Классный час «Песни наших дней о военном прошлом»
МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ
УЧЕРЕЖДЕНИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Вяземская ДШИ им. А.С.Даргомыжского
« Исторические хроники» (исследовательская деятельность)
«Песни наших дней о военном прошлом»
Автор:
Баранова Галина Александровна, преподаватель народного отделения
(заведующая отделением народных инструментов)
Место выполнения работы: МБУДО Вяземская ДШИ им. А.С.Даргомыжского
г. Вязьма
Хочу свой рассказ-интервью начать с это фотографии, когда моей мамочке, Ревуновой Зинаиде Алексеевне, было всего девять лет, когда началась Великая Отечественная война.
Эта старая фотография по-новому озвучена нынешним поколением. Я нашла ее в архиве, но раньше не придавала значения. Это история наших родителей, а значит и наша память о них. Родители прошли страшную войну детьми.
В 1994 году в канун 50-летия Великой Победы над фашистами моя мама, Ревунова Зинаида Алексеевна, много и долго рассказывала о тех страшных событиях. Очень жалею, что не конспектировала ее воспоминания (она умерла в 2001г.), но есть интересные факты, которые меня заинтересовали.
Мать рассказала, что у моего отца, Ревунова Александра Семеновича, были двоюродные братья, которые погибли на войне, а вот Виктор Ревунов стал писателем и в своих книгах описывал военные события. С расстояния времени еще лучше понимаешь, какой ценой была добыта Победа. Фронтовики и те, кто в далеком тылу без сна и отдыха работали на Победу, дети солдат того времени, в меру литературных способностей запечатлели на своих страницах ту правду, которую они запомнили…
Хочу представить выдержки из его книги, которая сподвигла меня на написание Песни – баллады «Васильково - ромашковое поле», в канун 70-летия Великой Победы над фашистами.
Роман "Холмы России" Виктор Ревунов посвящает своей жене Галине Львовне Ревуновой.
- Из-под несвержимого кряжа в глубине земли метелит холодной струёй
родник - исток Угры. Тут, в зеленом бочажке, ее первый и вечный всплеск под солнцем. Тихо стрекочет ручей среди травы. Пробивается сквозь кусты и камни на перекатах. И вот уже омут заворачивает под кручей отрежу в свой круг, водит медленно, словно напутствуя перед далью верст напоминанием о стремительной силе, которая сносила когда-то на бродах павшие с закатом щиты татарские, польские и немецко-литовские мечи и кресты, вознесенные в отблесках зловещих к крестам Москвы, тонули тут - текла с них ржавь холодная.
Измылись на дне и кости французов, и их оружие распалось в прах в сырой
земле и песках каленых, в папоротниках, что в осень кровеют по берегам.
Леса то уходят за дорогу от реки в слитое с полями березовое раздолье,
то возносятся над водой сосновыми кручами в смолистом и земляничном жару. Разливные луга, розовые поля цветущей гречихи и нивы льняные в синеве -смоленская сторонка родная, милый берег…
- За лугом распалялась заря. Прямо из травы вырывался пламень с мигающей пепельной тусклинкой. Облака в высоте уже горят, а солнце еще где-то за землей, но чувствуется, как быстро приближается оно: заря дрожит, рубипово отблескивает низ ее, и вот над краем четко прорезался диск и медленно сталвыкатываться; отделился от земли свежий багрово-красный шар. - На Западном фронте по лесам и сырым калганным лужкам нагромыхивало с передовых свою восьмую неделю Смоленское сражение.
А по отдалению, но все той же войной, немцы рвались к Киеву. Надежды,
что город притянет к себе вражьи силы, замнет их в побоище, рушились.
Еще с июля под Ельней шли упорные бои за овладение ельнинским выступом, который немцы удерживали как плацдарм: выдаваясь к востоку, создавал угрозу Западному и Резервному фронтам, предопределяя удары с выходом на Юхнов и Вязьму, что в дальнейшем открывало дорогу на Москву.
Каждая смоленская верста могла стать роковой и для нас и для немцев,
судьбою войны. Неузнанные еще, таились эти версты по сосенкам и
черничникам, кое-где кочками, обозначенные - красным по зеленому- россыпью брусники, наполнялись смыслом историческим, потрясающим.
В начале сентября полк Елагина поднялся во всходских осинниках и
тронулся в сторону Ельни по левобережью Угры, в сплошных лесах, которые среди болот и разливов стояли: близкие к поверхности грунтовые воды текли из-под земли под тяжестью машин и орудий, месились с землей тысячами солдатских ног.
- Один случай я тебе расскажу,- начал Дементий Федорович.- Шел я как-то березовой рощей в Перхушкове - станция под Москвой. Май месяц был. Дуб листья уже расклеивал. Вот, смотрю, по березнику двое парней идут. Вдруг остановились, и один другого ударил.
- Паренек закрываться стал. А тот бьет, хлестко так, расчетливо. Забил и забил. Прижался малый к березе, едва на ногах держится. Схватил драчун за волосы его - и ну сейчас об ствол головой треснет. Убьет! Крикнул я. А он
будто и не слышал. За волосы держит. Гляжу, тот, у березы, кулаком из
последних сил в лицо, вроде как отпихнул. Снова драчун на него бросился,
за волосы схватил и опять тот-то, у березы, в лицо кулаком пихнул. Раз и
другой, да покрепче встречать стал. Драчун уж и зашатался, ноги
подкашиваются. Повернулся, а лицо с кровью смешано. И упал. Вот и скажи,
как один допустил, что другой чуть об березу его не убил? Ведь хватило же
сил в безнадежном положении устоять и сразить. И где тот момент, когда
один побеждал, и в то же время не ведал, приближался к удару для себя? Где
тот момент, из которого такая развязка получилась? Расчленим весь ход этой
драки на мгновения и вглядимся. Мы не найдем такого момента. Если один
тратил силы, то другой и получал крепко. Без понятия, но все шло к тому
концу. Момент ли причина? А может, характер? Гнев силы прибавил.
В целом человек оказался сильнее.
- Ты хочешь сказать, что здесь та береза? Так я понял?- спросил РодионПетрович.
- Вот когда свалим, тогда и предстанет в немыслимом огне смоленская
береза. Здесь, здесь, Родион! Немцев не пошатнуло бы на Украину - ударь
они насмерть под Смоленском. Хотят молниеносно. К молниеносному вынуждает наша территория. Территория же страны ее и история. Что же получается?
Молниеносное против тысячелетней истории, в какие-то недели и месяцы
повергнуть, как бы вложенную нашим народом силу в пространство
безграничное. В истории не было народа, держащего такое пространство.
Наивысшую силу всех времен представляли татаро-монголы. Но и они не смогли удержать, а взяло и удержало русское. Гитлер и его генералы представили движение немецкой армии, ее скорости, но еще раньше, словно предвидя, народ обрел пространство, как силу на десять Европ. Может, и схватит одну, а девятью ударим. Внедрим и мы свои силы в грядущее…
А сейчас мысленно перенесемся в настоящее время, для того чтобы было понятно, для чего я это рассказываю. Это история тянется именно с 90-х: 1992 год – умирает мой отец;1993 год – я закачиваю Смоленский педагогический институт (факультет - русский язык и литература) – второе высшее образование, т.к. по первому – я музыкант; 1994 год – необычная беседа с матерью об отце и празднование 50-летия Великой Победы над фашистами.
1995 год – подготовка к юбилейному концерту (в то время я дирижер и художественный руководитель народного оркестра). И вот здесь самое интересное. Концертная программа должна быть разнообразной, «не затертой», а новых текстов и песен не было, а то, что пели и читали наши мэтры эстрады, уже надоедало, т.к. одно и то же долго слушать утомительно. И вот на совете коллектива утвердили песню (стихи и музыка мои), переложение для оркестра я сделала сама. Появился новый концертный номер. А все это благодаря маминым рассказам и книгам Виктора Ревунова.
Эта песня звучала и звучит, а в моем репертуаре она занимает почетное место. Я готовлюсь к концерту, посвященному 70-летию Великой Победы, в репертуаре обязательно будет звучать моя песня.
Песня – баллада «Васильково - ромашковое поле»
Слова и музыка Галины Барановой
Снова вьется ленточкой дорога,
Снова светит солнце высоко.
По обочинам стоят ромашки строго,
Словно думают о жизни глубоко.
От цветка к цветку иду в дубраву.
Сколько пройдено дорог уже не счесть.
Вкось и вкривь, налево и направо,
Только я иду вперед как есть.
Припев:
Ой, цветы, цветы цветочки,
Вы, ромашки, васильки.
В той истории лишь точки,
Вспоминая те деньки.
Ой, цветы, цветы цветочки,
Ой, цветы, цветы цветочки,
Вы, ромашки, васильки.
Выйду в поле, в поле, а дорогой
Васильки приветствуют вдали.
Ой, цветы, цветы, вас, очень много
Помечтаю также как и вы.
Помечтаю лишь о том, что будет,
Погрущу о том, что уж прошло.
Жаль что вы, цветы, увы, не люди,
Но не жаль, красота кругом.
Припев:
Вспоминаем деда и пробабку,
Что пришлось в войну им пережить,
Уводя врага вот в ту дубравку,
Чтобы нашей молодости жить.
Вспоминаем деда и пробабку,
Что пришлось в войну им пережить,
Припев:
Уводили немцев партизаны
Далеко, в цветущие поля.
Если б знали, знали они сами,
Как нам память дедов дорога.
Уводили немцев партизаны
Далеко, в цветущие поля.
Припев:
( Am Dm E Am A7 Dm G C Пр: Am E7Am Dm Am E7 Am )
Заключение
Виктор Ревунов в книге «Холмы России», очень много уделяет внимания Смоленской природе, русской березке, речке, папоротникам… «Леса то уходят за дорогу от реки в слитое с полями березовое раздолье, то возносятся над водой сосновыми кручами в смолистом и земляничном жару». Описание природы, смягчает военные действия, но на фоне этого, глубже понимаешь, что пришлось пережить нашим доблестны победителям. «Разливные луга, розовые поля цветущей гречихи и нивы льняные в синеве -смоленская сторонка родная, милый берег…».
Хочется закончить выдержкой из моей песни «Уводили немцев партизаны далеко в цветущие поля».
