Статья на тему «К истории среднеазиатского лицевого покрывала»
К истории среднеазиатского лицевого покрывала
Статья посвящена традиции ношения лицевого покрывала у среднеазиатских народов. Свадебное лицевое покрывало невесты носили при совершении обряда мусульманского бракосочетания (никах), и при переезде невесты в дом мужа. Также, в некоторых среднеазиатских районах, женщины при выходе из дома надевали чаще всего, в комплекте с паранджой, чачван (чумбот) для закрывания лица от посторонних взглядов.
История среднеазиатского лицевого покрывала представляет известный интерес для изучения не только религиозных верований, но и этнической и культурной истории тех областей Средней Азии, в которых оно встречается. Отрывочные сведения о данной детали женской одежды встречается еще у средневековых авторов и в дореволюционной этнографической литературе, а также в трудах этнографов советского периода.
Специальные занавески, прикрывающие рот, изображены на персонажах настенной живописи Афрасиаба (VII век н.э., на территории современного Узбекистана), а обычай закрывать лицо кисеей известен в Средней Азии со времен правления Тимура (начало XV века) [8; 44].
Из средневековых сведений примечательны сведения путешественника Руи Гонсалеза де Клавихо (XV в.) о том, что в Тебризе женщины "ходят совсем закутанные в белые покрывала и с сетками из черных конских волос перед глазами" [12; 194]. А фламандский путешественник В.Рубрук в описаниях наряда монгольских женщин замечает: "Под глазами (монгольские женщины – Ж.Г.) подвязывают кусок белой материи; эти куски спускаются на грудь". В связи с этим, есть версия, что обычай прикрывать лицо восходит к древним монгольским обычаям [12; 194].
Среди мусульманских авторов средневековья сведения об обычае закрывания лица среди женщин всречается у Бурхан-уд-дин-Хан-и-Кушкеки в описаниях внешнего облика женщин Бадахшана (“Путеводитель по Каттагану и Бадахшану”) [4].
Из дореволюционной литературы в записках русского офицера Ф.Ефремова,побывавшего во второй половине XVIII века в Бухаре и Хиве, говорится: "Женщины сверх платья надевают фараджи, то есть женский халат, у коего с головы до пят рукава весьма узкие, вместе сшитые и пущенные назад, длиною ниже икор... На лицо надевают волосяные сетки, оные называются чашман" [13]. У В.Наливкина в описаниях быта женщин Ферганской долины мы встречаем такие сведения: “Женщины-сартянки с лицами, закрытыми черной волосяной сеткой, в серых паранджи, халатах с узкими длинными рукавами, накидываемых на голову, причем подол и концы рукавов волочатся или по крайней мере достигают до земли, по одной, по две с ребятами на руках, с узлами шелковичных коконов на голове двигаются плавной, слегка торопливой походкой”. [12; 44]. Его существование в Ташкенте начала XIX в. засвидетельствовано и Филиппом Назаровым, который пишет, что он "видел женщин токмо на базарах, но под покрывалом... Они накидывают на себя халаты, на головах носят чалмы, а на лицо опускают волосяную сетку".
Черная сетка, закрывающая лицо от посторонних взглядов и носимая обычно в комплекте паранджой в Средней Азии называлась чачван (тадж. – чишмбанд, или чашмбанд, тюрк – чачван) [13; 7] вошла в быт среднеазиатских народов в XVIII веке и представляла собой прямоугольный кусок ткани из конского волоса. Длина среднеазиатского чачвана была различной в разных местах. К примеру, в Ташкенте наиболее распространен был чачван длиной до талии. В ферганской долине – до колен [3; 144], в Самарканде – до талии.
Изготовлением чачванов, которые поставлялись на базары Ташкента, была сосредоточена в руках таджиков (Ура-Тюбе, Чуст), цыган-люлей, у которых чачванами занимались ремесленники по изготовлению сит (на которые тоже шел конский волос) и кураминцев (селение Телеау под Ташкентом). Чачваны привозили в Ташкент также из Алма-Аты и Аулие-Аты (ныне г.Тараз.– Ж.Г.) [3; 144].
Качество лицевых занавесок определялось гибкостью и мягкостью: самыми лучшими считались чачваны, которые не ломались и долго не изнашивались. Говорили, что это достигалось кипячением конского волоса в воде с саманом или соломой. Хорошего чачвана при бережном обращении с ним хватало на всю жизнь.
Чачваны изготовляли исключительно из черного конского волоса, белый употребляли для орнаментации нижнего конца изделия. Иногда чачваны, изготовленные на заказ, украшали мелкими голубыми или розовыми бисеринками [1; 47], вкрапленными по всему полю или образующими несложный узор, расположенный в виде широкой полосы, идущей либо по низу, либо равномерно узкими полосами по всему чачвану.
В процессе изготовления конский волос выдерживали в воде для придания ему гибкости. Основа натягивалась вкруговую на деревянный обруч (гардиш или кая-ган), уток проталкивался с помощью иглы то поверх нити основы, то под ней, техника работы напоминала штопку. Законченный чачван имел форму мешка; в таком виде снятый с обруча чачван продавали на базаре. Покупательница сама разрезала чачван и, чтобы волос не осыпался, обшивала его с четырех сторон полосами черного сатина или бархата. Нижняя полоса часто украшалась вышивкой шелком, швом ироки (крестом), позднее – машинной вышивкой. Верхние концы чачвана скрепляли (обычно при помощи воздушной петли и пуговицы) и надевали на голову получавшимся при этом колпачком. Паранджу набрасывали поверх чачвана, ее придерживали специальные завязки под подбородком для того, чтобы она не соскальзывала с головы.
Что касается туркменок, большинство из них носили головные уборы с закрывающими нижнюю часть лица занавесками, имеющими разные названия. При встрече с посторонними мужчиной женщина должна была прикрывать им нижнюю часть лица. Яшмаком у туркменок (текинок, нохурок, гокленок, северных и западных йомудок) служили концы платков или полотнищ, из которых наматывался тюрбан [10; 77]. Лицевая занавеска у некоторых туркменских племен была известна и под названием лечек [10; 87].
Из среднеазиатских народов чачван не носили среднеазиатские цыганки, не смотря на ношение цыгынками паранджи [9; 30], однако, есть свидетельства, что чачван (в комплекте с паранджой) носили среднеазиатские еврейки. На фотографии из бывшего Туземноеврейского музея в Самарканде женщина еврейка позирует в парандже и с откинутым с лица чачваном (в Архиве Петербургского Института Иудаики, № 1;87).
Свадебная лицевая занавеска на невесте. Туркестанский альбом (Фонд РЭМ)
Еврейка в парандже с откинутым назад чачваном. Самарканд, 1920-е гг. АПИИ 1
Что касается символического значения данной детали одежды, с ее ношением был связан целый ряд обычаев и поверий. Его надевали лишь выйдя к воротам, на самом пороге. Основой этого обычая, ставшего привычкой, являлось суеверное отношение к черному цвету: он мог накликать несчастье. Из этих же соображений, когда невесту, накрытую паранджой, после совершения обряда мусульманского бракосочетания (никах), везли в дом жениха, ее лицо всместо чачвана закрывали белой тканью, цвет который, по поверью, привлекал счастье [16]. Было не принято брать или давать другому чачван (как и одежду вообще), считалось, что хозяин одежды может магически передать свою болезнь или несчастья другому человеку.
Вместе с тем, чачван имел и значение оберега: считалось, что черный конский волос оберегает от злых духов. В связи с этим, новорожденного покрывали чачваном матери, а при обряде первого положения в колыбель, чтобы очистить ее от злых духов, ударяли по колыбели чачваном. То же делали, когда шли в гости, и там приходилось укладывать ребенка в чужую, давно не использовавшуюся колыбель [3; 145].
Свадебное лицевое покрывало.
Обычай закрывать лицо невесты встречается у многих народов. В средней Азии данная традиция выполнялась при совершении обряда мусульманского бракосочетания (никах), особенно при переезде невесты в дом мужа, то есть в те моменты, которые,по представлениям народа, очень ответственны в жизни создаваемой семьи.
Свадебная лицевая занавеска у таджиков называдась рубанд или ру-пушок (“ру”“лицо”) и была распространена в горных районах теченья р. Хингоу (юго-вост. Таджикистана), Дарваза, Каратегина и Припамирья.
Широко представлены были свадебные лицевые покрывала в коллекции вышивок “Орнамент горных таджиков Дарваза (Нагорная Бухара)”, опубликованной этнографом А.А. Бобринским в 1900 году (за этот труд он был удостоен золотой медали Императорского Археологического Общества).
Вышивка рубандов таджиков припамирских районов и самого Памира, необычайно красочная, отличалась обилием орнаментальных форм [6; 291]. Известный этнограф Н.А. Кисляков отмечал: “Ни у кочевых или полукочевых в прошлом народов, ни уоседлого населения Средней Азии, Ирана и Афганистана, где бывало женское покрывало паранджа или чадра, насколько нам известно, не существовало в недалеком прошлом и не существует в настоящее время специально столь богато орнаментированной свадебной лицевой занавески, как рубанд”[7].
В 1903 году А.А. Семенов, касаясь рубандов, писал: “Женщины из зажиточных семей в праздники и в особо торжественных случаях для закрывания лица употребляют покровы, расшитые шелками по бумажной материи... При этом следует заметить,что подобные лицевые покрывала ныне не в таком ходу: прежде, по словам туземцев, их носили больше“ [6; 291].
Рубанд чаще всего представлял собой небольшой прямоугольный или квадратный отрезок хлопчатобумажной материи (обычно75x75 либо 90х75 cм), который был плотно заполнен вышитым орнаментом. В основном это геометрические фигуры в виде треугольников, ромбов, геометризованные цветы, птицы, розетки, а также стилизованные деревья. Одним из интереснейших орнаментальных элементов этой вышивки является изображение петухов (на тадж. яз. – хурус) и павлинов (на тадж. яз.– товус). Изображение петухов вышивалось красными нитками [6; 314]. Вообще, красный цвет в орнаменте на рубанде всегда преобладал над другими цветами, что и делало вышивку очень нарядной, праздничной и богатой.
В верхней его части имелось небольшое прямоугольное сетчатое отверстие для глаз, сделанное белыми шелковыми нитками. К двум верхним углам пришивались длинные цветные завязки с кистями для укрепления рубанда на голове (обычно это покрывало надевают непосредственно на головной убор), а все четыре края окантовывались темной тесьмой, плетенной из ниток. Обычно вышивка выполнялась шелковыми нитками.
Рубанд являлся семейной реликвией и переходил от матери к дочери на протяжении многих десятков лет. “Они ценятся горцами как старые семейные вещи. Бережно передаваемые по наследству, писал А.Бобринской,до сего времени иногда вышивают подобные же занавески по старым образцам” [6; 291].
Свадебная лицевая занавеска рубанд. 19 в. Каратегин (Таджикистан). Фонд РЭМ
Лицевая занавеска таджиков, приобретенная И.Зарубиным в 1916 г. Фонд РЭМ.
У сарыкольцев – единственной припамирской народности, живущей только на территории Восточного Туркестана – лицевое покрывадо невесты называе чодар или чумбанд [14]. Обряд снятия чодара выполнялся на третий день свадьбы падарвакилом (посаженный отец) либо другим родственником невесты.
Покрывание лица новобрачной в прошлом отмечен и у казахов, покрывало называлось желек [6; 291].
Об этом упоминается в труде Н.А. Кислякова: “Новобрачная переезжала в юрту мужа, закрытая шалью, преимущественно красного цвета. После ее приезда совершался обряд смотрения новобрачной; собирались все родственники и, каждый, начиная с отца новобрачного, приподнимал покрывало с лица девушки, обещая при этом ей подарок.”[6; 291]. Желек был обязательным дополнением к сэукеле – головному убору казахмкой невесты. А сам обряд “беташар” у казахов (у кыргызов “бетачар” Ж.Г.) дословно переводится как обряд открывания лица невесты и встречался, по сведениям С.М. Абрамзона, у узбеков племени кунград (келин корсатар) [1; 156].
У туркмен атинцев, живших в районе Дарган-Ата (ныне Биратинский район) в Хорезмском оазисе, существовал обычай закрывания лица халатом (специальной накидки у них не было) в течение первого месяца пребывания новобрачной в доме мужа [8; 43].
У кыргызов, по заметкам С.М. Абрамзона, при переезде в дом мужа на молодую надевали специальный головной убор шѳкçлѳ и одновременно закрывали лицо покрывалом бçркѳнчѳк [6; 311]. Этот же термин всречается и в труде Ф.А. Фиельструпа : “Когда при входе в юрту свекра молодуха кланяется, девушки, вошедшие с ней, приподнимают ее буркончок”(бүркѳнчѳк);“от глагола бурка – (бүркѳѳ Ж.Г.) кутаться, укрываться” [17]. Автор дает интересные сведения о данной детали костюма невесты: “Новобрачная едет в аул мужа и входит в юрту свекра с покрывалом на лице. Покрывало выполняет роль оберега от злых духов, поскольку духи родного дома уже не защищают молодуху, а духи дома мужа пока не защищают. Принесение жертвы очагу дома мужа дает новобрачной необходимое покровительство, и лицевую занавеску можно снять, что и делал чаще всего один из представителей мужского пола семьи мужа (видимо, это делали и женщины)” [17].
Наряду с термином чçмбøт, упоминающегося К.Антипиной [2; 256] и в русско-кыргызском словаре К.Юдахина, употреблялись термины бет жабуу, бет калка у некоторых южных племен (адигине, мунгуш, монолдор, кыпчак) кыргызов. Покрывало невесты представлял собой полосу бязи (40x30 cм) с расшитой сеткой (25x30 см), края полосы украшались вышивкой. В качестве лицевой занавески употреблялась и прозрачная белая кисея (в племенной группе кыпчак). Женщины из группы мунгуш (распространенной в делали лицевую занавеску в виде сетки, ее плели как кружева и называли тор бет жабуу [2; 256].
Приобретенные С.М. Дудиным лицевые покрывала в Восточном Туркестане и у горных таджиков, хранящиеся в РЭМ, по мнению К.Антипиной, аналогичны кыргызским [2; 256].
Лицевая занавеска невесты у южных кыргызов (из книги К.Антипиной)
Молодуха, по сведениям К.Антипиной, продолжала закрывать лицо занавеской в присутствии свекра, старших братьев мужа и всех посторонних мужчин, которые старше ее по возрасту в первые дни пребывания в доме мужа. По прошествии некоторого времени ее снимали. В церемонии снятия обязательно принимала участие самая старая и уважаемая женщина. В племенной группе кыпчак одновременно со снятием покрывала снимали и занавесь (кѳшѳгѳ), за которой в первые дни сидела молодуха.
В дальнейшем покрывало она носила при перекочевках, на поминках и т.п., а также через год – в доме отца [2; 256].
Обычай закрывания лица во время свадьбы известен и у других народов: джемшидов и хазара (ираноязычные племена на западе Афганистана), у народов Поволжья, в частности, у башкир, чувашей и марийцев, у шорцев (невестка, по сведениям С.М. Абрамзона, посещая в первый раз дома старших братьев мужа, входила закрытая занавесью и кланялась огню) [1; 256].
