Статья «Бессмертный подвиг»

Соловьева О.Н.

Муниципальное образовательное бюджетное учреждение

«Люльпанская средняя общеобразовательная школа».

Учитель начальных классов.

Бессмертный подвиг

Невский плацдарм, одно из самых кровопролитных мест Великой Отечественной войны, связан со многими поэтическими именами защитников Ленинграда, чьи строки составляют сущность данной статьи.

Известно, что Невский пятачок – это плацдарм на левом берегу Невы, между городом Кировском и поселком Павлово, который удерживали советские войска во время Великой Отечественной войны. До войны на этой территории находилась деревня Арбузово. Повисший над вражеской обороной, выгнутый к юго-востоку, в сторону наикратчайшего расстояния до Большой земли, этот небольшой лоскуток отчего пространства таил надежду на вызволение Ленинграда из пыточного блокадного кольца. За кромкой облаков в хорошую погоду отсюда виднелась полоска петербургских шпилей и куполов.

На пяточке стоял непрерывный гул от стрельбы, бушевал огненный смерч. Уже через несколько дней боев в Арбузове не стало ни домов, ни сосен, ни рано выпавшего снега. Кругом воронки, затянутые коркой грязного льда. Здесь и поныне нет ни стен, ни рвов, ни валов, ни бастионов. Плоское пустое пространство с заплывшими траншеями, сухая трава. Несколько памятников, обсаженных тополями. Братские могилы. И всё. Тем не менее, это – крепость. Место одной из самых кровавых битв Второй мировой войны. Наш народ отстоял эту землю от фашистов, - никто в Европе не устоял, а наш народ с неудачными предводителями, ослабленный репрессиями, всё – таки устоял.

Не стану вдаваться в хронику Невской битвы: она известна. Один из авторов истории 170 – й пехотной дивизии вермахта, наступавшей на Ленинград, Х. Кардель вспоминал: «Только старые командиры, познавшие бойню Первой мировой войны, могли припомнить, что видели нечто подобное Невскому плацдарму. Лишь изредка торчал раздробленный пень дерева на земле, перепаханной тяжелой артиллерией, реактивными минометами и авиабомбами. Подбитые танки стояли возле глубоких воронок и окопов, ведущих к русским траншеям. Из стен окопов торчали руки и ноги убитых русских солдат. Всё остальное было засыпано землей после взрывов снарядов. Кругом были минные заграждения» [2, c.134]. Так выглядело это место глазами фашистов.

Поэт Арсений Тарковский, тяжело раненный посередине снежного щита, но выживший, глотая холодный и благословенный воздух, чеканил пылающие ненавистью к захватчикам строки: «Вы нашей земли не считаете раем, / А краем пшеничным, чужим караваем, / Штыком вы отрезали лучшую треть, / Мы намертво знаем за что умираем, / Мы землю родную у вас отбираем, / А вам – за ворованный хлеб – умереть» [7, c. 8]. У верховного командования вермахта было огромное желание переправиться через Неву. Об этом свидетельствует запись в «Военном дневнике» Ф. Гальдера, начальника генштаба сухопутных войск Германии, от 5.10.1941 г.: «На Карельском фронте действуют лишь незначительные финские силы, которые, однако, смогут начать наступление, если мы форсируем Неву»[2, с. 143].

Замысел понятен: в этом случае прекращение связи с остальной страной делало капитуляцию 2,5-миллионного города неизбежной.

Вспомним: в Ленинграде в ночь на 23 июня 1941 г. прозвучала первая сирена воздушной тревоги: вражеский бомбардировщик №1 был атакован зенитной батареей и сбит. На 21 июля 1941 г. гитлеровцы намечали банкет в гостинице «Астория» по поводу взятия Санкт – Петербурга. Фольклор это или историческая правда (про фашистский банкет), но с 19 июля 1941 г. в городе были введены карточки на продукты и промтовары.

В июле 1941 г. Анна Ахматова написала четырехстрочную «Клятву»: «И та, что сегодня прощается с милым, / Пусть боль свою в силу она переплавит. / Мы детям клянемся, клянемся могилам, / Что нас покорится никто не заставит!» [1, с. 323].

В начале сентября 1941 г. немцы пыточным поясом блокировали город с суши полностью, и не перерезанной осталась лишь узкая полоска через Ладогу. Большего фашисты достичь не смогли, остановились. Поняли: легче – голодом уморить, запереть и уморить голодной смертью, с воздуха растолочь, превратить в пылающий костер, в груду развалин эту Северную Пальмиру, в пепел, в сажу, в город – труп. В допетровское болото.

Ленинград олицетворял великий искупительный подвиг народа перед судом истории – 900 дней и ночей в пыточном кольце врага, потеряв миллион жителей от голода и холода, бомбежек и артобстрелов, город выстоял, не сдался и потряс мир исполинским духом и мужеством.

Это потрясение спокойно выразил ленинградский поэт Сергей Давыдов, как часть автобиографии: «Ленинградец душой и родом, / Болен я сорок первым годом. / Пискаревка во мне живет. / Здесь лежит половина города / и никто не знает, что дождь идет. / Память к ним пролегла сквозная, / словно просека через жизнь. / Больше всех на свете я знаю, / город мой ненавидел фашизм. / Наши матери, наши дети превратились в эти холмы. / Больше всех, больше всех на свете фашизм ненавидим мы!»[3, с. 5].

Бои на Невском пятачке стали одними из самых кровавых эпизодов не только в битве за Ленинград, но и в истории всей Второй мировой войны.

Сегодня кинематографисты открывают для зрителя, что телами погибших бойцов оставшиеся в живых укрепляли окопные бруствера. Но именно об этом писал в 1941 г. сражавшийся на Невском пятачке поэт Сергей Неровчатов: «Здесь мертвецы стеною за живых! / Унылые и доблестные черти, / Мы баррикады строили из них, / Обороняясь смертью против смерти. / За ними укрываясь от огня, / Я думал о конце без лишней грусти: / Мол, сделают ребята из меня / Вполне надежный для упора бруствер. / Куда как хорошо с меня стрелять, / Не вздрогну под нацеленным оружьем…/ Все, кажется, сослужено… Но глядь, / Мы после смерти тоже службу служим!» [5, с.9].

Рядом с могилами в мае 1999 г. на пятачке, пропитанном болью и отчаянием, поставлена часовня святого Георгия Победоносца. Она была построена за 11 дней. Целесообразность религиозного символа на месте боев вызвала некоторые сомнения: в СССР вера в Бога не поощрялась по умолчанию.

Но есть известная истина: на войне атеистов не бывает. Более того, в Ленинграде около сорока священнослужителей были награждены медалями «За оборону Ленинграда». В вымирающем от голода городе ежедневно совершалась Божественная Литургия. В храмах молились о даровании победы нашему воинству. Икона Казанской Божьей матери – покров города и всего народа, перемещалась из одного храма, попавшего под обстрел, в другой, становившийся кафедральным. Исполнялось предсказание святителя Митрофания, высказанное Петру I: «До тех пор, пока Казанская икона будет в столице и перед ней будут молиться православные, в город не ступит вражья нога» [6, с. 4].

С покровителем российского воинства связана и дата главного праздника России: сломили врага и привели к славной победе нашего народа в день святого Георгия Победоносца на Пасху в 1945 г. Парад Победы на Красной площади был тоже не случайно назначен на 24 июня и приурочен ко дню святой Троицы в том памятном году. Тем самым подчеркнуты ценности русской православной цивилизации, ее подвиги и жертвы.

Особый интерес вызывает размещенный в интернете рассказ Валентина Бирюкова. Он в составе орудийного расчета защищал Невский плацдарм, в грязи, под шрапнельным огнем, в багровой каше торфа, летящей брызгами вверх. А затем и Дорогу жизни, был ранен, и не единожды: «Много страшного пришлось повидать. Запомнил, как при бомбежке дома летели по воздуху, как пуховые подушки. А мы молодые – нам всем жить хотелось. И вот мы, шестеро друзей из артиллерийского расчета, все крещеные с крестиками под гимнастеркой, решили: будем жить с Богом. Молились, взывали к господу, когда истребители немецкие зависали прямо на нами. Страх исчезал, Бог нас миловал. Никто из нас никогда не лукавил. Икон не было, но у каждого на груди крестик. И горячая молитва. И Господь спасал нас в самых страшных ситуациях» [8].

Рассказ В. Бирюкова так перекликается с эпическими строками древнерусской летописи: «Истинно вам говорю: война – сестра печали, горька вода в колодцах её, и многие из вас не вернутся под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас, оградит землю эту» [9, с. 5].

Литература и источники

Ахматова Анна. Стихи и проза. Л.: Лениздат, 1976

Гальдер Франц. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба сухопутных войс Германии. 1939 – 1942. Том III. М.: Воениздат, 1971.

Давыдов Сергей. Ленинградец душой и родом. Стихи. Л.: Лениздат, 1984.

Кардель Хеннике. История 170 – й пехотной дивизии. Изд – во Подзун, Бад Наухайм, 1953.

Наровчатов Сергей. Стихи. М.: Гос. Изд – во худож. лит – ры, 1962.

Помпеев Ю.А. православные храмы Санкт – Петербурга. СПб.: Изд – во «Галерея», 1960.

Тарковский Арсений. От юности до старости. М.: Сов. писатель, 1987.

Уроки православия. На земле мы только учимся жить // [Электронный ресурс]. Режим доступа http:/tv-soyuz.ru.

Шефнер Вадим. Сестра печали. Л.: Лениздат, 1975.