ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ

Белецкая Милана,

Ученица 6 «Б» класса

МБОУ СОШ №49 г.Шахты

THE HUNGER GAMES

(by Suzanne Collins)

Chapter One

PART I "THE TRIBUTES"

When I wake up, the other side of the bed is cold. My fingers stretch out, seeking Prim's warmth but finding only the rough canvas cover of the mattress. She must have had bad dreams and climbed in with our mother. Of course, she did. This is the day of the reaping.

I prop myself up on one elbow. There's enough light in the bedroom to see them. My little sister, Prim, curled up on her side, cocooned in my mother's body, their cheeks pressed together. In sleep, my mother looks younger, still worn but not so beaten-down. Prim's face is as fresh as a raindrop, as lovely as the primrose for which she was named. My mother was very beautiful once, too. Or so they tell me.

Sitting at Prim's knees, guarding her, is the world's ugliest cat. Mashed-in nose, half of one ear missing, eyes the color of rotting squash. Prim named him Buttercup, insisting that his muddy yellow coat matched the bright flower. He hates me. Or at least distrusts me. Even though it was years ago, I think he still remembers how I tried to drown him in a bucket when Prim brought him home. Scrawny kitten, belly swollen with worms, crawling with fleas. The last thing I needed was another mouth to feed. But Prim begged so hard, cried even, I had to let him stay. It turned out okay. My mother got rid of the vermin and he's a born mouser. Even catches the occasional rat. Sometimes, when I clean a kill, I feed Buttercup the entrails. He has stopped hissing at me.

Entrails. No hissing. This is the closest we will ever come to love.

I swing my legs off the bed and slide into my hunting boots. Supple leather that has molded to my feet. I pull on trousers, a shirt, tuck my long dark braid up into a cap, and grab my forage bag. On the table, under a wooden bowl to protect it from hungry rats and cats alike, sits a perfect little goat cheese wrapped in basil leaves. Prim's gift to me on reaping day. I put the cheese carefully in my pocket as I slip outside.

Our part of District 12, nicknamed the Seam, is usually crawling with coal miners heading out to the morning shift at this hour. Men and women with hunched shoulders, swollen knuckles, many who have long since stopped trying to scrub the coal dust out of their broken nails, the lines of their sunken faces. But today the black cinder streets are empty. Shutters on the squat gray houses are closed. The reaping isn't until two. May as well sleep in. If you can.

ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ

(Сюзен Коллинз)

Глава 1

ЧАСТЬ 1 «ДАРЫ»

Когда я просыпаюсь, другая сторона кровати холодная. Мои пальцы тянутся в поисках тепла Прим, но находят только грубое, холщовое покрытие матраса. Скорее всего, ей приснились кошмары, и она ушла к нашей матери. Конечно, она это сделала. Это день жатвы.

Я приподнимаюсь на одном локте. В спальне достаточно светло, чтобы заметить их. Моя младшая сестра Прим свернулась калачиком на боку, спрятавшись в теле моей матери, их щеки прикоснулись друг к другу. Во сне моя мать выглядит моложе, все еще измученной, но уже не так побитой. Лицо Прим свежее, как капля дождя, и прекрасное, как примула, в честь которой она была названа. Моя мама тоже когда-то была очень красивой, или мне так говорят.

На коленях Прим сидит и охраняет ее самый уродливый кот в мире. Нос раздавленный, половины уха нету, глаза цвета похожего на гнилую тыкву. Прим назвала его Лютиком, говоря о том, что его грязно-желтая шерсть сочеталась с ярким цветком. Он меня ненавидит. Либо, по крайней мере, не доверяет мне. Хотя это было много лет назад, я думаю, он до сих пор помнит, как я пыталась утопить его в ведре, когда Прим принесла его домой. Тощий котёнок с животом, раздутым от червей, кишащий блохами. Последнее, что мне было надо, это еще один рот, который можно было бы прокормить. Но Прим так сильно умоляла меня, даже плакала, из-за чего мне пришлось оставить его. Все оказалось в порядке. Моя мать избавилась от паразита, а он прирожденный мышелов. Даже ловит случайных крыс. Иногда, когда я убираю добычу, я кормлю Лютика внутренностями. Он перестал на меня шипеть.

Внутренности. Никакого шипения. Это самое близкое, что мы с ним полюбим.

Я опускаю ноги с кровати и надеваю охотничьи ботинки. Мягкая кожа, облегающая мои ноги. Натягиваю брюки, рубашку, заправляю длинную темную косу в кепку и хватаю сумку с кормом. На столе, под деревянной миской, защищающей его от голодных крыс и кошек, лежит идеальный маленький кусочек козьего сыра, завернутый в листья базилика. Подарок Прим мне в день жатвы. Я осторожно кладу сыр в карман и выбегаю на улицу.

Наша часть 12-го округа, прозванная «Рубцом», обычно кишит шахтерами, которые отправляются в этот час на утреннюю смену. Мужчины и женщины со сгорбленными плечами, опухшими костяшками пальцев, многие из которых уже давно перестали пытаться счистить угольную пыль со сломанных ногтей, с морщинами запавших лиц. Но сегодня черные угольные улицы пусты. Ставни в приземистых серых домах закрыты. Жатва начнется не раньше двух. Можешь и поспать. Если сможешь.