Перевод рассказа Чарльза Диккенса "Рождественская песнь в прозе"

Перевод рассказа Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе»

— Слушайте! — крикнул Скрудж, притворяясь его обычным голосом. — Что это вы приходите на работу в такое время?

— Простите меня, сэр, — сказал Боб, — я действительно опоздал…

— Вот оно что вы опоздали! — подхватил Скрудж. — Мне тоже кажется, что вы опоздали. Будьте любезны, сэр, подойдите ко мне!

— Это только один раз за год, сэр, — умолял Боб, выходя из своей коморки. — Этого больше не повторится, сэр. Я вчера немного позабавился ради праздника…

— Послушайте, что я вам скажу, приятель, — сказал Скрудж. Больше я этого не потерплю, и поэтому, — продолжал он, встав со стула и отшвырнув Боба так, что тот попятился назад в свою коморку, — поэтому я решил прибавить вам жалование!

Боб задрожал и от испуга потянулся за линейкой. У него мелькнула мысль оглушить линейкой Скруджа, связать его, позвать на помощь с улицы людей и надеть на него смирительную рубашку.

— С праздником, Боб, — сказал Скрудж, хлопая Боба по плечу, и на этот раз видно было, что он в своем уме. — Дай вам Боже, лучшего Рождества, мой дорой друг, чем те Святки, которые я много лет устраивал вам. Я увеличу вам плату и постараюсь помочь вашей бедной семье. Мы поговорим об этом сегодня вечером за стаканом горячего пунша. А сейчас, Боб Кретчит, прежде чем вы поставите еще одну точку над «и», сходите и купите ведро угля и разожгите здесь огонь так, чтобы было жарко.

Скрудж сделал все, что сказал, даже больше. Что же касается Малютки Тима, который выздоровел, то Скрудж стал ему вторым отцом. Он стал добрым другом, добрым хозяином и добрым человеком, что навряд ли найдется такой же второй в добром старом Лондоне или в другом каком-нибудь добром старом городе или другом старом добром мире. Некоторые смеялись с него, но Скрудж не обращал на это внимания. Он знал, что всегда найдутся те, кто будет смеяться над добротой и хорошими поступками. Скрудж знал, что они слепцы, и он хотел, чтобы они щурили глаза от смеха, а не от слепоты, потому что смех лучше слепоты. Он и сам смеялся и был счастлив. После этой истории с духами он больше их никогда не видел, и о нем говорили, что никто как он придерживается принципов жизни и любви к людям и умеет уважать Рождество. Дай Бог, чтобы и про нас можно было сказать тоже самое! Про всех нас!

И как сказал малютка Тим: «Да подарит нам Бог свою любовь и милость!

The Christmas carol by Charles Dickens

“Hallo!” growled Scrooge, in his accustomed voice, as near as he could feign it. “What do you mean by coming here at this time of day?”

“I am very sorry, sir,” said Bob. “I am behind my time.”

“You are?” repeated Scrooge. “Yes. I think you are. Step this way, sir, if you please.”

“It’s only once a year, sir,” pleaded Bob, appearing from the Tank. “It shall not be repeated. I was making rather merry yesterday, sir.”

“Now, I’ll tell you what, my friend,” said Scrooge, “I am not going to stand this sort of thing any longer. And therefore,” he continued, leaping from his stool, and giving Bob such a dig in the waistcoat that he staggered back into the Tank again; “and therefore I am about to raise your salary!”

Bob trembled, and got a little nearer to the ruler. He had a momentary idea of knocking Scrooge down with it, holding him, and calling to the people in the court for help and a strait-waistcoat.

“A merry Christmas, Bob!” said Scrooge, with an earnestness that could not be mistaken, as he clapped him on the back. “A merrier Christmas, Bob, my good fellow, than I have given you, for many a year! I’ll raise your salary, and endeavour to assist your struggling family, and we will discuss your affairs this very afternoon, over a Christmas bowl of smoking bishop, Bob! Make up the fires, and buy another coal-scuttle before you dot another i, Bob Cratchit!”

​​​​​​​Scrooge was better than his word. He did it all, and infinitely more; and to Tiny Tim, who did not die, he was a second father. He became as good a friend, as good a master, and as good a man, as the good old city knew, or any other good old city, town, or borough, in the good old world. Some people laughed to see the alteration in him, but he let them laugh, and little heeded them; for he was wise enough to know that nothing ever happened on this globe, for good, at which some people did not have their fill of laughter in the outset; and knowing that such as these would be blind anyway, he thought it quite as well that they should wrinkle up their eyes in grins, as have the malady in less attractive forms. His own heart laughed: and that was quite enough for him.

He had no further intercourse with Spirits, but lived upon the Total Abstinence Principle, ever afterwards; and it was always said of him, that he knew how to keep Christmas well, if any man alive possessed the knowledge. May that be truly said of us, and all of us! And so, as Tiny Tim observed, God bless Us, Every One!