«Аутизм – фруктовый салат»
«Помню свой первый сон - по крайней мере первый, который мне запомнился. Я плыла сквозь что-то белое: никаких предметов, только белизна - и пятна ярких цветов, окружавшие меня со всех сторон. Я проплывала сквозь них, а они - сквозь меня, и от этого я смеялась»
Именно так начинается автобиографическая или, как говорит сама писательница, «аутиобиографическая» книга Донны Уильямс. Во многих отношениях это тяжелая книга, созданная в безумно тяжелый момент жизни человеком, который решил не скрывать ничего. Донна Уильямс написала этот текст более двадцати лет назад, когда находилась на грани самоубийства после постоянного насилия в родительском доме, периода бездомности и отчаянного желания добиться реальной близости с другими людьми. В тот период ей казалось, что она сможет справиться с нахлынувшими негативными чувствами, только если выложит все как есть, все детали своего внутреннего мира.
Первоначально столь личный текст не предназначался для публикации. Донна решилась показать его только одному детскому психиатру, чтобы тот сказал, есть ли у нее надежда найти свое место в мире, или же она и правда безнадежно сумасшедшая. После этого она собиралась разорвать книгу в клочья, сжечь их и броситься под поезд.
Однако вместо этого она уехала из страны, а психиатр передал текст своей научной руководительнице, которая посчитала, что эта книга должна быть опубликована. Через некоторое время Донна получила сообщение, что несколько издательств хотят опубликовать ее автобиографию, и она нехотя согласилась на это. Всего за несколько месяцев «Никто нигде» превратилась в бестселлер, а имя Донны Уильямс стало известно всему миру.
В возрасте двух лет у Донны диагностировали «детский психоз», с ней обращались как с сумасшедшим, неуравновешенным и непонятным ребенком. Функциональная речь появилась у нее с большой задержкой, в школьной учебе она столкнулась с множеством проблем, а ее мать пыталась исправить ее «странности» с помощью постоянного насилия. Первый раз она убежала из дома в восемь лет, а подростком уже была сама по себе. Это не просто личный взгляд на жизнь с аутизмом, а рассказ о выживании с аутизмом в самых неблагоприятных условиях, когда все против тебя.
Донна Уильямс называет аутизм – «Фруктовый салат».
— «Никто нигде» напоминает людям, что аутичные дети — это все равно дети. У них своя личность, идентичность, детские переживания, они — члены своего общества, а не просто ходячие коллекции симптомов аутизма. Кроме того, «Никто нигде» — это пример того, что аутизм похож на фруктовый салат. Это не одно-единственное расстройство, а широкий термин, который охватывает целый спектр малоизученных проблем, каждая из которых имеет свое собственное решение.
— «Никто нигде» была первой книгой на английском языке, написанной человеком, у которого был диагностирован аутизм, и ориентированной на массового читателя. В то время, в 1991 году, считали, что аутизм встречается очень редко — 4 случая на 10 000 детей, а синдром Аспергера еще не был известен как диагноз. Тогда считалось, что все без исключения люди с аутизмом на протяжении жизни остаются функционально невербальными и с тяжелой умственной отсталостью.
Сейчас Донна — успешный человек, она замужем за программистом, продолжает писать книги и занимается созданием сайта для аутистов.
Донна утверждает – все аутисты хороши в математике. Ну, может быть, не все аутисты гении, но, если верить поп-культуре, однозначно все они очень отлично разбираются в математике. Кроме того, они с легкостью запоминают любые числовые сочетания. Тот же Реймонд выучил за вечер почти всю телефоннную книгу, а Кристофер — расписание поездов. Донна Уильямс в своей книге «Никто нигде» говорила, что она обожала алгебру. У нее также всегда был большой талант к музыке.
Рассеяв миф о том, что аутисты ненавидят звуки, Донна говорит: «Был все же один звук, который я обожала — металлический звон. К несчастью для матери, именно так звенел наш дверной звонок — и, кажется, много лет подряд я навязчиво звонила в дверь. В конце концов я получила за это взбучку, а из звонка вынули батарейки. Но навязчивость есть навязчивость. Я сняла заднюю крышку звонка и продолжала звонить вручную, не выходя из дома».
Аутисты не любят объятий. «Она <подруга Триш> обняла меня, как плюшевого медвежонка. Я была в ужасе. На глазах выступили слезы…
Так лежали мы — две семилетние девочки: для одной объятья были самым обычным делом, другая едва терпела их, с чувством ужаса и бесконечного одиночества».
Аутисты с трудом проявляют чувства. «Я не сомневалась, что у меня чувства есть, однако в общении с другими они никак не могли прорваться наружу. Нарастала досада — она выражалась в диких выходках, агрессии и самоагрессии». Взрослея, она перестала испытывать такой страх перед объятьями (что не значает, что все аутисты на это способны.
Аутисты любят, чтобы всё было в строгом порядке. Донна рассказывает о своей первой работе — помощницы продавца в магазине:
«Я словно оказалась в раю… Все здесь располагалось в строгом порядке. Невероятно — от меня требовалось именно то, что я любила больше всего на свете: расставлять вещи по порядку! <…> Мне говорили, что такого работника у них еще не было. Стоило хоть чему-то оказаться не на своем месте — я была тут как тут: наведение порядка дарило мне чувство безопасности.
