Перевод Эдгара По "Красная маска"

Перевод отрывка из рассказа Эдгара Алана По «The Mask of the Red Death»

The "Red Death" had long devastated the country. No pestilence had ever been so fatal, or so hideous. Blood was its Avatar and its seal – the redness and the horror of blood. There were sharp pains, and sudden dizziness, and then profuse bleeding at the pores, with dissolution. The scarlet stains upon the body and especially upon the face of the victim, were the pest ban which shut him out from the aid and from the sympathy of his fellow-men. And the whole seizure, progress and termination of the disease, were the incidents of half an hour.

But the Prince Prospero was happy and dauntless and sagacious. When his dominions were half depopulated, he summoned to his presence a thousand hale and light-hearted friends from among the knights and dames of his court, and with these retired to the deep seclusion of one of his castellated abbeys. This was an extensive and magnificent structure, the creation of the prince's own eccentric yet august taste. A strong and lofty wall girdled it in. This wall had gates of iron. The courtiers, having entered, brought furnaces and massy hammers and welded the bolts. They resolved to leave means neither of ingress or egress to the sudden impulses of despair or of frenzy from within. The abbey was amply provisioned. With such precautions the courtiers might bid defiance to contagion. The external world could take care of itself. In the meantime it was folly to grieve, or to think. The prince had provided all the appliances of pleasure. There were buffoons, there were improvisatori, there were ballet-dancers, there were musicians, there was Beauty, there was wine. All these and security were within. Without was the "Red Death".

He had directed, in great part, the moveable embellishments of the seven chambers, upon occasion of this great fete; and it was his own guiding taste which had given character to the masqueraders. Be sure they were grotesque. There were much glare and glitter and piquancy and phantasm – much of what has been since seen in "Hernani". There were arabesque figures with unsuited limbs and appointments. There were delirious fancies such as the madman fashions. There was much of the beautiful, much of the wanton, much of the bizarre, something of the terrible, and not a little of that which might have excited disgust. To and fro in the seven chambers there stalked, in fact, a multitude of dreams. And these – the dreams – writhed in and about, taking hue from the rooms, and causing the wild music of the orchestra to seem as the echo of their steps. And, anon, there strikes the ebony clock which stands in the hall of the velvet.

Перевод

"Красная смерть" уже давно опустошала страну. Ни одна эпидемия не была столь смертоносной и губительной. Кровь была ее гербом и печатью – жуткий багрянец крови. Появлялись резкие боли и внезапное головокружение, а затем обильное кровотечение из пор и приходила смерть. Багровые пятна на теле и, особенно, на лице жертвы сразу же лишали его помощи даже близких людей. И весь приступ, развитие и прекращение болезни происходили в течение получаса.

Но принц Просперо был счастлив, бесстрашен и проницателен. Когда его владения наполовину обезлюдели, он созвал к себе тысячу жизнерадостных друзей из числа рыцарей и дам своего двора и вместе с ними удалился в глубокое уединение одного из своих замковых аббатств. Это было обширное и великолепное сооружение, созданное по собственному эксцентричному, но в то же время благородному вкусу принца. Его окружала прочная и высокая стена. В этой стене были железные ворота. Войдя внутрь, придворные принесли печи и массивные молоты и приварили засовы. Они решили не допускать ни проникновения, ни выхода внезапным порывам отчаяния или безумия изнутри. В аббатстве было достаточно провизии. С такими мерами предосторожности придворные могли противостоять заражению. Внешний мир мог позаботиться о себе сам. Глупо было сейчас грустить или предаваться раздумью. Принц предоставил все необходимое для удовольствия. Были скоморохи, были импровизаторы, были танцоры балета, были музыканты, была Красота, было вино. Все это и безопасность были внутри. Снаружи царила "Красная смерть".

Когда пятый или шестой месяц их жизни в аббатстве был на исходе, а моровая язва свирепствовала со всей яростью, принц Просперо созвал тысячу своих друзей на бал-маскарад, великолепней которого еще не видывали. Это была настоящая вакханалия, весь этот маскарад. Было много яркого света, блесток, пикантности и фантастичности – многое из того, что с тех пор можно увидеть в "Эрнани". Там были причудливые фигуры с неподходящими конечностями и назначением. Были и безумные фантазии, такие как "Мода безумца". Там было много прекрасного, много распутного, много странного, кое-что ужасное и немало такого, что могло бы вызвать отвращение. По семи покоям, в самом деле, бродило множество снов. И эти — сны — извивались тут и там, перенимая оттенки комнат, заставляя неистовую музыку оркестра звучать как отголосок их шагов. И вдруг раздаётся бой чёрных часов, что стоят в бархатном зале.