Н. Устинович «Лебединая дружба»

ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТА УРОКА

Ход урока

Биография Н. С. Устиновича (Приложение 1)

Николай Станиславович Устинович родился 18 мая 1912 г. в деревне Горелый Борок Нижнеингашского района Красноярского края. Умер в 1962 г. в Красноярске.

Николай Устинович вырос в большой семье, где было девять детей. Как вспоминал писатель, его отец владел всеми нужными в быту профессиями: он был плотник, столяр, кузнец, слесарь, стекольщик, сапожник, умел выделывать кирпич, варить мыло, делать мармелад и спички, чинил часы и ружья. Отец же привил Николаю охотничью страсть.

Учиться Николай Устинович начал сразу с третьего класса. Через год он окончил начальную школу в Нижнем Ингаше и уехал в Иланский — учиться в железнодорожной семилетке. Здесь он быстро освоил программу пятого и шестого классов и сразу перешел в седьмой. Уже тогда Николай начал вести дневниковые записи, которые посвящал временам года и таежным похождениям. Это были небольшие рассказы об охоте, рыбаках, различных случаях из жизни односельчан. Но больше всего было записей о природе, которую он искренне любил с самых малых лет. «Эту любовь я пронес через всю свою жизнь, — писал он впоследствии. — Я любил даже то, что любить, казалось бы, никак нельзя: пургу, ненастье, томные и слякотные осенние ночи, сорокаградусные морозы с льдистым туманом, ведь они приучают человека к борьбе, дают ему ощущение силы».

Первый рассказ Николая Устиновича — «Орудие» — увидел свет 20 августа 1930 г. Он был напечатан в московской «Охотничьей газете». Вскоре были опубликованы новеллы и зарисовки «Бердана», «Пурга» и «Тайга зовет» в московском журнале «Охотник» и в новосибирском «Охотник и рыбак Сибири». Автору в то время было только 19 лет.

В 1931 г. Николай Устинович завербовался на крупную стройку в Хабаровске, где работал землекопом, табельщиком, а позднее — сотрудником газеты-многотиражки. Именно здесь началась его журналистская карьера. В 1933 г. местное издательство скромным тиражом выпустило книжку под названием «Листопад» — это был первый сборник рассказов Николая Устиновича, который принес и первое признание читателей.

В 1937 г. Устиновича арестовали за «контрреволюционную деятельность» и осудили как врага народа, приговорив к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Поводом к аресту послужил рассказ «Листопад», в котором была описана типичная ситуация раскулачивания. На пятом году заключения Николай Станиславович подал ходатайство о пересмотре дела и в ноябре 1942 г. был досрочно освобожден. Он вернулся без нескольких пальцев рук и ног. Карандаш Устинович с тех пор держал большим и безымянным пальцами. Из-за этого на фронт 30-летнему сибиряку путь был заказан. С помощью другого красноярского писателя, Игнатия Рождественского, он устроился в редакцию газеты «Красноярский рабочий» и работал сначала спецкором сельхозотдела, а потом — литературным консультантом.

Литературные критики называли Николая Устиновича певцом сибирской природы и сравнивали его с Михаилом Пришвиным, ведь в своих произведениях он не просто изображает природу — он словно живет в ней вместе со своими героями, простыми, мужественными сибирскими промысловиками, лесорубами, золотоискателями.

При этом Николай Станиславович считал себя прежде всего детским писателем. Он тесно сотрудничал с детскими изданиями — газетой «Пионерская правда», журналом «Дружные ребята». В них печатались его рассказы: «Примета», «Терпеливые утята», «Цена жизни», «Ворона», «Дикий случай», «Спичка», «Бурундучок» и др. Многие из них вошли в школьные учебники.

Расцвет творчества Николая Устиновича пришелся на вторую половину 1940-х гг. В 1946 г. его приняли в Союз писателей СССР. Особый успех выпал на долю сборника «Лесная жизнь». Впервые он вышел в Красноярске в 1944 г., а в 1947-м под тем же названием был опубликован в столичном «Детгизе» и на болгарском языке — в Софии, а в 1948 г. — даже на китайском. Один за другим стали выходить сборники: «Аромат земли», «В лесной глуши», «По следу», «Соки земли», «В тайге», «Рассказы следопыта».

С 1958 по 1962 г. Устинович возглавлял Красноярскую писательскую организацию. Авторитет Николая Станиславовича был непререкаем. Большое внимание он уделял молодым писателям — проводил семинары, творческие встречи, помогал публиковать их произведения в альманахе «Енисей» и других изданиях. Он способствовал становлению и творческому росту таких красноярских литераторов, как Анатолий Чмыхало, Иван Сибирцев, Зорий Яхнин, Иван Назаров, Майя Борисова и др. Постоянными друзьями семьи были Рождественские, Федотовы, Берсоны, Ряннели, Мешковы и Черкасовы.

Николай Устинович прожил всего 50 лет — он скончался 4 ноября 1962 г. в Красноярске. На родине писателя, в Нижнеингашском районе, имя Николая Устиновича носят несколько школ, улица, музей, а также Центральная межпоселенческая библиотека, где собраны все произведения Николая Станиславовича. Здесь же каждые пять лет проводятся Устиновичевские чтения.

Приложение 2

1. Белая шляпа: Какие факты мы узнали о жизни лебедей? Какие факты из жизни людей упомянуты в рассказе? Как выглядели лебеди, впервые увиденные героем? Перечислите последовательность действий лебедей после возвращения на озеро.

2. Красная шляпа: Какие чувства вызывает у вас рассказ? Какие чувства вы испытываете к лебедям? Какие эмоции испытывал Никита Семенович, наблюдая за семейством лебедей?

3. Черная шляпа: Какие опасности подстерегают лебедей в рассказе? Почему финал рассказа трагичен?

Мог ли герой спасти лебедей раньше, заметив признаки болезни одной из птиц? Были ли недостатки в поведении героя, помешавшие спасению лебедей?

4. Желтая шляпа: Что эта история позволяет понять? В чём проявляется мудрость природных инстинктов лебедей? Насколько значимо присутствие красивой пары птиц для местных жителей? Что ценного в дружбе и верности, проявленных лебедями?

5. Зеленая шляпа: Как можно было бы продолжить эту историю? Придумайте другое название к этому рассказу. Измените концовку рассказа, сделав её позитивной.

6. Синяя шляпа: Какова главная мысль рассказа? Чему учит нас эта история? Какой вывод мы можем сделать? Проанализируйте общую композицию текста: вступление, основную часть и заключение. Выделите основной конфликт сюжета и определите способы его разрешения.

Приложение 3

Приложение 4

УСТИНОВИЧ Н.С.

Лебединая дружба

Б акенщик Никита Семенович Волков жил далеко в тайге, на берегу большой реки. На много километров кругом не было другого жилья, кроме маленькой сторожки, редко появлялся здесь новый человек. Но Никите Семеновичу некогда было скучать. Все свободное от работы время проводил он на охоте и рыбной ловле. И занимался старик этим делом с таким увлечением, что порой забывал про пищу и сон.

Чаще всего навещал Никита Семенович небольшое озеро невдалеке от сторожки. Это было очень уютное озерцо, со всех сторон окаймленное густым лесом. Тут водилось так много рыбы, что бывали случаи, когда бакенщик, закинув сеть, с трудом вытаскивал ее из воды.

За много лет жизни на одном месте старик очень хорошо изучил озеро. Он знал чуть не каждую кочку на его берегах и мог бы, пожалуй, обойти вокруг него с закрытыми глазами. А уж про подводные коряжины и говорить не приходилось: они были у рыбака на самом строгом учете.

Знал Никита Семенович и всех обитателей этого тихого уголка. В заросшем осокой заливчике каждую весну устраивали свои гнезда утки. Летом, когда появлялись утята, они днем и ночью шелестели в прибрежных камышах. Дальше, в густом ельнике, часто слышался протяжный свист — там жили рябчики. По илистым отмелям степенно разгуливали суетливые длинноносые зуйки...

Так было из года в год, пока не случилось на озере небывалое событие.

Однажды утром, вытаскивая из воды корчаги, Никита Семенович взглянул на противоположный берег и застыл от изумления. У осоки, на освещенных зарей волнах, тихо колыхались две диковинные птицы. Белые как снег, большие, с длинными гибкими шеями, они были красивы, словно посланцы сказочной страны.

«Лебеди!» — догадался бакенщик.

Каждую весну и осень видел он в поднебесье перелетные стаи этих птиц, но где они делали остановки, Никита Семенович не знал. На памяти старика это были первые лебеди, посетившие тихое таежное озеро.

«Ах, хороши!» — залюбовался бакенщик редкими гостями.

А лебеди, будто зная, что ими восхищаются, гордо оглядывались вокруг, кося глаз на свои отражения в прозрачной воде. Они долго держались на одном месте, прихорашиваясь перед притихшей птичьей мелочью, потом разом повернулись и неторопливо уплыли в залив.

С этого утра Никита Семенович видел лебедей каждый день. Птицы обосновались в тайге на постоянное жительство и вскоре начали строить на маленьком островке гнезда. Сильными клювами ломали они сухой камыш, собирали прошлогоднюю осоку и таскали все это на свой островок. А когда гнездо было готово, лебедка стала нести большие бледно-желтые яйца.

В это время к островку не смела приблизиться ни одна птица. Стоило какой-либо утке опуститься на воду близ гнезда, как лебедь свирепо бросался вперед и непрошенная гостья в испуге улетала.

Так проходили день за днем. Никита Семенович, рыбача на озере, с интересом наблюдал за жизнью лебедей. Он видел, как у них появились четверо лебедят, как учили их родители добывать пищу. А когда птенцы подросли настолько, что сравнялись по величине со взрослыми утками, все семейство переселилось на впадающую в озеро речку. Бакенщик догадался, что для старых лебедей настало время линьки.

Около двух недель прожили беспомощные, словно ощипанные птицы в глухой уреме, не показываясь на открытых местах. Никита Семенович, плавая на лодке, всякий раз подолгу смотрел на островок. Но не видел там белоснежных красавцев и тихонько вздыхал. Озеро потеряло свою прелесть, стало скучным и обыденным.

Но вот однажды над тайгой раздались протяжные трубные звуки. Бакенщик вышел из сторожки и увидел, что все лебединое семейство кружит над озером, купаясь в ярком свете полуденного солнца...

Лебеди вернулись к своему островку, к опустевшему гнезду, и озеро снова ожило, как оживает с возвращением хозяев покинутый дом. Опять Никита Семенович стал часами любоваться на гордых, осанистых птиц. Теперь старик уже с трудом отличал старых лебедей от молодых. И он с грустью думал о том времени, когда все семейство улетит на зимовку в теплые края.

А время это приближалось. Уже начали желтеть листья на деревьях и полегла в прозрачной воде трава. Журавли табунились на болотах, наполняя окрестности задумчивым курлыканьем. Все холоднее становились темные ночи, чаще дул северный ветер.

Как-то рано утром до таежного озера донеслись еле уловимые звуки серебряных труб. Никита Семенович поднял голову и увидел в бездонной голубизне сентябрьского неба легкую цепочку лебединой стаи. Птицы улетали на юг, прощаясь до весны с родными местами.

В ту же минуту из-за островка шумно поднялась вся лебединая семья. Сделав над озером круг, белоснежные птицы взмыли в поднебесье. Бакенщик долго смотрел из-под ладони им вслед и, когда обе цепочки соединились, помахав рукой, сказал:

— Счастливый путь!

И вдруг Никита Семенович заметил, как от стаи одна за другой отделились две птицы. Медленно кружась, они стали снижаться над тайгой. Вскоре оба лебедя опустились на воду и, тревожно трубя, стали метаться по озеру.

— Да это же старики! — узнал бакенщик. — Чудно что-то... Почему они вернулись?

Этот вопрос несколько дней не выходил у Никиты Семеновича из головы. Он чаще обычного стал приходить к озеру, надеясь найти там разгадку. Но наблюдения ничего не объяснили. Птицы вели себя как обычно, лишь лебедь иногда, без всякой видимой причины, вдруг поднимался с криком в воздух и подолгу кружил над тайгой, словно порываясь улететь в далекий путь. Потом он садился на воду рядом с лебедкой и гладил ее перья своим большим черным клювом.

Больше всего удивляло бакенщика то, что лебеди, по-видимому, и не думали улетать на юг. Наступали холодные осенние дни, все меньше и меньше оставалось перелетных птиц в тайге и на реке, а лебеди как ни в чем не бывало плавали вокруг островка или отсиживались от непогоды в побуревших камышах.

Наконец промчались запоздалые гусиные косяки, среди оголенных деревьев зашумел пронизывающий ветер, в воздухе замелькала снежная крупа. На озере появились забереги; волны обламывали их с краев, и тонкие льдинки подолгу колыхались на воде, тускло поблескивая под угасающим солнцем.

По реке прошли последние пароходы. Никита Семенович начал снимать с якорей бакены и, занятый этой работой, не заметил, как пролетело время. Однажды ночью на скованную морозами землю выпал снег и больше уже не растаял. Наступила долгая сибирская зима.

Лебеди перебрались к устью впадающей в озеро речки. Это место, где постоянно бурлила на подводных камнях вода, никогда не замерзало, и старик подивился чутью птиц. Как они могли узнать, не бывая здесь зимой, что полынья в устье не затягивается льдом даже в самые лютые морозы?

Зима же в этом году начиналась на редкость суровая. Не прошло и месяца с тех пор, как выпал первый снег, а тайга уже трещала от мороза, какой не всегда бывает даже в январе. Лебеди съежились, нахохлились и совсем не походили на тех царственных птиц, что так гордо красовались на озере летом.

«Ох, замерзнут, бедняги... — вздыхал Никита Семенович, шагая по толстому льду. — Или с голоду пропадут... Попробовать разве подкармливать их?».

Но в следующую минуту бакенщик подумал, что у незамерзающей полыньи птицы будут сыты. Лишь бы только выдержали зимнюю стужу!..

Рыбаку больше нечего было делать на озере, но лебеди не давали ему покоя, и он каждое утро приходил сюда, чтобы хоть издалека посмотреть на них. И глядя на лебедей, добывающих со дна какую-то пищу, старик иногда думал:

«А может, и перезимуют... Большие, сильные птицы. Велик ли воробей, а самые трескучие морозы переносит...»

Однажды ночью разгулялась бешеная пурга, и Никита Семенович, лежа на теплой печке, долго слушал, как грозно гудит потревоженная тайга и воет в трубе ледяной ветер. Сухой колючий снег с силой хлестал в стекла. Потом окна завалило сугробами, и в избушке стало тихо, как в подвале...

Утром пурга унялась, стало немного теплее. С трудом выбравшись из сторожки, бакенщик, увязая до пояса в снегу, пошел на озеро.

У полыньи все было так же, как и всегда. Искрился на солнце голубой лед, бурлила вода, в морозном воздухе клубился пар. Только лебеди куда-то бесследно исчезли. Никита Семенович долго бродил вокруг полыньи, копался палкой в снегу, приглядывался к каждому бугорку. Старик уже совсем было решил возвращаться домой, когда вдруг наткнулся на птиц под крутым берегом речки. Тесно прижавшись друг к другу, лебеди сидели неподвижно среди кустов, и их почти невозможно было отличить от снега.

Бакенщик хлопнул рукавицами. Птицы не пошевелились. Тогда старик сделал несколько шагов вперед и только тут понял, что лебеди мертвы.

Грустно опустив голову, Никита Семенович стоял над замерзшими птицами, и перед ним, как видение, всплывала эта гордая пара на зыбких волнах, освещенных розовыми отблесками утренней зари...

— Горемыки... — прошептал старик, — что же заставило вас остаться на гибель?..

Он склонился перед птицами на колено и широкой, загрубевшей от работы ладонью смахнул с лебедки снег. Ладонь ощутила под перьями что-то твердое, чего не бывает на крыльях птиц.

— Вот что! — встрепенулся Никита Семенович. — Нарост на крыле; кость перебита была... Летать-то она летала, а пуститься с таким крылом в дальний путь не решилась.

И тут бакенщик совершенно ясно вспомнил, как летом он примечал, что лебедка очень неохотно поднималась в воздух, а если и летала, то всегда медленнее, чем лебедь.

Потому она и зазимовала... — понял Никита Семенович.— Но лебедь... зачем же здоровый лебедь остался?

Бакенщик долго стоял на месте, глубоко затягиваясь дымом из трубки, потом тихо ответил сам себе лишь одним словом:

— Дружба!..