Посиделки, вечерки, игрища как повседневная форма молодежных увеселений

Посиделки, вечерки, игрища как повседневная форма

молодежных увеселений.

Молодежью повсеместно соблюдались посиделки с работой и чисто развлекательные. Для того чтобы раскрыть суть молодежных увеселений, необходимо раскрыть понятие «посиделки». По данным энциклопеди-ческого словаря «посиделки» (поседки, беседы, вечерки) – это собрания (сборища) сельской молодежи в чьей-либо избе для развлечения и работы

Посиделки распределялись с работой и без нее в основном по календарным срокам, но были свои оттенки и по дням недели. Так, начиная с "Филипповских заговен", то есть с 14 ноября, каждый вечер, кроме канунов воскресений и праздников, молодежь собиралась на посиделки поочередно в избе каждой девушки и каждого парня. При этом девушки приносили прялки, либо шитье, или пяльца с вышивкой полотенец. (К шитью и вышиванию обращались тогда, когда кончится лен.) На Святках собирались без работы, а «в зимний мясоед», то есть от Крещения до Масленицы, - опять с прялками или иной работой. В субботние вечера и накануне праздников собирались только 2-3 подруги - шили, вязали или вышивали. Делать же настоящую работу - прясть - в такие дни было не принято. Подобное чередование посиделок с работой и чисто развлекательных соблюдалось повсеместно, хотя и с некоторыми отклонениями. Помимо местных особенностей, в некоторых сообщениях отразились определенные изменения в соблюдении ограничений в сроках проведения посиделок. Так, например, сидеть на беседах в субботу, а тем более в воскресенье, считается грехом. На время Великого поста вечерние развлечения молодежи, как правило, прекращались либо становились более редкими и носили особенно строгий характер. На них пели только «протяжные» песни - всякое другое пение считалось великим грехом. В Великий пост – было грех калёкать. Девушки

собирались на посиделки, но только днем и без парней. Не разрешалось петь ничего, кроме духовных стихов. Сроки посиделок в значительной мере зависела от климата: на Севере они во многих районах начинались с конца сентября или начала октября. В то же время открытие сезона бесед приурочивалось в каждом месте к конкретной дате церковного календаря; на Иоанна Богослова (26 сентября); на Покров (1 октября); на Кузьму и Демьяна (1 ноября) и пр. В Сибири, даже в южной ее части, супрядки начинались уже с середины сентября - с Воздвиженья. В некоторых самых северных районах, например Сургутском у., посиделки устраивались круглый год. Там не было летней страды, на время которой всюду прерывались почти все увеселения, и, кроме того, многие виды работ выполнялись молодежными «помочками» (конопаченье мхом домов, замес глины для кирпичей, носка земли на потолок для утепления и т.п.). А главное - холод загонял молодежные компании под крыши. Возрастной состав посиделок различался в зависимости от местной традиции. Нижняя его граница определялась наличием или отсутствием самостоятельных посиделок подростков. В самой общей форме можно сказать, что он совпадал с составом хоровода: определенный возрастной рубеж, признаваемый в этом районе как достаточный для приобретения качеств жениха или невесты, открывал для юного крестьянина и двери посиделок.

Как правило, в посиделках участвовали парни, начинающие «женихаться» (16–17, иногда 18 лет), и девушки, начинающие «невеститься» (14 — 15 лет). Такой возрастной ценз был наиболее распространен. На посиделки не допускалась молодая крестьянка, родившая внебрачного ребенка (в течение года). Однако, и по истечение года другие девушки чурались ее, опасаясь, что в противном случае и о них может пойти дурная слава. Такая крестьянка находила себе в какой-нибудь деревне подругу с похожей судьбой. Это отношение определялось тем, что потеря девственности считалась большим грехом.

Также на посиделки вообще не принимали девушек, которые были близки с парнями, да и сами они туда не ходили, «боялись быть осмеянными». Девушку с подобной репутацией, пришедшую на посиделки, кто-нибудь из парней мог просто выдворить из избы.

В развлекательных же сборищах молодежи зимой, как правило, замужние и женатые не принимали участия. Если это и не возбранялось местной традицией, то нередко они сами считали для себя такую форму развлечения неприличной. Иногда участие их вызывало протест со стороны холостой молодежи. Еще больше были различия местных норм в отношении участия молодых вдов в посиделках: от полного исключения такой возможности до активного и постоянного участия их наравне с девушками.

Считалось, что «самое лучшее совместное препровождение времени парней и девушек бывает в длинные осенние и зимние вечера, собрания их носят название «посиделок». В одной из хат, более просторной, и притом в семье более веселой, собираются девушки, куда приходят и парни, кто лапоть плести, кто какую-либо зимнюю снасть к саням ездить в леса, а кто поболтать и вволю посмеяться. В «посиделки» родители охотно отпускают дочерей, знают, что ничего худого они там не увидят и не услышат». Продолжались эти сборища часов до 12, а иногда и дольше. Работа сопровождалась песнями и шутками. Девушки возвращались домой «с полными рукоятками тонких белых ниток». Парни на посиделках высматривали невест: «и работяща, и красива, и за словом в карман не полезет»

На посиделках девушки работали на себя, заготавливая приданое - имущество будущей семьи. Это была женская обязанность. Поэтому посиделки организовывали девушки. В этом проявлялась их активная роль как будущих хозяек. На посиделках они «казали себя», проявляя трудолюбие, соревнуясь в мастерстве и художественном вкусе. Посиделки, вечеринки и игрища имели еще одно значение - они объединяли то поколение, которому

предстояло активно вступить в жизнь. На общих сборищах за работой и в играх каждого оценивали по достоинству. Каждый находил на этих собраниях свое место, а все вместе - создавали общество.

Следует отметить высокую культуру ухаживания на посиделках. Существовали традиции знакомства молодежи из близлежащих деревень. Парни и девушки в совместных играх, хороводах, танцах учились тактичному и ласковому отношению друг к другу в предбрачный период. Для молодежных игр отводились особые места в селах. «В каждой деревне свои любимые хороводные песни. Девушки и парни в праздник водили хороводы на особом месте. Невдалеке ставили скамьи для тех, кто приходил полюбоваться на молодежь, посмотреть игры. Песни были специальные, хороводные, другие петь нельзя было».

Если в избе нет никого из стариков, то девушки побоялись устроить пляски: «неравно кто-либо ненароком проговорится, а узнают — плохо будет, от стариков достанется на орехи». Кроме того, на сборищах с работой была и основная цель — напрясть как можно больше (то же и с другими видами работ). Поэтому посиделки такого рода, проходившие и за пределами сроков поста, отличались определенной сдержанностью; для игр и плясок не оставалось времени.

Девушки приходили на посиделки первыми, рассаживались по лавкам и начинали прясть. Парни подходили по одному, по два и группами; войдя, молились перед иконами, затем приветствовали: «Здравствуйте, красные девушки!» В ответ раздавалось приветливое: «Здравствуйте, молодцы хорошие!» Многие парни приносили свечи. До этого горел лишь светец с лучиною в переднем углу. Парень зажигал свечку и ставил той девушке, которая нравилась. Она говорила с поклоном: «Спасибо, добрый молодец», не прерывая работы. А если в это время пели, делала лишь поклон, не прерывая и песню. Парень мог сесть около девушки; если же место было занято другим, то, поставив свечу, отходил в сторону или садился около

другой. У многих прях горело по две свечи. Разговаривали вполголоса, временами пели. Под песню шла и игра-пантомима, изображавшая действия, о которых рассказывала песня. Парень, ходивший около девиц с платочком, бросал его одной из них на колени. Девушка выходила на середину, в результате песня заканчивалась поцелуем. Теперь платок бросала девушка одному из сидящих. Бросить платок сразу же парню или девушке, который (или которая) только что выбирал, считалось зазорным. Хороводные игры чередовались с песнями без игр. Посиделки смешанного состава с работой бывали поочередные - у каждого парня и каждой девушки или только у каждой девушки; в нанятом помещении, в отдельных домах, добровольно бравших на себя эту обузу. Посиделки без работы, чисто развлекательные приурочивались обычно к праздникам.

В некоторых местах они имели особое название — вечеринки, вечереньки, пирища, сходбища. Устраивали их в просторной избе, нередко нанятой в складчину или за средства, заработанные коллективной жатвой молодежи на полосах хозяина избы либо богатого односельчанина. На таких беседах ходили под песни парами, играли в жмурки, прятки, кошки-мышки, отгадышки, плясали. Затевали «веревочку»: все участники, взявшись за руки, водили хоровод сложными петлеобразными фигурами под различные песни. «Веревочка» выкатывалась в сени, возвращалась в избу, вилась и вилась, а песни сменяли одна другую. Те, кто водил хоровод первыми, постепенно отцеплялись и садились на лавки по стенкам; спустя некоторое время снова включались в игру. Из подвижных игр хороводного типа популярно было также исполнение песенного диалога двумя партиями, поочередно наступавшими одна на другую («А мы просо сеяли, сеяли...»). Все участники перед началом каждой песни-диалога отвешивали поклон противоположной стороне.

Излюбленным времяпрепровождением деревенской молодежи были вечерки, проводившиеся зимой по очереди во всех домах деревни.

Собиралась молодежь у какого-нибудь хозяина, хозяйки, чаще одиночки. И почти всю ночь танцевали и играли. Особенно нравилась игра «соседушки». Легче можно было познакомиться с какой-либо девушкой.

Игры были разнообразные и свои в каждой местности, одни — для лета, другие — для зимы. Играли в «платочки». Девушки сидели. Подходили несколько парней к одной девушке, которая держала в руке платочек, парни по очереди брались руками за платочек. Чья рука оказывалась верхней, тот парень и целовал девушку. Летом играли кругом. Пели круговые песни». Смех, веселье, совместные игры очень сближали молодежь. Притом игры, нередко шумные, задорные были очень зрелищными, театрализованными.

Многие вспоминают, что парами ходили редко — в основном больше группами («табунками»). Таким образом, за несколько лет до свадьбы молодые девушки и парни хорошо узнавали всю окрестную молодежь, имели возможность «срубить дерево по себе» — найти себе наиболее подходящую впрочем, их мнение чаще всего решающим не было, оканчательное слово было за родителями.

С Покрова начинались молодежные вечерки. Подробное описание их оставил сибирский публицист А. Черкасов. "Сибирские вечерки, - писал он, - устраиваются преимущественно осенью и зимой... Они делаются большей частью в том доме, где живут зачинщики предполагаемого собрания... у кого большая изба или есть особая половина, а еще лучше горница.

Оповестителями вечерки бывают мальчики, которые просят «пожаловать». Девушки обыкновенно умываются «мыльцем», мажут волосы скоромным маслом, чешутся роговыми гребнями и лезут в сундуки за более «пригожей» одеждой.

На вечерках присутствовали только знакомые, а незнакомые приходили только по приглашению.

Вечерки собирали в воскресенье, а в будние дни, после того как окончатся общие хозяйственные работы по дому, девушки ходили друг к

другу на посиделки. Они повсюду проходили одинаково.

На вечерках девушки вязали чулки и варежки, иногда шили, но главным занятием было прядение льна.

Первая вечерка была «званой», на нее шли по приглашению. Следующие вечерки подруги устраивали по очереди. Если же девушка не могла предоставить помещение у себя, то она должна была найти избу и договориться с хозяевами, а откупали дом вечеровальницы вскладчину.

Идя «вечеровать», средние и старшие девушки надевали будничную одежду, но старались выглядеть почище, понаряднее. Они знали, что на огонек обязательно заглянут ребята. С приходом парней работа не прерывалась. Юноши приносили с собой гармошку и тогда откладывалась в сторону прялка, слышался перепляс «Четвер» или «Пятер».

Но вечерочное веселье длится недолго. Поплясали, стряхнули усталость, и - ребята уходят: кто домой, кто на следующую вечерку, веселить другую компанию. А девушки снова берутся за прялку. Допоздна засиживались с работой. Проголодаются, напоит их хозяйка избы чаем, и снова сидят, торопясь спрясть всю припасенную из дома куделю. Стараются, чтобы на следующий день не оставили дома за плохую работу.

С Покрова до Казанской (22 октября по старому стилю) ангарские охотники в лесу. В деревне в это время парней мало: одна-две компании зайдут к девушкам за длинный зимний вечер. Но скучать не приходилось. Например в Приангарье только затихнет вдали гармошка уходящих ребят, появляется новое развлечение — «нарядчики». Это, проводив мужей в лес, веселятся женщины. Кто цыганкой нарядится, кто мужиком бородатым, а кто просто «ремуги» — рваную одежду — на себя нацепит, а на лицо старый чулок натянет или платком закроется, чтобы не узнали надевали ряженые для неузнаваемости «хари» (маски). Их покупали в городе или у местных купцов, а некоторые умельцы вырезали сами из бересты.

С шумом, песнями, озорными, порой и «соромскими», частушками идут

по деревне компании «нарядчиков». Заходят ряженые в избу, пугают вечеровщиц, хватают их, заставляя плясать с собой. Нашумятся, наскачутся, переполошат всех — и пошли на следующую вечерку. В других местностях «наряжались» на Новый год, а на Ангаре главное время ряжения — осень с Покрова до Казанской. В Кежемском районе в Новый год вообще не маскировались, в Богучанском — хоть и наряжались, но основным периодом ряжения оставалась осень.

После возвращения охотников из леса ряжение прекращалось, но и работа у девушек на вечерках гораздо меньше спорилась. Ведь теперь в деревне много ребят, и в течение вечера у них одна за другой побывает несколько компаний. В некоторых районах парни всегда приходили с балалайкой или гармошкой, и самым веселым плясуньям для работы почти не оставалось времени. Но девушки помнили о строгости родителей и иногда прибегали к нехитрым уловкам: например девушки тайком брали второе веретешко полное. А сами весь вечер плясали да играли.

Размышляя о вечерках, признаешь мудрость неписанной народной педагогики. В юности чрезвычайно велика потребность общения со сверстниками. Но если в наши дни молодежь часто не имеет возможности встречаться в нормальных условиях и порой вынуждена осваивать «пятачки», дворы, подъезды, то в старину были удачно найдены способы, не выпуская молодежь из-под контроля старших, создавать условия для ее общения. Конечно, родителям приходилось идти на определенные жертвы, терпеть неудобства от шумных компаний вечеровщиц и их гостей. Но поскольку вечерки устраивались по очереди, то в неделю у каждой из девушек собирались не чаще одного раза. Выручало и то, что у многих во дворе имелись маленькие избушки — «зимовейки», там летом готовили пищу, обедали, а зимой можно было устроить рабочую вечерку.

На девичьих вечерках, загадывали загадки, слушали сказки, великое множество которых знали ангарские старики. Немало было спето за работой и прекрасных протяжных песен о любви, разлуке, женской доле, ушедшей молодости.

Период рабочих вечерок заканчивался с наступлением масленичной недели. Ведь после масленицы начинался Великий пост, когда запрещалось всякое веселье, шутки, песни. С этого праздника прекращались как девичьи, так и женские собрания. Если кто-то не успел допрясть лен, то доделывали работу дома или собирались вместе две-три соседки. Но сходились только днем, и песен при этом уже не пели. Основным же занятием в этот период года становилось ткачество, которое продолжалось до начала огородных работ. И до прихода новой осени в деревнях не услышишь игрищных и вечерочных песен.

В отличие от вечерок, игрища устраивались по большим праздникам, а в некоторых селах еще и по воскресеньям. Игрищный сезон, как и вечерочный, начинался с 1 октября.

Устройство игрищ в другие дни зависело от местной традиции. Так, хотя «разгар игрищ» повсеместно приходился на рождественские праздники, количество увеселений в разных селах было неодинаково. В рождественские игрища собирались три вечера подряд, затем в Новый год, а в период «страшных вечеров» (с Нового года до Крещения) игрища не собирали. А в селе Каменка игрища устраивали каждый вечер с Рождества до Крещения.

Частота увеселений зависела и от того, какое место занимала дата в народном календаре района и села. Заканчивалась игрищная пора тоже различно. В некоторых селах последнее игрище устраивалось в пятницу на масленичной неделе, Хотя в отдельных селах увеселения прекращались уже с Крещенья.

Устройство игрищ было для молодежи довольно хлопотным делом, требовало и организаторских способностей, и труда. Прежде всего, надо

было найти помещение. Лишь в конце, 20-х годов нашего века в некоторых селах стали строить «народные дома» (они предшествовали современным клубам). До этого времени избу для игрищ «окупали» у тех, кто жил победнее, чаще у вдов или одиноких стариков. Платили за дом по-разному.

Иногда по уговору с хозяевами молодые люди должны были отработать день на покосе или жатве. Но чаще всего платили хлебом, мукой, пшеницей. Если платили испеченным хлебом, это называлось «платить по калачику».

В большинстве деревень юноши и девушки на равных участвовали в оплате помещения. Если же избу откупить не удавалось, игрище устраивали у какой-нибудь из девушек; в этом случае устроительница впредь освобождалась от оплаты. Несмотря на это, найти избу для игрища даже за плату было непросто: хозяева неохотно соглашались в течение долгого зимнего вечера терпеть многолюдье, шум, песни, пляски.

В результате таких пожертвований набиралась весомая мера, которая была подспорьем бедной семье и позволяла юношам арендовать дом. Очень важно, что забота о молодежи в этих деревнях была делом всей сельской общины, а не только молодых людей и их родителей.

Откупив дом, девушки и юноши готовили его к вечеру: мыли полы, отодвигали в угол нехитрую утварь, расставляли вдоль стен лавки, заботились об отоплении и освещении. В 20-е годы девушки приносили с собой лампы-мигушки. До революции же игрища, как и вечерки, освещались свечками, а в глухих деревнях — лучинками; Лучина требовала умелого обращения: чтобы она не гасла и не сгорала быстро ее следовало закреплять в светце под определенным углом. Но и в этом случае через каждые 10—15 минут приходилось вставлять новую щепку. На вечерках для этого специально садили девочку, а на игрищах такую обязанность выполнял кто-нибудь из участников увеселения.

Как и вечерки, игрища устраивались отдельно для каждого возраста. Естественно, что увеселения разных возрастных групп очень отличались друг

от друга. Детские игрища почти не привлекали внимание собирателей, поэтому их назначение в народной культуре до сих пор не раскрыто. Выяснить, какую роль они играли в жизни подрастающего поколения, помогли беседы с жителями ангарских сел.

По их рассказам, «малые игрища» обычно заканчивались к 9—10 часам вечера. Но хотя они были недолгими и устраивались редко, для детей они были очень нужны. Прежде всего, долгой и суровой сибирской зимой игрища давали крестьянским ребятишкам возможность праздничного общения. Здесь дети могли развиваться эстетически: играть, танцевать, петь.

На малых игрищах раскрывались и развивались хореографические, вокальные и драматические способности ребенка. Уже само по себе это было очень ценно. Но кроме того, дет ские игрища готовили ребенка к следующему этапу жизни - к участию в подростковых -взрослых увеселениях.

На взрослых увеселениях почти все общение юношей и девушек осуществлялось в эстетической форме, через исполнение вечерочных песен и игр. Поэтому очень важно, что на малом игрище дети частично овладевали репертуаром подросткового и юношеского возраста — походячими и игровыми песнями. Именно эти песни составляли основную часть молодежного искусства дореволюционной поры.

Исполнение вечерочных походячих не требовало особых актерских и хореографических данных. Пока все участники увеселения пели песню, двое или четверо солистов должны были прохаживаться по комнате. Такое исполнение доступно каждому, но для того, чтобы пройти в такт песни красиво, с приплясом, надо было научиться «проходке». На младших игрищах девочки и осваивали способы исполнения игровых и походячих песен, запоминали их слова, мелодии, учились красиво ходить и танцевать. Помимо овладения эстетическими навыками, дети на игрищах привыкали не стесняться сверстников, становились, с одной стороны, более

раскрепощенными, а с другой стороны — постигали правила поведения на людях. В различных местностях России обучение детей особенностям игрищного поведения происходило по-разному. Так, в Вологодской губернии существовали специальные песни, с помощью которых девочек учили привыкать к среде сверстников. Важно было просто заставить человека оказаться в центре внимания коллектива. Уже за то, что девочка преодолевала робость, смущение и могла выйти в центр круга, она заслуживала одобрения. Если же ребенок не мог побороть застенчивость и не выходил на проходку, его ругали особой корильной песней, в которой высмеивали и бранили.

В Сибири учеба девочек на игрище не была такой жесткой. Особые обучающие ходьбе песни здесь отсутствовали. Атмосфера детского игрища была более доброжелательной и терпимой к каждому. Здесь считались с индивидуальными чертами характера участниц увеселения, не старались переломить их, а ненавязчиво, без нажима вовлекали в процесс исполнения песен. Постепенно, в ходе исполнения дети привыкали быть в центре внимания, обретали умение выполнять все предписанные текстом действия.

На детских увеселениях можно было выучить слова песни, освоить основные элементы движения, но чтобы полностью освоить вечерочную роль, нужно было знание особенностей игрищного поведения. А его могло дать лишь наблюдение за взрослыми. Поэтому посещение старших игрищ было неотъемлемым правом детства, и им широко пользовались.

В деревнях Богучанского района детям разрешалось присутствовать на взрослых игрищах лишь в сопровождении кого-либо из старших. А в «верховских» селах участники взрослого увеселения не обращали внимания на ребятишек, и они прибегали когда хотели.

Особенно много значили посещения в Сибири, где родители не обучали детей вечерочному репертуару.

Во многих селах Приангарья на младшие игрища собирались одни

девочки. Если приходили мальчики, то они принимали участие только в подвижных играх. Такие игры, как «ремешки», «жгуты» развивали ловкость, внимание, быстроту движения и реакции. В определенной степени они воспитывали и выдержку, умение владеть собой. Ведь порой зазевавшемуся участнику игры приходилось получать довольно ощутимые удары жгутом. При этом мальчику важно было не проявить своих чувств, а скрывая боль, преследовать партнера. Так в игре формировались элементы «мужских» качеств характера.

Охотно играя, мальчики почти не принимали участия в исполнении походячих. Поэтому девочки первыми овладевали вечерочным репертуаром. В результате позднее на «средних» игрищах именно девочки-подростки выполняли роль организаторов веселья, лидировали в играх, танцах и песнях. Теперь, глядя на них, обучались вечерочным песням мальчики 14—15 лет. Сначала они учились прохаживаться по комнате, правильно выбирать пару, в соответствии с текстом песни «здороваться» или целоваться с избранными партнерами.

С течением времени задача усложнялась. Надо было уже не просто овладеть основными игровыми действиями, но добиваться красоты движений, научиться демонстрировать внимание к партнерам по играм и танцам. Так постепенно происходила социальная адаптация подростков. Они овладевали элементами культуры поведения в обществе, являющейся неотъемлемым качеством воспитанного человека. Воспитание на игрищах осуществлялось через фольклорный репертуар, а также через систему различных запретов и дозволений, правила речевого этикета.

Уже ритуал средних вечерок требовал от каждого участника умения преобразовать свое поведение, отказаться от качеств, которые осуждались в молодежной среде и развить черты, необходимые для общения со сверстниками. Здесь поощрялись коммуникабельность, умение поддержать партнера и подыграть ему. Каждый из подростков обязан был действовать

как внимательный, отзывчивый, контактный, хорошо воспитанный человек, симпатизирующий всем участникам игрища. Свое личное отношение и поведение нужно было подчинить требованиям этой возрастной роли. Иными словами, на игрищах не только удовлетворялись эстетические потребности молодежи, но и шел процесс ее социализации, осуществлялось воспитание в широком смысле этого слова.

Социализирующая функция в большей степени присуща средним игрищам, нежели детским. Этим объясняется широкое распространение подростковых увеселительных собраний. Они существовали в различных местностях Сибири, русского Севера, некоторых районах России.

Интересно, что воспитателями на средних игрищах являлись сами подростки (ведь в отличие от младших увеселений, средние проходили без участия родителей). И молодежь была достаточно требовательным воспитателем. Те подростки, которые не желали подчиняться общим правилам и принятому типу поведения, могли быть наказаны изгнанием с игрища.

В становлении отдельного человека и формировании молодежной среды средние игрища были важным этапом. Может быть, поэтому подростковым увеселениям присуща некоторая обособленность, замкнутость.

Довольно тщательно разработан на такого рода игрищах был этикет знакомства, общения парня и девушки, которые нравились друг другу. Парням строго-настрого запрещалось приходить на такие праздники пьяным. Пьяный кавалер всегда был всеобщим посмешищем. Он обязательно осуждался молодежью. С ним ни одна девушка не пойдет плясать. Молодежь хорошо знала друг друга во всей округе, включавшей порой два-три десятка деревень.

Итак, рассмотрев посиделки, вечерки, игрища как повседневную форму

молодежных увеселений можно сделать следующий вывод:

Прежде всего, эта форма увеселения была предназначена только для

развлечения молодежи в зимний период. В посиделках обязательно участвовали парни, начинающие «женихаться» (16–17, иногда 18 лет), и девушки, начинающие «невеститься» (14 — 15 лет). Девушки работали на себя, заготавливая приданое - имущество будущей семьи. Поэтому посиделки организовывали девушки.

С Покрова начинались молодежные вечерки, оповестителями которых были мальчики. На вечерках присутствовали только знакомые, а незнакомые приходили только по приглашению. Вечерки собирали только по воскресеньям, так как в будние дни, девушки ходили друг к другу на посиделки. На вечерках девушки вязали чулки и варежки, иногда шили, но главным занятием было прядение льна.

Игрищ, в отличие от вечерок, устраивались по большим праздникам, а в некоторых селах еще и по воскресеньям. Игрищный сезон, как и вечерочный, начинался с 1 октября. Устройство игрищ в другие дни зависело от местной традиции. «Разгар игрищ» повсеместно приходился на рождественские праздники.

Важным для подобного рода развлечений был этикет знакомства, общения парня и девушки, которые нравились друг другу.

Таким образом, рассмотрев традиционные увеселения молодежи в народной культуре мы можем выделить следующие моменты:

1. Все молодежные увеселения делились на два периода: зимний и летний.

2. Молодежные увеселения традиционно были установлены как форма общения холостой молодежи. Молодежные гуляния начинались с пасхальной недели и продолжались до Петрова дня включительно с перерывом на петровский пост, а Покрова начинались молодежные вечерки, оповестителями которых были молодые парни.

2. Во всех молодежных увеселениях принимали участие парни(16–17, иногда 18 лет), и девушки, начинающие «невеститься» (14 — 15 лет). жившие в одной деревне или в нескольких расположенных неподалеку деревнях.

3. Гуляния молодежи обычно проходили на специально отведенных для этой цели местах и обязательно в присутствии зрителей: пожилых женщин и мужчин.

4. В развлекательных же сборищах зимнего периода молодежи, как правило, замужние и женатые не принимали участия. Если это и не возбранялось местной традицией, то нередко они сами считали для себя такую форму развлечения неприличной.

5. Считалось, что «самое лучшее совместное препровождение времени парней и девушек бывает в длинные осенние и зимние вечера, собрания их носят название «посиделок».

6. На посиделках и вечерках девушки заготавливали приданое, поэтому посиделки организовывали девушки.

7. Существовавшая традиция знакомства молодежи из близлежащих деревень сохранялась.