрытие и открыть — закрыть; белеть — чернеть, беленький — черненький и белый — черный; бедняк — богач, беднеть — богатеть, бедность.— богатство и бедный — богатый.

Вся отраженная антонимия представлена в словообразовательных гнездах:

закрыть — открыть: закрыться — открыться, закрываться — открываться, закрывать — открывать, закрывание — открывание, закрытие—открытие; север — юг: северянин — южанин, северянка — южанка, северный — южный; левый — правый: влево—вправо, налево - на право, слева — справа, леветь — праветь, полеветь — поправеть; узкий — широкий: узковатый — широковатый, узковато — широковато, узенький — широконький, узешенький — широкошенький, узко — широко, сузить — расширить, сузиться — расшириться, суживать (сужать) — расширять, суживаться (сужаться) — расширяться, сужение — расширение, узкобедрый — широкобедрый, узкоглазый — широкоглазый, узкоколейный — ширококолейный и т. д.

Таким образом, в выражении антонимических отношений активно используются словообразовательные средства, при помощи которых образуются так называемые однокоренные антонимы. Однокоренные антонимы делятся на два типа:

1) антонимы, представляющие собой равнопроизводные слова, не находящиеся в словообразовательных отношениях. Они не образуют словообразовательной пары. Оба антонима являются производными словами и относятся к одной ступени словообразования:

ус(ы): усатый — безусый; такт: тактичный — бестактный;

2) антонимы, образующие словообразовательную пару: один является производящим, другой — его производным: быль — небыль, симметрия — асимметрия, пропорция — диспропорция.

В обоих случаях антонимия выражена с помощью словообразовательных средств.

В антонимической организации лексики важную роль играют словообразовательные гнезда. С ними связана вся отраженная антонимия, которая составляет около 70% всего антонимического массива русского языка.

 

1.2.5. Словари синонимов, антонимов.

Первыми русскими словарями синонимов были «Опыт российского сословника» Д.И. Фонвизина (1783), содержавший 32 синонимических ряда (всего 105 слов) и «Опыт словаря русских синонимов» П.Р. Калайдовича (1818), содержавший 77 синонимических рядов. Более полным по материалу (226 синонимических гнезд), но ниже по качеству был «Словарь русских синонимов или сословов, составленный редакцией нравственных сочинений» под редакцией А.И. Галича (1840). В 1850-1860 гг. материалы для словаря синонимов публиковал отдельными выпусками акад. Н.И. Давыдов (всего им было опубликовано 150 синонимических серий). Невысокого качества (в теоретическом отношении, в объяснении слов общественно-политического характера) были «Словарь синонимов и сходных по смыслу выражений» Н.А. Абрамова (1912) и вышедший после революции «Учебный словарь синонимов русского литературного языка» В.Д. Павлова-Шишкина и П.А. Стефановского (издания 1930 и 1931 гг.).

В 1956 г. был издан «Краткий словарь синонимов русского языка» В.Н. Клюевой, предназначенный для школьной практики и содержавший около 1500 слов (2-е изд. М., 1961). Более полным является «Словарь синонимов русского языка» З.Е. Александровой, содержащий около 9000 синонимических рядов (1968; 4-е изд. 1975). В 1970-1971 гг. вышел двухтомный «Словарь синонимов русского языка» под редакцией А.П. Евгеньевой. В 1975 г. на основе этого словаря был создан однотомный «Словарь синонимов. Справочное пособие» под той же редакцией.

В 1971 г. вышел первый у нас «Словарь антонимов русского языка» Л.А. Введенской. Словарь содержит свыше 1000 пар слов, представляющих собой однокорневые или разнокорневые антонимы. В переработанном виде словарь переиздан в 1982 г. В 1972 г. был опубликован «Словарь антонимов русского языка» Н.П. Колесникова под редакцией Н.М. Шанского. В словаре имеется свыше 1300 пар антонимов или противопоставляемых в каком-либо отношении лексических пар. В 1978 г. вышел в свет «Словарь антонимов русского языка» М.Р. Львова под ред. Л.А. Новикова, содержащий около 2000 антонимических пар (3-е изд. М., 1985). Этот же автор опубликовал в 1981 году «Школьный словарь антонимов русского языка», включающий свыше 500 словарных статей.

 

Глава 2. Изучения синонимов и антонимов в курсе начальной школы.

2.1. Формы и методы работы, используемые в начальной школе при изучении синонимов и антонимов.

Важным звеном в системе упражнений является их последовательность. Исходя из арсенала лексико-семантических, лексико-грамматических, лексико-стилистических упражнений – все выше перечисленные и рассмотренные упражнения можно представить в виде последовательности. Эта последовательность предложена профессором Г.А. Приступой.

Пропедевтические, или подготовительные, упражнения;

Иллюстративные упражнения;

Основные, или закрепительные;

Повторительно – обобщающие;

Творческие упражнения.

1. Пропедевтические, или подготовительные, упражнения.

Цель этих упражнений – обеспечить учащимся первичное восприятие слова, а именно: дать семантическое определение слову, соотнося его с внеязыковой реалией; пояснить особенности орфоэпии и орфографии.

2. Иллюстративные упражнения.

Цель упражнений – продемонстрировать учащимся образцы употребления слова. Вставляя новое слово в предложение, повторяя вслух или записывая образцы словосочетаний и предложений, ребёнок усваивает значение слова в данном конкретном контексте, овладевает синтагматическими связями данной лексической единицы, одновременно постигая грамматику слова. На данном этапе исключительно эффективны работа со словарём и использование текстов малых форм.

3. Основные, или закрепительные, упражнения.

В результате этих упражнений дети овладевают парадигматическими связями слов: у них вырабатываются умения подбирать к слову синонимы, антонимы, логическое определение; школьники усваивают структурно – семантические связи слов. Лексическая единица в результате разнообразных логических, лексико-грамматических, морфологических, грамматико-орфографических, синтаксических, стилистических и др. упражнений предстаёт в единстве своих лексических и грамматических значений.

4. Повторительно – обобщающие упражнения.

Цель упражнений – обеспечить усвоение многозначности слова; не только закрепить его в пассивном словаре, но и ввести слово в активный запас школьников. К упражнениям этого типа относится, и, подбор учащимися собственных примеров, иллюстрирующих употребление слова; составление (сначала устно, затем письменно) собственных предложений; подбор слов по теме, объединение слов в лексико-семантические группы, упражнения на омонимию и многозначность и т.п.

5. Творческие упражнения.

Цель таких упражнений – научить пользоваться изученным языковым материалом в связной речи, дать возможность ребёнку высказаться по предложенной теме (как устно, так и письменно), употребив изученную лексику в собственной речи, и на практике продемонстрировать усвоение её лексических и грамматических свойств.

Предложенные формы и методы работы соответствуют формированию знаний, умений и навыков, изложенных в Государственном образовательном стандарте.

 

Тема моей работы «Синонимия и антонимия как языковое явление в русском языке. Методика изучения синонимов и антонимов в курсе начальной школы» актуальна в наше время и, прежде всего, связана с борьбой за культуру речи. Современная практика показывает, что в настоящее время у большинства учащихся основной проблемой является проблема лексических ошибок.

Невнимание к устной речи привело к серьёзнейшим проблемам: устная речь учащихся, которая когда-то ставилась во главу угла при обучении языку, в настоящее время развивается недостаточно, и это становится проблемой общества. И вот уже мы используем слова, называемые «паразитами», чтобы восполнить недостаток слов, или мыслей. И вот уже нам сложно пересказать содержание читаемой книги, просмотренного фильма, увиденной ситуации. А ведь проблема, прежде всего, в нашем нежелании понять простую истину: язык находит своё выражение в речи, а речь – это мы сами и есть. Какова наша речь – таковы мы, каковы мы – таково общество, каково общество – такова наша жизнь.

Задача школы - совершенствовать культуру речи. Нашей задачей было проанализировать учебные программы с целью выяснения знаний, умений и навыков, получаемых учащимися при изучении раздела «Лексика».

Мы выяснили, что одной из проблем является недостаточное количество часов на изучение синонимов и антонимов. На эти темы необходимо уделить больше времени, т.к. два – три учебных часа недостаточны для полного и прочного усвоения темы синонимов и антонимов. Следует включать больше творческих заданий по рассматриваемым темам. Это могут быть и рассказы на основе увиденного с использованием синонимов и антонимов; сочинение на основе синонимов и антонимов; уроки – викторины по синонимам и антонимам с выполнением разноуровневых заданий; внеклассные мероприятия по данным темам. Эти упражнения помогают более осмысленно использовать синонимы и антонимы. А главная задача учителя проследить, как школьники используют синонимы и антонимы не только на практике, при выполнении творческих заданий, но и, прежде всего, в устной речи.

 

Заключение.

Язык – наш верный друг, когда мы его знаем; он же наш неприятель, если мы плохо его знаем или мысль наша неясна. Кто не искал мучительно нужное слово, тот никогда не испытал радости открытия самого меткого, самого точного, единственного слова.

Знаменитый французский просветитель Дени Дидро писал, что люди перестают думать, когда перестают читать. А русская пословица говорит: ум без книги, что птица без крыльев. Можно добавить: человек не может всерьез думать о языке, если он не читает книг и статей о языке – научных и популярных; человек перестает обогащать свою речь, когда он перестает учиться языку у мастеров культуры.

Нет другого пути узнать и полюбить родной язык, как изучить его. Изучать современные правила и законы развития, изучать разнообразное богатство русского языка, его образцы в произведениях лучших писателей и деятелей культуры.

И помнить, что есть какие-то общие правила, которым мы следуем, когда изучаем язык и когда используем его богатство.

Хорошо пойми и усвой: язык наш велик и могуч. Его синонимические богатства разнообразны. Избегай назойливого повторения одного и того же слова, так как это делает твою речь и твою мысль неясной и невыразительной. Старайся употребить самое нужное слово. Помни: предметная, понятийная и синонимическая близость слов не означает их тождества; предметная и понятийная близость – основа синонимии, но не все слова тематической и лексико-семантической групп слов – синонимы. Только некоторые из них являются синонимами.

Тема «Синонимия и антонимия в русском языке» перспективна в том плане, что дает возможность обогатить знания по русскому языку и литературе, сохранить богатство великого и могучего русского языка.

 

Список литературы

1. Апресян Ю.Д. Синонимия и синонимы. // Вопросы языкознания. 1969 №4, с.75-91. Библиогр. в подстроч. примеч.

2.Баранов М.Т., Ладыженская Т.А., Шанский И.М. Программа по русскому языку к учебнику 5-9 класс.

3. Баранов М.Т., Григорян Л.Т., Ладыженская Т.А. Русский язык: 5 класс. – 22-е изд. – М.: Просвещение, 1996.с. 319.

4. Боброва Т.А. Из истории терминологической синонимики. // Русский язык в школе, 1979, №4, с. 109-110.

5. Брагина А.А. «Своё и чужое». О заимствованной лексике и роли синонимии. // Русская речь, 1976, №6, с. 50-55.

6. Брагина А.А. Синонимы и метафоры. // Русский язык в школе. 1975, №5. с. 81-85, №6. с. 93-101.

7. Брагина А.А. Синонимы и их истолкование. // Вопросы языкознания. 1978, №6. с. 63-73.

8. Вишняков О.В. Паронимы и синонимы. // Русский язык в школе.1967, №3. с. 101-102.

9. Голуб И.Б., Кохтев Н.Н., Розенталь Д.Э. Русский язык. Звуки, буквы, слова. // Книга о языке для любознательных. – М.: «МИЧ» при участии АО «Столетие».1998.с. 392.

10. Дерибас В.М. О словообразовательной синонимии приставочно-суффиксальных существительных. // Научный доклад высшей школы филологической науки. 1975, №6. с. 92-99.

11. Ермаков О.П. Синонимия производных слов с одинаковой словообразовательной структурой. // Русский язык в школе. 1977, №1.с. 74-79.

12. Иванов В.А. О термине «антоним». // Русский язык в школе. 1980, №6. с. 100-101.

13. Липатов А.Т. Субполя синонимов и роль моносемы – константы в формировании их системы. // Научный доклад высшей школы филологической науки. 1984, №5. с. 50-58.

14. Миллер Е.Н. Выразительные возможности антонимов. // Русская речь. 1987, №1.с. 49-52.

15. Миллер Е.Н. Межчастеречная антонимия. // Научный доклад высшей школы филологической науки. 1981, №1. с. 78-82.

16. Михайлов В.А. К вопросу о логической базе антонимии. // Вестник Ленинградского университета. 1983, №14.

17. Новиков Л.А. Заметки о лексической антонимии. // Русский язык в школе. 1976, №2. с. 72-77.

18. Озаровский О.В. Синонимия высказываний с разным расположением отрицания. // Научный доклад высшей школы филологической науки. 1981, №3. с. 40-47.

19. Тихонов А.Н. Саидова С.М. Антонимия лексическая и антонимия словообразовательная. // Русский язык в школе. 1980, №4. с. 67-71.

20. Федоров Н. П. Грамматическая синонимия как проблема теории перевода. // Вестник Ленинградского университета. 1984, №20. с. 71-74.

21. Хашимов Р.И. Однокорневые слова и синонимия. // Русский язык в школе. 1972, №3. с. 87-92.

22. Шапошников В.Н. Антонимические отношения в русском языке. // Русский язык в школе. 1999, №6.с. 66-68.