«Но навеки с тобой не прощаюсь…»

«Но навеки с тобой не прощаюсь…»

(знакомство с исторической судьбой и творческим наследием донских казаков-эмигрантов)

Пусть льётся смрадная река,
Грозя культуре потопленьем,
Я говорю через века
С грядущим новым поколеньем,
Оно оценит и поймёт,
Порыв мой пламенный и смелый,
И вслед за мною в бой пойдёт
За наши старые уделы.
Оно полюбит древний быт
Святой страдальческой России,
И снова храмы воскресит
Для православной Литургии.

С.Бехтеев

Историческую миссию казачества нам еще предстоит понять и осмыслить. Считается, что к 1914 году казаки выполнили задачу создания огромной империи. С этого момента начался их крестный жертвенный путь.

После сдачи Ростова в январе 1920 года, и кровавого сражения под станицей Егорлыкской, где с двух сторон в конном бою сошлись сорок тысяч красных и белых казаков, в Гражданской войне на Юге России победу одержали большевики. Вместе с Добровольческой армией казачьи части переправились в Крым, а оттуда, в ноябре 1920-го ушли в окончательное изгнание на чужбину.

Верные подданные своего Царя вместе с семьями и нехитрым скарбом прошли беженские лагеря в Турции, продуваемый ветрами скалистый и безжизненный греческий остров Лемнос - такой трагический Исход прошли десятки, сотни тысяч казаков. Те немногие, кто выжил, перебирались на жительство в Европу, Америку, Китай, Африку и даже Австралию.

Охотно принимала казаков Франция, потерявшая в годы Первой Мировой больше миллиона мужчин, и надеявшаяся заполнить демографическую нишу выходцами из России - интеллигентными, трудолюбивыми и умеющими воевать. Среди эмигрантов было очень много образованных талантливых людей, а стремления выжить в трудных обстоятельствах активизирует человеческие способности. Казаки-эмигранты проявили себя в культуре, науке, военном деле. Среди них были выдающиеся прозаики и поэты. Большинство из них были преданы душой потерянной Родине, но понимали, что возвращение в СССР будет равнозначно смертному приговору.

Эмигрант Савва Чепурной, живший во Франции, в известном стихотворении «Матери-Отчизне» лаконично и емко выразил те мысли, которые проносились в голове любого казака, живущего на чужбине. Ведь не зря в посвящении поэт написал: «Посвящаю каждому казаку».

Было время - в колыбели
Я лежал твоей.
Надо мною ветры пели
Песни вольных дней.
В небе синем надо мною
Воли царь кружил,
И курган порой ночною
Меня сторожил,
Усыплял невнятный шепот
Камышей речных,
Пробуждал под утро топот
Табунов твоих.
Где-то близко конь игривый,
Что-то чуя, ржал.
И ласкал луч шаловливый
Шашку и кинжал.
Ты, склонившись, мне шептала:
"Будь счастливым, мой...
Многих я уж потеряла,
Взятых злой судьбой.
Знаю, что тебе придется
За меня страдать,
Но, когда слеза прольется,
Вспомни свою мать...
Верю я, что день настанет -
Цепь с меня спадет -
Род казачий весь восстанет
И врага сметет.
Сыном в это вот мгновенье
Ты достойным будь -
Своей матери стремленье
К Воле не забудь..."

...Ночь проходит, луч взметнулся
Засверкала сталь:
Легион сынов проснулся –
Час мечты настал...

Исстари донской казак не разделял, а считал единым целым понятия «Мать» и «Родина». Но что же нам показывает история? Более 120 тысяч казаков и членов их семей были изгнаны из своего Отечества. Того Отечества, которому они служили многие годы, того Отечества, ради которого рисковали жизнью, того Отечества, которое отплатило им не благодарностью, а истреблением, не признанием, а забвением.

И когда православные христиане попадали в крутящееся колесо истории, они совершали великий грех, о котором раньше и помыслить не могли бы – они начинали роптать на Господа и выражать свое несогласие с происходящими в судьбе событиями. Примеры таких мыслей мы находим в изобилии в творчестве Николая Полякова.

Не миряся с казачьею страшной судьбой,
До того я дошел, что заспорил с Тобой.

И правдивость Твою и евангельских слов
Проверял на кровавой судьбе казаков.

Не миряся с неправдой, в кошмарном бреду
Всё ответа искал и никак не найду.

И дожив, наконец, до седых до волос,
И себе, и Тебе ставлю страшный вопрос.

Да, вопрос задаю: отчего, почему,
Вместо жизни и мне даровал Ты тюрьму?

Почему, отчего мой казачий народ
Кандалы, в Твою Правду поверя, несёт?

Почему он свободу свою потерял,
Почему я о радости жизни не знал?

Отчего?..
Ох! Седая моя голова
Ни в какие теперь не поверит слова.

Ты народу казачьему — нет, не помог,
Наш ужасный в своих заблуждениях Бог.
*****
Не молюсь, не прошу. Нет ни воли, ни сил.
Кто мне скажет: за что нас Господь погубил?

Не получив ответа на эти вопросы, поэтам оставалось только предаваться воспоминаниям о любимой привольной донской сторонушке. Образцы такой лирики мы можем встретить у самого известного литературного деятеля казачьего заарубежья - Николая Туроверова.

О милом крае, о родимом
Звенела песня казака,
И гнал, и рвал над белым Крымом
Морозный ветер облака.
Спеши, мой конь, долиной Качи,
Свершай последний переход.
Нет, не один из нас заплачет,
Грузясь на ждущий пароход,
Когда с прощальным поцелуем
Освободим ремни подпруг,
И, злым предчувствием волнуем,
Заржёт печально верный друг.

Потеряв Родину, царя, а вместе с ними и смысл жизни, поэты-эмигранты смирились со своей горькой, как ягода рябины, судьбой. И все чаще их лирика носит философский, созерцательный характер, им комфортнее и привычнее находиться мысленно на родной донской земле, постоянно вспоминая ту страшную ночь, которая разделила их жизни на до и после. Вот как об этом вспоминает Н.Туроверов.

Крым 

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы всё время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Всё не веря, всё не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь всё плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо,
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.

Среди плеяды самобытных писателей-эмигрантов особняком стоит фигура донской казачки Марии Волковой. Творчество этой талантливой женщины продемонстрировало нам судьбы и боль изгнанников под другим углом зрения – женским. Достоверно известно, что жены донских казаков наравне с ними стойко терпели все жизненные тяготы, находились рядом со своими супругами и на острове Лемнос без пищи, воды и крова, и в чужих дальних странах, в которые их забросила судьба. Стихотворение «Казачка» воссоздает в нашем воображении образ сильной, волевой, самоотверженной женщины, настоящей верной спутницы своего казака.

Горько сжаты поблекшие губы.
Мутен взгляд много плакавших глаз.
Руки тёмные сухи и грубы.
И бесстрастно лицо: напоказ...
Целый день - маета и работа,
Чтобы дом и детей поддержать,
А печальные думы - без счёта
Не дают по ночам отдыхать.
Ломит голову, будто в горячке,
Снятся страшные, вещие сны...
Тяжела же ты, доля казачки -
Не вдовы, а безмужней жены!
Тошно ей: опустела станица,
Стал далёким привычный мирок.
Косо смотрят враждебные лица,
Слышен часто ехидный намёк!
Письма издали кратки и редки,
И тревоге её нет конца.
Год за годом проходит - уж детки
Плохо помнят родного отца...
Но она не забудет скитальца!
Жутко ей, словно в тёмном гробу...
И дрожащие женские пальцы
В крестном знаменьи жмутся ко лбу.
И молитва звучит как рыданье:
Боже! Милость твоя велика, -
Пощади моего казака,
Сократи ему время изгнанья!

Удивительное качество казаков-эмигрантов – горячая и верная любовь к Родине, к вольному Дону, несмотря на то, что судьба каждого из них была искалечена историческими событиями.

Как когда-то над сгубленной Сечью

Как когда-то над сгубленной Сечью
Горевал в своих песнях Тарас, —
Призываю любовь человечью,
Кто теперь погорюет о нас?

Но в разлуке с тобой не прощаюсь,
Мой далекий отеческий дом, —
Перед Господом не постесняюсь
Называться донским казаком.

Бывших казаков не бывает. И любой из них гордился принадлежностью к этому особому сословию, хотя, например, Н.Туроверов на закате своей жизни склонялся к размышлениям, к анализу.

Казак 

Ты такой ли, как и прежде, богомольный
В чужедальней басурманской стороне?
Так ли дышишь весело и вольно,
Как дышал когда-то на войне?

Не боишься голода и стужи,
Дружишь с нищетою золотой,
С каждым человеком дружишь,
Оказавшимся поблизости с тобой.

Отдаешь последнюю рубаху,
Крест нательный даришь бедняку,
Не колеблясь, не жалея — смаху,
Как и подобает казаку.

Так ли ты пируешь до рассвета,
И в любви такой же озорной,
Разорительный, разбойный, но при этом
Нераздельный, целомудренно скупой.

Подавляющее большинство авторов было из числа молодых казаков, впервые пробующих свое перо уже на чужбине. Они, стойко преодолевая материальные трудности и быто­вую неустроенность, обуреваемые непреходящей острой тоской по родным и близким, вдох­новляемые обострившейся любовью к своей малой Родине - Тихому Дону, творили с верой в то, что потомки когда-нибудь услышат их наполненные болью строчки и поймут их чувства.

...Когда забудут наши лица

И беззлобно песни перечтут.

Может быть далекие потомки

Нашу веру и любовь поймут!

Писатели – эмигранты были своеобразным рупором целой литературно-исторической эпохи, знаменем всех изгнанных и замученных, потерявших веру, Родину и себя. А таких людей были тысячи и тысячи. У нас нет возможности познакомиться с судьбой каждого, но мы можем читать и слышать в стихах современников их тихие, обреченные, но несломленные голоса.

Равных нет мне в жестоком счастьи 

Равных нет мне в жестоком счастьи:
Я, единственный, званый на пир,
Уцелевший еще участник
Походов, встревоживших мир.

На самой широкой дороге,
Где с морем сливается Дон,
На самом кровавом пороге,
Открытом со всех сторон,

На еще неразрытом кургане,
На древней, как мир, целине, —
Я припомнил все войны и брани,
Отшумевшие в этой стране.

Точно жемчуг в черной оправе,
Будто шелест бурьянов сухих, —
Это память о воинской славе,
О соратниках мертвых моих.

Будто ветер, в ладонях взвесив,
Раскидал по степи семена:
Имена Ты их. Господи, веси —
Я не знаю их имена.

В конце нашего мероприятия я хочу пожелать вам просто помнить о тех поколениях людей, судьбы которых для нас являются лучшим учебником истории, подчас таким суровым, но объясняющим истинные ценности человеческой жизни и приоткрывающим для нас завесу тайн бытия. (на экране видеозапись песни «Русь моя венчальная» в исполнении протоиерея П.Акимова на стихи Ларисы Ларкиной).

Чтение стихов сопровождается слайдовой презентацией или/и спокойной музыкой/колокольным звоном.

Стихотворение «Казачка» читает девочка в костюме, смотрит на старую пожелтевшую фотографию своего мужа.