"Красота спасёт мир"

Красота спасет мир.

 Мы часто с братом ездим летом в гости к бабушке с дедушкой в соседнюю станицу. Там нас радушно встречают пёс Бом и кошка Мурка. А бабушка к нашему приезду печёт пирожки, варит вкусный малиновый компот и потчует от души любимых внуков. Время бабушка и дедушка всегда проводят с пользой, к этому приучают и нас. Мы всегда им помогаем по хозяйству. Всё бы ничего, но вот только летом никак не хочется много времени проводить в огороде, а бабушка с дедушкой землю любят.

 Сколько малины, клубники, смородины посажено на участке, и все нужно собрать, переработать. Для сбора ягод этим летом бабушка будила нас рано утром, чтобы горячее солнце не жгло, да ещё всегда и вечером доставалось ароматную ягоду срывать. Конечно, приятнее и быстрее собирать клубнику с малиной, а вот на пятнадцать кустов смородины в огороде я и брат посматривали с опаской.

 Сбор чёрной смородины – целый ритуал. Процесс этот длительный, терпения и выдержки требует много, поэтому бабушка, чтобы задобрить наши ноги, позаботилась о стульчиках и скамеечках: садитесь, внучата. Она же и стратегию продумала: мы втроем окружали смородиновый куст, щекотали его за бока, обрывая ягоды, и так продвигались по рядам свесившего голову под тяжестью ягод кустарника. Рвать смородину оказалось не так уж и скучно, ведь бабушка знала много интересных историй. И одна из них надолго останется в моей памяти.

 Бабушка, глядя на ягоды смородины, сказала, что точно такими черными и блестящими были глаза у её соседки, цыганки Зои. Когда бабушка была девчонкой, Зое уже было около пятидесяти лет, и вся её семья ютилась в маленькой хатке, по соседству с их домом. И хоть тридцать лет прошло после войны, но все в станице рассказывали невыдуманную историю о том, как цыганка Зоя спасла жителей станицы от расстрела.

 Когда-то соплеменники Зои кочевали по Кубани. Табор был большой и дружный, останавливался на окраинах станиц, цыгане жили в мире с коренным населением. Но в один момент этот мир был разрушен.

 На свободные земли, по которым колесил цыганский табор, пришла Великая Отечественная война. Чёрной лентой она вплелась в косы России, седой прядью пролегла в волосах матерей. Застонала от сотен тысяч погубленных жизней великая страна, эхом откликнулось её горе на Кубани. Досталось и родне Зои – свободным, как ветер, цыганам.

 Немцы заняли станицу и стояли в ней уже несколько дней. Начались поборы, расстрелы. Не остался в стороне и табор. Однажды вечером полицай пришёл сообщить цыганам, что завтра всех поведут на расстрел. Свернуть табор и бежать было нельзя: немцы с автоматами и овчарками всё охраняли.

 Утром выстроили цыганский табор, присоединили к станичникам и повели всех к обрыву. Не пожалели никого: ни стариков, ни детей, ни женщин. Среди жителей была и Зоя. Красивая была цыганка. Волосы длинные, вьющиеся, жгуче-черные, стан тонкий, гибкий, и глаза - два миндальных лепестка. Говорят, гордая была: сколько молодых цыган сваталось – никого к себе не подпускала.

 Так вот стоят станичники у обрыва, и ветер вместе со смертью холодом всех обдувает да сквозь прицел автоматов на всех смотрит. Угрюмо глядят люди на дно оврага, тихо вокруг, только дети плачут. На казни должен присутствовать немецкий офицер, немцы застыли – ждут его появления. Пришёл, окинул толпу взглядом - все съёжились. Одна только Зоя головы не опустила, в глаза ему дерзко смотрит. В самое сердце ранила немецкого офицера своей красотой молодая цыганка, да так глубоко, что сохранили жизнь не только всему племени, но и станичникам, чтобы оставить в живых её.

 «Так красота спасла мир», - сказала бабушка, продолжая собирать чёрные, блестящие, как цыганские глаза, ягоды. Мы замолчали, и теперь мне уже в каждом кусте, который расправлял ветви, освободившись от тяжести ягод, виделась гордо поднятая голова цыганки Зои. И иногда между ветвей сверкали черные зрачки её глаз – забытые ягоды смородины. Уже давно нет цыганки Зои, её дети и внуки кочуют по другим станицам, а память о ней живёт.

 Война – бездорожье на пути жизни, но часто среди страшных ухабов судьбы нас ждут чудеса. А я считаю чудом то, что все, кто прошёл сквозь горе и голод, сраженья и потери, до сих пор радуют нас и радуются жизни.